Рецепты и секреты церковного искусства
Не ждать у моря погоды
— Отец Силуан, с чего началась мастерская?
— Это долгая история. Еще в конце прошлого века меня, совсем молодого человека, владыка Варсонофий, нынешний глава нашей митрополии, познакомил с Троице-Сергиевой лаврой, которая была одним из центров церковного искусства. Владыка тогда писал диссертацию о Святой горе Афон и много рассказывал о ней, иллюстрируя рассказы не только фотографиями, но и знаменитым афонским ладаном. Позже на приходе в Москве, где я пономарил в юности, я встретил и другие виды ладана того времени, в первую очередь так называемый «пименовский», у которого тогда названия не было, потому что официально достать что-то другое было крайне сложно. Был просто «ладан». Кстати, это один из тех сортов, которые мы в нашей мастерской возродили, и он по-прежнему популярен среди духовенства. Видимо, из-за ностальгии по тем временам. Со временем у меня сложилась хорошая коллекция фимиамов. Она жива до сих пор, сотни наименований из разных стран. Но мне скучно было собирать её только для себя, естественно, всеми своими находками я делился с друзьями в священном сане, которым это было интересно. И со временем встал неизбежный вопрос: люди хотят хороший ладан, а где его приобрести? Я задумывался даже над тем, чтобы предлагать в России хороший ладан, сделанный за границей. Но столкнулся — и слава Богу — с трудностями организационного характера: мои партнеры были на редкость необязательны. Сейчас я понимаю, что это был момент промыслительный, просто так сложилось, чтобы мне начать заняться этим самому. К тому же незадолго до этого на Святой горе Афон я познакомился с одним иеромонахом, который поделился со мной некоторыми секретами мастерства. Мне повезло, потому что он сам для себя делал ладан, не на продажу. Ведь если человек делает что-то на продажу, он хранит это как коммерческую тайну. Я много встречал в жизни ладаноделов (или, как их принято называть, ладановаров — но это не совсем корректно с точки зрения технологии) — и, за редчайшими исключениями, никто не торопится делиться своими секретами. Впрочем, я такой же — охотно делюсь ладаном, но не рецептами. Так, получив критическую массу знаний и навыков, я рискнул начать производство. Получил благословение владыки митрополита, получил небольшой стартовый капитал от одного благочестивого человека, составил собственноручно ароматное масло, подобрал смолы, другие ингредиенты, всё сделал как надо, на совесть, просушил и повез на тестирование в Саранский кафедральный собор, где тогда служил. Это был конец 2013 года.
— И каков был результат?
— Результат полностью превзошел все мои ожидания: люди, не отличающиеся особенной расточительностью, вдруг сделали мне килограммовые заказы. Так я понял, что надо продолжать. Помощников у меня тогда не было, старался делать всё сам. Но когда в марте 2014 года владыку Варсонофия перевели в Петербург, и он благословил мне служение здесь, идея изготовления ладана временно отошла на второй план, было не до этого.
Штучный товар
— А потом?
— А потом, когда в августе того же года меня назначили настоятелем в храм апостолов Петра и Павла в Шуваловском парке, я обнаружил там довольно уютный подвальчик, занятый столярной мастерской. Начали работать попеременно: то деревянные детали для храма точили, то делали ладан. Затем мне стал помогать один знакомый диакон. За первые годы усердного труда у нас появилось имя. Мы смогли заявить о своей мастерской довольно уверенно на всю Русскую Церковь, нас стали узнавать за границей: уже тогда я получил несколько хороших отзывов даже со Святой горы Афон. Заинтересовались нашим ладаном и в Русской Зарубежной Церкви в Соединенных Штатах, и в Бельгии, и во Франции, и в Швейцарии, и в Италии, и в Германии, и в Турции. До сих пор люди отовсюду посылают мне отзывы, в подавляющем большинстве положительные. Они мне ничем не обязаны, это искренне. Видно, что им действительно приятно пользоваться нашим ладаном.
— Появились и другие помощники?
— Да, с конца 2019 года подключились еще трое сотрудников нашего храма — Наталья, Ирина и Игорь, потому что видели, что прежний мой помощник не справлялся с отправкой заказов. Зато сейчас у нас от заказа до отправки проходит не больше недели, если все ингредиенты есть в наличии на складе. Если нет, то мы предупреждаем человека, за какое количество времени мы новый ладан можем сделать. Это быстро, учитывая, что все наши сотрудники трудятся и на других храмовых послушаниях. Нас эпизодически становится семеро. Когда моя мама — иконописец — приезжает, она тоже помогает. Приезжают друзья даже из Италии и тоже участвуют в работе. Несколько лет назад неожиданно руководитель одного госучреждения выразил желание помогать нам в информационном обеспечении распространения фимиама, причем бесплатно. Это его личное религиозное рвение. Наш сайт стал более удобным, перешел на профессиональную платформу. Мы создали страницу мастерской «ВКонтакте» и её регулярно обновляем, я зарегистрировался как самозанятый и исправно плачу налоги родному государству. Сейчас в нашей прежней мастерской уже тесновато. Конечно, есть и сложности. Особенность работы нашей мастерской в том, что мы делаем штучный товар, «халтура» и «поток» меня не интересуют совершенно. Всё тщательно, вручную, в небольших количествах, с минимальным использованием механизмов. Прежде чем выйти в продажу, новый сорт проходит у нас длительные испытания. Побочная сторона этой эксклюзивности в том, что мы используем много дорогих ингредиентов. Реально дорогих, которые стоят больших денег. Некоторые наши сорта действительно стоят дорого, и не хотелось бы еще увеличивать их стоимость из-за аренды нового помещения. Я не торгаш, этой нотки, жилки продажной у меня нет совершенно, — я художник. Может быть, это и хорошо. Многое могу делать себе в убыток. Мне главное не продать, а сделать отличную вещь, чтобы люди радовались.
И опыт, сын ошибок трудных…
— Отец Силуан, а ведь были люди, которые, немножко поработав с вами, решали, что они сами смогут делать ладан, но у них ничего толком не получилось. А что нужно для того, чтобы получилось?
— Ну, во‑первых, надо иметь определенную концепцию, понять, что ты хочешь сделать. Я ориентировался на записи преподобного Паисия Святогорца, на образцы старого ладана, которые с 1980-х годов имею в своей коллекции, на свой опыт церковной жизни. Я старался решить проблему, о которой знал не понаслышке, знал, что хочу получить в результате работы, и это очень помогало. Я следовал за мечтой. А люди, которые не самым красивым образом расставались со мной, хотели лишь быстренько заработать, не стесняясь обманывать своих покупателей. Бог им судья! Насколько я знаю, никто из них счастливым и богатым на этом не стал. В церкви надо служить, а не зарабатывать. Тогда это будет делом благодатным, на пользу и своей душе, и людям. Так всех нас воспитывает владыка Варсонофий.
— То есть у тех, кто, поработав с вами, решали уйти в свободное плавание, просто не хватило опыта, знаний, наработок?
— Опыт у них был, они же работали со мной. И ладан у них неплохой. Почему он должен быть плохой, если это мои рецепты? Но вопрос в том, каким путем они к своей цели шли и чего в результате достигли. Так что я пока не беру учеников, не вижу подходящих кандидатов с чистыми намерениями, хотя помощники нужны, есть смысл расширяться. Возвращаясь к теме, почему у меня получилось задуманное: помимо опыта, мне лично очень помогло то, что для меня ладан — не способ заработка, не способ прославить свое имя, не дело всей жизни, а монашеское послушание, спасительный труд, форма церковного служения, реализация юношеских идеалов. Не хочу сказать, что всё делаю прекрасно и реализовал все свои желания, но я в постоянном процессе движения и увеличении опыта.
Эксперимент как образ жизни
— Вы рассказывали, что возродили рецепт «пименовского» ладана. Насколько я понимаю, сырье для него используется местное, значит, его производство обходится дешевле?
— Когда мы говорим, что сырья в России много, это, конечно, правда. Но всегда надо делать поправку. Дело в том, что для пименовского ладана, да и вообще для ладана, просто смола с дерева годится только в том случае, если она на этом дереве лет десять провисела, а лучше двадцать.
— Так не бывает?
— Бывает, но не в нужных объемах. Смола должна быть уже обветренная, с выветрившимся скипидаром, ни жучков, ни паучков, ничего лишнего в ней быть не должно. Как староверы делают: они всё тщательно отбирают, на водяной бане перетапливают. Получается неплохо, но вы можете сделать килограммчик для себя, для личных нужд, как делали наши предки. А если пытаешься сделать в более серьезных масштабах, надо искать поставщиков. И вот тут выясняется, что поставщиков нет. Их много, но их нет. Потому что качество смолы, которое требуется для ладана, обеспечивают далеко не все поставщики. Их надо искать. Проще воспользоваться канифолью, но найти её нужного качества тоже огромная проблема. К тому же сырье еще и меняется по качеству от партии к партии. При едином ГОСТе, при единых внешних параметрах продукт может приходить совершенно разный: грубо говоря, один более плотный, другой более жидкий. А если ладан у вас растекается в тепле, то им неудобно пользоваться.
— И что вы тогда делаете?
— Разумеется, добавляю ингредиенты, которые его скрепят. Это всё натуральные вещества, которые использовать можно и даже полезно в чем-то для здоровья. Поскольку я знаю, что с этим делать, уже не завишу от качества смолы. А поначалу, когда я только пытался этот рецепт воссоздать, это было большой проблемой. Но приноровились. Сейчас мы делаем его немного по-другому, формируем удобными кусочками, используем другое масло, — раньше оно привозилось с Востока, из арабских стран, и было довольно высокого качества.
— Скажите, а среди тех, кто покупает у вас ладан, много приходов из Петербурга?
— Конечно, и я очень этому рад. Кто-то на постоянной основе, кто-то эпизодически. Мне очень близко и ценно признание моих петербургских собратьев. Но основной контингент — это Москва, Центральная Россия, Белоруссия.
— Как вас находят потенциальные покупатели?
— Для меня это загадка. Нет, рекламную деятельность мои помощники ведут. Но в целом я не представляю, как это работает.
— Возможно, сарафанное радио?
— Думаю, да.
— Творчество немыслимо без эксперимента, и эксперименты, наверное, не всегда заканчиваются успешно?
— Конечно. И все неудачи валятся довольно тяжелым бременем на мой кошелек. Многие проекты ушли в никуда. И хорошо, если результаты этих экспериментов можно переработать. А если нет, это просто потерянные деньги. Но зато приобретенный опыт, а это дело дорогое.
Полезное производство
— Но большинство экспериментов всё же удачные?..
— Да, к счастью. На прошлой неделе мы как раз тестировали один из недавно изобретенных сортов ладана — он просто великолепен. Важно, чтобы у ладана не было в конце горения зловония. Есть такая неприятная проблема, о ней писал еще святой Иоанн Златоуст. Когда начинаешь сжигать благовонную смолу, она поначалу пахнет приятно, потом идет такой средний тон, а в финале может быть зловоние, запах гари. Чтобы этой финальной ноты не было, надо потрудиться. Теперь я уже знаю, что надо делать. К вопросу о том, раскрываю ли я свои технологические секреты: пару секретов я раскрою, и охотно. Чтобы ладан быстрее подсыхал и плотнее связывались друг с другом его ингредиенты, в ладанное тесто многие добавляют магнезию. Совестливые производители добавляют её чуть меньше, бессовестные добавляют до половины. Кто-то добавляет еще какие-то наполнители. И всё это поначалу на угле пахнет приятно, а потом начинается зловоние. К этому уже многие привыкли: подымил ладан немножко приятненько, потом его ложечкой с угля спихнули, и всё. Мне сам этот принцип кажется глубоко кощунственным. Ведь мы не должны приносить Богу в жертву что-то такое, что просто ароматизирует пространство, а потом можно его «спихнуть» с угля, чтобы не воняло. Жертва каждения — это стремление принести в дар Богу лучшее, поблагодарить за данное нам Богом, выстраивать основы богопочитания не по остаточному принципу. К счастью, существует ряд технологических нюансов, позволяющих избежать этого зловония. Поэтому мы подбираем для производства смолы с низкой камедистостью и не сыпем магнезию вообще. Да, увеличивается срок сушки ладана, хлопот нам больше, но зато у тех, кто пользуется нашим фимиамом, сгорает только смола и ароматное масло, не нанося вреда здоровью.
— Сколько сортов вы сейчас выпускаете?
— Около 150, но это не просто 150 разновидностей аромата. Мы используем десять основных рецептов, аналогов некоторым из них на сегодняшний день нет ни у кого из других производителей ни в России, ни за рубежом. Рецепты, грубо говоря, делятся на три категории. Это горячий рецепт, то есть метод варки, теплый рецепт — при помощи водяной бани, — и холодный рецепт, когда за счет диффузии просто смешиваются ингредиенты и выдерживаются. Именно так делают ладан на Афоне и, собственно, почти везде.
— Поэтому вы говорили, что термин «ладановарение» некорректный?
— Да, именно поэтому. Большинство производителей ничего не варит — это хлопотно и требует умения. Обычно ничего и не надо варить, оно просто настаивается само. Это сейчас самый востребованный рецепт. Он не требует каких-то особых затрат и оборудования. Единственное, что потом надо готовый продукт сушить. Обычно используют для его сушки обвалку в магнезии. Но так как магнезия очень летучая и при постоянном использовании может привести к необратимым изменениям в легких вплоть до канцерогенных, мы идем более трудным путем. Дольше сушим, но используем не магнезию, а другое вещество, абсолютно безвредное и даже полезное для организма, которое можно употреблять в пищу.
— То есть ваше производство никак нельзя назвать вредным, наоборот, оно даже полезное.
— Именно. Более того, когда мы полностью отошли от магнезии, у нас даже часть сотрудников перестала носить защитные маски и шапочки. Прежняя проблема, эта постоянная взвесь в воздухе, пыль, ушла. А что это значит? Это значит, что когда человек получает наш ладан и кадит им, ему хорошо. Про аналоги магнезии мне рассказала одна русская монахиня на Кипре. Это к вопросу о том, как ко мне приходит информация. Вот так, по крохам со всех частей света. Случайно встретились, разговорились, и она поделилась со мной секретами.
— То есть все-таки кто-то делится секретами мастерства?
— Да, кто-то делится. Но масса информации просто пропадает. Вот, например, когда у меня появилась мысль о возрождении рецепта «пименовского» ладана, оказалось, что рецепта-то и нет.
— Как же его делали?
— Раньше был, да потеряли.
— А кто делал?
— Софрино. Это подмосковный завод, где делают всё необходимое для богослужения Русской Церкви. В свое время несколько высокопоставленных священнослужителей обратились к тогдашнему директору предприятия с просьбой даже не открыть рецепт, а просто сделать по этому рецепту хотя бы ограниченную партию, которую бы всю раскупили. Тот ответил, что у них сейчас есть гораздо лучший рецепт, вот его пусть и покупают. Надо ли уточнять, что качество старого и нового софринского ладана отличается кардинально? Из этого сделали вывод, что рецепт утерян. Возможно, делал какой-то специалист, который умер и секрета не передал, унес в могилу, как в фильме Тарковского. Помните, когда колокол зазвонил, все радовались, а парень плакал, потому что понимал, что не таким звук колокола должен быть… Я этот момент смотрю с комом в горле, потому что понимаю, о чем идет речь. Все вокруг хвалят и говорят; как чудесно, как замечательно, а ты понимаешь, что нет, не чудесно и не замечательно, просто ты — «последний из могикан», кто это понимает…
Уметь благодарить
— Недавно вышла в свет книга «Вдыхая богослужение». Когда у вас появился замысел и желание написать книгу про ладан?
— Давно хотелось написать о мастерской, о том, как мы долго шли к тому, чтобы предлагать хорошим людям наши замечательные 150 сортов. А в этом году и повод появился — десятилетие. Начал искать материал и столкнулся с тем, что на русском языке о ладане ничего толком и нет. Есть несколько интересных статей, написанных довольно компетентными людьми. Есть, правда, и масса совершенно вопиющих статей, написанных не пойми кем. Так я понял, что надо написать книгу, в которой можно свести все достоверные сведения. Одна моя знакомая, петербургская писательница Ольга Шульчева-Джарман, помогла найти более десяти наименований литературы на английском языке, посвященной теме ладана и благовоний. Конечно, она мне помогала, потому что я недостаточно хорошо знаю английский, к тому же там много специальных терминов. В результате я получил определенные навыки чтения таких текстов, что всегда полезно.
В создании книги велика заслуга Алексея Преображенского. Он фотограф-любитель, но делает всё на совесть, сделал массу иллюстраций для этой книги, кроме того, составил основу для приложения — каталога ароматических веществ. Так и появилась эта книга. Она состоит из исторической части, рассказа про мастерскую и вот этого приложения-каталога. Большое спасибо директору типографии «Феникс» Марии Швайко, которая отнеслась к изданию этой книги с огромной любовью. И конечно, особая благодарность правительству Санкт-Петербурга, представители которого сочли проект «Русский ладан» достойным того, чтобы он стал значимой частью культурной жизни нашего города.
Знаете, пожалуй, главная идея моей книги не в том, что вот есть мой ладан, он хороший, покупайте. Хотя это, конечно, важно для тех, кто ищет достойный отечественный продукт, кто хочет приносить Богу в жертву качественное, кто заботится о своем здоровье и здоровье прихожан. Я бы сюда подвел еще и духовную составляющую. Главная идея этой книги в том, что человеку надо уметь благодарить. Отсутствие благодарности — это проблема. Я общаюсь с десятками людей на тему истории и использования ладана, и у подавляющего большинства представления о его появлении несколько мифологичны. Вообще многие даже не задумываются, как и с каким трудом что-то появляется в нашей жизни, какого мастерства и умения всё это требует. Как будто стоит где-то в алтаре коробка, которая таинственным образом время от времени сама по себе наполняется фимиамом. Это всё из разряда «булки растут на деревьях». Но что это значит? Это ведь не просто недостаток информации. В том, что люди в чем-то не разбираются, еще нет ничего плохого. Но когда люди не видят ценности в ладане, в иконе, в красиво сшитом облачении, в пении хора — во всем, что требует мастерства, навыка, умения, такие люди перестают ценить труд человека вообще. А это уже происходит от отсутствия евхаристического ощущения жизни, от неумения благодарить. То есть это уже духовная проблема. Поэтому я хотел бы вообще всей своей деятельностью, и ладаном, и книгой, и мастерской, в первую очередь напомнить людям о том, как важно уметь благодарить и Бога, и наших ближних, которые стараются сделать вашу жизнь радостнее, светлее и качественнее.
