Мы не говорим, что дети - это легко

КОГДА Я ВЫРАСТУ, У МЕНЯ БУДЕТ…

В девятом классе, когда все друг друга спрашивали, кто сколько хочет детей, я говорила, что у меня будет пятеро. Может быть, потому что у моих родителей было четверо. При этом с двумя младшими братьями у меня большая разница в возрасте. Представляете, я в переходном возрасте, а меня просят с ними посидеть. То есть я прекрасно понимала, что дети — это нелегко. Когда потом мы встречались с Виталиком, моим будущим мужем, видеться удавалось, только отвозя моих братьев на кружки, секции. Ну или когда он встречал меня с учебы.

Когда мы поженились, мне было 22 года, ему — 27. Он раньше про детей не думал и не представлял, что станет многодетным отцом.

В первый месяц семейной жизни мы узнали, что ждем Василису. Я заканчивала учебу и защищала диплом, будучи на седьмом месяце. До этого я думала, что, возможно, пойду учиться дальше, мне это нравилось. Но поняла, что жизнь станет слишком напряженной, мне хотелось чувствовать себя спокойнее, и я сделала выбор в пользу ребенка. Сразу после родов не имеет смысла думать о следующем ребенке. Тебе есть чем заняться. Но прошел год, и…

Когда у нас было двое детей, и мы жили в одной комнате в коммуналке, на 17 метрах, Виталий как-то сказал: наверное, нам уже не нужно рожать детей. Но через месяц вышло так, что мы связались с хозяйкой второй комнаты, и она нам дала возможность пожить в ней. Мы хотели её покупать, но позже. Для нас это было знаком: Господь сказал, что в жилье проблемы нет. И мы поняли, что третьего точно надо рожать. И перед каждым следующим ребенком мы что-то переосмысливали и что-то вот такое происходило. Мы поняли: Господь показывает, что мы должны принимать этих детей.

Православная Церковь не против предохранения, если оно не имеет абортивного характера, хотя разные батюшки говорят по-разному. И это личное дело каждой семьи — к какому мнению прислушиваться. Конкретно мы с Виталием каждый раз пересматриваем эту тему. Стараемся, чтобы не было супружеской близости в период, когда я кормлю ребенка… Когда мы собирались ехать в Италию на год, то думали, что следующего, шестого, будем рожать уже после поездки. Но опять получилось иначе.

С ОДНИМ РЕБЕНКОМ ХУЖЕ, ЧЕМ С ПЯТЬЮ

У меня нет няни. Мне много помогают родственники и, порой, крестные наших детей. Иногда эта помощь регулярна (2–3 раза в неделю), я могу рассчитывать на нее, планировать свои дела. Бывает, что никто не может прийти и неделю, и две, и более. Мы понимаем, что это наши дети. Для того чтобы я отдыхала, Виталий дает мне свободный вечер по средам, и я могу встретиться с мамой, сходить в храм или просто зайти в кафе, попить чаю, привести мысли в порядок.

Когда родилась Василиса, наш первый ребенок, она очень много плакала. Приходила мама или моя младшая сестра, пока еще не была замужем, я отдавала Василису им и просто падала на кровать от усталости. Сейчас всё иначе. До того, как родился шестой, самой младшей была Устинья, ей три. И если у меня забирают всех детей, а одного оставляют, неважно, старшего или младшего, — это не всегда помощь. Ребенок может играть сам по себе, но может ведь и весь мозг вынести, всё время требуя внимания: мам, посмотри, мам, дай, мам, помоги. А когда они все вместе, они, как это сказать… автономно чем-то занимаются, играют, и я вмешиваюсь, только если слышу крик и нужно наладить баланс.

ЖЕНСКАЯ СВОБОДА

К материнству призваны все женщины, но они по-разному его реализуют. Если нет детей, то хочется помогать своим близким или завести домашних животных. Мне недавно знакомый сказал: «У тебя столько детей! А моя девушка детей не хочет, попросила купить ей собачку». Я это понимаю. У всех женщин есть потребность за кем-то ухаживать. Сейчас я такой потребности не ощущаю, у меня, видимо, передозировка. Но даже когда я с подросткового возраста заботилась о братьях, мне еще хотелось заниматься с детьми в воскресной школе.

При этом я не думаю, что женщина не может работать, заниматься карьерой. Дело в том, как это происходит. Женщина в карьере может раскрывать себя, а может зажимать, переставать себя чувствовать. Женщина по своей природе… сейчас подберу слово… благодушная, она не должна всё время быть, как мужчина, скована дисциплиной. Ей необходимо свободное творческое пространство. А если она сама или жизненные условия загоняют её в тиски, она может уже ничего не захотеть, ничего не чувствовать, ничего в себе не раскрывать.

НАЙТИ СЕБЯ В СЕМЬЕ И НЕ ПОТЕРЯТЬ В ПАРЕ

По образованию я художник-педагог. Мы изучали педагогику, психологию в большом объеме. И потом я сама читала книги по этим предметам. В какой-то момент я поняла, что у меня слишком много психологических знаний. И сейчас я не хочу каких-то глубинных знаний в этой области: я знаю основы, иногда этого достаточно. Но после рождения четвертого и пятого ребенка у меня был кризис женственности. Потому что детей нужно структурировать, давать направление… я почувствовала, что у меня пропадает мягкость. Я записалась на курс женственности Алины Бабкиной, это жена священника, ей 28 лет. Она самодостаточная, и по ней видно, что она нашла себя в семье, точнее — не потеряла. Мы с Виталием вдвоем ищем самореализацию в семье, не отдельно как мужчина и женщина, а как пара. Поэтому мы вписываемся в разные программы, курсы. Потому что с годами чувства могут погаснуть. Нужно что-то делать, чтобы их поддерживать.

МАМА МОЖЕТ РАБОТАТЬ ДОМА, И НЕ ТОЛЬКО НАД СОБОЙ

Конечно, я понимаю, что я не идеальная мама, но я себя успокаиваю тем, что я и не должна быть идеальной. Если дети захотят найти, чем быть недовольными, особенно в переходном возрасте, они найдут. Конечно, мы проговариваем им, если поступаем так, как им не нравится. Если я рассердилась и ругаюсь, то объясняю, что вот, я уже сказала три-четыре-пять раз, я не могу бесконечно повторять, поэтому не стоит удивляться, что я повысила голос.

Кроме того, я не смогла бы воспитывать пятерых, а сейчас уже шестерых детей, если бы не думала о себе и не занималась чем-то, что приносит мне радость и отдохновение. Я занялась вязанием. Это удобно, потому что, например, можно делать с ребенком уроки и вязать. Это выручает, когда нужно просто быть рядом и контролировать. С определенного момента я начала продавать свои изделия. Посмотрела в интернете, как продукция должна выглядеть, как придать ей товарный вид, какие бирки повесить, как сфотографировать и завести страничку в «Инстаграме». И это приносило мне доход.

Но постепенно я поняла, что слишком много сижу, когда вяжу. Начала набирать вес. Поэтому я перестала вязать и поняла, что мне надо больше гулять, двигаться. То есть как я вначале выбрала для себя вязание, так же потом — прогулки. Когда мы приехали в Италию, я занялась рисованием, точнее, вернулась к нему. Мне казалось, что работать с маслом дети не дадут, но оказалось, что всё возможно. Мне тут даже делают заказы и покупают работы.

ФИНАНСОВЫЙ КАМЕНЬ ПРЕТКНОВЕНИЯ

Не факт, что если бы у нас была только Василиса, мы жили бы сейчас лучше в материальном плане. Нельзя забывать о факторе Божиего действия. Мы говорим Господу: да, пусть у нас будут дети, а Он заботится о нас, в том числе с финансовой точки зрения. Когда Василиса была у нас единственным ребенком, мы жили в одной комнате в коммуналке. Сейчас мы живем в трех, и никто больше в этой коммунальной квартире не проживает. Это явное чудо, потому что далеко не вся квартира по документам наша, но вот, так Господь всё устроил на данный период.

Другой пример. Мы хотели поехать на выезд, посвященный отношениям пары в семье. Чтобы поехать всем вместе, нужно двадцать тысяч, мы не знаем, где их взять. И вдруг Виталию дают премию — ровно эти двадцать тысяч. Можно быть недовольными, что, мол, должны-то были дать пятьдесят, но дали двадцать. А можно посмотреть на это по-другому — нам как раз двадцать и нужно было, могли вообще ничего не дать.

Я уверена, скажи мы: «Господи, нам одного ребенка хватит», — мы бы закрыли этот «Божий канал», Господь бы нам ничего и не дал. Конечно, нам непросто воспитывать детей. Мы их любим, но я никому не стану говорить, что это легко, что ничего страшного, — нет, это трудно. Мы скорее осознанно говорим: да, это тяжело, но мы согласны, тогда и Господь действует.

Например, моя подруга — владелица небольшой турфирмы — предложила нам принимать у себя дома иностранцев на ужин. За плату. Тоже можно подумать, много она платит или нет, но в нашей ситуации это была находка.

СЕМЕЙНЫЙ КЛУБ ПРИ ХРАМЕ

В Князь-Владимирском соборе есть семейный клуб, в котором на данный момент почему-то больше многодетных семей, хотя мы открыты для всех. Это площадка, на которой мы общаемся, ездим на выезды, нам это нравится, это ценно. Почти каждое воскресенье встречаемся после Литургии. Раз в месяц проводим евангельские встречи. В остальное время встречи посвящены или какой-то заданной теме, или мы готовимся к выезду. Выезд бывает раза три в год. Да и просто поговорить, чем живешь, какие сейчас проблемы или, наоборот, радости — это очень важно.

Во время службы дети с определенного возраста могут ходить на солее со свечами. Трое из наших детей участвуют в этом служении. Младших мы стараемся максимально держать впереди, чтобы они смотрели, слушали. Во-первых, они видят своих братьев и сестер, которые на солее, потом в алтаре они видят своих дядей, которые прислуживают алтарниками. Когда я понимаю, что дети устали, они начинают капризничать, мы уходим к столу в конце храма, за которым можно рисовать. У нас спокойно к этому относятся. Но мы ходим на раннюю, когда людей в принципе меньше.

Дома мы за столом читаем «Отче наш» и своими словами молимся перед завтраком. Вечером в детской молимся перед сном, дети тоже молятся своими словами. Ефим у нас всегда молится, чтобы не было войны.

В ИТАЛИЮ

Тему с поездкой мы прощупывали уже давно, в течение семи лет. Было бы логичнее поехать, когда у нас было трое детей и никто из них не ходил в школу. Но только в этом году, когда мы в очередной раз поговорили, всё закрутилось. Однако мы до последнего не знали, получится ли у нас это предприятие. Последним пунктом было то, что Виталия уволили с работы. Ровно за месяц до поездки. (Вообще, многодетного отца не могут уволить по закону, но у них компания шла на закрытие.) Работа — это то, что крепко нас держало, мы вряд ли решились бы уйти с работы самовольно.

У нас есть свои желания, но мы всё время учитываем, как на это смотрит Господь. Мы можем очень хотеть в Италию, но мы не знаем всех трудностей, которые нам предстоят. Мы молимся, и если Богу это угодно, то всё выстроится.

Семейная школа — это проект для семей со всего мира, его организует христианская община Focolare («сердце», «очаг»). Это обмен духовным, практическим опытом. В этом году приехали семьи из Бургундии, Бразилии, Эквадора, Кореи, Сирии, Болгарии, России. Живем мы все по соседству и постоянно общаемся в жизненной, неформальной обстановке. Вместе решаем насущные вопросы. Например, кто повезет детей в школу, как будем отмечать дни рождения детей. Старшие дети ходят в обычную итальянскую школу, средние дети — на полдня в детский садик.

В рамках проекта проходят различные лекции на тему семьи в целом, отдельно — об отношениях мужа и жены, взаимоотношениях детей и родителей, а также рассматривается семья как ячейка общества. Кроме того, мы изучаем вопросы современной экологии, экономики и многое другое. И всё это через призму христианства. Обучение проходит девять месяцев, с сентября по июнь. Первые три месяца активно изучается язык, и раз в неделю проходят встречи в самой Семейной школе. С декабря лекции проходят каждый день в первой половине дня. Во второй половине дня — работа. Её предоставляют для обоих родителей на местных небольших производствах. Но так как из нас двоих работает только Виталий, а я дома с младшими детьми, нам бы этих денег не хватило здесь. Ведь чтобы сюда приехать, мы, например, продали машину. К счастью, когда мы уже были в Италии, ему из Петербурга предложили дистанционную работу. Это нас очень выручило.

Семейная школа дает нам очень много. Но нам приходится помнить, что мы за границей и вокруг, в основном, все католики, а мы православные. К счастью, у нас тут есть возможность посещать храм Николая Чудотворца (Рождества Христова) во Флоренции по воскресеньям. Он относится к Московской Патриархии. Приход состоит по преимуществу из русских людей, оказавшихся по той или иной причине в Италии. У иностранцев воспитание более мягкое. А мы все-таки привыкли, что есть границы. Нашим детям они нужны. Тут, в Италии, никто не делает детям замечания, а когда мы пришли в православный храм, одна женщина сразу стала говорить моим детям: «Так, что это вы тут бегаете», я поняла: вот наш человек, русский. Вообще, различий много, и наверное, это хорошо.