В Церковь через кинематограф
Фильм, который меня потряс еще в подростковом возрасте, — «Андрей Рублев» Андрея Тарковского. Я увлекался кино, смотрел серьезные фильмы, и для меня стало откровением, что на такие темы можно говорить в кинематографе. Фильм очень многогранный: это портрет и святого человека, и художника, и всей нашей страны, переживающей тяжелое время. И, конечно же, этот фильм — прежде всего о Боге. Андрей Тарковский был очень противоречивой личностью, и его отношения с Церковью не были однозначными, но то, что он делал в советское время, поистине уникально. И, насколько я знаю, Андрей Арсеньевич умер как христианин.
ИЕРЕЙ СЕРГИЙ ПОТЕМКИН
КЛИРИК ХРАМАСПАСА НЕРУКОТВОРНОГО ОБРАЗА НА КОНЮШЕННОЙ ПЛОЩАДИ, СЦЕНАРИСТ, РЕЖИССЕР, КАНДИДАТ ИСКУССТВОВЕДЕНИЯ, ДОЦЕНТ СПБГИКИТ. ЗАКОНЧИЛ СПБГИКИТ, СНЯЛ НЕСКОЛЬКО ФИЛЬМОВ, ЗАКОНЧИЛ ЗАОЧНО СПБДА, В 2013 ГОДУ РУКОПОЛОЖЕН ВО ДИАКОНА, В 2015-М — ВО ИЕРЕЯ. СОТРУДНИК ЕПАРХИАЛЬНОГО КООРДИНАЦИОННОГО ЦЕНТРА ПО ПРОТИВОДЕЙСТВИЮ НАРКОМАНИИ И АЛКОГОЛИЗМУ.Я рос в интеллигентной петербургской семье. Передо мной стояла дилемма: пойти по стопам отца, а мой отец режиссер и тележурналист, он вел программу «Дом кино», — или по стопам мамы, а у нее в роду, начиная с XIX века, все врачи. Я все-таки решил стать режиссером, пошел учиться в институт кино и телевидения на телережиссуру, к мастеру Юлию Дворкину. Хотя тяга к медицине оставалась, и одно время я очень жалел, что не стал врачом. Но Господь удивительным образом всё устроил — сейчас я служу и в больнице: наш храм на Конюшенной окормляет приход домового храма святителя Луки при клинической больнице святителя Луки (Войно-Ясенецкого) на Чугунной улице. Я, конечно, лишь наблюдаю за врачами, за их самоотверженным трудом, восхищаюсь ими, но я рад, что я в больнице, рад, что общаюсь с пациентами, рад и тому, что две линии, которые были в моей семье — врачебная и творческая, — будто соединились.
Когда я еще был подростком, то сдружился со знакомым моего отца, молодым писателем Игорем Герцевым. Он и привел меня в Церковь. Мы с Игорем работали над моим дипломным фильмом — короткометражкой «Машина пришла» по его рассказу — и постоянно общались. Он был псаломщиком в храме, и это на меня оказало огромное влияние: мы часто обсуждали вопросы веры, христианский кинематограф, духовную литературу. Это было время долгих вечеров, когда мы говорили обо всем, что связано с Церковью, строили творческие планы на будущее.
Господь так устроил, что я сделался прихожанином храма Спаса Нерукотворного Образа на Конюшенной площади, а моим духовником стал протоиерей Максим Плетнёв, человек, который плотно занимается реабилитацией нарко- и алкозависимых в нашей епархии. И параллельно мы с Игорем Герцевым решили снимать «Город без солнца» — полнометражный игровой фильм о проблеме наркозависимости, но показать эту проблему не с социальной точки зрения, а как метафору зла, которое разрушает человека.
Работая над фильмами, я познакомился с удивительным человеком, тоже сыгравшим большую роль в моем религиозном становлении, — композитором и музыкантом Сергеем Щураковым, лидером оркестра «Вермишель», ранее участником группы «Аквариум». Это был удивительно светлый человек, чистой души. Он был слабовидящим, но на самом деле видящим гораздо больше, чем мы. Дар и милость Божия, что я пообщался с ним, — ведь он довольно рано ушел из этого мира. Мы были знакомы всего три года, он делал музыку к моим фильмам. Но за это время я увидел и узнал этого человека, который, работая в рок-музыке, сохранил и церковность, и чистоту, и глубокую веру. Он хорошо знал Священное Писание, хотя и не мог читать из-за зрения, но регулярно его слушал. Сергей называл себя рок-музыкантом, но в его музыке много акустики, это не тот электрический драйв, который мы привыкли ассоциировать с роком. Это совсем другое, я бы назвал это современной классикой. Сергей мне однажды признался — я думаю, сейчас, после его смерти, это можно сказать, — что когда он готовил свой альбом «Странник», он часто молился Иисусовой молитвой. И вот в его музыке я слышу, что она писалась с молитвой, с Божиим благословением…
Есть еще один верующий человек, который оказал на меня большое влияние, — знаменитый польский режиссер Кшиштоф Занусси. Уже стало традицией, что он принимает у себя студентов из разных стран: студенты живут у него дома, общаются. И мне посчастливилось дважды побывать у Занусси на стажировке, наблюдать за тем, как он работает, снимает фильмы. Он, католик, очень много говорил о Боге, причем подчеркивал, что нам нужно изучать свою, восточную традицию. Его слова запали мне в душу, и во многом из-за них я и обратился к Церкви. Фильмы Занусси стоят особняком в европейском кинематографе. В своих работах он много говорит о вере, его герои ищут Бога, его фильмы утверждают бессмертие человека — и это очень важно.
Большое влияние, как ни странно, на меня оказал также испанский режиссер Луис Бунюэль. Многие его ленты, конечно, очень противоречивы с точки зрения отношения к Католической Церкви, часто критичны. Но в них чувствуется поиск Бога, и в биографической книге Бунюэля «Мой последний вздох» как раз видно, что он искал Христа, хотя не мог примириться с несправедливостями, которые видел в Церкви. Некоторые его фильмы, например «Назарин», — абсолютно христианские.
Еще в начале творческого пути я дважды был на фестивале «Золотой витязь», который проводит Николай Бурляев. Это замечательный фестиваль, собирающий представителей христианского кино, кино славянского мира. Его девиз — «За возвышение души человека», и это очень важно, потому что сегодняшний кинематограф будто преследует противоположную цель: принизить достоинство души. На «Золотом витязе» были встречи со священниками, и один из них, отец Андрей Юревич, служивший тогда в Лесосибирске, обратился к собравшимся режиссерам примерно с такими словами: «Вы не думайте, что занимаетесь чем-то недостойным, у вас в руках очень мощное орудие проповеди. Не оставляйте своего занятия, ведь, по словам апостола Павла, кто в каком звании призван, в том пусть и остается. Но если кого-то призовет Господь ко священству, это уже другое дело». Эти слова мне тоже очень запали в душу, я думал: призовет ли меня Господь когда-нибудь ко священству?
И вот в моей жизни начался этап совмещения: я работал в кинематографе, преподавал на факультете экранных искусств и служил псаломщиком. Мне сразу стало понятно, что церковное служение — это то, что мне нравится больше всего. Богослужение всегда меня влекло, я мечтал помогать в храме, когда мне доверяли подержать подсвечник или сосуд для елея, это было моей самой большой радостью. Потом, по благословению настоятеля храма протоиерея Константина Смирнова, я поступил в семинарию. Очень поддерживала меня в этом выборе супруга. Учеба дала мне очень многое. Я сам убедился в том, о чем много раз слышал: наша Духовная академия — действительно уникальное место с уникальным педагогическим составом. Будучи заочником, я старался посещать лекции на дневном отделении.
Я стал диаконом, но продолжал преподавать в своем вузе. А когда проходил диаконскую практику в Князь-Владимирском соборе, у настоятеля протоиерея Владимира Сорокина родилась идея сделать фильм о храме. Приближался юбилей — 1000-летие преставления благоверного князя Владимира, — и мы взялись делать этот фильм. Так получилось, что над ним работали три священнослужителя: протоиерей Владимир Сорокин написал сценарий, протоиерей Константин Смирнов читал закадровый текст, а на мне была режиссура и съемка.
Когда я стал священником, то оставил преподавание и работу в кинематографе, потому что все-таки нужно чему-то одному посвящать себя. Для того чтобы снять хороший фильм, нужно вложить в него душу. Но одновременно вложить душу в фильм и в служение, тем более в больничное, — невозможно. Правда, мысли о кино меня не оставляют, ведь можно делать кино про то, во что я сейчас погружен. Я работаю у отца Максима в координационном центре по противодействию наркомании и алкоголизму, мы с ним в свое время уже сняли два документальных фильма о реабилитации зависимых, но хотим снять еще.
Да и свой вуз я не оставил: продолжаю вести встречи с молодежью. У нас есть киноклуб «Иона в КИТе», в котором показываются фильмы, затрагивающие духовные темы, вот туда я периодически прихожу. И руководство вуза мне сказало, что если бы я у них преподавал, это бы сделало мою работу с молодежью более результативной: ведь тогда в вузе появится «свой» батюшка. Поэтому я с этого года снова немного преподаю режиссуру и монтаж.
Снял ли я фильм всей моей жизни, или он впереди? Конечно, всегда хочется надеяться, что лучшее нам еще предстоит. Хочется к этому стремиться, но будет ли так на самом деле — только Богу ведомо
