"В Лавре всегда людно...". Насельник Александро-Невской лавры игумен Стефан (Садо) рассказывает о монашеской жизни в обители

Еще мальчиком я любил гулять по центру нашего города и с восхищением разглядывать старинные здания, но это были в основном Невский проспект, Литейный, Садовая, различные набережные. Ту часть города, где находится Лаврский собор, некрополи и Духовная академия, я осознанно стал воспринимать, наверное, с 1980 года, когда мой отец начал работать в Академии и я стал бывать там. Регулярно же посещать Троицкий собор я стал с начала 1983 года, готовясь к поступлению в семинарию. Поступив в семинарию и обучаясь в ней и впоследствии в Академии, я уже не мог часто бывать в Лавре, пребывая на службах в академическом храме.

В Лавре мне нравилось наблюдать за проявлением благочестия народа, особенно пожилых женщин. В конце 1970‑х — начале 1980‑х это были люди, родившиеся еще в начале XX века, много в своей жизни выстрадавшие. Среди них были и горожанки, и бывшие крестьянки, и даже встречались по происхождению дворянки. И в Троицком соборе, и в храме Академии таких прихожанок было большинство. Их доброжелательность и простота навсегда запечатлелись в памяти.

Принимая в 1989 году в Академии монашеский постриг, я, конечно, не думал и не предполагал, что буду насельником возрожденной Лавры. Душа моя мечтала об Афоне или другом подобном месте, а умом я понимал, что буду служить, скорее всего, не в монастыре, а на приходе, возможно, на Кавказе. Но все сложилось иначе, помимо моей воли я был оставлен благочинным храма Академии, и был им в течение 7 лет. Когда в 1995 году встал вопрос о возрождении в Александро-Невской Лавре монашеской жизни, я одним из первых был включен в список будущих насельников. С сентября 1995‑го мы возобновили монашеское богослужение в Никольской церкви на кладбище, а с апреля 1996 года указами митрополита были переведены из Академии, а кто-то со своих приходов, в братию Лавры. Таким образом, я в качестве своей желанной обители Лавру не выбирал, но Бог меня в нее привел.

Что можно сказать о нашем монашеском бытии? Многое, а, возможно, и основное, в нашем монастыре определяет приходская текущая жизнь крупного городского храма. В Лавре всегда людно, она удобно расположена и привлекает множество людей, в том числе и туристов. Отстраниться и отгородиться от мира в нынешней Лавре, по-видимому, до конца невозможно.

С другой стороны, место это святое и намоленное (буквально истоптанное молящимися людьми, от сердца обращающимися к Богу именно здесь). Легко молиться, совершая молебны перед ракой преподобного князя Александра, благородного русского воина, перед умилительным образом Богоматери «Скоропослушница» из разрушенного во время гонений храма.

Для меня очень привлекательны историческая значимость и подлинность этого места. Когда ощущаешь, что эти камни — те самые, по которым ходили святители, императоры, вельможи, что под надгробиями на лаврских кладбищах погребены именитейшие люди России, а образы с икон взирают на нас так же, как и на многих, прежде угодивших Богу, — все это вызывает трепет.

Думаю, раз Господь по Своей милости возродил нашу городскую, находящуюся на перепутьях мира обитель, то не оставит ее без Своего попечения. Он Сам приведет в Лавру таких людей, которые способны подвизаться на этом месте и приносить добрый плод от своих монашеских трудов. Он Сам позаботится о том, чтобы души, ищущие спасения и стремящиеся обрести в этой жизни Жемчужину-Христа, нашли в ней необходимое прибежище и утешение.