Рождественское подворье (Часть 1). Храм Рождества Христова в Надкопанье
ВСТРЕЧА
— А звать-то вас как?
— Евгений, Станислав.
— Гений? Слав? Ну что, едем? — слегка прищурившись и как-то почти незаметно, будто про себя, улыбаясь, игумен Антоний (Кузнецов) приглашает нас к себе домой — на подворье храма Рождества Христова в селе Надкопанье. Место очень известное и даже популярное, но только у тех, кто «в теме». Широкая публика о нем знает пока немного. Да и добраться туда, если вы не на личном автомобиле, не так-то просто: от Петербурга три часа автобусом до села Паша, где и встретил нас отец Антоний, а дальше — пять километров пешком (при желании можно вызвать такси) до места назначения. По современным понятиям — чем не дальнее паломничество? «Городские» именно так поездки в Надкопанье и воспринимают. Итак, подворье.
ЕЩЕ НЕ МОНАСТЫРЬ
Расположено оно на участке, некогда принадлежавшем местному совхозу, два десятка лет назад канувшему в небытие. С тех времен остался, собственно, только дом, в котором сейчас проживает отец Антоний, а тогда заседала администрация. Скрылись совхозные чиновники, по словам игумена, в один день: сразу, как домик был передан приходу, а прямо над канцелярскими столами повешены образа. «Как стали читать молитвы, так они и убежали все», — смеется настоятель. Впрочем, в досоветские времена домик и так принадлежал духовному сословию, а именно диакону надкопанского храма Рождества Христова.
С ходу трудно понять, когда отец Антоний говорит серьезно, а когда — шутит и слегка преувеличивает. «С юмором у него всё в порядке», — говорят прихожане надкопанской церкви.
За исключением бывшего диаконского дома все постройки современные, возведенные отцом Антонием вместе с трудниками, основными обитателями подворья. Буквой «Г» стоят два жилых корпуса, в первом из них кроме жилых помещений или, как их тут называют, келий, расположена кухня, ко второму, по преимуществу отданному гостям, примыкает коровник. В центре подворья — маленькая церквушечка иконы Божией Матери «Неупиваемая Чаша», за ней строятся покои для правящего архиерея. Владыка Мстислав хочет, чтобы в будущем надкопанский храм стал именно архиерейским подворьем. Это, кстати, одна из обязательных сегодня ступеней для того, чтобы подворье в будущем могло быть признано монастырем.
— Но мы не торопим события, — теперь-то точно всерьез говорит отец Антоний. — Пока мы просто живем общинной жизнью. Как ведь в старину было? Уходил в леса монах, вокруг него собирались послушники, ставили церковь, приходили новые, храм становился мал, строили новый. Так появлялись и разрастались обители. Сейчас часто наоборот: стены поставят, двух-трех монахов туда «воткнут», мол, живите, братия… Непорядок. Раньше я тоже хотел, чтобы быстро у нас монастырь образовался, а сейчас думаю — хорошо, что мы такой тихой неспешной жизнью живем.
НЕСПЕШНАЯ ЖИЗНЬ
Сегодня на подворье живут семеро трудников, сам отец Антоний, инок Савватий и Марина Хмоловская, которая каждый день готовит на всех мужчин завтраки, обеды и ужины. Готовить Марина, как рассказывает про нее отец Антоний, не особо любит, но другого выхода нет: мужиков надо кормить.
— До того как попасть на подворье, я работала арт-терапевтом, — говорит Марина, — у меня два образования: художника и психолога. Последнее время преподавала пожилым людям живопись и народные промыслы. Поделки мы продавали по различным ярмаркам, так я и оказалась однажды в Надкопанье, где на Ильин день проходил фестиваль. Смотрю, батюшка какой-то интересный бегает… Так и познакомились. Сначала расписывала богадельню в Паше, потом делала там кукольный театр, в этом году — расписывала стены в «предбанничке» нашего жилого корпуса. А осенью попала на кухню — повара сбежали, готовить стало некому…
Пока Марина на кухне дорезает в кастрюлю овощи для обеденного супа, мимо раскаленной печи пробегает маленький котенок, пытаясь с соседнего стола стащить кусочек постной пищи.
— Кыш, Морковка, — прогоняет хвостатого гостя хозяйка и поясняет: — Морковка — это потому, что хвостик у него маленький, на морковку похож…
Коты на подворье — жители незаменимые. Мало того, что мышей ловят, так еще и несут радость окружающим. Лишь в доме отца Антония мы насчитали пять мохнатых созданий. В келье инока Савватия на кровати уютно пригрелась кошка с котятами (которых, правда, собираются отдать в добрые руки). А сколько их еще на подворье — наверное, не знают и сами его обитатели.
ТВОРИ ДОБРО, БРО!
Кроме кошек подворье населяет и другая живность. «Гроза гостей» — здоровый кобель Рэм, помесь немецкой овчарки и дворняги. Характер у него неспокойный: может загнать в будку своего собственного папашу — но людям-хозяевам верен. Если Рэм замечает, что по дорожке к домику игумена идет незнакомец — облает обязательно. Многие его боятся.
А вот бычок Мультик из местного коровника — добрый малый. По крайней мере, именно так считает Кирилл Сапожников. Кирилл трудится на подворье уже много лет. Сначала был трудником, как и все, потом женился, появились дети, и Кирилл стал работать за плату.
— Я родом из Питера, детдомовский, — очищая коровник большой лопатой, рассказывает Кирилл. — Много лет назад поехал на месяц сюда в отпуск, а остался навсегда. Сначала хотел отправиться во Введено-Оятский монастырь, но меня уговорили именно в Надкопанье: ты что, там же отец Антоний! Я послушался. И скажу так: за всё время жизни здесь не пожалел ни разу, что променял город на деревню.
Кирилл, почистив коровник, идет в холодную кладовую набрать кормовой свеклы. Свекла выращена своими руками, на землях подворья. Кормить зимой животных одним сеном нельзя — нужна еда поаппетитней. А летом коров пасут через дорогу, на берегу реки, где много зеленой травы. И, как признался Кирилл, самые большие трудности доставляют городские водители, не знающие и не желающие понимать деревенских реалий: в селе животные главнее на дороге, и сигналить в клаксон ни в коем случае нельзя, коровы этого боятся. Один раз бык со страху полез на такой автомобиль бодаться — выбил фару.
— Городские не понимают многого. Не понимают нашей жизни. Тот водитель меня обещал засудить. Попробовал бы — и проиграл, — говорит Кирилл Сапожников.
— А как у вас отношения с буренками? Они отличают вас от других людей? — спрашиваю.
— Отличают. Но коровы не самые умные животные. Кормишь их, кормишь, а он тебя на рога поднимает, — Кирилл кивает в сторону быка Мультика, пытающегося через перегородку бодаться с другой коровой. — Два ребра сломал мне.
— Опасный зверь.
— Да нет. Он милый, добрый. Не зря же Мультиком назвали. Вы лучше посмотрите, какое мы новое место готовим для коровок, вот, у противоположной стены, всё кафелем обложили. Чтобы вытирать от грязи легче было. Отец Антоний чистоту любит.
Выходя из коровника, замечаю на двери надпись «Твори добро, бро». А под ней — смайлик.
(продолжение в следующей публикации)