Рождественское подворье (Часть 1). Храм Рождества Христова в Надкопанье

Много людей приезжает на подворье храма Рождества Христова в Надкопанье. Одни, чтобы помочь, другие, чтобы получить помощь. Одни, потому что лишились всего, другие потому что когда-то были одарены здесь любовью. Их объединяет личность игумена Антония (Кузнецова), крепкая дружба и Тот, в честь Чьего Рождения назван храм.
Журнал: № 1 (январь) 2016Автор: Евгений ПереваловФотограф: Станислав Марченко Опубликовано: 12 января 2016

ВСТРЕЧА

— А звать-то вас как?

— Евгений, Станислав.

— Гений? Слав? Ну что, едем? — слегка прищурившись и как-то почти незаметно, будто про себя, улыбаясь, игумен Антоний (Кузнецов) приглашает нас к себе домой — на подворье храма Рождества Христова в селе Надкопанье. Место очень известное и даже популярное, но только у тех, кто «в теме». Широкая публика о нем знает пока немного. Да и добраться туда, если вы не на личном автомобиле, не так-то просто: от Петербурга три часа автобусом до села Паша, где и встретил нас отец Антоний, а дальше — пять километров пешком (при желании можно вызвать такси) до места назначения. По современным понятиям — чем не дальнее паломничество? «Городские» именно так поездки в Надкопанье и воспринимают. Итак, подворье.

игумен Антоний (Кузнецов)
игумен Антоний (Кузнецов)


ЕЩЕ НЕ МОНАСТЫРЬ

Расположено оно на участке, некогда принадлежавшем местному совхозу, два десятка лет назад канувшему в небытие. С тех времен остался, собственно, только дом, в котором сейчас проживает отец Антоний, а тогда заседала администрация. Скрылись совхозные чиновники, по словам игумена, в один день: сразу, как домик был передан приходу, а прямо над канцелярскими столами повешены образа. «Как стали читать молитвы, так они и убежали все», — смеется настоятель. Впрочем, в досоветские времена домик и так принадлежал духовному сословию, а именно диакону надкопанского храма Рождества Христова.

С ходу трудно понять, когда отец Антоний говорит серьезно, а когда — шутит и слегка преувеличивает. «С юмором у него всё в порядке», — говорят прихожане надкопанской церкви.

За исключением бывшего диаконского дома все постройки современные, возведенные отцом Антонием вместе с трудниками, основными обитателями подворья. Буквой «Г» стоят два жилых корпуса, в первом из них кроме жилых помещений или, как их тут называют, келий, расположена кухня, ко второму, по преимуществу отданному гостям, примыкает коровник. В центре подворья — маленькая церквушечка иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша», за ней строятся покои для правящего архиерея. Владыка Мстислав хочет, чтобы в будущем надкопанский храм стал именно архиерейским подворьем. Это, кстати, одна из обязательных сегодня ступеней для того, чтобы подворье в будущем могло быть признано монастырем.

— Но мы не торопим события, — теперь-то точно всерьез говорит отец Антоний. — Пока мы просто живем общинной жизнью. Как ведь в старину было? Уходил в леса монах, вокруг него собирались послушники, ставили церковь, приходили новые, храм становился мал, строили новый. Так появлялись и разрастались обители. Сейчас часто наоборот: стены поставят, двух-трех монахов туда «воткнут», мол, живите, братия… Непорядок. Раньше я тоже хотел, чтобы быстро у нас монастырь образовался, а сейчас думаю — хорошо, что мы такой тихой неспешной жизнью живем.


НЕСПЕШНАЯ ЖИЗНЬ

Сегодня на подворье живут семеро трудников, сам отец Антоний, инок Савватий и Марина Хмоловская, которая каждый день готовит на всех мужчин завтраки, обеды и ужины. Готовить Марина, как рассказывает про нее отец Антоний, не особо любит, но другого выхода нет: мужиков надо кормить.

— До того как попасть на подворье, я работала арт-терапевтом, — говорит Марина, — у меня два образования: художника и психолога. Последнее время преподавала пожилым людям живопись и народные промыслы. Поделки мы продавали по различным ярмаркам, так я и оказалась однажды в Надкопанье, где на Ильин день проходил фестиваль. Смотрю, батюшка какой-то интересный бегает… Так и познакомились. Сначала расписывала богадельню в Паше, потом делала там кукольный театр, в этом году — расписывала стены в «предбанничке» нашего жилого корпуса. А осенью попала на кухню — повара сбежали, готовить стало некому…

Пока Марина на кухне дорезает в кастрюлю овощи для обеденного супа, мимо раскаленной печи пробегает маленький котенок, пытаясь с соседнего стола стащить кусочек постной пищи.

— Кыш, Морковка, — прогоняет хвостатого гостя хозяйка и поясняет: — Морковка — это потому, что хвостик у него маленький, на морковку похож…

Коты на подворье — жители незаменимые. Мало того, что мышей ловят, так еще и несут радость окружающим. Лишь в доме отца Антония мы насчитали пять мохнатых созданий. В келье инока Савватия на кровати уютно пригрелась кошка с котятами (которых, правда, собираются отдать в добрые руки). А сколько их еще на подворье — наверное, не знают и сами его обитатели.

Инок Савватий сначала хотел стать насельником монастыря, но сейчас считает, что жизнь на подворье для его души полезней
Инок Савватий сначала хотел стать насельником монастыря, но сейчас считает, что жизнь на подворье для его души полезней 


ТВОРИ ДОБРО, БРО!

Кроме кошек подворье населяет и другая живность. «Гроза гостей» — здоровый кобель Рэм, помесь немецкой овчарки и дворняги. Характер у него неспокойный: может загнать в будку своего собственного папашу — но людям-хозяевам верен. Если Рэм замечает, что по дорожке к домику игумена идет незнакомец — облает обязательно. Многие его боятся.

А вот бычок Мультик из местного коровника — добрый малый. По крайней мере, именно так считает Кирилл Сапожников. Кирилл трудится на подворье уже много лет. Сначала был трудником, как и все, потом женился, появились дети, и Кирилл стал работать за плату.

— Я родом из Питера, детдомовский, — очищая коровник большой лопатой, рассказывает Кирилл. — Много лет назад поехал на месяц сюда в отпуск, а остался навсегда. Сначала хотел отправиться во Введено-Оятский монастырь, но меня уговорили именно в Надкопанье: ты что, там же отец Антоний! Я послушался. И скажу так: за всё время жизни здесь не пожалел ни разу, что променял город на деревню.

Кирилл, почистив коровник, идет в холодную кладовую набрать кормовой свеклы. Свекла выращена своими руками, на землях подворья. Кормить зимой животных одним сеном нельзя — нужна еда поаппетитней. А летом коров пасут через дорогу, на берегу реки, где много зеленой травы. И, как признался Кирилл, самые большие трудности доставляют городские водители, не знающие и не желающие понимать деревенских реалий: в селе животные главнее на дороге, и сигналить в клаксон ни в коем случае нельзя, коровы этого боятся. Один раз бык со страху полез на такой автомобиль бодаться — выбил фару.

Коровы живут по расписанию, доить буренок нужно строго в отведенные часы
Коровы живут по расписанию, доить буренок нужно строго в отведенные часы 


— Городские не понимают многого. Не понимают нашей жизни. Тот водитель меня обещал засудить. Попробовал бы — и проиграл, — говорит Кирилл Сапожников.

— А как у вас отношения с буренками? Они отличают вас от других людей? — спрашиваю.

— Отличают. Но коровы не самые умные животные. Кормишь их, кормишь, а он тебя на рога поднимает, — Кирилл кивает в сторону быка Мультика, пытающегося через перегородку бодаться с другой коровой. — Два ребра сломал мне.

— Опасный зверь.

— Да нет. Он милый, добрый. Не зря же Мультиком назвали. Вы лучше посмотрите, какое мы новое место готовим для коровок, вот, у противоположной стены, всё кафелем обложили. Чтобы вытирать от грязи легче было. Отец Антоний чистоту любит.

Выходя из коровника, замечаю на двери надпись «Твори добро, бро». А под ней — смайлик.


(продолжение в следующей публикации)

Поделиться

Другие статьи из рубрики "ЛЮДИ В ЦЕРКВИ"

5 ноября, вторник
rss

№ 1 (январь) 2016

Обложка