В рамках падшего мира
ТВОРЕНИЕ ЧЕРЕЗ ЭВОЛЮЦИЮ
Начну с истории из жизни. Я работаю в лаборатории Палеонтологического института, где изучают ископаемых насекомых. У нас был аспирант, который занимался древними жуками. Позже он стал учителем биологии и сейчас подрабатывает в частной православной школе. Когда у меня вышла книга, он пришел в институт, и мы разговорились на тему соотношения эволюционизма и религии. Он говорил, что этот вопрос у него в школе постоянно всплывает, и поскольку он биолог, к нему подходят православные родители, задают вопросы. И он всегда отвечает, что необязательно шесть дней творения понимать буквально, возможно, каждый из этих дней длился миллионы лет. Обеспокоенные родители оставляют его в покое. Я думаю, подобный ответ известен многим. Однако на самом деле это решение не закрывает проблему, а напротив, ставит множество новых вопросов.
Подход, о котором я говорю, называется «теистический эволюционизм» или «творение через эволюцию». Есть эволюционный процесс, изучаемый наукой, и есть рассказ о сотворении мира. Эволюция — это не что иное, как способ, который Бог использует для того, чтобы создать человека и остальных живых существ. Возможно, Он сотворил некую неоформленную материю и заложил в нее некие принципы, по которым она развивается. Другие теистические эволюционисты говорят, что Бог не просто дал законы природы, а затем самоустранился, но и Сам контролировал эволюцию и направлял в нужное русло, чтобы в конце концов на земле появился человек и все животные и растения, необходимые для его жизнедеятельности. Таким образом, шесть дней творения, описанные в Библии, совпадают с эволюцией. Однако здесь есть сразу несколько подводных камней.
Например, возникает проблема страданий и смерти. Если мы обратимся к христианскому вероучению, как мы можем сформулировать его суть? Однажды в отношениях человека и Бога что-то пошло не так, причем случилось это по вине человека. Произошло грехопадение. В результате род людской навлек на себя страдания и смерть. Затем пришел второй Адам, Богочеловек, чтобы исправить последствия этой катастрофы, спасти людей, как написано у апостола Павла: «Как в Адаме все умирают, так во Христе все оживут» (1 Кор. 15, 22). Но теистический эволюционизм предполагает, что смерть и страдания в творении существовали с самого начала и были способом, посредством которых Бог создал всё живое. Естественный отбор, борьба за существование, всё это началось за сотни миллионов лет до возникновения человека. Эволюция, как известно, была сопряжена не только с появлением, но и с исчезновением целого ряда групп, вспомним динозавров. Получается, что Бог, если Он творил посредством эволюции, одной рукой что-то создавал, а другой уничтожал.
Есть еще и другая проблема. Продуктом эволюции являемся не только мы с вами, животные, растения, бабочки, которые всем нравятся, но и смертоносные бактерии, вирусы, паразиты. Получается, что если Бог творил с помощью эволюции, то болезнетворные микроорганизмы, к примеру чумная палочка, могут быть названы творением Божиим, и Бог за много миллионов лет до появления человека сделал так, чтобы населить землю этими малоприятными созданиями.
Да и само грехопадение, этот фундаментальный догмат христианства, в рамках теистического эволюционизма становится проблематичным. Что представляли собой первые люди? Они были полуживотными? Но тогда могли ли эти создания, обуреваемые животными инстинктами, сделать осознанный выбор, быть им с Богом или против Бога? И о каком рае можно говорить применительно к такому пещерному человеку? Получается, что Бог, если Он действовал с помощью эволюции, изначально сотворил людей смертными, поскольку они произошли от смертных животных, сотворил их греховными, поскольку люди унаследовали от животных инстинкты и соответствующее поведение. Например, в шимпанзе мы видим агрессию, насилие, другие малоприятные вещи. Вероятно, такими же были и наши предки. Получается, что никакого грехопадения и не было. Многие теистические эволюционисты, включая таких известных, как Пьер Тейяр де Шарден, говорят, что от догмата о грехопадении, хотя ему две тысячи лет, надо отказаться. Как писал один из современных теистических эволюционистов англиканский священник и биохимик Артур Пикок, «у людей никогда не было райского прошлого, и они являются скорее поднимающимися животными, чем падшими ангелами». Но если не было грехопадения, то и искупление не нужно. Чей грех пришел загладить Господь, если греховность человека — нечто врожденное, то, с чем он был сотворен? Здание христианского вероучения начинает рассыпаться, если мы всерьез задумаемся над выводами, которые можно сделать из учения о творении через эволюцию, о тождественности процесса эволюции и библейского Шестоднева.
ДРУГОЙ ПУТЬ
Есть ли выход из тупика? Существует ли альтернативное решение, которое, с одной стороны, не пренебрегает данными науки, а с другой стороны, бережнее относится к устоявшимся традиционным положениям христианской веры? На мой взгляд, такой подход есть, и его изложению посвящена моя книга. Это то, что называется «альтеризм», от латинского слова alter, что значит «другой, переменившийся». Эта модель предполагает разницу между двумя состояниями мира — до и после грехопадения. Об этом писали отцы Церкви первых веков, прежде всего греческие: святитель Григорий Нисский, преподобный Максим Исповедник и другие. Модель эту можно в том или ином виде найти в трудах русских религиозных философов, таких как Николай Бердяев и Евгений Трубецкой. Затем, во второй половине ХХ века, её разработкой занимались некоторые православные мыслители, самым известным из которых является последователь Бердяева французский богослов Оливье Клеман. Наибольшую известность этот подход в России получил благодаря книге епископа Василия (Родзянко) «Теория распада Вселенной и вера отцов». Это своеобразная альтернатива по отношению к теистическому эволюционизму.
ПОДРОБНОСТИ РАЙСКОЙ ЖИЗНИ
Если сравнить, что писали Григорий Нисский и другие каппадокийцы о первоначальном состоянии мира и о грехопадении, с тем, что думали на этот счет представители западного богословия, начиная с блаженного Августина, мы увидим, что западный подход привел к творению через эволюцию, а восточный — к альтеризму. Августин и его последователи, западные схоласты, а потом мыслители Реформации: Мартин Лютер, Жан Кальвин, — все они рассматривали жизнь человека в раю и первоначальное состояние творения до грехопадения очень натуралистично, приближенно к тому, что мы видим вокруг себя сейчас. Согласно им, в раю человек мало чем отличался от животных. Он обладал животным телом, питался, размножался. Схоласты обрисовывали много любопытных подробностей райской жизни, рассуждали, например, о том, имели ли экскременты в раю зловоние или нет. Согласно западному подходу, грехопадение имело большое значение в плане моральном, в духовной сфере, но в онтологическом смысле, в отношении телесной жизни человека оно ничего не изменило. Человек должен был питаться и размножаться как в раю, так и после изгнания из рая. То же самое и со всем остальным миром. Как звери поедали друг друга до грехопадения, так они продолжили делать это и после. Фома Аквинский и другие схоласты специально это подчеркивали.
Восточные отцы Церкви заняли другую позицию. До грехопадения весь мир и жизнь человеческая очень существенно отличались от того, что мы видим сейчас. В раю человек вел равноангельское существование. Григорий Нисский писал, что если жизнь человека после воскресения похожа на ту, что свойственна ангелам (Мф. 22, 30: «ибо в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают, как Ангелы Божии на небесах»), то так же люди жили и до грехопадения. Вот некоторые цитаты из Григория Нисского: «Это отличительное свойство плодов, вкушение которых служит не к наполнению желудка, но дает вкусившим ведение и вечность жизни…» («Большое огласительное слово»); «нужно под плодом подразумевать нечто достойное Божиего наслаждения в Едеме… и не сомневаться, что питался им человек; и совершенно незачем здешнюю преходящую и скоротечную пищу относить к райскому пребыванию» («Об устроении человека»). Максим Исповедник указывал, что «человек не был разрываем противоположными друг другу и взаимоуничтожающими свойствами телесного состава, но был в состоянии гармонии, без влаг и истечений, свободным от постоянного изменения каждого из них, бывающего вследствие преобладания в данный момент тех или иных свойств, поскольку он не был лишен бессмертия по благодати и не имел ныне поражающего его своими жалами тления, но обладал другим, подобающим ему составом тела, состоящим из простых и непротиворечивых свойств» («Амбигвы к Иоанну»).
Отцы Церкви считали, что грехопадение человека повлияло и на всю остальную природу. Например, Василий Великий указывал, что до грехопадения коршуны не выискивали падали на земле, не было ни трупов, ни трупного запаха, и пища у коршунов была иная, и что все хищные птицы жили, как лебеди, и кормились на лугах. «Пастися будут вкупе волк с агнцем» (Ис. 11, 6). Это пророчество Исаии, относящееся к концу времен, святые отцы переносили и на начальное состояние мира, иными словами, конец мировой истории они уподобляли ее началу.
МИР ДО И ПОСЛЕ
В конце времен человек и весь мир вернутся к той гармонии, которая была до грехопадения. Таков святоотеческий взгляд, он принимается и современной Православной Церковью. Бог не является создателем зла, оно возникло в результате противления Богу. Грехопадение имело катастрофические последствия не только для самого человека и не было ограничено некой моральной сферой, оно имело радикальные последствия для состояния всего мира. Это действительно была катастрофа.
Если мы попытаемся это учение соотнести с тем, что говорит наука, мы вынуждены будем сделать вывод, что богозданный мир в его изначальном состоянии лежит за пределами научного познания. Ведь в наблюдаемой Вселенной, с которой имеют дело ученые, страдания и смерть были всегда. Как бы мы ни отматывали палеонтологическую летопись в прошлое, на сто или пятьсот миллионов лет назад, мы видим всё то же взаимное пожирание, уничтожение, тление и суету, которой, по слову апостола, «тварь покорилась не добровольно, но по воле покорившего ее» (Рим. 8, 20). Модель, которую отстаиваю я и другие авторы, мною упомянутые, основана на жестком разграничении двух состояний мира: до грехопадения и после. То, что было после, и является предметом изучения науки — мир тления и смерти, мир, где одни живые существа поедают другие. То, что было до грехопадения, мир нетленный, чуждый страданиям, лежит за пределами того, что мы можем познать, действуя средствами науки. Этот мир является только предметом Откровения. Человек, доступный научному познанию, «уподобился животным, которые погибают» (Пс. 48, 13), мы видим его в состоянии тления. Грех сделал его частью животного царства, теперь он вынужден жить организменной жизнью, как биологический вид. Этот грех мог быть совершен только за пределами видимого бытия. С этой точки зрения, эволюция материи относится к сфере падшего мира и никак не может быть отождествлена с шестью днями творения. Мир, сотворенный «хорошим весьма» (Быт. 1, 31), непознаваем, и с этим ничего нельзя сделать. Эволюция протекает после изгнания из рая, в мире, пронизанном тлением, и к процессу сотворения мира прямого отношения не имеет.
РИЗЫ КОЖАНЫЕ
Сторонники модели альтеризма часто отождествляют эволюцию с процессом возложения кожаных риз на изгнанников из рая, о котором говорится в Библии: «и сделал Господь Бог Адаму и жене его одежды кожаные…» (Быт. 3, 21). Восточнохристианские отцы Церкви всегда уделяли большое внимание истолкованию этого образа. Например, Иоанн Дамаскин писал, что облачение в кожу означает, что человек облекся в смертность, в смертную грубую плоть. Или, как писал Анастасий Синаит, «Адам… вместо нетленного, бессмертного и близкого к невещественному тела, которым обладал до грехопадения, был переоблачен Богом в тело нынешнее — более дебелое и страстное». Слова о кожаных ризах наводят на мысль о некоем предшествующем биологическом процессе. Чтобы получить их, нужно взять какое-то животное и снять с него шкуру. Сторонники альтеризма считают процесс возложения кожаных риз символом эволюции, в ходе которого вырабатывалась биологическая подоснова, необходимая для существования человека в падшем мире. Вселенная шьет стежок за стежком одежды, в которых человек должен продолжить свое существование за пределами рая. Сотворение мира является тайной Божией, постижение которой невозможно для человеческого ума, но которая открывается через веру. Эта точка зрения нашла очень хорошее выражение в проекте Катехизиса Православной Церкви, где в этой связи цитируется Феофил Антиохийский, который говорит: «Этого семидневного творения никто из людей не может надлежащим образом объяснить, ни изобразить всего домостроительства Его, хотя бы имел тысячу уст и тысячу языков; даже хотя бы кто жил тысячу лет на этом свете и тогда не будет в состоянии об этом сказать что-нибудь достойным образом, по причине превосходного величия и по богатству премудрости Божией, присущей в этом шестидневном творении». Сколько мы ни углубляемся в прошлое, сколько ни выкапываем какие-то новые ископаемые останки, мы к тайне шестидневного творения не приближаемся, а остаемся в рамках падшего мира.
ДВЕ ВСЕЛЕННЫЕ
Однако альтеризм, контуры которого я изложил, тоже имеет ряд проблем, но иного характера, чем теистический эволюционизм. Это прежде всего вопрос о соотношении двух состояний тварного мира — до и после грехопадения. Что произошло с миром, который был сотворен «хорошим весьма», куда он делся и как он соотносится с Вселенной, которая началась с Большого взрыва и которую мы видим вокруг себя? Есть разные точки зрения: одни говорят, что первозданный мир разрушился и на его обломках возникла наблюдаемая Вселенная, в которой протекает эволюция; другие говорят, что первозданный мир не исчез, но перестал быть доступен для падшего человека и продолжает существовать в каком-то параллельном измерении. Можно спросить, а как осуществился процесс перехода — Адам телепортировался из рая в тело какой-нибудь обезьяны, что ли? Мы этого не знаем, поскольку эти два состояния мира подчиняются разным законам природы, в них по-разному организовано пространство и время, и при попытке дать ответ мы рискуем впасть в упрощение. Мы должны отдавать себе отчет, что христианское мировоззрение не всегда предполагает четкие объяснения. У нас есть учение о грехопадении и переходе мира из одного состояния в другое, но подробности знать нам не дано. Нельзя веру ставить в один ряд с научными теориями. Мы не можем точно сказать, как будет выглядеть мир после того, как воскреснут мертвые, как нынешняя Вселенная перейдет в лучший мир, когда сгорят старые небо и земля и им на смену придут новые, когда не станет смерти и тления. Точно так же мы не можем знать, каким мир был до грехопадения.
