Семья все равно лучше
«Блеф, или С Новым годом» — документальный фильм, показывающий систему детских домов изнутри, — должен был стать частью «Открытого показа» в РИА «Новости», но в последний момент был снят с программы вещания.
Раздел: АКТУАЛЬНО
Светлана Агапитова (справа) во время посещения детского учреждения
Теперь режиссер Ольга Синяева с помощью волонтеров организует просмотры фильма по всей стране (см. сайт film-blef.ru). В Санкт-Петербурге показ и обсуждение фильма в различных учебных заведениях стали возможны при поддержке Светланы Агапитовой, уполномоченного по правам ребенка в Санкт-Петербурге и многодетной матери.
— Когда мы ездим в сиротские учреждения, мы видим парадную сторону. За кадром остаются, например, кормежки, коллективные походы на горшок, истерики, бессонные ночи, слезы в подушку. В фильме, хоть он кажется жестким, показаны еще даже не все «ужасы» детдома, но, по крайней мере, лента делает попытку объяснить, что происходит с ребенком, оторванным от родителей.
— Вопрос «Что делать?» возникает абсолютно после каждого обсуждения…
— Каждый для себя находит какие-то ответы. Мне понравилась реплика женщины, которая встала и сказала, что она решила взять приемного ребенка. Показывая фильм будущим родителям, мы надеемся, что, как минимум, у них не возникнет мысли отказаться от своего малыша. Потому что для ребенка родители всё равно самые лучшие, даже если пьют, забывают кормить и так далее… Одна девушка, выпускница детского дома, рассказывала, как она, уже став взрослой, ездила к своему отцу; сейчас они живут душа в душу. Он инвалид, и дочь на свою зарплату его содержит. Биологические связи очень сильные, и поэтому важно попытаться их сохранить. Но если ребенок оказался в учреждении, надо стремиться устраивать его в приемную семью.
— То есть любые, даже самые неблагополучные, родители лучше самого хорошего детдома?
— Так однозначно нельзя говорить. У нас созданы достаточно серьезные центры помощи семье и детям, работают замечательные психологи. В 2015 году вступит в силу закон о социальном обслуживании. В нем прописано, что, выявив семью, которая в силу каких-то жизненных обстоятельств перестает заботиться о ребенке, надо сначала взять ее на сопровождение. Если нет работы — помочь ее найти, если злоупотребляют алкоголем — провести курс реабилитации. Но есть такие семьи, с которыми хоть работай, хоть не работай — они всё равно катятся по наклонной. Тогда бывает, что ребенка лучше поместить в сиротское учреждение. Тем не менее, каким бы хорошим ни был детский дом, он всё равно уродует душу ребенка. Родительская семья — некий образец, благодаря или вопреки которому ребенок будет строить свою собственную. Если в семье не всё благополучно, то когда он вырастет, поймет это и попытается свою семью создать иначе. Если всё хорошо — будет стремиться, чтобы его семья была такая же. У нас есть попытки создавать в сиротских учреждениях группы по семейному принципу: когда вместе живут один постоянный воспитатель и шесть ребят разного возраста, разного пола. В идеале у них должно быть в здании отдельное крыло со своей кухней, спальней, комнатой отдыха.
— Не знаю, но в Санкт-Петербурге я этот фильм передала и в Смольный, и профильному вице-губернатору. Также отправили мы его и всем органам опеки, и через месяц, когда у них будет совещание, я тоже с ними встречусь. Мне интересно: что вообще они скажут, посмотрев этот фильм? Они как раз ближе всех оказываются к этим детям, но вряд ли задумываются, какая психологическая травма может быть им нанесена.
— В фильме было сказано об успешности проекта центров патронатного устройства. С 2008 года они были ликвидированы. Есть ли у них перспективы?
— Недавно я ездила в Москву на Координационный совет, там прозвучала мысль, что надо вернуться не к форме патроната в чистом виде, а идти по пути создания профессиональных приемных семей по трудовому договору. Семья будет получать зарплату в детском доме, ребенок будет жить в семье, но все услуги, которые может предоставить детский дом — социальный работник, врач, юрист, художественные кружки, — будет получать в детском доме.
— Как вы относитесь к усыновлению российских детей гражданами из других стран?
— Мы все понимаем, что будет лучше, если наши дети останутся в России. Но для этого нужно, чтобы детей в сиротских учреждениях было меньше, чем родителей, желающих ребенка в семью принять. Тогда в перспективе мы вообще сможем отказаться от иностранного усыновления. Сейчас выбор такой: либо ребенок остается в детском доме навсегда, либо мы его отправляем за границу. Ребенку неважно, на каком языке разговаривают родители, которых он полюбил. Во всех европейских странах на каждого ребенка стоит очередь из желающих принять его в семью. Там практически нет таких учреждений, как детский дом. У них хорошо развит институт профессиональной приемной семьи, он позволяет сделать так, что ребенок, пусть даже отказной при рождении, минует институты государства. Конечно, семьи бывают разные, но все в мире уже пришли к единому мнению, что ребенок не должен находиться в учреждении.
— Как увеличить число желающих взять детей в семьи?
— По данным разных опросов, многие семьи хотели бы принять ребенка, но считают, что они недостаточно материально обеспечены, имеют недостаточно хорошие жилищные условия. Кто-то боится наследственности и проблем со здоровьем. Это четыре основные причины, которые останавливают людей на пути усыновления. Поэтому, во‑первых, должны быть материальные стимулы. Во‑вторых, государственная поддержка: если ребенок с ограниченными возможностями, у него должен быть полис добровольного медицинского страхования, чтобы не надо было с ним стоять в очередях. Нужно из домов ребенка, интернатов, детских домов сделать ресурсные центры и прикреплять к ним приемные семьи, чтобы они могли пользоваться теми услугами, которые есть на базе этого учреждения. Тогда, я думаю, будет больше желающих взять, в том числе, сложных деток с нарушениями здоровья. На самом деле, помимо материальных льгот должны быть какие-то моральные стимулы: быть усыновителем, приемным родителем должно быть в обществе почетно. А пока нам приемные мамочки жалуются, что ребенка дразнят из-за того, что он неродной.
— А как сделать приемное материнство почетным?
— Рассказывать, какие замечательные дети растут в приемных семьях. Чаще общаться с ними; у нас в Петербурге есть клуб приемных семей, но они собираются и общаются только между собой. А нужно ввести их в общество. Может быть, такие семьи надо больше по телевизору показывать. У нас есть несколько приемных мамочек, которые проявляют активную позицию, ведут просветительскую деятельность, но их единицы.
— Сейчас у молодых людей наблюдается затянувшийся инфантилизм в вопросе создания семьи. В 19–20 лет никто даже не думает о том, чтобы вступать в брак. Но вот фильм показывали в вузах и колледжах — девчонки-студентки сидят и плачут… Что касается моих воспитанников на факультете журналистики — мы часто обсуждаем проблемы отказов, детских домов, им это интересно.
— Кто сегодня идет работать в сиротские учреждения? Часто ли сменяются кадры в детских домах?
— Кто-то, однажды придя работать в детский дом, остается там на много-много лет. Все-таки это работа по призванию, да и к детям привязываются. У нас очень много воспитателей, которые по двадцать-тридцать лет работают. Хотя молодежь, выпускники вузов, порой не выдерживают, особенно если рядом нет взрослого наставника. А вообще, в детские дома идут работать из разных вузов: РГПУ имени А. И. Герцена, института специальной педагогики и психологии имени Рауля Валленберга, Педагогического колледжа имени Н. А. Некрасова, где как раз мы первый раз в Петербурге показывали этот фильм.
— На показы фильма приходят священники. Рассчитываете ли вы на поддержку Церкви?
— В решении проблемы сиротства нам помогают и православные, и католики, и еврейская община Санкт-Петербурга. Мы, например, взаимодействуем с организацией «Православная детская миссия», которая поддерживает приемные семьи верующих, взявшие детей с умственными отклонениями. Есть детские дома, которые существуют не при Церкви, но окормляются священниками из близстоящих храмов. Прихожане, видя детей на службе, зачастую решают взять ребенка в семью. В сиротских учреждениях работают волонтеры из православных организаций. Общество «Матрона Московская» помогает в больницах детям-сиротам. Работа ведется, и мы надеемся на дальнейшее и расширенное сотрудничество.
— А как дети реагируют на священников?
— Маленькие детки всегда встречают священников с удовольствием. Да и дети постарше тоже. Например, в колпинскую колонию, где перевоспитываются несовершеннолетние правонарушители, приезжают батюшки и играют с ними в футбол. Конечно, не надо насильно всех детей зазывать в Церковь, тут должно быть искреннее желание, потребность. Некоторым детям нужна духовная поддержка, и хорошо, что они могут ее получить.
Беседовал Андрей Гориченский
Светлана Юрьевна Агапитова окончила с отличием факультет журналистики ЛГУ. Работала в отделе пропаганды Ленинградского обкома ВЛКСМ. В 1989 году стала учредителем информационно-рекламного агентства ИМА-ПРЕСС. С 1991 года работала в ГТРК «Петербург — 5-й канал», была автором и ведущей на телеканале «Россия». Доцент кафедры Радио и телевидения факультета журналистики СПбГУ, кандидат филологических наук. Член Санкт-Петербургского Союза журналистов. Мастер спорта СССР по плаванию, судья республиканской категории. Замужем, четверо детей.
Попытка объяснить
— Почему этот фильм важен, на ваш взгляд?— Когда мы ездим в сиротские учреждения, мы видим парадную сторону. За кадром остаются, например, кормежки, коллективные походы на горшок, истерики, бессонные ночи, слезы в подушку. В фильме, хоть он кажется жестким, показаны еще даже не все «ужасы» детдома, но, по крайней мере, лента делает попытку объяснить, что происходит с ребенком, оторванным от родителей.
— Вопрос «Что делать?» возникает абсолютно после каждого обсуждения…
— Каждый для себя находит какие-то ответы. Мне понравилась реплика женщины, которая встала и сказала, что она решила взять приемного ребенка. Показывая фильм будущим родителям, мы надеемся, что, как минимум, у них не возникнет мысли отказаться от своего малыша. Потому что для ребенка родители всё равно самые лучшие, даже если пьют, забывают кормить и так далее… Одна девушка, выпускница детского дома, рассказывала, как она, уже став взрослой, ездила к своему отцу; сейчас они живут душа в душу. Он инвалид, и дочь на свою зарплату его содержит. Биологические связи очень сильные, и поэтому важно попытаться их сохранить. Но если ребенок оказался в учреждении, надо стремиться устраивать его в приемную семью.
— То есть любые, даже самые неблагополучные, родители лучше самого хорошего детдома?
— Так однозначно нельзя говорить. У нас созданы достаточно серьезные центры помощи семье и детям, работают замечательные психологи. В 2015 году вступит в силу закон о социальном обслуживании. В нем прописано, что, выявив семью, которая в силу каких-то жизненных обстоятельств перестает заботиться о ребенке, надо сначала взять ее на сопровождение. Если нет работы — помочь ее найти, если злоупотребляют алкоголем — провести курс реабилитации. Но есть такие семьи, с которыми хоть работай, хоть не работай — они всё равно катятся по наклонной. Тогда бывает, что ребенка лучше поместить в сиротское учреждение. Тем не менее, каким бы хорошим ни был детский дом, он всё равно уродует душу ребенка. Родительская семья — некий образец, благодаря или вопреки которому ребенок будет строить свою собственную. Если в семье не всё благополучно, то когда он вырастет, поймет это и попытается свою семью создать иначе. Если всё хорошо — будет стремиться, чтобы его семья была такая же. У нас есть попытки создавать в сиротских учреждениях группы по семейному принципу: когда вместе живут один постоянный воспитатель и шесть ребят разного возраста, разного пола. В идеале у них должно быть в здании отдельное крыло со своей кухней, спальней, комнатой отдыха.
Дети и государство
— Создатели фильма писали, что отправили фильм президенту в надежде на его реакцию. Будет ли эта реакция?— Не знаю, но в Санкт-Петербурге я этот фильм передала и в Смольный, и профильному вице-губернатору. Также отправили мы его и всем органам опеки, и через месяц, когда у них будет совещание, я тоже с ними встречусь. Мне интересно: что вообще они скажут, посмотрев этот фильм? Они как раз ближе всех оказываются к этим детям, но вряд ли задумываются, какая психологическая травма может быть им нанесена.
— В фильме было сказано об успешности проекта центров патронатного устройства. С 2008 года они были ликвидированы. Есть ли у них перспективы?
— Недавно я ездила в Москву на Координационный совет, там прозвучала мысль, что надо вернуться не к форме патроната в чистом виде, а идти по пути создания профессиональных приемных семей по трудовому договору. Семья будет получать зарплату в детском доме, ребенок будет жить в семье, но все услуги, которые может предоставить детский дом — социальный работник, врач, юрист, художественные кружки, — будет получать в детском доме.
— Как вы относитесь к усыновлению российских детей гражданами из других стран?
— Мы все понимаем, что будет лучше, если наши дети останутся в России. Но для этого нужно, чтобы детей в сиротских учреждениях было меньше, чем родителей, желающих ребенка в семью принять. Тогда в перспективе мы вообще сможем отказаться от иностранного усыновления. Сейчас выбор такой: либо ребенок остается в детском доме навсегда, либо мы его отправляем за границу. Ребенку неважно, на каком языке разговаривают родители, которых он полюбил. Во всех европейских странах на каждого ребенка стоит очередь из желающих принять его в семью. Там практически нет таких учреждений, как детский дом. У них хорошо развит институт профессиональной приемной семьи, он позволяет сделать так, что ребенок, пусть даже отказной при рождении, минует институты государства. Конечно, семьи бывают разные, но все в мире уже пришли к единому мнению, что ребенок не должен находиться в учреждении.
— Как увеличить число желающих взять детей в семьи?
— По данным разных опросов, многие семьи хотели бы принять ребенка, но считают, что они недостаточно материально обеспечены, имеют недостаточно хорошие жилищные условия. Кто-то боится наследственности и проблем со здоровьем. Это четыре основные причины, которые останавливают людей на пути усыновления. Поэтому, во‑первых, должны быть материальные стимулы. Во‑вторых, государственная поддержка: если ребенок с ограниченными возможностями, у него должен быть полис добровольного медицинского страхования, чтобы не надо было с ним стоять в очередях. Нужно из домов ребенка, интернатов, детских домов сделать ресурсные центры и прикреплять к ним приемные семьи, чтобы они могли пользоваться теми услугами, которые есть на базе этого учреждения. Тогда, я думаю, будет больше желающих взять, в том числе, сложных деток с нарушениями здоровья. На самом деле, помимо материальных льгот должны быть какие-то моральные стимулы: быть усыновителем, приемным родителем должно быть в обществе почетно. А пока нам приемные мамочки жалуются, что ребенка дразнят из-за того, что он неродной.
— А как сделать приемное материнство почетным?
— Рассказывать, какие замечательные дети растут в приемных семьях. Чаще общаться с ними; у нас в Петербурге есть клуб приемных семей, но они собираются и общаются только между собой. А нужно ввести их в общество. Может быть, такие семьи надо больше по телевизору показывать. У нас есть несколько приемных мамочек, которые проявляют активную позицию, ведут просветительскую деятельность, но их единицы.
Самое главное
— Вы преподаете на кафедре радио и телевидения, много общаетесь с молодым поколением. Скажите, как они реагируют на проблемы, поднятые в фильме «Блеф, или С Новым годом»?— Сейчас у молодых людей наблюдается затянувшийся инфантилизм в вопросе создания семьи. В 19–20 лет никто даже не думает о том, чтобы вступать в брак. Но вот фильм показывали в вузах и колледжах — девчонки-студентки сидят и плачут… Что касается моих воспитанников на факультете журналистики — мы часто обсуждаем проблемы отказов, детских домов, им это интересно.
— Кто сегодня идет работать в сиротские учреждения? Часто ли сменяются кадры в детских домах?
— Кто-то, однажды придя работать в детский дом, остается там на много-много лет. Все-таки это работа по призванию, да и к детям привязываются. У нас очень много воспитателей, которые по двадцать-тридцать лет работают. Хотя молодежь, выпускники вузов, порой не выдерживают, особенно если рядом нет взрослого наставника. А вообще, в детские дома идут работать из разных вузов: РГПУ имени А. И. Герцена, института специальной педагогики и психологии имени Рауля Валленберга, Педагогического колледжа имени Н. А. Некрасова, где как раз мы первый раз в Петербурге показывали этот фильм.
— На показы фильма приходят священники. Рассчитываете ли вы на поддержку Церкви?
— В решении проблемы сиротства нам помогают и православные, и католики, и еврейская община Санкт-Петербурга. Мы, например, взаимодействуем с организацией «Православная детская миссия», которая поддерживает приемные семьи верующих, взявшие детей с умственными отклонениями. Есть детские дома, которые существуют не при Церкви, но окормляются священниками из близстоящих храмов. Прихожане, видя детей на службе, зачастую решают взять ребенка в семью. В сиротских учреждениях работают волонтеры из православных организаций. Общество «Матрона Московская» помогает в больницах детям-сиротам. Работа ведется, и мы надеемся на дальнейшее и расширенное сотрудничество.
— А как дети реагируют на священников?
— Маленькие детки всегда встречают священников с удовольствием. Да и дети постарше тоже. Например, в колпинскую колонию, где перевоспитываются несовершеннолетние правонарушители, приезжают батюшки и играют с ними в футбол. Конечно, не надо насильно всех детей зазывать в Церковь, тут должно быть искреннее желание, потребность. Некоторым детям нужна духовная поддержка, и хорошо, что они могут ее получить.
Беседовал Андрей Гориченский
Фотография предоставлена СВЕТЛАНОЙ АГАПИТОВОЙ
Посмотреть фрагменты фильма "Блеф, или С Новым годом", а также обсудить проблему, поднятую в фильме, вы сможете на презентации июльского номера журнала "Вода живая"
Посмотреть фрагменты фильма "Блеф, или С Новым годом", а также обсудить проблему, поднятую в фильме, вы сможете на презентации июльского номера журнала "Вода живая"