Слово для леса и Церкви
Залечить травмы морализаторства
На крыше крест, а на стенах — баннер, призывающий вместе читать Евангелие, «чтобы узнать, что говорит нам Бог», петь в хоре (ведь «пение радует и освобождает»), общаться со священником («добрый совет не помешает в духовной жизни»), участвовать в богослужениях, «чтобы быть ближе к Богу», а также «своими руками делать более красивыми лес и церковь».
— Вот мы и сделали. Контейнеры появились потому, что это оказался самый быстрый и недорогой способ обрести временную крышу над головой, — объясняет настоятель прихода строящегося храма Иоанна Златоуста в Петергофе отец Антоний Прилипко. — Можно было бы построить деревянное помещение, но контейнеры, на наш взгляд, были самым подходящим вариантом. Они успешно выдерживают снеговую нагрузку на крышу, в них можно собираться в любую погоду.
Отец Антоний назначен настоятелем прихода еще в сентябре 2014 года. Тогда у храма не было даже участка земли. Но пастырь с воодушевлением взялся собирать общину. Тем более что первые прихожане уже были. При «Большом университете» христианская община существует еще с начала 1990-х, поэтому при первом известии о строительстве храма быстро собралось около 10 человек помощников. Однако не всё складывалось так же просто и легко. Отец Антоний, внешне сохраняя спокойствие, вспоминает протесты и агрессивные настроения части студенческого сообщества.
— Иные студенты в штыки приняли новость о строительстве храмового комплекса на территории кампуса, — говорит отец Антоний. — Мы даже проводили опрос, чтобы выяснить, почему некоторые молодые люди так этого не хотят. Причин было много, среди них: опасение, что при строительстве будет вырублен лес, боязнь транспортного коллапса, неприятие храма как «центра мракобесия» на территории центра науки. Кто-то представлял храм и прилегающую к нему территорию как место, где будут сновать фанатичные пожилые женщины и высказывать претензии к молодежи по поводу внешнего вида. Пришлось приложить немало сил, чтобы показать, что эти настроения беспочвенны.
Настоятель прихода, тогда не имевшего даже храма, не боялся встречаться с протестующими студентами: приглашал пообщаться, сам приходил дважды в неделю в студенческую столовую, отвечал на все вопросы честно и откровенно.
— Молодежь ценит всё настоящее, нелживое, честность и открытость. И понимает, где добро и где зло. Поэтому важно найти общий язык в разговоре с нею, чтобы быть понятым, — говорит настоятель. — В процессе общения со студентами я понял, что многие из них имели превратное представление о Церкви и религии. В свое время их отпугнули от Церкви казенные уроки священников в школе, дежурные речи на линейках, навязанные неинтересные паломничества, непродуманные, формальные, назойливые информационные кампании. Во многих студентах мы увидели людей, которым до нас были нанесены травмы грубого морализаторства. Мы стараемся залечить эти травмы открытостью, искренним стремлением помочь в решении вечных вопросов, а на подозрительные взгляды и колкости отвечаем доброжелательным участием, избегая всякого намека на давление и чтение морали.
У отца Антония получилось снизить накал страстей и достучаться до пылких молодых сердец, агрессивные настроения остались в прошлом. А многие из протестовавших некогда против строительства храма сохранили добрые отношения со священником.
Артикуляция, акустика, неспешность
Первая Литургия в строящемся храме прошла через год после установки контейнеров. Отец Антоний вспоминает, что часто не знал, придет ли кто-либо на Литургию, но всегда кто-то приходил. Однажды на Литургии присутствовали лишь члены его семьи: матушка Анастасия и дочь Ангелина.
— Это было трогательно и запомнится на всю жизнь, — вспоминает матушка, которая храм Иоанна Златоуста считает отчасти и своим детищем. — Сейчас у нас есть замечательные прихожане. Всё делаем вместе, сообща: кто-то поет, кто-то кадило разжигает, кто-то следит за печкой
Созидать приходскую жизнь с нуля отцу Антонию довелось впервые. До этого он служил более 10 лет в Новодевичьем монастыре. Там был устоявшийся круг священнических обязанностей, размеренная церковная жизнь без потрясений и строительных хлопот. Здесь всё по-другому: молодые, «неоперившиеся» прихожане, крошечный храм, требующий утепления и еще раз утепления в ненастные промозглые вечера.
— Община складывалась медленно. Но верно, — говорит отец Антоний. — Сначала люди проходили мимо белых коробок, потом мимо белых коробок с крестом, потом мимо белых коробок с крестом и баннером. Многим было интересно, что там внутри, как устроено… Заходят, и кто-то обязательно остается.
Именно так впервые попала в храм Иоанна Златоуста Лариса Вагина, которая работает администратором общежития в студгородке. Необычное строение вдоль дороги с крестом на крыше заинтересовало, и в проливной дождь она остановила здесь свою машину и решила заглянуть.
— Вошла, осмотрелась, отряхнулась, — вспоминает Лариса. — Вижу, Литургия идет, все поют. Слезы так и хлынули из глаз. Хотела заглянуть на минутку, а осталась до конца службы. Теперь я здесь почти каждые выходные, несмотря на то, что ездить мне далековато. Но это не стало преградой. Тут хорошо, здесь на меня сразу обратили внимание, уделили время. В этом вагончике возникает ощущение, какое, наверно, испытывали первые христиане в пещерных храмах: всё предельно просто, и в то же время понятно, доступно. Отец Антоний очень внимателен к каждому зашедшему человеку, умеет найти нужные слова, его сердце открыто.
Простота и доступность — эти понятия настоятель храма Иоанна Златоуста изначально поставил во главу угла. Отец Антоний признается: устал слушать сетования прихожан о том, что часто слова на службе не разобрать, поэтому и молитва в храме становится тяжелым трудом. Стоим, мол, с умным видом, пытаемся молиться, но ничего не понимаем. Долго и напряженно отец Антоний решал непростую задачу, как совместить доступность и понятность богослужения с четким следованием уставу и традициям.
— Для того, чтобы чтение и пение помогали помолиться, необходимы три условия: аккуратная артикуляция у чтецов и певцов, хорошая акустика в храме и отсутствие спешки, — перечисляет настоятель правила богослужения, которые он вывел в процессе своих раздумий и на практике. — Слова должны быть слышны четко и при этом не заглушаться эхом. Надо произносить их достаточно медленно, чтобы молящиеся могли поспеть за ними. Очень важна роль хора, он должен звучать благозвучно и красиво, гармонично и деликатно, чтобы не отвлекать молящихся, а помогать им. Молитва должна проникнуть в каждую клеточку души человека, тогда будет польза от посещения храма.
Молодой учитель из петергофской школы Михаил Тарасов, пришедший в этот храм пару месяцев назад, уже чувствует себя здесь своим. Он учитель истории и серьезно изучает эпоху зарождения христианства. Утверждает, что в этом храме нашел атмосферу, которую искал.
— Здесь всё просто и неброско, — говорит Михаил.
Литургия значит «общее дело»
Мягкий, приглушенный свет, легкие отблески от горящих свечей на металлических стенах, пронзительный и в то же время кроткий взгляд Спасителя с запрестольного образа (репродукция мозаики Софийского собора в Константинополе). Алтарь как на ладони, так как не закрыт иконостасом: его пока нет. На горнем месте совершает каждение в преддверии службы отец Антоний Прилипко, иногда с тихой улыбкой поглядывая на пристроенный к подножию престола хрупкий изящный крест, сплетенный из длинных травинок младшей дочкой Ангелиной. Полукругом стоят прихожане… опустив взгляд в экраны сотовых телефонов. Там — текст Литургии с песнопениями, который по просьбе новичков могут прислать в мессенджер активисты общины. И не страшно, что ты никогда вот так, во всеуслышание, в середине службы не читал тропарь — всё бывает когда-то впервые.
Регент хора Евфросиния Скотникова дает знак певчим — Марии Иваровской и Кириллу Орлову. Начинается Божественная литургия. Ядро общины, постоянные прихожане уверенными голосами подпевают хору, новички, чуть робея и краснея, тоже постепенно входят в ритм богослужения, забывают смущение, становятся соучастниками этого важного события в жизни христианина. Славословия, ектении, тропари — текст перед тобой, есть даже перевод с церковнославянского на русский. Слова постепенно становятся понятными и родными, каждый участник службы проживает её всем сердцем. Тут и вспомнишь, что с греческого слово «Литургия» переводится как «общее дело».
На притче о богаче и Лазаре отец Антоний останавливается, подробно объясняет прихожанам её смысл и значение.
— И давайте теперь все помолчим и подумаем об этой притче. Что она могла бы значить применительно к нашей жизни, о чем заставляет задуматься? — призывает настоятель.
Служба проходит незаметно и легко. К Причастию после Исповеди подходит почти каждый. После службы — совместная трапеза, здесь она действительно стала неформальным продолжением Литургии. За чаем с пирогами, заботливо испеченными матушкой Анастасией, тихо течет беседа о прочтенных новозаветных отрывках. Иногда слышны смех и шутки, ребята улыбаются, им здесь уютно и хорошо. Ненавязчиво, в форме дружеской беседы отец Антоний продолжает разъяснять смысл притчи о Лазаре, которая поучает о том, что богатство вовсе не является доказательством праведности, а наоборот, так часто мешает спасти душу его обладателю.
Настоятель рассказывает смешной эпизод из своих первых лет в Церкви:
— Помните, как начинается притча? «Некоторый человек был богат, одевался в порфиру и виссон»… В 1993 году один батюшка в проповеди объяснял прихожанкам: «Порфира и виссон — это как сейчас у нас варёнки и дублёнки», — смеется настоятель.
Песни и игры
Раз в две недели в храме Иоанна Златоуста проводятся студенческие вечера, которые в приходе очень любят и ценят. Анонсы даются в группе прихода в соцсети, которой в общине занимается активная участница молодежного сообщества Мария Иваровская.
— Я познакомилась с отцом Антонием, будучи студенткой СПбГУ, через Ассоциацию содействия духовно-нравственнному просвещению «Покров», — рассказывает Мария. — Стала приезжать в этот храм. Сначала редко, а теперь всё чаще и чаще. Тем более что пою на службе в хоре. Идея творческих и других студенческих вечеров при храме родилась у нас с отцом Антонием почти одновременно. Оказалось, он давно мечтал о чем-то подобном, а мы, молодежь, — знали, как это осуществить. Мы проводим вечера, на первый взгляд вроде и не связанные с церковной тематикой (но если вдуматься, все важные вопросы в жизни человека рассматривает Церковь). Это творческие песенные вечера для всех желающих выступить, это вечера, где мы смотрим советские фильмы или играем в дискуссионную игру «Джеффа». Тему предстоящего вечера обозначаем в анонсе в соцсети. У нас всегда весело и довольно многолюдно для нашего маленького храма — 15–20 человек. Всегда на вечерах присутствует отец Антоний. Думаю, что через такие встречи молодые люди получают возможность увидеть Церковь не чужой и непонятной (какой её считают многие студенты), а живой, радостной, неравнодушной, молодой.
В планах у молодежной общины храма Иоанна Златоуста запуск просветительского медиапроекта в соцсетях, где ненавязчиво, небанально можно будет рассказывать о церковной жизни, о Литургии. Также ребята с готовностью поддержали желание настоятеля организовать курсы катехизации для прихожан.
— Отец Антоний — настоящий человек, — объясняет прихожанин Кирилл Орлов свою готовность поддерживать священника и помогать строящемуся храму.
Кирилл встретил настоятеля более трех лет назад в сложный период внутренних исканий. Тогда он, студент 1-го курса факультета прикладной математики и процессов управления СПбГУ, пришел на одну из встреч, организованных священником для студентов.
— Я понял, что я нашел то, что искал, — признается Кирилл. — Отец Антоний не пытается кем-то казаться, не скрывает своих недостатков, даже порой говорит о них открыто. С ним всегда можно поделиться своим сокровенным, и ты будешь знать, что он глубоко озабочен твоими проблемами, постарается помочь. Однажды я исповедовался батюшке почти четыре часа! И он слушал меня, не перебивал, несмотря на то, что рано утром ему предстояло служить Литургию. Он самоотверженный, меня это поразило. Университет я окончил в прошлом году, но езжу в храм регулярно. Это место для меня ценно.
Кирилл — пока единственный певчий-мужчина в хоре храма Иоанна Златоуста. Он поет красивым густым баритоном, в ансамбле с которым чистые голоса девушек обретают глубину и проникновенность. Кирилл вспоминает свою первую спевку на приходе, на которую, по стечению обстоятельств, тогда пришел только он. Отец Антоний не растерялся, разобрал с новичком несколько произведений, а потом, ударив по клавишам синтезатора, спросил: «Какие песни любите? Споем?».
— Я ответил, что очень люблю казачьи песни, — вспоминает Кирилл. — И мы на два голоса спели с отцом Антонием «Ах, ты степь широкая». Это было так здорово!
Регент хора Евфросиния очень ждет, когда их маленький ансамбль из трех человек пополнится новыми голосами. Она руководит хором на приходе уже третий год, одновременно обучаясь на дирижера хора в музыкальном училище им. Римского-Корсакова. Евфросиния воспитана в православной семье, всё детство пела в церковных хорах, но самостоятельным взрослым коллективом руководит впервые.
— Меня заинтересовал посыл, который я получила от отца Антония. Он стремится сделать службу понятнее, разъясняя многие вещи, которые раньше были совсем непонятны, — рассказывает регент хора. — А еще мы все крепко дружим между собой, как и должно быть в настоящей общине. Этот храм уникален тем, что приход только-только формируется, и любой человек, который приходит, вносит что-то свое, непосредственно влияя на то, каким будет в итоге наш храм.
ь
Минимализм для глубины
А как будет выглядеть здание храма, прихожане во главе с отцом Антонием знают, ведь уже готов его проект.
— Это будет вместительный храм, базилика в ранневизантийском стиле с элементами романского стиля, — рассказывает настоятель. — Для воплощения задуманного, конечно, нужны средства. И мы верим, что есть меценат, который захочет помочь именно такому храму, как наш.
Но пока меценат не нашелся, отец Антоний со своими молодыми помощниками не сидит сложа руки. На повестке дня важные задачи: утепление торцов во временном храме, закрытие швов, покраска стен.
— Принципиальная визуальная часть у нас хорошо выверена: гармоничные пропорции алтаря — запрестольного образа, престола и жертвенника. Мы можем себе позволить минимализм. Минимализм, сквозь который должен просвечивать смысл, — продолжает настоятель.
Минимализм как идея и художественное решение прослеживается даже в силуэте главного креста, венчающего временный храм, — он выполнен в раннехристианском стиле: на краях балок видны каплевидные отростки, обозначающие капли крови Христа, пролитые Им при распятии (на Руси они иногда назывались «слезками»). Такая форма креста, как утверждает священник, скопирована с известной мозаики замечательного памятника ранневизантийского искусства — храма святого Аполлинария в итальянской Равенне.
— Будет время, и будет храм, — размышляет настоятель. — А пока молимся, верим и ждем.