Псалом двадцать первый

Псалом этот очень знаком нам, он звучит на каждой утрене, — и это яркий пример того, насколько всё богослужение до боли пронизано жизнью Спасителя, жизнью Иисуса Христа, воспоминанием о Нем, которое переходит в Живое Воспоминание — Божественную литургию. Так удивительно срослись храмово-синагогальное богослужение и Трапеза любви.
Раздел: Lingua Sacra
Псалом двадцать первый
Журнал: № 3 (март) 2015Автор: Ольга Шульчева-Джарман Опубликовано: 12 марта 2015
Таинственная фраза, которой посвящено столько строк — как взволнованных поэтических, так и сухих историко-филологических… Эта фраза — слова из двадцать первого псалма Давида, предсмертная молитва каждого верующего израильтянина.

Эли, эли! Лама савахфани? (Мф. 27, 46)

* * *
…Он прочел его до конца — несмотря на боль, на «страшные Страсти», как говорится в Великий Четверток на утрени Двенадцати Евангелий. Это именно молитва — не крик боли, ведь «возопил» — это термин, относящийся к молитвенному возгласу. В античной литературе первая строка произведения говорила о том, что цитируется всё произведение. Возможно, так же и Спаситель прочел весь псалом. Как цитируются в богослужениях начала пророчеств — потому что пророчества всегда были на слуху, так и здесь — только начало известного псалма о страданиях человека, до конца верного Богу. Праведника. Точнее, Единственного Праведника.

Вполне возможно и то, что обессиленный крестными страданиями Христос Спаситель не смог прочесть псалом до конца — но не менее вероятно и то, что Он из последних сил, перед кончиной прочел весь псалом — и как парадоксально, как невероятно он звучал в Его устах, этот псалом мессианской надежды! Если же Он не успел прочитать его — это может означать только одно: с ним на устах Он ушел в ад, и тогда строки этого псалма являют нам икону дела Христова после Крестной смерти, то, что красками изображается на иконах Сошествия во ад. Для античности значим зримый образ, для библейского мышления — пластика слова.

«Боже, Боже мой, вонми ми, вскую оставил мя еси?»

Вот здесь, в самом начале — те знаменитые слова Христа на Кресте — «Эли, Эли, лама савахвани»… Мы слышим их на каждом Шестопсалмии.

Иисус начинает молиться на древнем языке, затем переходит на родной язык — от смертной муки Он не просто читает, но исполняет, жизнью и смертью, исполняет то, что «было написано в Законе, и Пророках и Псалмех о Мне» (Лк. 24, 44). Это невыносимо тяжело. И ученики Зеведеевы, и их мать не имели об этом никакого представления (Мк. 20, 23) — что значит быть Рабом Господним, Эвед Яхве, как назвал Его великий Исаия (главы 49–57).

«Далече от спасения моего словеса грехопадений моих».

…Он понес грех всех тех, кто до Него молились этими словами. Он на самом деле несет сейчас Богооставленность, проклятие…

«Боже мой, воззову во дни, и не услышиши, и в нощи, и не в безумие мне. Ты же во Святем живеши, хвало Израилева».

…Богочеловек отделен от Бога? Что это? — «метафизический обморок» (по выражению митрополита Антония Сурожского и схиархимандрита Софрония (Сахарова))?

…Святый Израилев далек от Него, Своего Отрока, Раба, Мессии, как от самого последнего богооставленного грешника. Он уже словно не живет во Святем в Его Теле, в Пречистом Храме, не живет Слава Божия. Храм поруган.…

«Но задумаемся на миг о солидарности Христа. Как далеко она идет? Кого она обнимает? Кого она охватывает? Кем она овладевает, чтобы спасти его? Когда мы думаем о человечестве Христа, мы постоянно говорим: Да, Он уподобился нам, Он родился, рос, Он испытывал голод и жажду, Он уставал, Его окружала любовь и ненависть; Он отзывался радостью или горем — и в конечном итоге, Он умер… И нам порой кажется, что высшее проявление этой солидарности — Его смерть. На самом деле, эта предельная солидарность включает нечто еще большее.

Вы, наверное, помните, как апостол Павел нам говорит, что смерть — расплата за грех: грех как разделенность от Бога. Смерть — результат этой разделенности; никто не может умереть, если не познал эту разделенность. И предельная трагедия, высшая трагедия, благодаря которой мы можем благоговеть перед нашим Богом и уважать Его, в том, что ради того, чтобы разделить нашу судьбу, Он принял даже и это. Вспомните крик, который Он испустил на Кресте, самый трагичный вопль истории: „Боже Мой! Боже Мой! Зачем Ты Меня оставил?“ В Нем как бы померкло сознание Его Божества, и в этом „метафизическом обмороке“ Сын Человеческий разделяет ужасную судьбу человека, который потерял Бога и от этого умирает; Он остался без Бога…

Ту же мысль мы выражаем уже не словами Евангелия, а в терминах апостольского Символа веры, когда говорим, что Христос „сошел в ад“. Ад, о котором идет речь, не дантовское место мучений; это более ужасный ад Ветхого Завета, шеол, место, где Бога нет, место радикального Его отсутствия… Да, Христос потерял Бога из солидарности с человеком — и Он сходит туда, куда сходят все люди: в окончательную и полную пустоту разлученности. Он сходит туда как человек, но вместе со Своим человечеством вносит туда полноту Божественного присутствия; и ада, как его понимал древний Израиль, больше нет. И тогда мы можем понять, что означает эта солидарность: Он согласился принять на Себя, подъять, усвоить Себе не только физическую смерть, но глубинную причину этой смерти, а именно, потерю Бога; можно было бы сказать, употребляя слово в его этимологическом значении, — атеизм, безбожие…

Видите, как далеко идет эта солидарность: не только Бог соединяется с человеком, не только Он не делает различия между добрыми и злыми — теми, кого общество принимает и кого оно отбрасывает, — Он соглашается усвоить Себе сердцевину человеческого ужаса, отсутствие Бога, чтобы быть с нами в самой глубине этого отсутствия. Он не только в сердцевине истории, Он в сердцевине клятвы… И слова, за сотни лет до того написанные автором псалмов: Куда убегу от лица Твоего? На небесах престол Твой; в ад ли? но и там Ты еси… — для древних евреев звучали невозможностью, потому что для них шеол именно означал „место, где Бога нет“ — как может Он быть там, где Его нет?.. И вот Он там: как Человек, Он принял отсутствие, как Бог, Он уничтожил это отсутствие».

Антоний, митрополит Сурожский. «Может ли еще молиться современный человек».


* * *
И вновь продолжается двадцать первый псалом —

«На Тя уповаша отцы наши, уповаша и избавил еси я.
К Тебе воззваша, и спасошася, на Тя уповаша, и не постыдешася».


Другие праведники взывали и были извещены о грядущей Утехе Израилевой, Мессии, — а для Самого Человека, становящегося в Страстях и грядущем Воскресении Утешением Израиля, у людей, стоящих вокруг Креста, утешения не находится. Он предпочел быть без утешения, став Утешением для них…

Давид, рыдавший о прощении, был прощен грядущим Богом в Мессии — потому что кровь Мессии смоет бездонную пропасть между Богом и Давидом, как простую линию, которую ребенок проводит, играя, прутиком на морском песке.

«Аз же есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей. Вси видящии мя поругаша ми ся, глаголаша устнами, покиваша главою: упова на Господа, да избавит его, да спасет его, яко хощет его».

Люди судят Раба Яхве… но Он на это и пришел — чаемый, неузнанный своими (Ин. 1, 11).

«Яко Ты еси исторгий мя из чрева, упование мое от сосцу матере моея. К Тебе привержен есмь от ложесн, от чрева матере моея Бог мой еси Ты».

Какие верные по отношению именно ко Христу Спасителю слова… Он от ложесн — узнаваемый Пророком Иоанном, Он от груди Матери — рожденный для искупления «многих» (на библейском языке — всех) Эвед Яхве. Придите, посмотрите на царя Соломона в венце, который сплела ему Мать Его (Песнь Песней, 3, 11) — Она дала Ему плоть, чтобы Он смог сделать то, что от века желанием возжеделех — вкусить Свою Пасху (Лк. 22, 15).

Радость мешается с печалью так, что и радость претворяется в печаль — в смертную печаль, навсегда. Земная радость о Мессии перегорает в горниле Господнем, где умирают вместе с живым Иисусом все земные надежды Его учеников на Его земное царство — благое и воинственное, справедливое и карающее язычников…

Для апостолов смерть Христова была словно собственная смерть их, смерть их земных желаний. Не это ли — путь, который желали повторить шедшие тропой монашеской традиции христиане? И христиане вообще, вне монашеской собственно культуры — но в христианской традиции? Умереть для мира. Вся надежда убита, погребена — бесповоротно, не в шутку, не на время — с Распятым и Погребенным. Ничего не осталось. И тогда все, что имели, отдали — стали нищими, истинными анавим, чье имение — лишь Бог, а более мы ничего не имамы, разве Тебе, — иного Помощника не имамы… Всё это воскреснет со Христом — тем же самым — и совсем иным, сияющим и прекрасным…

Помнится, какой-то иеромонах говорил, как в начале его пути одна пожилая монахиня сказала ему — если что-то оставляешь ради Бога с чистой совестью, то Бог это тебе непременно вернет. Это — глубокий опыт христианина. Подобный эпизод есть в жизни митрополита Антония (Сурожского), когда он решил принять постриг и также решил, что оставляет ради Христа горячо любимых им мать и бабушку. Духовник принял его решения и велел ему вернуться к тем, которых он покинул, зная, что более не увидит. Велел вернуться теперь уже ради Христа.

«Да не отступиши от мене, яко скорбь близ, яко несть помогаяй ми. Обыдоша мя тельцы мнози, юнцы тучнии одержаша мя. Отверзоша на мя уста Своя, яко лев восхищаяй и рыкаяй. Яко вода излияхся, и разсыпашася вся кости моя, бысть сердце мое яко воск, таяй посреде чрева моего. Изсше яко скудель крепость моя, и язык мой прильпе гортани моему, и в персть смерти свел мя еси. Яко обыдоша мя пси мнози, сонм лукавых одержаша мя, ископаша руце мои и нозе мои. Исчетоша вся кости моя, тии же смотриша и презреша мя. Разделиша ризы моя себе, и о одежди моей меташа жребий».

Крайнее уничижение понесшего немощи и болезни Израиля — вернее, истинный Израиль исцеляет не-израиль, не исполнивший того, чего Бог Израиля ждал от него… Крики снизу: «Если Сын Ты Божий, то сойди с Креста!». Так говорят те, «кто от нижних». Но «вы от нижних, Я — от вышних». Слава — Шехина Неопалимой Купины, Синайского мрака и страшной Иезекиилевой колесницы, слава — пребывание Бога посреде людей ныне явлена на Кресте.

Распятие. Собор великомученика Пантелеимона на ул. Ахарнон в Афинах
Распятие. Собор великомученика Пантелеимона на ул. Ахарнон в Афинах


* * *
«Славно бо прославися». Это ветхозаветная строка-припев из гимна Исходу гремит в Великую Субботу на паремиях перед Литургией — Христос во гробе, Христос во аде, но Он славно прославился, Он — и Новый Моисей, и Бог Моисеев, Он совершил Исход из гроба, Свою вечную Пасху, прообразом которой был великий исход иудеев из Египта.

Христос Спаситель начинает молиться о помощи — но даже не о снятии с Креста — о большем! О невозможном.

«Ты же, Господи, не удали помощь Твою от мене, на заступление мое вонми. Избави от оружия душу мою, и из руки песии единородную мою. Спаси мя от уст львовых и от рог единорожь смирение мое».

И наступает неожиданный, нелогичный — как смерть Праведника и как — более того — Воскресение Его — перелом в псалме.

«Повем имя Твое братии моей, посреде церкве воспою Тя».

«Посреде тебя — Святый» — так говорил о Себе Бог через пророков. Он явлен посреди народа Своего, который зовется Израиль. Пойте же Его нарастающему, как мощная морская волна, Исходу, потопляющему фараона! Славно Он прославился!

«Боящиися Господа, восхвалите Его, всё семя Иаковле, прославите Его, да убоится же от Него всё семя Израилево. Яко не уничижи, ниже негодова молитвы нищаго, ниже отврати лице Свое от мене, и егда воззвах к Нему, услыша мя».

Великий канон Великого поста перекликается с этим образом Исхода: «Помощник и Покровитель бысть мне во спасение. Сей мой Бог — и прославлю его, Бог отца моего и вознесу Его — славно бо прославися».

Дух Христа молится в тех, которые составляют Его Тело, они становятся причастными Его человеческим — богочеловеческим — чувствам, Его богочеловеческой молитве. В псалмах, как говорили древние толкователи, «молится только Христос и Его Церковь».

И снова — двадцать первый псалом:

«От Тебе похвала моя, в церкви велицей исповемся Тебе, молитвы моя воздам пред боящимися Его».

Да, воистину — «Славно бо прославися!»

«Ядят убозии и насытятся, и восхвалят Господа взыскающии Его, жива будут сердца их в век века».

Нищие Господа, анавим, вкусят нетленную пищу, причащаться Его страшным Страстям, животворящему Кресту, живоносной смерти и Воскресению из мертвых. «Разрушися пречистый храм, падшую же восставляет скинию (человека) — Адаму бо первому Вторый, Иже в Вышних Живый, сниде даже до адовых сокровищ» (Канон Великой Субботы)

...«Славно бо прославися!»

«Помянутся и обратятся ко Господу вси концы земли, и поклонятся пред Ним вся отечествия язык. Яко Господне есть царствие, и Той обладает языки».

Они — тоже Его, Он пошел искать и их. Израиль, заплутавший на своих путях, не стал светом для языков — а истинный Израиль, Христос, выполнил то, чего не сделал весь дом Израилев. Он собрал народы к Своему свету и восходящему над Ним сиянию — славе Бога Израилева, страшной и дивной Шекине, скинии Бога с человеками, чтобы Он был — навсегда! Он — выставленный за пределы города святого Своего, как последний уголовник! — Он был посреде нас. Христос посреде нас. И есть, и будет. Посреде тебя, народ Его, посреди тебя — Святый.

…«Славно бо прославися!»
«Ядоша и поклонишася вси тучнии земли, пред Ним припадут вси низходящии в землю, и душа моя тому живет».

«Душа Моя живет» — и смерть Его живоносна. «Не смерть Христа как таковая дала миру жизнь, но Сам Христос, но то, что и в смерти Его было живым и бессмертным» (священник Сергий Щукин. Современные думы. // Вестник РСХД. ѕ 122, с. 203. — Прим. ред.). Это поистине смерть животворящая. Она дала миру жизнь, и жизнь Христа продолжается — Он покорит, но иначе, не как Его древний тезка — страшный и беспощадный сын Навин. Он говорит к сердцу человека.

…«Славно бо прославися».

«И семя мое поработает Ему, возвестит Господеви род грядущий».


Потомки убитого вне города Человека, для Которого потеряна всякая земная надежда, будут воистину «работать Господу», стяжают величайшее благословение, величайшую, несказанную близость — Его смертью крестной, Его исходом из гроба. Его дети, дети Нового Адама «будут ходить во истине», Он не будет бесчаден. О Нем можно говорить словами ветхозаветных благословений. Бесчадный Израиль не оставлен бесчадным — потому что Он — истинный Израиль… Се Аз и дети, еже ми даде Бог… Слово «Се», греческое «idou» — пророческое указание на свершившееся, свершающееся пророчество.

…«Славно бо прославися!»

«И возвестят правду Его людем рождшымся, яже сотвори Господь».

Идите, научите все народы — потому что Он славно прославился.

Поделиться

Другие статьи из рубрики "Lingua Sacra"

4 октября, пятница
rss

№ 3 (март) 2015

Обложка

Статьи номера

ПРАЗДНИК
Юрия Костыгова — с юбилеем!
«Зеленая пустыня» подвижника Мартирия
АКТУАЛЬНО
Межсоборное присутствие. «Об участии верных в Евхаристии»
ПОДРОБНО
/ Интервью / Вопросы атеиста, ответы ученого
/ Интервью / Борьба за независимость
/ Крупный план / Возвращение из рабства. История вторая.
/ Крупный план / Возвращение из рабства. История первая.
/ Информация / Очаги сопротивления
ПРОПОВЕДЬ
Истинный пост есть удаление от зла
ОБРАЗЫ И СМЫСЛЫ
/ Lingua Sacra / В поисках смысла
/ Lingua Sacra / Псалом двадцать первый
/ Имена / Логика ради Бога
ЛЮДИ В ЦЕРКВИ
/ По душам / Валерий Татаров: «Ищу брата по разуму»
/ Приход / Храм для нового поколения
/ Служение / Штрих резцом — как движение смычка...
/ Служение / Школа музыки в доме молитвы
/ Служение / Всероссийский подарок Всероссийскому батюшке
/ Служение / Вылезти из-под кровати
/ Подари журнал / Подари журнал
ИНФОРМАЦИЯ ОТ НАШИХ ПАРТНЕРОВ
О вере, смерти и защите чувств верующих
Маленькая выпечная радость
ЧТО ЧИТАТЬ, СЛУШАТЬ, СМОТРЕТЬ
«Великопостные концерты» в марте