Смысл насилия
Где обещанная свобода?
Вы обещали свободу. Великое благо свобода, если она правильно понимается, как свобода от зла, не стесняющая других, не переходящая в произвол и своеволие. Но такой свободы вы не дали; во всяческом потворстве низменным страстям толпы, в безнаказанности убийств и грабежей заключается дарованная вами свобода. Все проявления как истинной гражданской, так и высшей духовной свободы человечества подавлены вами беспощадно. Это ли свобода, когда никто без особого разрешения не может провезти себе пропитание, нанять квартиру, переехать из города в город? Это ли свобода, когда семьи, а иногда и населения целых домов выселяются, и имущество выкидывается на улицу, и когда граждане искусственно разделены на разряды, из которых некоторые отданы на голод и разграбление? Это ли свобода, когда никто не может высказать открыто свое мнение без опасения попасть под обвинение в контрреволюции? Где свобода слова и печати? Где свобода церковной проповеди? Уже заплатили своею кровию мученичества многие смелые церковные проповедники; голос общественного и государственного обсуждения и обличения заглушен; печать, кроме узкобольшевистской, задушена совершенно.
Послание Святейшего Патриарха Тихона от 7 ноября 1918 года
Враги марксистской культуры
Христианство есть стальная, веками испытанная организация, но эта организация почила на лаврах, стала мертвой в своей неподвижности. Она одряхлела и забыла себя. Воинствуя с грехом, она разучилась вести борьбу с носителями греха. Коммунизм — сила сравнительно свежая, но в борьбе неиспытанная. Коммунисты, владея штыками, брали смелостью, нахальством, угрозами. Их было мало, но массы, забыв давние свои традиции, стали отступать вместо наступления. Тем хуже стало положение тех пастырей, которые ушли с передовых своих постов. Они пострадали в разной степени, начиная с изгнания и кончая расстрелами, но совсем не сообразно своей вине, а случайно… Большевизм физически уничтожает капиталиста, домовладельца, землевладельца, кулака, фабриканта, заводчика, купца и всякого зажиточного человека, предварительно обобрав их до ниточки; уничтожает физически князя, графа, духовенство, — по линии сословий, обобрав их до последней рубашки; физически уничтожает идеалистически настроенного профессора, педагога, инженера, адвоката и пр<очих>, если они сопротивляются коммунизму как системе подлинно материалистической. Так как проводником (при этом бескорыстным) христианской культуры в современных условиях, её единственным защитником и вдохновителем является главным образом духовенство всех христианских исповеданий, которому помогает идеалистически мыслящая конфессиональная и внеконфессиональная профессура, то они подлежат давлению от большевиков как главные враги марксистской культуры.
Архимандрит Феодосий (Алмазов). Мои воспоминания
Священник в тюрьме
Мне все… доверяли свои страхи и опасения; ко мне прибегали советоваться и искать уверения, что ничего страшного нет и не будет или, по крайней мере, нас не касается. Моя койка, удобно скрытая от любопытных глаз в углу камеры, была местом, куда притекали все унывающие, скучающие, испуганные и просто вопросами веры интересующиеся. Едва ли не каждый день у меня кто-либо сидел или со мной разговаривал; приходили даже из других камер.
Поистине, Бог премудро всё творит и, когда вздумает кого наказать — отнимет разум. Большевики первым делом в свое владычествование на Руси позакрывали так называемые домовые церкви, изгнали из учреждений духовенство, — в том числе и из тюрем. Но если где взывают к Богу и требуют от Него помощи и утешения, так именно в тюрьмах, и тем более в то кошмарное от красного террора время. Священник в тюрьме для всех друг, близкий человек, утешитель и советник, к которому удобно нестеснительно подойти и не опасно со всей искренностью открыть душевную боль.
Изгнали нас большевики из тюрем в одну дверь, впустили в другую. Пусть эта дверь была дверью тюремного заключения, и священник входил в нее в положении арестанта. Это было даже тем лучше: он не отделялся от других и не возвышался над прочими, а был таким же арестованным; он там был не отправляющим свое пастырствование по исполнению формальных обязанностей, а равноправным со всеми, бесправным, гонимым и преследуемым; он, страдающий наряду с другими, поистине мог лучше сострадать другим.
Протоиерей Михаил Чельцов. Воспоминания «смертника» о пережитом
Государственная правда?
Когда началась междоусобная борьба почти по всей стране, народ мог много раз проверить себя: куда идти, за кем? То красные, то белые, то петлюровцы, то анархисты махновцы, то чехи, греки, французы, то эсеры, то кадеты, то монархисты; то опять красные, опять белые и еще раз красные, — всё это народ пережил… В Екатеринославе, например, власть переменялась последовательно восемнадцать раз! И народ всё же остановился на большевистской партии как своей. В России говорили тогда: плоха власть, да наша. А власть эта не только гладила народ по головке всякими обещаниями и науками, а вскоре взяла его в ежовые рукавицы и переработку. Часто обвиняют большевиков в терроризме. Но в этом не только их сила, но и государственная правда. Только настоящая власть без страха употребляет где нужно силу, до смертной казни включительно. И народ несмотря на это — а я скажу, наоборот, именно поэтому! — еще решительнее прислонился к советской власти. И прислонился государственно сознательно по причине своего того же здорового мужицкого смысла.
Митрополит Вениамин (Федченков). На рубеже двух эпох
Почему погибли новомученики?
Народ наш совершил грех… А грех требует искупления и покаяния. А для искупления прегрешений народа и для побуждения его к покаянию всегда требуется жертва. А в жертву всегда избирается лучшее, а не худшее. Вот где тайна мученичества старца-митрополита [речь о митрополите Киевском Владимире, но эту логику можно распространить на любого мученика]. Чистый и честный, церковно-настроенный, праведный, смиренный митрополит Владимир в мученическом подвиге сразу вырос в глазах верующих. Мученичество его станет ведомо теперь всему нашему народу.
И смерть его, такая, как вся его жизнь, без позы и фразы… будет искупляющим страданием, призывом и возбудителем к покаянию, о котором теперь так много-много говорят и которого, к сожалению, еще не видно в русском обществе… Смерть человека, менее всего причастного к прегрешениям этого образованного общества, столь много и тяжко, и долго грешившего против народа, развязывающего в нем зверя и подавляющего человека и христианина, — эта смерть есть воистину жертва за грех. Бог творит свое дело. Он не карает, а спасает, призывая к покаянию. Если бы только карал, то погибли бы убийцы, а не убитый митрополит.
Протоиерей Иоанн Восторгов. Речь памяти митрополита Киевского Владимира (Богоявленского) от 28 февраля 1918 года
Убивающие душу
И разгром церквей, и конфискация жалких церковных имуществ, и даже убийство некоторых представителей духовенства до митрополита включительно, — всё это не должно повергать нас в отчаяние. Церковь видала и не такие гонения и мучения. Христос предсказал мучения и обещал их Своим апостолам, а через них и вам, последователям Своим. Страдания «правды ради» есть самая суть христианства, самая цель его на земле: через мученичество доходить до блаженства. На костях мучеников создалась вера в лучшую жизнь, и эта вера — есть истинный храм Церкви. Есть ли этот храм в сердцах наших? Если есть, его нельзя разгромить и разграбить его имущество. Вот отчаяние, если его нет! Можно было бы примириться с большевиками, пока они разрушают материальные наши храмы: если народ захочет, отстроят их снова. Но зато глубокое горе: от имени народа большевики пытаются разрушить внутренний храм веры в нас, внутреннее уважение к заветам Христа и к Евангелию, возвещенному людям.
Михаил Меньшиков. Дневник 1918 года
