В Дамаске все спокойно

В марте 2011 года с массовых антиправительственных выступлений началась война в Сирии. Тогда казалось, что это всего лишь эпизод «арабской весны»: Египет, Тунис, Ливия… И вот-вот падет режим очередного восточного деспота — сирийского президента Башара Асада.
Раздел: АКТУАЛЬНО
В Дамаске все спокойно
Журнал: № 12 (декабрь) 2013Автор: Тимур Щукин Опубликовано: 11 декабря 2013
В марте 2011 года с массовых антиправительственных выступлений началась война в Сирии. Тогда казалось, что это всего лишь эпизод «арабской весны»: Египет, Тунис, Ливия… И вот-вот падет режим очередного восточного деспота — сирийского президента Башара Асада. Но «деспот» устоял. И теперь взоры всего мира устремлены на эту маленькую заплатку на пестром геополитическом ковре Ближнего Востока. Здесь сошлись интересы США, Евросоюза, Израиля, Ирана, арабских монархий и… России. Как развиваются события в Сирии? Какова их подоплека? И почему так важна эта война для нашей страны? На эти вопросы отвечают журналист, автор книги «Если завтра война: „арабская весна“ и Россия» Анатолий Несмиян (известный интернет-сообществу как блогер Эль Мюрид) и репортер канала ANNA-news Василий Павлов.

— Почему события в Сирии привлекают наш интерес?
Василий Павлов: Есть мнение, что в России такой конфликт невозможен, потому что в Сирии воюют сунниты против шиитов и алавитов, а у нас нет таких религиозных разделений; потому что там население поддерживает экстремистов, а у нас они поддержкой не пользуются. В действительности и в Сирии никакого религиозного столкновения нет. Мы наблюдаем противостояние экстремистской секты, международной террористической банды и… всех остальных, независимо от их конфессиональной принадлежности, которых ваххабиты считают неверными, которым они объявили джихад. Оппозиционная «Свободная сирийская армия», на которую многие на Западе возлагали надежды, сейчас реальной военной силой не обладает. Антиасадовская коалиция присягнула Аль-Каиде, и их мировоззрение никакого отношения к идеалам демократии не имеет. То, что население поддерживает оппозицию, — тоже миф. С населением оппозиция поступает просто: часть уничтожает, часть запугивает, часть выгоняет.

Анатолий Несмиян: Те технологии, которые используются в Сирии, не предусматривают привычной нам агрессии. В каждом обществе существуют объективные противоречия. Слабым местом сирийского социума было противостояние по линии «город — деревня». Далее: используя социальное напряжение, можно спровоцировать точечный конфликт, затем раздуть его с помощью медийной картинки, «завести» толпу и управлять ей. В Сирии в качестве запала был использован религиозный фактор, у нас аналогичную роль может сыграть национальный. В чем отличие? Асаду удалось структурировать общество, и его оппонентам пришлось завозить боевиков извне. Проблема в том, что наша власть таким же авторитетом не обладает. И потому существует реальная угроза, что сирийские события могут повториться у нас. Только в большем масштабе, потому что в России живет несколько миллионов мигрантов, тех людей, которые могут составить социальную базу для террористических организаций. Социальное напряжение, которое создает миграция, — наше «узкое место», та линия разлома, на которую могут воздействовать наши потенциальные противники. Надо сказать, что сирийская армия и сирийские спецслужбы оказались не готовы противостоять упомянутым технологиям. Но наши органы готовы в еще меньшей степени. Никаких инструментов противодействия терроризму у нас нет. Нет ни единой базы данных по мигрантам, ни системы контроля над информационными ресурсами. Всего того, что делается в США, единственной стране, действительно работающей на опережение и потому достигшей ощутимых успехов в войне с терроризмом.

— Какова структура сирийской оппозиции?
— Анатолий Несмиян: 80-90% — это «пушечное мясо». Но этими людьми командуют опытные, те, кто прошли Афганистан, Ливию и Чечню. Есть большие группы, которые действуют в крупных городах. Но есть, например, Джабхат-ан-Нусра, сильнейшая из действующих в Сирии боевая организация, которая насчитывает всего пять тысяч человек. В ней сознательно не идут на то, чтобы увеличивать это число: уничтожено сто человек, они завербовали еще сто, например, из Ирака. В чем смысл? Эти пять тысяч разбиты на множество небольших групп, человек по пятьдесят. Группы между собой хорошо координированы, и им удается «растаскивать» внимание армии и спецслужб, не давая тем возможности сконцентрироваться на чем-то одном. Самое страшное — что эти люди, получив сирийский опыт, могут прийти в Россию. И «пушечное мясо» (среди тех же мигрантов или татарских националистов) они, как вы понимаете, найдут здесь в изобилии.

— А из кого состоит «пушечное мясо» в Сирии?
Василий Павлов: Это в чем-то похожие друг на друга люди. Самые большие проблемы возникают в удаленных населенных пунктах, где живут наименее бедные и наименее образованные люди, маргиналы, которые сознательно не пускали своих детей в школу. Теперь эти дети выросли. Они не очень умны, они не могут приспособиться к жизни в своей стране. И потому стремятся опустить других до своего уровня. Эти люди легко поддаются влиянию ваххабитов, которые предлагают им простой путь к счастью. В последнее время, правда, в составе боевиков (я сужу по тому, кого в плен берут) даже арабов нет. Не то что сирийцев. Российских граждан, по официальным данным, на стороне боевиков сражается около четырехсот человек. 

— За счет чего сирийцам удается справляться с ситуацией?
— Анатолий Несмиян: Сирия создала структуру народного ополчения, которое по своей численности примерно равно армии. Структура находится полностью в подчинении армейского командования, получает от государства оружие, имеет штатных офицеров, но при этом создана снизу, состоит из обычных, продолжающих работать людей, которые не хотят пускать бандитов на свою территорию. Например: из Дараи пытаются выйти около двух тысяч боевиков, но буквально несколько сотен ополченцев, живущих в другом пригороде Дамаска — Сахнаи, загоняют экстремистов обратно в Дараи умирать. Почему? Потому что они знают местность, знают, где поставить пулеметы. Эта модель актуальна и для нас. Более того, в борьбе с терроризмом я не вижу альтернативы самоорганизации.

— Как живут обычные люди в Сирии?
— Василий Павлов: Мобилизации объявлено не было. Все сохраняют прежние места работы, кроме военных, конечно. Из разрушенных городов люди уехали в соседние населенные пункты, где им предоставили жилье и работу. Кто-то, наверное, уехал за границу. Кстати, слово «разрушенный» весьма относительно. В Дараи не подлежащих восстановлению домов процентов пять. Все остальные — «средний ремонт». Но это особенность ближневосточной архитектуры, где несущими являются не стены, а каркас: даже если снарядом разворочена стена, дом критично не страдает и подлежит восстановлению.

— На чьей стороне перевес в боевых действиях?
— Василий Павлов: Для сирийской армии ситуация развивается планово. Правительство поставило перед собой задачу не «победить в войне», а «не проиграть». Оно прекратило борьбу за конкретные населенные пункты. Речь сейчас идет о планомерном уничтожении живой силы противника, о том, чтобы боевики истреблялись быстрее, чем они прибывают в страну. Боевые действия ведутся с минимальными потерями, почти без применения авиации и артиллерии. Раньше бои были дистанционными, теперь борьба идет за каждый дом: хорошо, если за неделю освобождается один квартал. Правительство стремится подавить боевиков психологически, показав, что никаких шансов у них нет, что все, кто засел в Джобаре (там обороняется крупнейшая группировка бандитов), — трупы.

— Испытывает ли сирийская армия недостаток в вооружении? И может ли Россия ей помочь?
— Василий Павлов: Многие рассказывают байки о том, что Россия наверняка помогает Сирии оружием. Да, Асад нуждается в новом вооружении: например, «шмели» очень облегчили бы жизнь республиканской армии. Но, по моим данным, а я наблюдаю за действиями элитных частей в Дамаске, помощь России — это так же маловероятно, как помощь марсиан. Практически все оружие отечественного происхождения — советских времен. Самые новые снаряды — 1993 года. Самые новые танки — 1983 год. Винтовки — в лучшем случае 1994 год. Иран, да, помогает. Россия — нет.

— Применяла ли сирийская армия химическое оружие?
— Василий Павлов: Во-первых, если бы химическое оружие было бы применено в районе, где находятся боевики, то пострадали бы не только женщины и дети. Во-вторых, никем не был зафиксирован факт его применения в этом районе. И это при том количестве видеотехники, которым пользуются боевики. В-третьих, бессмысленно применять химическое оружие в том районе, куда собираешься наступать. Работа комиссии ООН фактически не дала никаких результатов. Я вообще не уверен, что химическая атака имела место. Возможно, боевики использовали прекурсоры зарина для имитации применения химоружия.

— Как вы думаете, сыграла ли роль Россия в предотвращении воздушного удара по Сирии?
— Василий Павлов: Думаю, нет, потому что сам этот удар изначально был маловероятен. Во-первых, потому что у сирийской армии есть система ПВО, в отличие от всех тех стран, с которыми ранее воевали США. Во-вторых, сирийская армия подготовилась к удару, грамотно рассредоточив части, подразделения, штабы. США было просто не по чему наносить удар. В-третьих, выбранная США концепция высокотехнологичной войны себя не оправдала. Сегодня их средства поражения стали дороже, чем поражаемые объекты. Военных объектов, которые стоили бы дороже одной крылатой ракеты, у Сирии почти нет. А если ты тратишь больше, чем твой противник, ты проигрываешь.

— Анатолий Несмиян: Я думаю, сыграло роль и политическое противостояние внутри США. За войну выступали республиканцы, для которых принципиальным является государственный суверенитет США, сохранение за ними роли единственной сверхдержавы. Большая война, считают они, должна вывести американскую экономику из кризиса, так же как она вывела ее в 1940-е годы. Демократы с Обамой во главе видят будущий мир разделенным на несколько валютных зон (доллара, евро, рубля, юаня и т.д.), каждая из которых управляется надгосударственными структурами. И потому, с точки зрения Обамы, экспансия США ни к чему хорошему не приведет, но только ускорит течение финансового кризиса. Кроме того, республиканцы через нефтяные компании тесно связаны с Саудовской Аравией, и потому Обама объективно заинтересован в том, чтобы если не развалить, то придушить главного врага Сирии. 

Подготовил Тимур Щукин
по материалам встречи, прошедшей в Александровском лицее и организованной движением «Народный собор»

Поделиться

Другие статьи из рубрики "АКТУАЛЬНО"

13 ноября, среда
rss

№ 12 (декабрь) 2013

Обложка

Статьи номера

АКТУАЛЬНО
Жесткая любовь как единственный выход
В Дамаске все спокойно
ПОДРОБНО
/ От редакции / Хобби: вкус к жизни или послевкусие?
/ Острый угол / Христианство как хобби
/ Крупный план / Главное путешествие
/ Крупный план / Духовная геометрия
ОБРАЗЫ И СМЫСЛЫ
/ Lingua Sacra / Беспредельная святость
/ Умный разговор / Шестоднев — за эволюцию
ЛЮДИ В ЦЕРКВИ
/ Аксиос / иерей Константин Морозов
/ По душам / Гармошка задает, Бог ведет
/ Приход / Храм святителя Николая на улице Лебедева
/ Служение / Краткий паркурно-церковный словарь
/ Служение / Духовная жизнь торгового места
/ Место жительства - Петербург / От ресторасьонов до столовых
КУЛЬТПОХОД
/ День седьмой / Музыкальные подношения Его величеству
/ День седьмой / Другая больница
/ Анонсы и объявления / В Санкт-Петербурге начинаются межрегиональные Рождественские (Знаменские) образовательные чтения