Священник советского времени. Воспоминания протоиерея Александра Муравлева

ЗЕМЛЯ НОВОМУЧЕНИКОВ

Кириши — в прошлом город всесоюзной комсомольско-молодежной ударной стройки. В 1963 году сюда приехали молодые строители со всех концов страны. В то время не могло быть никакого намека на строительство храма. Некоторые даже заявляли, что в комсомольско-молодежном городе храма не будет никогда.

В мае 1993 года я был назначен настоятелем Свято-Троицкого прихода. Когда пришел сюда — увидел пятиэтажный жилой дом и помещение, часть мебельного магазина, выделенное администрацией города для временного пользования, которое силами верующих было переоборудовано под храм.

У нас есть икона наших киришских святых, иеромонаха Макария Смирнова и иерея Павла Брянцева, которые служили здесь, на киришской земле, и были за веру расстреляны. Знаменательно, что этот образ не список, он написан впервые. Лик священномученика Павла писался по фотографии, а вот фотоснимка преподобномученника Макария в архивах не сохранились… Святые новомученики… А ведь некоторых из них я знал лично.

МОНАХИ И ЧЕКИСТЫ

Мои предки в начале XX века пришли, практически пешком, с Волги в Казахстан. Там я и родился, в городе Джамбуле. Мой отец вырос сиротой. А вот родителей моей мамы, бабушку и дедушку, я прекрасно помню… Дед, Иван Ламбин, вместе с бабушкой Татьяной были по-настоящему верующими людьми.

В то время в доме моих бабушки и дедушки скрывались два старца, насельники Свято-Пантелеимонова монастыря на Святой горе Афон, один из них иеромонах Иларион, другой — иеромонах Иоанн. Их в 1937 году по доносу расстреляли.

Они жили в маленькой пристройке и тайно служили Божественную литургию. Я был маленьким свидетелем всего происходящего. На богослужение приходили тайно верующие люди и монахини из окрестностей, а в то время любое домашнее богослужение считалось антисоветской сходкой, и это было очень рискованно, смертельно опасно. Сама принадлежность к Церкви становилась преступлением.

Я помню, что схимонах Иларион как-то угощал меня орешками, которые сам из косточек абрикосовых наколол. Мать моя ему говорит: «Зачем вы его балуете?», а отец Иларион отвечает: «Ничего. Он еще будет молиться за нас у святого престола». Тогда и подумать об этом нельзя было: всех священнослужителей преследовали, расстреливали, уничтожали…

Вот и за афонскими старцами однажды приехали. Двое пьяных милиционеров на линейке, а управлял ею казах. Посадили их, вывезли в степь, расстреляли и бросили. В то время трудно было представить, что весь этот кошмар когда-то закончится. Наши родители не дожили до этого вре­мени…

В СЕМИНАРИЮ

После окончания мной семилетней школы родители выехали из Казахстана, и я поступил в школу речного пароходства, ходил по Волге, время было послевоенное, трудное, голодное, время разгула воровства и беспризорности, но ангел-хранитель берег меня и водил за руку. В возрасте 17 лет я добровольцем пошел в ряды Советской Армии. Служил в этих краях, в морской авиации в поселке Лебяжье, в летном составе.

А когда после армии вернулся к родителям — они тогда переехали в Ставрополь — и услышал, что в храме батюшка говорит про набор в местную духовную семинарию, пошел, не задумываясь. В 1957 году поступил в Ставропольскую духовную семинарию, где в то время ректором и инспектором были протоиерей Михаил Рудецкий и Дмитрий Огицкий — выпускники Варшавского и Бухарестского университетов, магистры богословия.

Когда уполномоченный в нашем городе спохватился, вызвал меня, стал предлагать поступление в любой вуз без экзаменов, лишь бы я ушел из семинарии, я не согласился. Тогда он начал угрожать и говорить, что все это может для меня закончиться неблагополучно, но я не испугался.

СВЯТИТЕЛЬ НИКОЛАЙ

В семинарию я опоздал на целую четверть, поэтому не успевал по иностранному языку — древнегреческому. Никак он мне не давался. А я всегда очень любил и почитал святителя Николая. И ему молился. Однажды после самоподготовки — можно было остаться в классе позаниматься — я вернулся в нашу комнату. Там человек 19–20 жило. Перед иконами горела лампадка, я помолился и прилег. И вдруг вижу рядом с кроватью облик святителя Николая. Я — раз, и накрылся одеялом, видимо, инстинкт самосохранения сработал. Хотя у меня не было никакого страха. А потом думаю, что же это я делаю? Убираю одеяло, он стоит, но уже в митре, смотрит на меня и улыбается. Потом его облик расходится, расходится… и исчез.

Я на следующий день рассказал это ректору, и только ему. А потом прихожу в класс. Греческий у нас вел инспектор Дмитрий Петрович Огицкий, владевший четырьмя языками. Он вызывает меня к доске, просит написать молитву «Царю Небесный». Я выхожу и вдруг понимаю, что я её знаю, написал со всеми артиклями. Дмитрий Петрович говорит: «Садитесь, пять». Я решил, что если у меня будет сын, то я назову его Николаем.

После семинарии, так как я не был еще женат, пришлось потрудиться на заводе. Одновременно я часто посещал богослужения в Воскресенском соборе города Фрунзе, где и познакомился со своей будущей супругой — моей матушкой Ангелиной Ивановной, дочерью диакона. Бракосочетание для священника — это очень серьезный шаг, его нужно сделать один раз на всю жизнь.

Жизнь священника во многом похожа на жизнь военного: постоянные переезды с места на место. Матушка Ангелина всегда помогала мне в моем служении, была псаломщиком и певчей, моим личным секретарем, вела всю приходскую канцелярскую работу. Она всю себя отдавала семье. У нас четверо детей — один сын и три дочери.

НЕСПОКОЙНАЯ ЖИЗНЬ

Если перечислять все приходы, где мне выпало послужить, то получится обширная география. Когда вместе с матушкой Ангелиной Ивановной мы приехали в Москву просить о рукоположении, нас принял архиепископ Таллинский и Эстонский Алексий (Ридигер), будущий патриарх Алексий II. Он спросил, где бы я хотел служить. Мы с матушкой в один голос ответили: «Куда направите». Владыка направил во Владимир к епископу Владимирскому и Суздальскому Онисиму для рукоположения. В то время уполномоченные по делам религии, да и старосты храмов главной задачей имели не дать священникам и их семьям спокойной жизни. Я не вспоминаю о том, как приходилось заново устраивать быт. Но когда однажды староста храма написала епископу на меня донос, что я-де увез с собой матрас, который он нам дал… а этот матрас был набит соломой… я попросился назад в Среднюю Азию.

Местное население обучалось в русских школах, где учились русские, украинцы, евреи, греки, корейцы, немцы. Различий по национальности никогда не было. В школах учили уважать обряды и обычаи, законы других народов, воспитывали патриотизм и уважение к старшим. В Таджикистане, где я был настоятелем храма святой Марии Магдалины в городе Ленинабад (сейчас Худжент), мне приходилось крестить и мусульман. При этом я крестил только тех, кто готовился сознательно войти в церковную жизнь, объясняя, что шаг этот очень серьезный и потому необходимо хорошо всё обдумать. Это правда, что многие приходили, когда у них возникали проблемы. Например, ко мне привели девочек, курдянок по национальности, они работали на плантациях табака, из-за интоксикации болели, часто падали в обморок. Я сказал, что если девочки искренне хотят приобщиться Церкви, то я их крещу и буду молиться о них. И действительно, они очень истово всё стали исполнять, ходить в храм, учить молитвы. Через некоторое время вышли замуж, не нужно было больше работать на этих полях.

Однажды приехал ко мне один важный человек и попросил помолиться о его сыне, который из семьи ушел к другой женщине, русской. Я ему говорю: «А ты иди к своему мулле». Он отвечает: «Нет, только если ты помолишься, то поможет». Ну я и стал молиться. Сын скоро вернулся в семью.

ОБЩИЙ ЯЗЫК

Для священника главное, чтобы он был доступен. Нужно оставаться милосердным и любвеобильным, стараясь проявить участие к каждому в отдельности. Самая большая заповедь — «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя» (Лк. 10, 27). А ведь Сам Господь есть любовь. Иоанн Богослов, когда собрал своих учеников, то сказал им: «Возлюбленные! будем любить друг друга, потому что любовь от Бога» (1 Ин. 4, 7). В этом весь смысл жизни и служения.

Здесь, на приходе, когда у человека есть какая-то проблема, он ко мне подходит и просит благословения. С рассуждением, насколько полезно это будет этому человеку, благословляю. Я уверен, что Господь слышит каждого в отдельности и это Он каждому дает по его вере. Священник к этой вере прилагает лишь свое тепло и благословение Божие.

ОТЕЦ И СЫН

В 1990-е годы мои дети уже проживали в России. Советский Союз прекратил свое существование, стало понятно, что нужно возвращаться в Россию. И в мае 1993 года я попросился в Санкт-Петербургскую епархию. Митрополит Иоанн (Снычев) принял меня и назначил настоятелем Свято-Троицкого прихода в Киришах. Первым делом на приходе надо было организовать чтение и пение во время богослужения. Вот здесь помогала мне в этом моя матушка Ангелина Ивановна: она обучала всех желающих чтению богослужебных книг на славянском языке, богослужебному уставу, пению.

В 1993 году на берегу Волхова администрацией города было выделено место для строительства храма, оно было торжественно освящено 4 октября 1993 года. Мы установили поклонный крест и памятный камень. Были забиты сваи для устройства фундамента. Этот храм планировалось посвятить 50-летию Победы в Великой Отечественной войне, ведь здесь, в мясорубке Киришского плацдарма, пролились реки крови наших воинов. К сожалению, финансирование и само строительство были остановлены, и в 2001 году выделенный участок был изъят в фонд городских земель.

У нас открыта воскресная школа, которая действует уже 11 лет. Сначала к нам ходили только несколько ребятишек, а сегодня уроки проводятся как для молодого поколения, так и для взрослых.

Сейчас настоятелем Свято-Троицкого храма служит мой сын, протоиерей Николай Муравлёв. В 1990-е годы он служил келейником у патриарха Алексия II, в 2000-м Святейший рукоположил сына в священники к Казанскому кафедральному собору Санкт-Петербурга. Уже при отце Николае в Киришах было создано сестричество во имя святителя Луки Крымского. Сейчас в нем 16 сестер, недавно приняли еще двоих братьев. При городской больнице строится часовня святителя Николая. За лето стены по кирпичику возвели от фундамента до потолка. Растем помаленьку.