Протоиерей Сергий Гарклавс: я еще мало поездил по стране

19 октября отошел к Господу протоиерей Сергий Гарклавс, духовник Тихвинского Богородичного Успенского мужского монастыря, хранитель Тихвинской иконы Божией Матери, много потрудившийся для того, чтобы чудотворный образ вернулся из Америки в Россию. Около года назад наш журнал взял интервью у отца Сергия, в котором священник рассказал об истории своей жизни. 


Раздел: По душам
Протоиерей Сергий Гарклавс: я еще мало поездил по стране
Протоиерей Сергий Гарклавс
Журнал: № 7 (июль-август) 2014Страницы: 34-37 Автор: Татьяна Кириллина Опубликовано: 20 октября 2015

Пастух, как царь Давид

— Отец Сергий, как произошла ваша встреча с владыкой Иоанном (Гарклавсом)?
—Я с ранних лет ходил с родителями в храм, приход у нас был замечательный. Мне было тринадцать лет, когда в один прекрасный день отец Иоанн спросил моих родителей, не возражают ли они, если я буду прислуживать в храме. Родители были рады, а я сказал: «Я хочу прислуживать, только не знаю, как». Отец Иоанн сказал: «Ну, приходи, мы тебе все покажем». Отец Иоанн научил меня читать по-церковнославянски, так что стал я еще и исполнять обязанности чтеца.

Там же, в Вентспилсе, один раз за всю войну, немецкое командование разрешило отцу Иоанну отслужить службу для военнопленных. Отгородили колючей проволокой большой участок на поле и пригнали их туда, более двух тысяч человек. Пленные были в очень тяжелом положении, изможденные, голодные, но как эта служба была для них важна! Отец Иоанн сказал им: «Господь вас всех любит, Господь вас всех готов принять. Перед причастием положена исповедь, но вас очень много, невозможно вас всех исповедовать. Каждый пусть вспомнит свою жизнь и мысленно покается в совершенных прегрешениях».

Женщины-певчие нам помогали: напекли просфоры, пять больших корзин, и каждому, кто подходил к Святой Чаше, давали просфору.

В 1943‑м, когда отца Иоанна возвели во епископы, он переехал в Ригу, я тоже, и пошел в Рижскую русскую гимназию. В Риге я начал прислуживать иподиаконом, экзархом в ту пору был митрополит Сергий (Воскресенский). Мы вместе с владыкой Сергием и владыкой Иоанном разъезжали по латышским приходам, служили в разных городах. В 1943 году весной, когда начались каникулы, я уехал в деревню и нанялся работать пастухом. У меня было 20 коров, 50 овец.

— А пастухом работать тяжело?
— Нет, не очень, а главное — полезно. Владыка Иоанн рано потерял отца, и когда ему было восемь лет, пошел работать пастухом, чтобы помогать матери. До четырнадцати лет он каждый год летом был пастухом, и считал, что это замечательный опыт. Когда я только начал прислуживать в храме, он подарил мне Библию. И вот, когда я пас коров — бывают такие относительно свободные минуты, когда стадо пасется спокойно, — сидел и читал. И собачка моя была рядом, Дружок. Конечно, в шестнадцать лет я не всё понимал, но главное запечатлелось в памяти на всю жизнь. Я полюбил царя Давида, и до сих пор не ложусь спать, не прочитав хотя бы один из псалмов.

Протоиерей Сергий Гарклавс
Протоиерей Сергий Гарклавс

Иллюзий не было

— Как получилось, что владыка Иоанн, а потом и вы стали хранителями иконы?
— В 1944 году Тихвинская икона прибыла в Ригу, и владыка Иоанн ее встречал. Она находилась в Христорождественском соборе в Риге, очень большом, вмещавшем до трех тысяч человек. Службы совершались каждый день. В сентябре 1944 года, когда немцы отступали, началась эвакуация местных жителей, а также беженцев, главным образом из Псковской области и северной части России. Владыке Иоанну было предъявлено, что он должен срочно покинуть Ригу. Однажды вечером после службы он приехал взволнованный: «Вот, Сережа, мне сказано, что завтра утром я должен уехать». Времени для сборов дали всего несколько часов. Брали поначалу его одного, но он сказал, что у него есть старушка мать, без нее он не поедет. Ему разрешили взять ее. Теперь вопрос стал, как быть со мною. Мои родители жили в Вентспилсе. Дорога в Вентспилс была отрезана, связаться с ними не было возможности. Мне надо было сделать выбор: остаться в Риге с чужими людьми или ехать с владыкой. Я предложил сопровождать владыку. С годами я осознал, что в этом был промысл Божий...

— В то время вы достаточно хорошо представляли себе, что такое советская власть, иллюзий не было?
— Никаких иллюзий не было. Советская власть пришла в Латвию в 1939 году, и сразу же началось притеснение духовенства. За пару месяцев до начала войны они составили списки, по которым стали арестовывать людей, высылать. В списке были все, кого они считали неблагонадежными, в том числе многие представители духовенства. Больше двадцати тысяч человек были тогда арестованы и сосланы. Отец Иоанн тоже был в списке и наверняка оказался бы в лагере, если бы по совету мудрых людей не уехал на время в деревню…

Скитания

— Итак, на следующий день в семь утра за нами заехали. Среди тех, кто уезжал, были и католический епископ, и лютеранский. Автобус был небольшим, и те, кто помоложе, в том числе и я, шли за автобусом пешком, ехал он достаточно медленно. Шли из Риги в Либаву, ныне Лиепаю, это 200 километров, два дня.

Тихвинскую икону владыка Иоанн сначала отправил из собора в один женский монастырь в пригороде с тем, чтобы, когда война кончится, вернуть в Россию. В Либаве мы остановились у одного священника. Через три дня икона прибыла к нам — по воде, на рыбацкой лодке, потому что по земле уже нельзя было. Один из священнослужителей, приехавших с иконой, сказал владыке, что игумения Евгения, настоятельница монастыря, не уверена, что сможет в этих условиях икону сохранить, и сочла разумным доставить ее владыке. И добавил: «Видно, Сама Матерь Божия избрала вас быть хранителем Ее образа». Сам владыка в то время ухаживал за своей мамой-старушкой, поэтому поручил мне носить и охранять икону.

В Либаве икона тоже была помещена в большой собор, каждый вечер служили ей акафисты, приходило много народу. Люди горячо молились, ждали конца войны, плохо представляли свою дальнейшую участь, время было напряженное.

Через несколько дней немцы сказали, что мы должны погрузиться на пароход. Это был товарный пароход, там поместились более двух тысяч человек. Под вечер мы прибыли в Данциг, оттуда на открытых платформах, стоя, — в Лодзь. Надо сказать, что вещей у нас не было, запретили что-то брать, у меня был только легкий пиджак. Пошел дождь, так мы и провели два дня: промокшие, голодные. Потом посадили нас на поезд, он был так забит, что люди даже на крышах ехали. Из Лодзи мы приехали в Шнайдемюль, там за колючей проволокой видели русских девушек, угнанных в Германию, я смотрел на них и думал — мы же совершенно не знаем, куда нас везут и чем это кончится, может быть, тоже окажемся в лагере. Потом нас отвезли в Судетию, в Яблонец. Еще когда владыка Иоанн служил в Риге, к нему приходил старокатолический священник, они беседовали: владыка хорошо говорил по-немецки и был всегда прост и радушен. Этот священник оставил владыке свою визитную карточку и пригласил к себе, когда кончится война. И вот в Шнайдемюле один из наших сопровождающих спросил, куда бы мы хотели поехать. Владыка показал эту визитную карточку: «Может быть, туда? Нас приглашали…» — «О, это хорошее место, там должно быть спокойно». И мы приехали в Яблонец, тридцать пять человек. Мы пришли в церковь, старушка-смотрительница послала нас к старосте. Тот сказал, что они не в состоянии такую группу принять, но церковь для нас открыта, мы можем служить, а их священника уже два года нет, он на фронте. Мы нашли жилье в соседнем поселке, в семи километрах. Там была фабрика, а в ней чердачное помещение, мы расположились, постелили на пол соломку, легли спать. После десяти дней путешествия мы спали на этой соломке, как на облаках. Через несколько дней нас направили в бывшую гостиницу, где в небольшой комнате жили по двадцать человек.

В нашей группе было пятеро священников, двое иподиаконов. По воскресным дням мы с иконой ходили в храм, на службу — за семь километров пешком. С сентября по май мы там жили, а в двадцатых числах мая пришли советские войска. Конечно, от нас стали требовать, чтобы мы вернулись в Советский Союз. Мы стали искать возможность перебраться в американскую зону. У владыки была секретарша Зоя, она поехала в американскую зону, обратилась к коменданту, а он сказал, что ничего не может сделать и самое лучшее для нас — поехать в Прагу. А на нас давили, угрожали, что если мы через неделю не соберемся, нас насильственно вышлют. Мы собрались и сказали: «Мы уезжаем добровольно». А на самом деле поехали в Прагу.

— А почему именно в Прагу?
— Там была католическая организация «Каритас», благодаря ей военнопленные возвращались домой, мы же собирались с ее помощью уехать в Америку, поскольку прекрасно понимали, что нас ждет на родине. Нашу группу погрузили в состав, а потом сказали, что этот поезд никуда не пойдет, надо пересесть на другой. А по перронам патрули ходили, и советские, и американские, нас бы непременно арестовали. Пришлось ползти под вагонами, а я был еще и с иконой.

Приехали мы в американскую зону, в Амберг. Поскольку мы были из Прибалтики, нас послали в латвийский лагерь, в пригород Нюрнберга, там находились примерно две с половиной тысячи человек. Лагеря были всюду, на территори Германии тогда насчитывалось до трех миллионов беженцев. Мы ездили по этим лагерям с иконой. Нам предоставляли какое-нибудь помещение, лампадки делали из консервных банок, но у людей была глубокая вера. Ездили мы по воскресеньям, а в нашем лагере оборудовали что-то вроде иконостаса, и в будние дни люди приезжали к нам, чтобы помолиться перед иконой.

Несмотря на все лишения, отсутствие элементарных удобств, могу сказать, что в ту пору был совершенно счастлив, была какая-то благодатная, спокойная радость.
Меня часто спрашивают про чудеса от иконы. Конечно, чудеса были всегда. В одном из лагерей на службу пришла женщина, потерявшая связь со своим сыном. А сын ее, как оказалось, попал в плен. В конце войны немцы некоторых пленных отпускали на работы, в основном сельскохозяйственные, так что они довольно свободно передвигались. Он случайно узнал про икону, приехал помолиться, и тут встретил свою мать.

«Holy» вместо «свят»

— Когда же вы приехали в Америку?
— В 1949 году нас стали рассылать по разным странам. Одного священника из нашей группы, отца Иоанна Бауманиса, послали в Венесуэлу, кто поехал в Австралию, кто в Канаду, а мы попали в Америку. Мы с владыкой Иоанном оказались в Нью-Йорке.

Владыка остановился в Свято-Покровском храме, а оттуда начал объезжать с иконой всю Америку, и в Канаде был.

— В Америке в то время было много православных? Это были русские?
— Русские. Святейший Патриарх Тихон, еще когда был архиепископом, в 1898 году основал три больших храма: в Нью-Йорке, Сан-Франциско и Чикаго. С ним приехали достойные священнослужители-миссионеры. Приход в Чикаго, где я служил двадцать с лишним лет, основал отец Иоанн Кочуров, впоследствии священномученик. Владыка Тихон возглавлял юрисдикции всех национальностей, это потом уже они разделились. Но есть надежда, что они все сольются, и это будет Американская Православная Церковь.

— Отец Сергий, вы много лет прожили в Америке. За это время состав православных изменился?
— Да, я прожил там шестьдесят лет. Патриарх Тихон предвидел, что со временем образуется Американская Православная Церковь, и поэтому благословил в свое время перевести все богослужебные книги на английский язык. Когда меня рукоположили в 1957 году и назначили на первый приход, я служил еще по-церковнославянски, а теперь в большинстве православных храмов в Америке служат на английском языке. Есть несколько храмов, где служат на церковнославянском, они относились к юрисдикции РПЦЗ, еще до объединения. Но во многих храмах РПЦЗ служат уже тоже на английском. Даже те, кто недавно приехал в Америку и не очень хорошо знают язык, довольно быстро осваиваются и понимают службу.

Двери не закрывались

— Отец Сергий, вас и по сей день называют хранителем Тихвинской иконы. А что это значит — быть хранителем иконы, в чем это заключалось?
— В Чикаго икона находилась в кафедральном соборе, но когда владыка Иоанн вышел на покой — в последние годы жизни он жил с нами, — икона была у нас дома. Владыка Иоанн умер в 1982 году, но и после его кончины икона продолжала оставаться в нашей квартире, потому что участились случаи церковных краж. В храм мы ее приносили только по праздникам.


Протоиерей Сергий Гарклавс
Протоиерей Сергий Гарклавс


— Но люди знали, где хранится икона, и приходили к вам?
— Конечно. К нам приезжали гости и из России: был митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим, митрополит Минский и Слуцкий Филарет, другие церковные иерархи. Вообще двери нашего дома практически никогда не закрывались.

— А как ваша супруга относилась к постоянным гостям?
— Я называю свою покойную матушку равноапостольной: 55 лет мы прожили вместе, ни разу не поссорившись. Матушку в пятнадцать лет угнали в Германию. Там она познакомилась с владыкой Иоанном (Шаховским), который ее крестил. В Германии матушка окончила гимназию, школу сестер милосердия, а потом переехала в Америку. Познакомились мы в Мюнхене, когда наша группа под водительством владыки Иоанна привезла туда икону. Это была мимолетная встреча, но почему-то мы друг друга запомнили. Несколько лет спустя, когда я жил в Америке, там проходил съезд христианской молодежи, и меня пригласили фотографировать. По дороге на этот съезд я пересаживался из одного автобуса в другой, и вдруг кто-то меня окликнул: «Сергей, это вы?» Оказалось, Александра направлялась туда же, куда и я. Так мы встретились снова.

Матушка хотела побывать в России, но пока икона находилась в нашем доме, вместе со мной приехать не могла: надо было следить за иконой в мое отсутствие. А потом, когда икона вернулась в Россию, она всё же приехала, но к тому моменту уже сильно болела.

Возвращение домой

— Как происходило возвращение Тихвинской иконы в Россию?
— Владыка завещал вернуть икону в Россию, когда будет возможность. Я давно хотел поехать посмотреть, какая в России обстановка, но матушка меня до поры до времени отговаривала. В 1991 году я впервые приехал сюда. Мать свою не видел к тому моменту пятьдесят лет, они с отцом после войны переехали в Воронеж. С 1957 года я с родителями переписывался, но отца своего в живых, к сожалению, не застал. Я писал ему: «Мы непременно встретимся в Царствии Небесном». Часто в проповедях говорю, что в небесной обители мы все будем вместе.

— В первый приезд в Россию что вас обрадовало, удивило, может быть, шокировало?
— Меня огорчило, что в поезде по радио передавали дешевую американскую музыку, я подумал: «Есть же так много прекрасных русских песен, зачем в России какой-то чарльстон?» Народ жил бедно, прилавки в магазинах были пустыми, но это как раз не смущало. Была огромная радость, что коммунизм пал, что я смог вернуться. Люди, узнав, что я священник из Америки, просили привезти книги, крестики, иконы. Сейчас-то наоборот: американцы просят привезти всё это из России (смеется). Но монастырь в 1991 году был в ужасном состоянии, и я понял, что везти икону в Россию еще рано.

Много лет спустя, в 2004 году, к нам приехал митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир, и с того времени мы стали готовиться к возвращению иконы в Россию. Первоначально покойный Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II предлагал такой путь: Москва — Санкт-Петербург — Тихвин. Но митрополит Рижский и всея Латвии Александр попросил, чтобы икона проследовала в Россию тем же путем, что и из России, то есть через Ригу. В Латвии 250 тысяч человек встречали образ, он находился там 51 час. Потом икона поехала в Москву, крестным ходом ее внесли в Кремль. Потом несколько дней икона была в Петербурге, к ней приложились тысячи верующих, и только после этого отправилась в Тихвин. Возвращение иконы — действительно эпохальное историческое событие. Подумайте: ей две тысячи лет, она проделала путь из Иерусалима через Антиохию в Константинополь, и в 1383 году чудесным образом, ангелами носимая, явилась в России в Тихвинском крае, где находилась шестьсот лет. В Отечественную войну она покинула Россию и через шестьдесят лет снова вернулась. 

Встреча чудотворной иконы на Соборной площади Тихвина десять лет назад и чествование протоиерея Сергия Гарклавса. Справа — игумен Тихвинского монастыря Евфимий (Шашорин)
Встреча чудотворной иконы на Соборной площади Тихвина десять лет назад и чествование протоиерея Сергия Гарклавса. Справа — игумен Тихвинского монастыря Евфимий (Шашорин)

— Отец Сергий, вы уже довольно давно живете в России. Что вы думаете о нашей стране, как ощущаете себя здесь?
— С тех пор как я впервые после войны побывал в России, жизнь здесь стала значительно лучше. Мне здесь больше всего нравятся люди: у них искренняя, даже, можно сказать, детская вера, в Америке такого нет. Иногда вижу: старушки на службе стоят, спрашиваю, устали ли, — нет, говорят, не устали, и улыбаются. С возвращением иконы жизнь в монастыре стала меняться не по дням, а по часам: это касается и внешнего состояния монастыря, и внутреннего устроения. Хотя братия у нас не очень многочисленная, и священников не так много, поэтому они очень заняты. Но, даст Бог, число братии увеличится.

Я очень рад, что живу в России, и хочу еще поездить по стране: считаю, что недостаточно видел. У отца Евфимия, нашего настоятеля, есть задумка отправить меня со списком Тихвинской иконы по разным городам. Дай Бог, чтобы это осуществилось!

Тропарь Тихвинской иконе Божией Матери короткий, но в нем заключено так много! Особенно дороги мне строчки «да сохранит вся грады и страны христианския невредимы от всех навет вражиих». Я и Богородице всё время молюсь, молюсь и Матроне Московской, и Ксении Петербургской — ходатаицам перед Господом за весь народ православный. 

Беседовала Татьяна Кириллина

Протоиерей Сергий Гарклавс (Сергей Георгиевич Кожевников) родился 20 декабря 1927 года в Вентспилсе (Латвия).
В 1943–1950 годах служил иподиаконам в Риге-Вентспилсе-Германии.
В 1944 году вместе со своим приемным отцом, епископом Рижским Иоанном (Гарклавсом), в будущем архиепископом Чикагским и Миннеапольским, выехал в Германию, где пребывал в лагере для перемещенных лиц.
В 1949 году прибыл в США. Женился на Александре Иовиной. У отца Сергия пятеро детей, 12 внуков. Матушка скончалась в 2005 году,
9 июля, в день памяти Тихвинской иконы Божией Матери.
В 1950–1957 — диакон в Свято-Покровском соборе Нью-Йорка.
В 1957–1960 — настоятель Покровского храма в Тери, штат Индиана.
В 1960–1983 годы — настоятель храма святого Пантелеймона в Арго,
штат Иллинойс.
В 1983–1999 годы — настоятель Свято-Троицкого собора в Чикаго.
С 1999 года пребывает на покое.
В 2010 году власти Ленинградской области выделили для отца Сергия земельный участок под строительство дома возле Тихвинского Богородичного Успенского монастыря.
Летом 2012 года протоиерей Сергий Гарклавс получил российское гражданство.
В декабре 2012 года, накануне своего 85‑летия, отец Сергий вернулся в Россию и поселился в Тихвине, возле Тихвинского Успенского монастыря, где несет послушание духовника братии.
27 марта 2013 года был удостоен звания почетного гражданина
города Тихвина.

Поделиться

Другие статьи из рубрики "По душам"

11 декабря, среда
rss

№ 7 (июль-август) 2014

Обложка

Статьи номера

СЛОВО ГЛАВНОГО РЕДАКТОРА
Слово главного редактора (июль 2014)
ПРАЗДНИК
28 августа — Успение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии
19 августа — Преображение Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа
14 августа — Происхождение (изнесение) честных древ Животворящего Креста Господня
23 июля — Положение честной ризы Господа нашего Иисуса Христа в Москве (1625)
12 июля — день святых первоверховных апостолов Петра и Павла
7 июля — Рождество Иоанна Предтечи
АКТУАЛЬНО
Парадоксы Первой Мировой
Семья все равно лучше
ПОДРОБНО
Библиотеки нашего времени: духовный музей
Библиотеки нашего времени: реабилитационное учреждение
Библиотеки нашего времени
/ Острый угол / Качество последних дней
/ Интервью / Радость встречи
/ Интервью / Чтение для спасения
/ Взгляд / Только бы они пришли
/ Информация / Церковные библиотеки Санкт-Петербурга
/ Информация / Библиотеки: страницы истории
/ Вопрос-ответ / Остроумная вера
ОБРАЗЫ И СМЫСЛЫ
/ Lingua Sacra / Главное чудо
/ Имена / Свобода быть
/ Умный разговор / В заложниках у прогресса
ЛЮДИ В ЦЕРКВИ
/ Аксиос / диакон Леонид Поляков
/ По душам / Протоиерей Сергий Гарклавс: я еще мало поездил по стране
/ По душам / Конец гонений
/ По душам / Собиратели эпох
/ Приход / Прилежание и верность. К 300‑летию победы при Гангуте
/ Приход / Из века в век: Казанский храм в Вырице
/ Служение / «ГОНКА» со священником
/ Из окна в Европу / Древняя Сердика, новая София
/ Из окна в Европу / Друг по ту сторону фронта
/ Место жительства - Петербург / Сергиев Петербург
КУЛЬТПОХОД
/ День седьмой / Летняя «Академия»
ОБРАТНАЯ СВЯЗЬ
В монастырь... с красной косичкой