Размышления у больничного подъезда
Сегодня встречаешь двойственное отношение к старости: с одной стороны, говорят, что старость нужно уважать, с другой — далеко не редкость пожилые люди, влачащие нищенское существование. Можно, конечно, винить государство и социальные службы, но истории о брошенных детьми пенсионерах и навсегда оставленных в богадельнях старушках заставляют задуматься о том, что проблема кроется, прежде всего, в нас самих.
Раздел: Служение
Журнал: № 7 (июль) 2015Страницы: 44-47 Автор: Евгений ПереваловФотограф: Станислав Марченко Опубликовано: 6 августа 2015
ГОРОДСКАЯ БОЛЬНИЦА
Обветшавшее здание, давно требующее ремонта. Пациентов здесь постепенно расселяют по другим медицинским учреждениям: больницу вскоре закроют на реконструкцию. Между тем, она одна из немногих в городе, где работает отделение сестринского ухода. Здесь лежат самые бесправные, самые покинутые, самые несчастные члены нашего общества: бомжи, которым некуда деться после выписки из других отделений, старушки, брошенные на произвол судьбы своими детьми, продавшими квартиры родителей и скрывшимися в неизвестном направлении, люди, ждущие получения документов для оформления в дома престарелых или психоневрологические интернаты. Некоторые лежат здесь годами, некоторые быстро умирают: кто от болезней, кто просто от тоски. Скорбное место, обитатели которого похожи, скорее, на собственные тени. Смерть тут частая гостья. Медсестры говорят о ней прямо, не маскируя слова под мишурой наносных метафор. «Мне бы Марью Ивановну повидать», — может спросить какой-нибудь не частый в этих стенах посетитель, волонтер благотворительной организации. «Умерла уж две недели как», — ответ.ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Примерно так же встречают в больнице православную молодежь из клуба «Адельгемма»при храме Богоявления на Гутуевском острове.«Умерла», — говорит медсестра на вопрос об одной из пациенток, успевшей подружиться с ребятами. Волонтеры посещают больницу раз в неделю… Стоп. Вам не кажется, что где-то об этом уже читали? Что не раз слышали похожие истории про визиты православных в больницы, богадельни, редко — тюрьмы, и очень часто — детдома? «Ребята раздали детдомовцам (воспитанникам, заключенным, пациентам) фрукты и сладости, спели песни, рассказали о Боге». Почему-то хочется добавить: «в общем-то, неплохо провели время, помахали ручкой и отправились пить чай с эклерами в кафе за углом». А что там стало потом с детдомовцами (воспитанниками, заключенными, пациентами), вспоминали ли они своих посетителей-благодетелей, ждали ли их в следующий раз? Никто не знает, да и мало кто интересуется. Не было ли всё это зря, не превратилось ли в действие ради «галочки», пусть даже поставленной в собственной душе?
Иерей Димитрий Дмитриев: Вопрос, актуальный для всей христианской жизни. Как, например, причащаться не для галочки? У Симеона Нового Богослова есть, в частности, такие слова: «Брате, никогда не причащайся Пречистых Таин без слез». Это высшая планка, к которой нужно стремиться. В нашем, усредненном, модусе бытия мы, конечно, не достойны ни причащаться, ни проповедовать. В конкретном случае, с пациентами больницы, нужно самого себя спрашивать: а что случилось после моего визита? Действительно, только чай в кафе, или были и другие последствия? Может быть, я запомнил этих людей, может быть, я сумел с ними подружиться, они запомнили меня, им захотелось увидеть меня вновь? И могу искренне за них помолиться? Вот это показатель. Так проявляется искренность служения.
Нет, не подумайте, я не из пустого критиканства задаюсь таким вопросом. Например, отчужденность детдомовцев от своих посетителей из внешнего мира ни для кого не секрет. «Ты здесь чужой, давай скорее подарки и можешь гулять», — часто именно так воспринимаемся мы со своими «праздниками на один день» воспитанниками интернатов. Заключенные колоний и тюрем тоже не питают нежных чувств к пришедшим с воли посетителям. Напускное сочувствие только усугубляет положение: люди, находящиеся за решеткой, очень остро чувствуют фальшь.
Иерей Димитрий Дмитриев: Да, эффект «детского дома» имеет место. Каждый человек, подвизающийся на социальном поприще, наверное, через это проходит. И я сам тоже через это прошел. Чтобы избежать этого, надо задать себе вопрос: а зачем ты сюда пришел? Ради себя или ради Господа? Вопрос, который христианин должен задавать себе в течение всей жизни. И если ради Господа —фальши не будет: тебе ведь не отчет нужен, не «лайк» под фотографией, тебе надо, чтобы человеку стало легче, ты стараешься понять его, проникнуться сочувствием, разделить с ним боль. В этом суть посещений.
«Как, как вы хотите помочь этим несчастным? Что вы можете им сказать, как утешить, что дать?» — такой вопрос крутился у меня в голове, пока я вместе с «адельгеммовцами» шел в больницу. Спросить об этом прямо почему-то не получалось, может быть, не хватало слов выразить обуревавшие душу сомнения и скепсис. Всё больше говорилось о любви, необходимости милосердия, о заповеди Христа навещать больных. Правильные слова, но уж очень велик риск, что они превратятся в пустую отговорку. Формальное отношение к заповеди — и ты уже не то чтобы в зоне риска, а самый настоящий фарисей: «Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю» (Лк. 18, 11).
Иерей Димитрий Дмитриев: «Скарлатина христианства». Так я называю фарисейство. От этого никто не застрахован, и в любой деятельности, будь то социальная или миссионерская, есть опасность этот недуг подхватить. У каждого человека, занимающегося социальной работой, есть какая-то внутренняя потребность в этом, и не обязательно она продиктована лишь желанием спасения. Но чтобы это не стало обманом, о котором вы говорите, нужно уметь делать шаг навстречу тем людям, которых вам послал Господь.
ЦАРСТВО ТЕНЕЙ
Кто не был в этой больнице, тому трудно представить царящую там гнетущую атмосферу. Запустение. Я бы не хотел умирать в таком месте: оно кажется настоящим преддверием царства теней, Аида. Не средневекового ада со сковородками и жаровнями, а унылого безысходного темного мира, описанного у дохристианских авторов. Конечно, тут вопрос уже в том, а зачем мы платим налоги, если людей, доживающих свой век, могут поместить вот в такое место. Наверное, с ним стоит обратиться к другим людям, сидящим где-то на вершине социальной пирамиды.Но вернемся к нам, простым смертным. Мы-то ведь сумели допустить такое положение вещей, более того, терпим его и мало что делаем для исправления ситуации. «Окстись, дружище, — скажете. — Да что ж в наших силах-то?».
Молодежный клуб
Молодежный клуб «Адельгемма» при храме Богоявления на Гутуевском острове существует с сентября 2013 г. Название клуба носит символичный смысл: гемма — это драгоценный камень, а Адельгейм — фамилия протоиерея Павла Адельгейма, в память которого создан клуб. Духовник клуба — иерей Димитрий Дмитриев. Встречи проходят в храме по вторникам в 17:30, каждую четвертую встречу — евангельская беседа, в остальное время — обсуждение актуальных вопросов христианской жизни, просмотр фильмов и так далее. Участники клуба вместе ездят в паломнические поездки, помогают в проведении церковных мероприятий в городе, занимаются социальной работой.Вот пришли «адельгеммовцы», принесли два мешка продуктов: фрукты-бананы, печенье-сладости. Вот зашли в палату сестринского отделения. Три бабули (четвертую вчера увезли в морг). Все не в своем уме, уж простите за прямоту. Одна прикована к кровати, не может ходить. У нее что-то с ногами, голени все в язвах, измазаны зеленкой. Она твердит, что скоро поедет домой. «Живу с родителями, в центре, у нас большая квартира и хорошая семья: папа, мама и Тоня — сестра-красавица». Это Вера Васильевна, 85 лет. Соседка ее, Валентина Филипповна, младше, ей 72 года. Она представляется то журналисткой, то писателем. Сын, по ее словам, сейчас в Англии, но «обязательно приедет и заберет отсюда». «Я еврейка на 85%, — говорит. — Родилась в Риге, сама латышка чистокровная». Слова «женщина» в свой адрес не приемлет, только «мадам». А с третьей старушкой пообщаться даже не удалось, с ней поочередно разговаривали волонтеры, и отвлекать их от этого не хотелось. У Валентины Филипповны ярко накрашены губы, на тумбочке — томик Пушкина, под подушкой — Библия, перевод «Нового мира»: значит, в гостях побывали «Свидетели Иеговы». У Веры Васильевны книжек нет. Да и не к чему они ей. Ее мучат жуткие боли, слезы не перестают… Между тем ребята иногда, исподволь, пытаются вставить что-то о Боге. Ненавязчиво, конечно. Но всё равно, возникает вопрос: а может, не нужна этим старушкам никакая проповедь? Зачем? Давайте хотя бы просто примем человеческое участие в их беде, тем более миссионеров в больнице, судя по всему, и без нас хватает.
Иерей Димитрий Дмитриев: В истории Церкви есть замечательный миссионер, святитель Николай Японский. Его до сих пор в Японии помнят. Так вот, он говорил: «В начале надо завоевать любовь, а затем нести слово». То есть главная наша задача — завоевать любовь. Не абстрактно, а конкретно: чтобы человек полюбил тебя. Для этого, конечно, он должен почувствовать, что ты его тоже любишь. Просто ходи к нему, навещай его. Это уже большое дело само по себе. Нужна близость душ. Тогда человек раскроется. И можно заговорить о самом важном.
Валерия Чистова, волонтер: С чего всё началось? На Новый год меня позвали поучаствовать в благотворительной акции, навестить больных. Тогда одна женщина буквально умолила меня зайти вновь. Я пришла. Познакомилась с ее соседками по палате. Одна из них, Лидия, как оказалось, окончила когда-то богословские курсы. Разговорились. Решили, что на следующий день ее причастит отец Димитрий. А ночью, после принятия Таинства, она умерла.
ЛЮДИ
Валерия Чистова (вторая слева), корреспондент канала «Союз», организатор социального служения «Адельгеммы»; Павел Неуступов, токарь; Кирилл Помаскин, студент; Ксения Иванова, медработник; Анастасия Махнева, ветеринар. «Надеемся, что у нас получится дальше не только навещать их, а организовать перевод в богадельни, — говорит Валерия Чистова. Если выиграем грант „Православной инициативы“. — Всех, конечно, вряд ли получится, но хотя бы некоторых, кому труднее остальных».КОГДА КОНЧАЮТСЯ СЛЕЗЫ
Вот это и есть цель нашего визита — чтобы хотя бы кто-то из пациентов захотел видеть нас здесь вновь. Пока ты в палате, нужно забыть про все свои заботы, дела, неотложные телефонные звонки. Они должны понять, что ты — бескорыстный гость. Не проповедник. Не миссионер. Даже не тот, кто приносит бананы «в рамках акции» и уходит. Ты — как родственник: если и скроешься за дверью больничной палаты, то обязательно вернешься вновь. Ты и есть родственник.— Вы же придете еще? — спрашивает Вера Васильевна, — и всё плачет.
— Придем…
— Родные, ведь так болит, так болит, что делать-то, как с Ним поговорить?
— «Господи, помоги», — и гладят, гладят бабушку по руке.
Слезы кончились. Удивительно, думаю.