Мы, оглядываясь, видим лишь руины?..
Пока можно спасти
Когда из Санкт-Петербургской митрополии в 2013 году были выделены самостоятельные епархии, оказалось, что большинство руинированных храмов находится в Гатчинской епархии. Правящий архиерей епископ Гатчинский и Лужский Митрофан принял заботу об этих храмах. Какие-то храмы законсервированы, в иных планируется консервация. В некоторых есть общины, совершаются богослужения, другие стоят в местах, где никто не живет. Бывает и так, что люди неподалеку живут, но судьбой храма не интересуются. А бывает — и интересуются, но силами частных лиц ничего не сделаешь. Слово отцу Николаю:
— Первым объектом, который мы смогли включить в программу консервации, был храм Владимирской иконы Божией Матери в бывшей усадьбе Дылицы в поселке Елизаветино, — рассказывает он. — В 1990‑е годы усадьбу приобрел тогдашний заместитель министра путей сообщения. Восстанавливать храм отказался, ему нужна была только усадьба. Когда бетонным трехметровым забором обозначали границы усадьбы, церковь обошли, не включили в территорию. Церковь очень интересная в плане архитектуры, авторство проекта приписывают Савве Чевакинскому, а иконостас был пожертвован императрицей Екатериной ее гардеробмейстеру Василию Шкурину, тогдашнему владельцу имения, за помощь в приходе к власти. Потом усадьба переходила от одних владельцев к другим. В поселке Елизаветино есть новый храм, а старый заброшен, до нашего времени дошел в весьма плачевном состоянии. У меня как человека с архитектурным образованием сердце кровью обливалось, что он буквально на глазах разрушается, ещё несколько лет — и мы его потеряем.
Когда отец Николай пришел к владыке Митрофану с просьбой благословить заниматься этой церковью, владыка очень удивился стремлению к дополнительному обременению, но благословил.
— Да, я сам себе головную боль придумал, но всё стало складываться таким образом, что у меня укрепилась уверенность: Господь эту задумку благословляет, — продолжает отец Николай. — Нужно было в крайне сжатые сроки отправить документы, чтобы включить объект в программу Министерства культуры, — правоустанавливающие документы на здание, на землю, всевозможные выписки о статусе объекта, акты обследования технического состояния здания, выписки из Единого государственного реестра объектов культурного наследия и так далее. А там было очень много проблем: здание не было оформлено как объект недвижимости, в генеральном плане поселка что-то намудрили… Земля значилась как сельскохозяйственные угодья и принадлежала опытному хозяйству одного из учебных заведений области. Я пришел на прием к директору этого института, он как-то прочувствовал… В общем, всё сложилось, мы в трехнедельный срок оформили все документы и отправили в Министерство культуры.
Сейчас церковь законсервирована, ей ничего не угрожает. Текущая задача — поиск финансирования на проектирование.
— Мы сделали смету, только на разработку проектно-сметной документации нужно 23 миллиона. Такой суммой мы, конечно, не располагаем, но, слава Богу, пока здание находится в стабильном состоянии, у нас есть временной задел.
Какова дальнейшая судьба законсервированных храмов? Владыка Митрофан планирует обратиться к губернатору Ленобласти Александру Дрозденко с просьбой помочь в финансировании проектных работ в храме на Пятой Горе, о котором речь ниже, на будущий год собирается просить помочь запроектировать Елизаветино. По готовности проекта настанет время предпринимать попытки получить финансирование на воссоздание храма через Министерство культуры или из региональных источников.
Ротонда на горе
И вот она, Пятая Гора — здание храма стоит на возвышенности, оно обнесено лесами и затянуто зеленой строительной сеткой.
— Храм Святой Троицы в деревне Пятая Гора был построен вдовой помещика Брискорна в память о муже, — продолжает рассказ отец Николай. — Помещица была очень жестокая, её даже прозвали «местной Салтычихой», но мужа любила сильно и храм построила очень большой и интересный в плане архитектуры.
Храм, исполненный в форме ротонды, закрыт был в 1960‑е годы. На фотографиях тех лет видно, что здание ещё в достаточно хорошем состоянии, есть купол и даже крест на нем. Но до наших дней дошли уже руины.
— За последние 10 лет произошли серьезные обрушения, и владыка принял решение срочно спасать, иначе мы такой уникальный для нашей местности храм потеряем. Мы долго бились, чтобы легализовать его как объект недвижимости, потому что он никому не принадлежал. Потребовалась большая работа, чтобы ввести его в правовое поле, а потом мы постарались и включили его в программу консервации.
Отец Николай рассказывает, что это место очень нравилось любителям фотографироваться в живописных местах: на холме — руины с колоннами, портиками.
— Многие были очень недовольны, что красивую локацию вдруг закрыли лесами, но если бы мы этих мер не приняли, в ближайшие пять лет объект был бы полностью утрачен. Рядом — остатки усадьбы на берегу озера, и у нас есть идея сформировать и забрать участок в границах всей усадьбы. Здесь можно было бы организовать детский лагерь.
Неподалеку, в деревне Курковицы, расположен Пятогорский Богородицкий женский монастырь, который также возрождается из руин. В нем находится деревянный Тихвинский храм, он тоже нуждается в восстановлении. Сейчас там служат в престольные праздники.
Ограда Пятогорского монастыря
Новая жизнь храма в Старополье
Храм Рождества Христова в Старополье — один из самых больших храмов епархии, он вмещает до трех тысяч человек. Первая попытка его реставрации предпринималась в начале 2000‑х годов, и хотя работы были прерваны, это позволило храму дожить до наших дней.
— Были перекрыты все купола, колокольня, сделана временная кровля над всем объемом храма, но на этом работы остановились, — объясняет отец Николай. — Я не знаю, почему тогда стройка встала, но мы имеем то, что имеем. Кровля была покрыта рубероидом и пришла в аварийное состояние, поскольку за ней никто не следил.
Новая страница в истории храма связана с приснопамятным иереем Анатолием Першиным (1958–2025), клириком Санкт-Петербургской епархии.
— Два с половиной года назад прежний настоятель ушел. Мы были уже хорошо знакомы с иереем Анатолием Першиным, который на тот момент пять лет занимался храмом Архангела Михаила в деревне Зажупанье, это километрах в тридцати отсюда, — рассказывает отец Николай. — Владыка Митрофан его увидел на одном из совместных богослужений и спросил, не хочет ли он помочь сохранить очень интересный храм. Отец Анатолий загорелся, и буквально за пару месяцев рядом возник маленький храм иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость (с грошиками)». Благодаря личности отца Анатолия, его доброй, сердечной натуре стали люди подтягиваться, община собираться. Параллельно епархия занималась тем, чтобы включить храм Рождества Христова в государственную программу по производству противоаварийных консервационных работ. Владыке очень храм этот нравится, мне тоже — он мало кого может оставить равнодушным. Он так монументально возвышается на перекрестке, прекрасный вид на все стороны открывается. Владыка благословил, мы подготовили документы, со второго раза включили его в программу. На самом деле наши ожидания всегда несколько больше, чем реальность. Мы, к примеру, готовим девять объектов, но сразу, к сожалению, финансирование никто не даст. В 2022 году было Елизаветино. В 2023‑м финансирование выделили уже на два объекта — храмы Святой Троицы в Пятой Горе и Покрова Божией Матери в Хотнеже, в Волосовском районе. В 2024 году в программу вошли пять объектов: Рождества в Старополье, Николая Чудотворца в деревне Рель, Николая Чудотворца и Параскевы Пятницы в деревне Ильеши, объемная деревянная икона Параскевы Пятницы из которого находится в Троицком соборе Александро-Невской лавры. Раз в год на Ильинскую пятницу, это пятница перед днем памяти пророка Илии, её из Лавры приносят сюда, это большой праздник для деревни. Она сначала прибывает в Ильеши на праздник, а потом в течение месяца пребывает на нескольких крупных приходах Гатчинской епархии. Так вот, у нас Старополье, Рель, Ильеши и ещё два храма в Лужском районе — Покрова Божией Матери в Вычелобке и Успения Божией Матери в деревне Смёшино.
Работы по консервации осложняются тем, что далеко не все подрядчики сознательно подходят к работе, сетует отец Николай. Для примера — на нескольких объектах леса установили, а строительный мусор из здания не вывезли. А ведь крайне важно провести работы как можно более качественно, чтобы был временной задел на поиск средств для проектирования. Только проектные работы длятся на протяжении полутора-двух лет, в среднем проект реставрации с прохождением всех необходимых экспертиз стоит от 15 до 25 миллионов, и это не говоря уже о стоимости и сроках самих реставрационных работ.
В Старополье пришлось искать дополнительное финансирование, потому что выделенных средств катастрофически не хватало. К счастью, Министерство культуры средства выделило. В настоящее время временную кровлю, которая была выполнена в начале 2000‑х, перебирают, заменяют несущие конструкции, делают кровельное покрытие из профилированной стали. Это обеспечит защиту здания от осадков, а значит, не будут с такой скоростью разрушаться своды.
Нынешний настоятель храмов в Зажупанье и Старополье иерей Алексий Давыдов был помощником иерея Анатолия Першина.
— Познакомился я с ним давно, когда он ещё служил на подворье Антониево-Сийского монастыря, супруга моя туда ходила, — рассказывает отец Алексий. — Потом стал участвовать в строительстве храма святого Василия Великого в Осиновой Роще — переустройстве здания бывшей трансформаторной будки. В 2013 году на престол первая служба там была. До 2017 года мы занимались строительством храма Василия Великого, а потом решили, что надо немножко отдохнуть. Батюшка хотел уехать за город, а мне сказал: «Найди какое-нибудь место, чтобы был песок, сосны, озеро…» И в конце добавил: «…и совсем будет хорошо, чтобы там был какой-нибудь разрушенный храм».
Тогда ещё просто Алексей пошел в епархиальное управление Гатчинской епархии, взял карту разрушенных храмов и стал смотреть варианты. Поиски привели к храму Архангела Михаила в деревне Зажупанье. Приехал — всё сходится: озеро, сосны, песок, разрушенный храм.
За двенадцать лет в Зажупанье был построен маленький храм преподобного Алексия, человека Божия. Алтарная часть большого храма восстановлена, в ней проходят службы. В центральной части ведутся работы.
Годами отец Анатолий и Алексей на пути в Зажупанье проезжали мимо храма Рождества Христова, и отец Анатолий переживал, что в храме крыша течет.
— В 2024 году, после того как прежний настоятель уехал, мы проезжаем мимо, отец Анатолий говорит: «Останови машину». И… назначает меня старостой этого прихода. Когда мы пришли в Старополье, приход был небольшой, 5–10 человек. Первым делом батюшка решил сделать ночную подсветку. Люди были потрясены, что из темноты светится храм. Постепенно прихожане стали собираться. Конечно, не только из-за красоты, — понимали, что батюшка ведет их к Богу. На Рождество впервые вертеп поставили, все очень были довольны, особенно дети. Работа с населением, с прихожанами — долгий процесс, но дает свои плоды.
Отец Анатолий мог бывать на своих деревенских приходах только наездами. После его гибели отца Алексия сначала рукоположили во диакона, потом во пресвитера к Гатчинской епархии, он переехал жить рядом с Зажупаньем, поэтому в двух храмах началась полноценная приходская жизнь.
— То, что я стану настоятелем, думаю, батюшка знал, он был, знаете, прозорливый. Когда мы приехали сюда в последний раз перед его кончиной, стояли у храма, на углу, отец Анатолий подходит и говорит: «Пришло время, Алексей, тебе надо расти». Я тогда ничего не понял, а спустя время понял, что он уже прозревал, чувствовал, что что-то случится. Мы же не знаем времена и сроки, а люди духовные предчувствуют. Он старался побольше сделать добрых дел, заложить какую-то частичку, чтобы его дело продолжалось.
Ломать — не строить
Следующий объект, который мы посетили, — храм святителя Николая в деревне Рель Лужского района.
— Первоначально планировалось, что в рамках контракта леса будут поставлены по всему периметру, храм полностью накроют временной кровлей, но в процессе оказалось, что финансирования недостаточно, поскольку здание в крайне ветхом состоянии, — с грустью констатирует отец Николай. — Мы поняли, что мерами, которые заложены в проекте, не обойтись, необходимо возводить внутри дополнительные подпорные конструкции, а это совершенно другие деньги. Проще говоря, лесов надо ставить в два раза больше. Поэтому пришлось обойтись в рамках этого контракта лесами по ризалитам. Вокруг колокольни полностью подняты леса, закрыты колокольня, трапезная часть и алтарная. Центральная часть остается на ближайший год в том виде, в каком есть. Министерство культуры одобрило дополнительное финансирование, в рамках следующего контракта будут возведены подпорные конструкции для сводов внутри, дополнительные леса, а сверху будет закрыт барабан. Храм был пятиглавым. Вот центральный барабан, и вокруг были главки. До недавно времени вот эта главка была значительно целее…
Приписана Никольская церковь к храму Георгия Победоносца в поселке Осьмино, периодически настоятель иерей Павел Гринько сюда приезжает и служит молебны.
— Верующие здесь есть, но чтобы был приход, нужна регулярная и системная работа, нужен священник, который бы здесь всё время находился и приобщал людей к Богу.
Вокруг храма Успения Божией Матери в деревне Смёшино — кладбище, а рядом лежит множество больших камней.
— Все эти камни — бывшие надгробия, — объясняет отец Николай. — Когда начали расчищать территорию, рабочие эти камни, которые вдоль стен были сложены, стали просто сверху присыпать, чтобы выровнять площадку, а поверх установить леса. Мы с областным комитетом по сохранению культурного наследия приехали с надзором, устроили скандал, почему леса ставятся на непонятную шаткую конструкцию. Стали требовать убрать эти камни отсюда. Строители — ребята такие, хотят всячески себе жизнь облегчить, они стали рассказывать, что якобы местные жители им сказали, что разложили эти камни в качестве усиления, чтобы стена не падала. Ну, это глупость, усиление так не работает. В итоге удалось заставить эти камни убирать. И когда стали переворачивать, стало понятно, что это надгробные камни. Вот тут база от колонны — в первой половине XIX века модно было ставить такие надгробия, с колоннами… Ну и второе, за что пришлось насмерть биться, — пол в храме был выложен по деревянным балкам. Балки со временем сгнили, сверху на них упали своды, куски стен упали, всё это было завалено приличным слоем кирпичного боя. Я как-то приезжаю, а они уже выставляют внутри леса. Я говорю: «Ребята, здесь перекрытие по балкам, с улицы видны продухи в фундаменте, значит, были балки, продухи сделаны, чтобы они снизу вентилировались. Вы, по-моему, здесь ничего не убрали». Они в ответ: да нет, всё убрано. Я говорю: «Дайте мне лопату», отнял у них лопату, стал копать, докопался до досок верхних, гнилых, трухлявых, а ещё дальше там балки, а между балками засыпка в качестве теплоизоляции… Они в итоге меня проклинали, но за месяц дополнительных работ вывезли КАМАЗом, наверное, 20 тонн мусора. А ведь можно было сразу всё нормально сделать…
В нашей митрополии не так много действительно древних храмов. Церковь Иоанна Предтечи в деревне Каменные Поляны — одна из них, 1562 года постройки.
— В 1980‑е годы, когда поняли, что объект очень ценный в плане архитектуры, предприняли попытку консервации. Но она не была закончена из-за обстоятельств, связанных с развалом Союза, отсутствием финансирования. Всё было брошено, и за прошедшие годы случилось огромное количество дополнительных разрушений. Храм продолжает разрушаться — ещё год назад вот этот барабан был полностью целый, а сейчас с одной стороны обвалился. И сводов целых тоже было больше, чем сейчас. Местами даже сохранился какой-то намек на живопись.
Храм двухэтажный — высокий подклет и второй этаж, и был пятипрестольным. В нижнем храме один из приделов был освящен в честь святителя Митрофана Воронежского.
Отец Николай снова с грустью констатирует, что строители начали возводить леса, но при этом не оставили места для выноса мусора из подклета. Придется часть лесов снова разбирать, чтобы можно было подлезть и вынести мусор.
Когда-то рядом с храмом была деревня Каменные Поляны. Сейчас её нет, ближайшая деревня — Мошковые Поляны. Отец Николай говорит, что все окрестные деревни ждут, когда здесь снова будет храм. А если есть верующие — даст Бог, возродятся и храмы, и богослужебная жизнь в них.
