Судьба иконостаса
Начало поисков
Мы проходили летнюю производственную практику на базе Международного реставрационного центра в селе Рождествено Ленинградской области. Одним из заданий практики было описание сохранности фрагментов иконостаса церкви Рождества Богородицы из деревни Гимреки, находящегося в Международном центре. Мы работали с фрагментами иконостаса, чтобы оценить степень сохранности памятника в целом, описывали состояние каждого фрагмента, нумеровали элементы и совместно с фотографом Центра выполняли фотофиксацию. Этот памятник нам очень понравился. Стало интересно разобраться с его историей.
Когда вживую соприкасаешься с памятником, то прикипаешь к нему душой, проникаешься ощущением того, что ты буквально держишь историю в руках. Из первичного рутинного реставрационного процесса для нас это задание превратилось в родное и близкое. Конечно, это неотъемлемая часть реставрационной работы, когда приходится вести сопроводительную документацию, заниматься бумажной работой. Но нас это по-настоящему захватило. Сначала мы, конечно, обратились к тем источникам по истории иконостаса Гимреки, которые уже существуют.
СПРАВКА
Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Гимреке — деревянная шатровая церковь, возведенная во второй половине XVII века (между 1659 и 1695 годами. Наиболее вероятная дата постройки — 1693 год). Рядом находятся отдельно стоящая колокольня и рубленые ворота с сохранившимися фрагментами ограды на юго-востоке и востоке.
Этим храмом занимались исследователи А. Г. Носкова, И. А. Антропова, А. И. Журавлёва — мы ознакомились с их публикациями, и со своей стороны решили эту работу продолжить. Какие-то материалы предоставили старшие коллеги. А какие-то мы обнаружили в архивах (ЦГА СПб, архив Комитета по сохранению культурного наследия Ленинградской области). В частности, в одном из документов мы нашли короткую строчку о том, что из Гиморецкой церкви в Финляндию были вывезены Царские врата. Во время Великой Отечественной войны, когда финны оккупировали территорию Карелии и Ленинградской области, на этих территориях была организована научная экспедиция, в которую входили историки и искусствоведы, под руководством финского историка архитектуры Ларса Петтерссона. Экспедиция обследовала деревянную архитектуру Русского Севера, очень подробно описывала убранство храмов, фотографировала их и внутри, и снаружи, отбирала иконы, церковную утварь и вывозила произведения церковного искусства в Финляндию. Работа велась масштабная. Более того, в 1944 году планировалась выставка похищенных произведений искусства. Выставка была полностью смонтирована и даже была показана узкому кругу исследователей, существует её каталог, но по приказу самого маршала Маннергейма выставку закрыли. После подписания мирного соглашения с СССР все ценности должны были быть переданы обратно в СССР. Но этого в полной мере так и не произошло. Например, в 2006 году в замке города Турку в Финляндии состоялась выставка «Страшный Суд: иконы Восточной Карелии». На ней показывались экспонаты, которые по стечению обстоятельств «забыли» отдать после войны. И до сих пор в Финляндии хранятся предметы, вывезенные из храмов с территории Карелии и Ленинградской области.
Как важно быть скрупулезным
Поэтому мы не могли точно сказать, где находятся Царские врата из интересующей нас церкви. То ли они остались в Финляндии, то ли были возвращены. Стали искать списки, которые составлял Ларс Петтерссон. Каждый предмет нумеровался им с тыльной стороны. Делались карандашные записи, в которых отмечался номер храма. Каждому из обследованных храмов присваивался номер, и каждому предмету тоже. Ларс Петтерссон составил огромный список и кратко указал, что это за предмет, какие у него размеры и как он выглядит. То есть, по сути, на каждый экспонат была подготовлена музейная мини-карточка. Благодаря сотрудничеству с финским историком Кауппалой Пеккой мы узнали о существовании финской статьи, в которой опубликован список, составленный Петтерссоном, и в ней встретили словосочетание, очень созвучное с названием Гимрека, — Химйоен кирка. Ну, кирка — это церковь, понятно, а вот Химйоен что это? Мы стали искать финские карты военных лет, ведь финские военные давали совершенно другие названия русским населенным пунктам. Это была целенаправленная программа финских оккупантов в Заонежье и Прионежье: переименовывались абсолютно все населенные пункты — начиная с таких крупных городов, как Петрозаводск, и заканчивая маленькими деревнями. Так что гарантии никакой не было. Название Гимрека состоит из двух частей: финского «хима», т. е. «родной» и русского «река». По-фински это будет звучать «Химйоки». Топоним «Химйоки» мы обнаружили и на финских военных картах, как раз на территории Подпорожского района, где находится Гиморецкий погост. Мы посоветовались с переводчиком с финского языка, он объяснил, что «Химйоен» — это родительный падеж, то есть, если дословно переводить «Химйоен кирка», получается «церковь Гимреки». Таким образом, мы узнали, что номер 29 у Ларса Петтерссона — это номер Гиморецкой церкви. И, соответственно, все предметы, которые так пронумерованы, вывезены из нее.
Мы поехали в Петрозаводск, в Музей изобразительных искусств Республики Карелия, потому что как раз туда частично после войны возвращали вывезенные предметы. И вместе с заведующей сектором реставрации Марией Фёдоровной Смирновой по системе КАМИС (комплексная автоматизированная музейная информационная система) мы узнали, что в этом музее действительно хранятся Царские врата с сенью, имеющие с обратной стороны карандашные записи «29 / 21A», «29 / 21B» и «29 / 21C». И их внешний вид совпал с тем описанием, которое дал Петтерссон: размеры, иконописные сюжеты — всё идентично. Мы с уверенностью можем теперь сказать, что они происходят из Гимреки. Кроме того, удалось обнаружить две храмовые иконы, которые тоже хранятся в фонде музея. Найденные врата находились в третьем приделе в перестроенной трапезной. До сегодняшних дней не удалось найти ни одного изображения иконостаса из этого придела, и только отметки на оборотах врат помогли нам установить, что врата действительно принадлежат этой церкви. Пример работы Ларса Петтерссона и его команды показывает, насколько важно фиксировать всё, максимально подробно, обращать внимание на важные отличительные особенности памятника, чтобы будущие поколения, может быть, не имея каких-то фрагментов, частей памятника, могли получить представление о том, как выглядел памятник.
В результате нашей работы мы обнаружили Царские врата с сенью и две иконы Гиморецкой церкви в собрании Музея изобразительных искусств Республики Карелия, после сборки рамы иконостаса из сохранившихся элементов составили схемы внешнего вида рамы иконостаса. С помощью графических редакторов сделали развертку, представляющую внешний вид иконостаса в его нынешнем состоянии. По этим схемам видно, какой процент иконостаса сохранился. В дальнейшем это может помочь решить его судьбу и принять решение о мерах консервации или реставрации. На данный момент еще решается вопрос, где он будет находиться, но есть предложение, которое озвучили на одной из конференций выдающийся петербургский искусствовед Михаил Исаевич Мильчик и Арина Георгиевна Носкова: вернуть иконостас в пространство храма. Сам храм сохранился, и там иногда совершаются богослужения. Сейчас идет реставрация с переборкой сруба.
Забытое наследие
В первую очередь мы работали с рамой иконостаса, потому что именно она хранится в реставрационном центре в Рождествено. Это пример так называемого каркасного иконостаса. Такие иконостасы начали активно возводить на Русском Севере с конца XVIII века, и весь XIX век они были очень популярны. Пришли они на смену иконостасам тябловым, более древним, которые непосредственно врубались в стену храма при строительстве. Каркасные иконостасы представляют собой стоечно-балочную конструкцию, в таких иконостасах фактически каждая икона имеет свою раму. Как правило, в них присутствуют элементы ордерной системы, то есть декоративные накладные полуколонки с капителями, фризом и карнизом.
В 1950–80‑е годы на Русский Север уже отправлялись научные экспедиции, которые обследовали храмы, потому что исследователи понимали уникальность северного деревянного зодчества. Однако в большинстве случаев считалось, что каркасные иконостасы не представляют исторической ценности. Ценились тябловые иконостасы, как более древние. И очень часто, если в храме был каркасный иконостас, но за ним хотя бы фрагментарно сохранялся тябловый, то каркасный полностью снимали и восстанавливали тябловый. Церковь в Гимреке — как раз такой случай. Здесь не сохранилось ничего от убранства тяблового иконостаса — только письменное свидетельство, что он был, и следы на стенах. Однако, несмотря на столь малое количество сведений, был разработан и осуществлен проект по воссозданию тяблового иконостаса. Каркасный же иконостас был разобран и долгое время хранился в колокольне храма.
СПРАВКА
Тябловый иконостас имел широкое распространение в XV–XVII веках. Такой иконостас имеет множество горизонтальных балок (это и есть тябла), концы которых могут быть закреплены прямо в стене храма. Иными словами, тябло — это деревянный брус, который устанавливается на алтарную преграду и служит основной опорой для икон. Над Царскими вратами тябло может переходить в широкую доску («коруну»), обычно на ней изображается Деисис.
Каркасный иконостас появился в конце XVII века. Устроен по принципу стоечно-балочной системы. Его также изготавливали из дерева. Для каждой иконы в нем предназначалась отдельная, часто резная и тяжелая рама, что требовало устойчивого каркаса. Если тябловый иконостас предполагал открытую алтарную арку, то для каркасного была удобнее глухая стена с небольшими проёмами для входа в алтарь. Каркасный иконостас сам становился украшением храма из-за рельефных форм, богатой объемной резьбы и фигур, позолоты.
В итоге, поскольку каркасными иконостасами практически не занимались — только в конце XX века их начали систематически изучать, — сейчас во многих церквях они лежат в разобранном виде и, как правило, представляют собой груду обломков. Хотя это тоже часть нашей истории, тоже уникальное наследие. Тем более что из типовых предметов церковного убранства каркасные иконостасы давно уже стали предметами штучными, которые тоже требуют сохранения. Знание о таком явлении, как рамочная каркасная структура иконостаса, может просто раствориться — именно потому, что ими очень мало занимаются. Есть исследования Татьяны Михайловны Кольцовой, ведущего научного сотрудника Отдела древнерусского искусства Государственного института искусствознания, которая описала существующие иконостасы и систематизировала их по стилистическим особенностям, но такие исследования единичны.
Уникальное явление
Северный каркасный иконостас — это уникальное явление, потому что в нем не только отражаются местные традиции, но и преображается совсем другая — европейская — традиция богато украшенного резьбой иконостаса. Она пришла в Москву, в Оружейную палату, из Польши вместе с белорусскими резчиками при патриархе Никоне. Традиции, пришедшие при патриархе Никоне, распространились по Русскому Северу. Изначально европейская система, заимствованные образы, казалось бы, чуждые нашему мировосприятию, передавались от резчика к резчику, от мастера к мастеру. В итоге северные мастера ориентировались не на первоисточник и даже не на вторичный источник, а на постоянно трансформирующуюся традицию, которая дошла до них через много-много памятников. Так возникает самобытная культура Севера, когда в одном иконостасе сочетаются элементы, взятые из разных стилей, причем не в чистом виде: эти элементы очень сильно трансформированы, где-то упрощены, где-то сделаны более русскими по духу.
Благодарности
Это наш первый опыт работы с подобным памятником. Он дал нам возможность погрузиться в историю — мы словно бы несколько веков прожили вместе с этим иконостасом. Погрузиться в свою профессию, познакомиться с людьми, которые занимаются реставрацией много лет. В работе нам помогли старшие коллеги из Международного центра реставрации, сотрудники Русского музея, Выборгского и Петрозаводского музеев, Музея Андрея Рублёва и зарубежные коллеги. На наши запросы откликались и помогали волонтеры. Мы обращались к тем, кто сейчас ездит по северным церквям, проводит экскурсии или просто интересуется северным зодчеством. Было приятно видеть живой интерес к этому памятнику, к нашему наследию. Мы почувствовали единение с нашей историей.
