На дороге в Китеж-град

Что такое для ребенка больница? Долгое пребывание в ней, в замкнутом пространстве, среди почти одних и тех же людей, всегда на виду, могут действовать на ребенка угнетающе. Но есть люди, которые всеми силами стараются привнести в закрытый мир больничных палат немного света, посвящая больным детям и больничным заботам заметную часть своей жизни. Эти люди, конечно, удивительны — удивление и есть основная интонация этого рассказа.
Журнал: № 5 (май) 2018Страницы: 42-45 Автор: Андрей ГореликовФотограф: Станислав Марченко Опубликовано: 7 мая 2018

Населенная пустота

Общество святителя Иоасафа работает в детской инфекционной больнице № 3 на Васильевском острове с 1990-х годов. Волонтеры общества каждый день общаются, играют, гуляют с детьми, обеспечивают необходимым, помогают в неотложных вопросах и просто находятся рядом с теми, кто на месяцы оторван от дома и привычной жизни. Силами Общества на территории больницы восстановлена часовня святителя Иоасафа Белгородского, где регулярно проходят богослужения. Сегодня Общество и посылает волонтеров в другие больницы, и ведет клуб для подростков, и организует кинофестиваль.

Сейчас в инфекционной больнице на Васильевском острове потрясающе пусто — никого почти нет ни на площадках для игр, ни на дорожках между корпусами. Всюду видны предостерегающие надписи об эпидемии гриппа и запрете на посещение больных до её окончания. Внутри пропускной режим, бахилы, лифт, громоздкие двери которого открываются и закрываются вручную. В коридорах фтизиатрического отделения (для детей, больных туберкулезом) — полная тишина. На самом деле здесь лежат на лечении десятки детей и лежат, в сравнении с другими отделениями, дольше всех. Интерьером больницы не удивишь: стены, крашенные зеленой масляной краской, кое-где разрисованы незамысловатыми мультяшными персонажами, призванными веселить тех, кто помладше. Советские детали быта, из окна видны гаражи и заборы во дворе.

Меня провожает Людмила Соколова, координатор волонтеров Общества святителя Иоасафа. По её словам, несмотря на мрачноватый антураж, сегодня детям в больницах легче, чем раньше. Прежде такие места в самом деле были почти на осадном положении: родители практически не допускались в палаты и потому шли на всевозможные ухищрения, чтобы передать детям что-нибудь вкусное или нужное. Сегодня вход родителям открыт (кроме, конечно карантина во время эпидемий). Это у кого родители есть и намерены приходить. 


Вытеснить казенный дух

Наталья Шибакова, заведующая фтизиатрическим отделением, работает в больнице уже двадцать лет, и все эти годы рука об руку с ней и её коллегами прошли волонтеры Общества. Раньше было труднее: сама идея волонтерства казалась то одному, то другому начальству странной, сейчас же волонтеры приходят в «инфекционку» ежедневно, и врачи в один голос говорят, что быт больницы преобразился.

Надо иметь в виду, что больница обеспечивает пациентов лекарствами и самыми необходимыми бытовыми принадлежностями, но множество вещей, дающих простейший комфорт, не входит в список. Особенно это становится заметно, если речь о детях, по обстоятельствам жизни не имеющих этих вещей.

Поэтому материальная помощь волонтеров и их спонсоров важна. Они покупают детский крем, дополнительную одежду, фрукты и другие вкусности, которые разнообразят больничное меню, игрушки и настольные игры наконец. Всё это наверняка не сделает госпиталь похожим на дом, но точно вытеснит казенный дух.

Но, как говорит заведующая, главное — в другом:

— Самое важное, что делают волонтеры, — психологическая помощь, общение с детьми и участие в их делах. Можно сказать, благодаря Церкви и Обществу святителя Иоасафа мы имеем подлинную жизнь. Дети вынуждены жить в нашем отделении месяцами, и это гораздо тяжелее для врачей и для них самих, чем госпитализация в «острые» отделения, где сильно болеют, но быстро выздоравливают. Наши же дети больны, но выглядят здоровыми и живут здоровой жизнью детей — дружат, дерутся, влюбляются. Они очень многое проживают за время лечения, и в это время им особенно нужна забота и поддержка. Ведь это тот возраст, когда формируется сам человек. И окружающие условия сильно влияют на его становление.

  


Синдром «госпитализма»

Туберкулез — социальная болезнь; хотя никто не застрахован от нее полностью, но плохое питание, антисанитария и отсутствие профилактических обследований повышают риск. Дети из неблагополучных семей. Дети-мигранты. Воспитанники детских домов. Все они, и так часто испытывающие разнообразные проблемы с социализацией, вынуждены разделять быт с такими же, похожими и разными, ребятами — в изоляции на неопределенное время. От долгой жизни в больнице у детей появляется синдром «госпитализма»: подверженность разным болезням и депрессии; повышенная агрессия или, наоборот, пассивность. Падает иммунитет, мышцы и мелкая моторика развиваются с отставанием. Деградируют социальные навыки.

Тяжело, говорят, видеть регресс у маленьких детей, которые с детства играют в больницу и живут в «палатах», а не в «комнатах». Одиночество — неотъемлемая часть синдрома «госпитализма». Врач занят лечением, так или иначе он отчужден от ребенка, а ребенок, особенно маленький, ассоциирует врача со всеми неприятностями своего положения. В этих условиях человеческое слово, такое естественное в обычной жизни, начинает цениться высоко.

Из-за «естественности» этих вещей подобная помощь остается в сознании обывателя словно бы необязательной. Более понятны праздники, елки, театральные представления, которые Общество святителя Иоасафа также устраивает регулярно. Праздников маленькие пациенты ждут с особым нетерпением, праздники — это подарки, это выход из обыденности. Но как оценить ежедневное, именно обыденное присутствие «чужих» людей в жизни детей?

— Сперва, когда мы приходили, в больнице на нас смотрели с подозрением. Выискивали скрытые мотивы, наверное. В конце концов сделали вывод, что мы слегка не от мира сего и приняли такими, как есть. То есть заключили, что мы безвредные и нас можно пускать к детям, — смеется Людмила Соколова.

Впрочем, если врачи всё же понимают пользу или хоть безвредность присутствия волонтеров, то не всё очевидно, к примеру, для родителей. При Обществе работает юрист, готовый решать сложные семейные ситуации, и детский психолог. Эти специалисты большей частью помогают бесплатно, лишь гранты позволяют частью покрыть стоимость их работы (в настоящее время деятельность организации поддерживается Фондом президентских грантов). Но обращаться к ним не всегда спешат. Особенно не доверяют психологам — обращение к ним, считают многие, как бы стигматизирует семью.

  


Госпитальное братство

Между тем психологические проблемы не исчезают и после выписки. Волонтеры знают, что вышедшим за госпитальные стены детям и подросткам сложно найти друзей и адаптироваться к «нормальной» жизни. Открыто и доверительно они подчас могут общаться только со своими «фронтовыми друзьями», с которыми вместе прошли испытания. И общество, со своей стороны, временами противодействует им — из-за страхов, окружающих туберкулез, многим пришлось сменить детский сад, школу, круг общения.

Для подростков, покинувших больничные стены, Общество организовало клуб «Китеж-град». Клуб общения и терапии. Приобретенные в больничных палатах связи не теряются. Печать «больничного братства» сохраняется — если не на всю жизнь, то надолго. В «Китеж-граде» ребята возвращаются «к своим», на островок свободы и понимания. Забавно и грустно: говорят, что когда к собраниям стали присоединяться родители подростков, тогда и начались конфликты и разные психологические трения.

Вот и комната волонтеров. Ирина, которую мне представят через минуту, говорит по телефону. И разговор её — доказательство того, что ни проблемы, ни поддержка волонтеров не проходят, когда ребята покидают фтизиатрическое отделение. Девочку, некогда лежавшую в больнице, бьет мать, а отец, с которым мать на днях развелась, хочет забрать дочь к себе. Людмила и Ирина быстро организуют консультацию с юристом: остается написать заявление в полицию и попытаться обеспечить переезд девочки к отцу.

Волонтеры собираются на втором этаже одного из корпусов, в большом и светлом помещении, как принято говорить, со всеми удобствами, но без следов ремонта в подсобных помещениях. «Странники в мире сем», — пожимает плечами Людмила.

  


Всё, я сдаюсь

Людмила рассказывает про приезжавших некогда иностранных спонсоров и волонтеров, которых нет теперь, про переезды из здания в здание, про угрозы перевода больницы в другое место ради строительства очередного торгового центра. Всё это, впрочем, никакие не жалобы — волонтеры считают, что обстоятельства, в которых каждый из нас находится, и являются самыми лучшими, самыми необходимыми для нас в это время, в этом месте

Пока длится телефонная дискуссия приходит волонтер Максим, он принес фрукты для подопечных:

— Познакомившись с волонтерами, я понял, что существует жизнь, отличная от той, к которой я привык, и деятельность, не свойственная мне совершенно. Раньше я не мог представить, что выйду к детям в костюме Деда Мороза. Со временем это стало не просто частью моей жизни, а скорее осью, на которой она держится. Что главнее всего? Изменения, которые происходят в тебе, и когда ты замечаешь изменения в тех, кто тебя окружает.

Ирина познакомилась с Людмилой и волонтерами, когда те строили храм в Парголово, детям она помогает уже много лет.

— В первые дни я буквально была не в состоянии заговорить с ребятами. Помогла сцена, когда я изображала Бабу Ягу. Так сказать, накладной нос открыл новые таланты. Дети испытывают тебя, и один мальчик долго проверял меня на прочность — а он был буквально бедой для всего медицинского персонала. Очень хотел меня «достать». Но где-то через месяц сказал: «Всё, я сдаюсь». И с тех пор стал весьма положительным. Уже спустя годы он встретил меня в метро — и узнал, бросился здороваться!

Долгие, незаметные изменения, сопровождающие детей и их волонтеров, им самим описывать трудно. Но вот что показательно: некоторые члены Общества — сами бывшие пациенты инфекционной больницы.

— Когда в оболочке мира, окружающего человека, возникает трещина, человек может «связаться» с собой настоящим, задаться вопросом о смысле собственной жизни. Болезнь, как любое несчастье, может превратиться в благо, имеющее вневременное значение. Наша миссия поэтому не сводится только к социальной помощи, — говорит Людмила.

 

Одни, но не в одиночестве

Мы приходим на игровую площадку во дворе. Я впервые вижу детей, о которых столько говорилось. Вернее, лишь нескольких, маленькую часть с «туберкулезного» отделения. Две совсем маленькие девочки лепят шарики и куличики из последнего нестаявшего снега. Двое мальчиков постарше, один лет десяти, другой — лет тринадцати, кидаются снегом друг в друга, слепив снежок или просто швыряя с игрушечной лопаты. Еще один мальчик неодобрительно смотрит на всё это веселье, и, в конце концов, уходит сидеть в одиночестве на скамейку. Мне говорят, что он в больнице недавно.

Надо сказать, я сам немного смущен размахом царящего на площадке веселья, выплеском энергии детей, которые проводят большую часть времени в четырех стенах. Прогулка должна длиться около часа, и, кажется, этот час они хотят бегать не переставая. Снег, который летает по площадке, падает совсем рядом, кто-то падает в снегогрязь, и я ловлю себя на том, что думаю, как обыкновенный скучный взрослый: «остановить, запретить, призвать к приличному поведению». Присутствующие же волонтеры вполне либеральны и пресекают только самые вопиющие действия. Дети счастливы, а мне неловко.

Старший мальчик, Азиз, особенно хочет попасть снежным снарядом в девочку Настю, которая убегает от него по всему двору. На секунду кажется, что Настя едва не плачет, не в силах спрятаться от хулигана, но вскоре заметно, что она сдерживает смех, а глаза горят азартом… Людмила говорит:

— Детям, особенно старшим, особенно важно побыть иногда одним. Они делят палаты с младшими, которые всегда активны, тормошат их. Всегда на виду, ничего своего. Иногда можно только уйти в пустой кабинет, послушать музыку. Поэтому даже на улице, когда кто-то убегает недалеко, мы стараемся не мешать.

Азиз и Настя бегут обратно. Младшие дети оттирают куртки. В воздухе весна, скоро всё растает, высохнет и, когда пробьется зелень, во дворе, может быть, станет почти уютно. Дети возвращаются в корпус, где так мало возможностей побыть одному и так много — оказаться в одиночестве.

Поделиться

Другие статьи из рубрики "ЛЮДИ В ЦЕРКВИ"