Монахи, у которых все есть. Путешествие в Антониево-Дымский монастырь

Где насельники — там и монастырь. Нет, не так: монахи бывают и вне монастыря. Где храм и кельи — там монастырь. Тоже не то: бывают стены и без монахов. Где монахи живут в уединении, молятся, трудятся, служат Богу — вот там монастырь. Наверное, так. На берегу Дымского озера подвизаются 13 человек. Они молятся, трудятся, служат Богу — возвращают собору и другим возведенным здесь стенам их исконный смысл. Туда мы и отправились.
Журнал: № 7-8 (июль-август) 2018Страницы: 29-37 Автор: Евгений ПереваловФотограф: Станислав Марченко Опубликовано: 6 июля 2018

МОНАСТЫРСКИЕ ЗАРИСОВКИ

Грань между трудом и молитвой в монастыре весьма условна. Труд монахов, каждого на своем месте по отдельности, сменяет совместная молитва за богослужением. Индивидуальному труду же сопутствует молитва личная. Молитва — первая обязанность монаха, а труд по послушанию — важнейшая монашеская добродетель. «Хвалите имя Господне, хвалите, раби Господа, хвалите имя Господне, хвалите, рабы, Господа, стоящии во храме Господни, во дворех дому Бога нашего»… Пока читают кафизмы, иеродиакон Александр успевает замесить тесто для хлеба, который назавтра к обеду будет стоять на столах в монастырской трапезной, и вернуться обратно в храм, к братии.

— Вот от сих до сих я расчистил сегодня площадку, — инок Алипий, вытирая капли пота с мокрого лба и поправляя очки на переносице, показывает на солидный участок двора рядом с высокой поленницей. — Хотел успеть освободить место для техники: у нас будут закладывать канализацию, даже туда её проведут, где ничего пока и вовсе нет, а только планируется.

Кроме насельников обители за Всенощным бдением молятся всего трое мирян. Антониево-Дымский мужской монастырь пока избегает участи некоторых известных и «раскрученных» обителей, где мир, от которого бежит монах, самприходит за монахом, постоянно напоминая о себе бесконечной чередой не только паломников, но и туристов. «А что нам еще надо? — задаются риторическим вопросом братья, кивая на разрушенные постройки вокруг главного монастырского храма, Казанского собора. — У нас для жизни всё есть!».Наместник монастыря игумен Адриан (Дементьев) и эконом обители иеродиакон Никон (Кожевников)

Наместник монастыря игумен Адриан (Дементьев) и эконом обители иеродиакон Никон (Кожевников)


ДОЛГАЯ ДОРОГА В ПУСТЫНЬ

— Антониево-Дымский монастырь — одна из лучших обителей Русской Православной Церкви! Это я вам не как клирик монастырского подворья говорю, а как человек, который пишет диссертацию о малых монастырях Русского Севера, — иерей Димитрий Пономарёв, штатный священник храма Покрова Пресвятой Богородицы на Боровой, делится взглядами на современное русское монашество. — Я побывал, наверное, почти во всех монастырях европейской части России. И могу с уверенностью сказать — более подходящего места монаху, который хочет жить настоящей духовной жизнью, на самом деле не найти.

На автомобиле добраться в Антониево-Дымский монастырь из Петербурга несложно. С отцом Димитрием мы загрузились в старенький минивэн под управлением насельника монастыря монаха Паисия и двинулись в путь. «235 километров, 3 часа 56 минут в пути», — интернет-поисковик рассчитал мне время, которое понадобится, чтобы добраться до деревни Красный Броневик. Именно так называется населенный пункт, в котором «прописана» обитель. «Значит, — думаю, — к часу дня будем на месте». На самом деле, при прочих равных условиях можно управиться и часа за три, а то и за два с половиной. Но не в нашем случае. Во-первых, за рулем монах, монахи мыслями живут уже в Вечности, и потому отношения со временем у них особенные: например, проезжая через Тихвин, отец Паисий устраивает нам небольшую обзорную экскурсию по городу, который он, даром что уроженец Вологодчины, знает как свои пять пальцев — ведьдо Антониево-Дымской обители он жил в Тихвинском Богородичном Успенском монастыре. А во-вторых, по пути из города в обитель отец Паисий успевает исполнить несколько послушаний, возложенных на него игуменом монастыря Адрианом (Дементьевым): заехать в гипермаркет и купить рассаду для монастырской клумбы, приобрести вентилятор, заправить автомобиль, — и это, конечно, тоже требует времени.


ВСТРЕЧА В ПУТИ

Минивэн тормозит рядом с припаркованным на обочине большегрузом. Отец Паисий выходит навстречу широкоплечему водителю фуры, прогуливающемуся перед кабиной грузовика.

— Отец Паисий!

— Захар!

Человек в черном подряснике обнимает человека в полосатой майке. На шее у дальнобойщика висит на шнурке пуля, которая не попала в грудь воина, так как застряла в бронежилете — в Чеченскую войну.

Дальнобойщик Захар давно знает отца Паисия и остальных дымских насельников, но монах отказался поведать историю их знакомства: «Тайна сия велика есть», — уклончиво ответил отец Паисий.

Захар едет из Челябинска. Как раз сегодня он собирался завернуть в Антониево-Дымский монастырь, но у его товарища сломалась машина, и теперь Захар вынужден на буксире тащить его крупногабаритного «американца» дальше, в Череповец.

— Давай, Захар, с Богом. Я позвоню!

— До связи, отец Паисий! — монах и бывший воин, а теперь водитель фуры, сердечно обнялись на прощанье.

В обитель мы прибыли ближе к вечеру.


САМЫЙ ВЕСЕЛЫЙ ТРУДНИК

Антониево-Дымский монастырь спрятан от оживленной трассы на берегу Дымского озера, среди болот и смешанных лесов. Высокая влажность — и, как следствие, засилье гнуса и комаров. Голодные, жадные, они слетаются на человека целыми эскадрильями. Пришлось весь этот жаркий день проходить в куртке, но даже она не оказалась для насекомых непреодолимой преградой.

— Да, вы приехали в самое благодатное для кровососов время, — навстречу нам выходит, широко улыбаясь, трудник Димитрий, — им сейчас раздолье. Но скоро пойдут стрекозы, и комаров поубавится: в сутки стрекоза съедает насекомыхстолько, что их вес превосходит её собственный в несколько раз!

Димитрий рассказывает, что он — дальний родственник священномученика Илариона (Троицкого):

— Мой прадед, священник Иоанн Троицкий, приходился священномученику двоюродным братом. Священнический род Троицких был очень большим — в Тульской губернии служили, в Ярославской. А мой прадед незадолго перед революцией возвращался со Всенощного бдения, темно, фонари не горят, запнулся о булыжник мостовой, упал и разбил себе коленку. Как следствие — туберкулез костей. Революцию прадед встретил уже больным, в постели. Такая у меня семья интересная. Ну а я… — Димитрий выдерживает недолгую паузу и со смехом выдает, — а я курю!

Димитрий, наверно, самый веселый насельник в обители. Глядя на него, и не подумаешь, что за спиной у человека — трудная жизнь…

Иерей Димитрий Пономарёв, кандидат богословия, автор двух монографий о жизни преподобного Антония Дымского и истории созданного им монастыря, защитил диссертацию об истории Антониево-Дымского монастыря:

— В нынешнем церковном календаре датой кончины Антония Дымского называется 1224 год. Тогда как во всех известных нам 35 списках его жития (и в краткой, и в пространной редакции) указано, что он родился в 1206 году, обитель основал в 1243-м, а умер в 1273 году. 1224 год появился как попытка согласовать даты жизни преподобного Антония с датами жизни его учителя Варлаама Хутынского. В житиях сказано, что преподобный Антоний был его сверстником. И когда Антоний возвращается из своего посольства в Византию, Варлаам Хутынский, уже будучи на смертном одре, передает ему монастырь как своему сверстнику. Это слово «сверстник» многих ввело в заблуждение, потому что в понимании современного человека сверстник — это равный возрастом. И потому архиепископ Филарет (Гумилевский) в 1860 году в своей книжке «жития святых за январь» пишет в сноске, что варлаам хутынский родился в 1156 году. Антоний Дымский — его сверстник и, по житию, прожил 67 лет; прибавим это к 1156 году и получим как раз 1224 год. Но в житии также говорится, что жалованную грамоту на землю вокруг Дымского озера (для того чтобы появился монастырь, нужна земля и документ на нее) преподобному дал святой благоверный князь Александр Невский. Это повторяют все списки жития Антония Дымского. Александр Невский родился в 1222 году. А если Антоний Дымский умер в 1224-м, как Александр Невский мог ему дать жалованную грамоту? Князю было тогда два года от роду. Я предлагаю вернуться к тому, что и прежде было записано во всех без исключения рукописных списках жития преподобного Антония Дымского — он родился в 1206-м, а умер в 1273 году. Но проблема в том, что в таком случае придется пересмотреть и даты жизни Варлаама Хутынского, который, по всей видимости, преставился не в 1193-м, а в 1243 году. Кстати, церковное предание говорит, что он прожил 87 лет, и дата его кончины в 1243 году выглядит более правдоподобно.

ПРОСТРАНСТВО ОБИТЕЛИ

Главная святыня монастыря — мощи преподобного Антония Дымского, основателя обители. Они покоятся в Казанском храме, единственной на сегодняшний день действующей монастырской церкви. От братского корпуса (до революции это была гостиница для паломников) к высокой колокольне храма, сумевшей пережить эпоху забвения, ведут ступени, также сохранившиеся с тех давних времен. Эта лестница пролегала под парадными монастырскими воротами, выстроенными в стиле александровского классицизма. Здесь был центральный вход в обитель, обнесенную со всех сторон стеной, по четырем углам увенчанной двухъярусными башнями. Сегодня не осталось ни стен — лишь деревянный забор повторяет их контур, ни башен. Казанский храм тоже не дошел до наших дней в целости и сохранности: полуразрушенная колокольня — это, собственно, всё, что осталось от исторического соборного храма. К ней и пристроили монахи нашего времени храм, на кирпичах которого и сейчас видны нанесенные маркером имена сотен и сотен жертвователей, верующих, которые имели возможность внести только эту малую лепту для возрождения храма.


МОНАХ С ГОВОРЯЩЕЙ ФАМИЛИЕЙ

В начале XXI века центральный въезд в монастырь находится совсем не там, где он располагался до революции. Первая постройка, которую видит вошедший, — домик привратника. Его делал монастырский плотник монах Павел. Фамилия у отца Павла говорящая — Плотников.

— Когда я семь лет назад поступал в обитель, тогдашний настоятель игумен Игнатий (Бузин) (ныне епископ Армавирский и Лабинский. — Прим. ред.) спросил, как меня зовут. «А, Плотников, — обрадовался он, — ну так и будешь у нас плотником». А ведь в роду у меня, действительно, много плотницких дел мастеров.

Многое в обители — дело рук отца Павла: от киотов икон в братских кельях до аналоя и иконостаса в храме. И лишь в келье самого мастера нет ни одного предмета мебели, который бы он сделал сам.

— Сапожник всегда без сапог, — смеется монах, показывая мне свое скромное обиталище.

Кровать, стол, тумбочка, пара табуреток. У стены — гладильная доска. Кровать огорожена небольшой ширмой, и от этого у дверей получается некоторое подобие прихожей. На тумбочке фотография улыбающейся женщины с детьми. Оказалось, это дочка и внуки отца Павла.

— Они у меня молодцы! — с любовью глядя на снимок, говорит он. — Дочь несколько языков знает, внучка рисует. Навещают меня иногда.Монах Павел (Плотников) не зря носит такую фамилию, ведь он главный плотник обители.

Монах Павел (Плотников) не зря носит такую фамилию, ведь он главный плотник обители.

ГРАНИЦА ВНУТРИ И СНАРУЖИ

Всей братии в обители 13 человек: три послушника, один инок, пять монахов, два иеродиакона и один иеромонах и игумен. Это много по меркам сегодняшних дней, особенно для малых монастырей, таких как Антониево-Дымский. «Секрет успеха» кроется в том, что здесь стараются выстроить подобающую монашескую общину, ставя на первое место духовную жизнь братии.

— Знакомы вам истории про то, как некогда тихая уединенная обитель с приходом крупных спонсоров превращалась в туристический центр? — спрашивает игумен монастыря Адриан (Дементьев). — Мы этого побаиваемся. Не подумайте,что я не хочу восстанавливать монастырь из руин, мы это делаем в меру сил и возможностей, — но прежде нужно создать для братии все условия, чтобы они могли вести уединенную, отделенную от внешнего мира жизнь, научились и полюбили это ко времени, когда монастырский комплекс будет восстановлен и паломников станет намного больше. Иначе в чём тогда смысл быть монахом? Получится тот же мирянин, только в других одеждах.

Границу между монахами и миром очень важно уметь провести не только по территории обители — например, полностью ограничив доступ паломников к братскому корпусу и внутренней жизни монастыря, оставив для них доступными храм со святынями, — но и в душе самих насельников, что гораздо труднее. Отчасти и из этих соображений в Антониево-Дымском монастыре разработали свой внутренний устав — опыт, уникальный для наших дней.

— За основу мы взяли Устав Троице-Сергиевой лавры и «Положение о монастырях и монашествующих», принятое Русской Православной Церковью в конце 2017 года, — рассказывает игумен Адриан. — Мы прописали многие моменты, которые не учтены в «Положении», потому что это общий документ, составленный для всех монастырей России, и которых нет в Лаврском уставе, принятом еще в 1959 году, но есть в жизни Дымской обители. Приведу пример. Сегодня практически у каждого в кармане есть мобильный телефон — а там интернет, мессенджеры. Получается, человек ушел в монастырь, а на самом деле всегда на связи с миром. И мы прописали в своем уставе, который ориентирует человека к монашеской жизни, что пребывание в монастыре не предполагает пользование интернетом и мобильной связью. Это может быть разрешено, например, для учащихся в духовных школах или по какой-то иной надобности, но с благословенияигумена, и будет организовано, допустим, в библиотеке монастыря. Однако я не сторонник принудительных мер: монах должен сам прийти к тому, чтобы перестать пользоваться телефоном и компьютером. Этот выбор добровольный, но при этом необходимый — монах не порвет с миром, если мир у него «в кармане». Время общения с миром монах должен сокращать, а с Богом — увеличивать. Пусть каждый новоприбывающий к нам ознакомится с Уставом, и если он готов жить по таким правилам — добро пожаловать.


ЗНАКОМСТВО С ЭКОНОМОМ

Иеродиакон Никон (Кожевников) — с виду самый суровый насельник. И это правильно, ведь эконом в обители — то же самое, что исполнительный директор на предприятии. То есть в его руках сосредоточено непосредственное управление всей материальной жизнью монастыря. Он — помощник игумена в хозяйственной деятельности обители. Контролировать приходится всё — от процесса заготовки дров до прокладки водопровода. А еще отец Никон — тот, кто обычно первым беседует с человеком, желающим потрудиться в монастыре, стать послушником.

— Представление о монашеской жизни сформировано по книгам, картинкам или фильмам, — говорит отец Никон. — На самом деле она много тяжелее этих пасторальных описаний. Об этом надо сразу предупреждать: если ты бежишь к нам от проблем, то у тебя ничего не получится в монастыре. Лучше даже не пытаться — а то хуже будет. А кто виноват окажется? Господь?! Потому что прежние нерешенные проблемы здесь тебя найдут обязательно, и будет еще пуще, чем в миру. Приходилось отсылать некоторых насельников обратно домой — люди не справлялись, провоцировали конфликты с братией. Монастырь — ковчег спасения, малый коллектив, поэтому бывает и так, что от некоторых разногласий никуда не деться. Нужно большое терпение!


ОТЕЦ АНТОНИЙ

В Антониево-Дымском монастыре два священника — игумен обители Адриан (Дементьев) и иеромонах Антоний (Броваренко) — казначей обители.

Отец Антоний совершенно лишен рисовки, удивительно прост и прям в общении. Впрочем, так можно сказать о большинстве здешних насельников, но отец Антоний выделяется даже на их фоне. Основное его послушание — работа на монастырской ферме. Бóльшую часть своей жизни он проводит в компании коров, кур и гусей, отлучаясь из хлева только в храм на богослужения, в келью на сон и в трапезную на обед и ужин. Впрочем, последнее верно не всегда — бывает, что и обедает отец Антоний тут же, на рабочем месте. Иногда он здесь даже спит — не среди птиц и животных, конечно, а в небольшой отгороженной каморке с холодильником, столом и старым сервантом, в котором за стеклом хранятся самые разнообразные ветеринарные препараты.

Монашеский путь отца Антония начинался со Свято-Троицкой Сергиевой пустыни в Стрельне. Благочинным там служил иеромонах Игнатий (Бузин). Вместе с ним и еще одним монахом отец Антоний проделал путь из Сергиевой пустыни сначала на подворье Коневского монастыря в Приозерске, где был пострижен в мантию, а затем в Тихвинский Успенский монастырь, к которому тогда в качестве скита был приписан Антониево-Дымский.

— Когда Дымский монастырь стал самостоятельным, отца Игнатия поставили игуменом, — рассказывает он. — До этого скитом управлял иеромонах Никита, он, кстати, потом в мир ушел, женат, дети. Бывает и так в монашеской жизни, чего ж скрывать. Мое мнение такое, что большинство расстриг просто слишком рано приняли постриг, им бы подольше побыть послушниками, побольше бы времени дать на размышления.

Кстати, коровы у отца Антония удивительно чистые, вымытые, ни в одном хозяйстве я не встречал таких ухоженных буренок.

— Ну а почему они должны быть грязными? — удивляется монах. — Мы ведь их любим.Главное послушание иеромонаха Антония (Броваренко) — работа на монастырской ферме

Главное послушание иеромонаха Антония (Броваренко) — работа на монастырской ферме

ДВА РАЗНЫХ ПУТИ

В Антониево-Дымском монастыре заведена такая традиция: каждый день за обедом игумен Адриан собственноручно разливает братии суп по тарелкам. Это одна из форм служения игумена насельникам — следование Христовой заповеди «Больший из вас да будет вам слуга» (Мф. 23, 11).

— Как посторонний наблюдатель, я замечаю одно большое отличие в устроении жизни этого монастыря от многих других обителей. Это простота в отношениях, — говорит священник монастырского подворья в Петербурге иерей Димитрий Пономарёв, — ни в коем случае не панибратство, но — простота, сердечность в отношениях. Скажу даже, что дымского монаха сразу видно: всё очень естественно.

У каждого из насельников своя история прихода в монастырь. Игумен Адриан, например, рассказывает, что его путь к монашеству был довольно ровным, спокойным. Родом из простой рабочей семьи, он учился в обычной средней школе, играл на гитаре в музыкальной группе. Затем стал читать Евангелие на заре возрождения Церкви в начале 1990-х, тогда же и начал ходить в храм — первым откровением о существовании иных смыслов стало посещение со школьным другом Александро-Невской лавры, где товарищ приложился к иконе, что немало удивило будущего игумена. Еще в школе отец Адриан начал посещать богослужения, поступил в Институт богословия и философии, откуда его забрали в армию, потому что институт отсрочки не давал. После армии — работа отделочником квартир. В 1998 году игумен Лукиан (Куценко), ныне архиепископ Благовещенский и Тындинский, пригласил его на два месяца потрудиться в монастырь Александра Свирского… Два месяца превратились в двадцать лет.

Иеромонах Антоний, наоборот, говорит, что в юности жил жизнью, максимально далекой от веры. Некоторых его друзей из той поры уже нет в живых — умерли от наркотиков. По образованию он инженер-электрик, или, как шутит сам, «инженер минус электрик». Крестился в 1994 году «из соображений безопасности»: чтобы «какая беда не случилась». И лишь через год после этого события решил почитать Библию — надо же знать, что там написано.

— Понимания написанного не пришло, но в подсознании что-то отложилось. А уже затем я услышал у друга радио «Радонеж» и решил почитать что-нибудь о православии.

Сначала Павел (имя отца Антония в миру) хотел купить в церковной лавке «Лествицу», но её не было, и он приобрел «Маргарит духовный».

— Тогда-то я и понял: монашество — это мое.


ИЗ СПОРТА В МОНАХИ

А благочинный Антониево-Дымского монастыря иеродиакон Александр (Семак) понял, что монашество — это его, когда приехал по благословению протоиерея Николая Беляева из Иоанновского ставропигиального монастыря на Карповке потрудиться в Антониево-Дымский.

Отец Александр — наверное, самый скромный насельник монастыря. Историю своей жизни он описывает общими фразами, будто не хочет, чтобы воспоминания о прошлом вторгались в его нынешнюю монашескую жизнь. Родился он в Воронеже, учился в Москве, потом профессионально занимался спортом. Однажды друзья попросили его стать крестным их ребенку — и так, оказавшись в храме, будущий монах захотел вернуться под его своды еще раз.

— Самое главное в монашеской жизни — это, действительно, терпение. Его нужно здесь не воз, а целый обоз. Но еще важнее — желание служить Богу и духовно возрастать. Без этого даже терпение не поможет, — говорит отец Александр.

Отец Александр — также и монастырский повар. Каждый день он, когда в одиночку, когда с помощниками, умудряется досыта и вкусно кормить братию. Непростая задача. С ней он справляется на отлично. А неизменные на столе малосольные монастырские огурцы и вовсе бесподобны. И еще он печет просфоры и хлеб.

— Так что история у меня самая что ни на есть простая, — скромно подытоживает рассказ этот замечательный монах, не очень-то желая тиражировать публично подробности своей жизни и карьеры.

Вот мы и не станем этого делать.


ПЕРВЫЙ ХРАМ АНТОНИЯ ДЫМСКОГО

Игумен Адриан рассказывает, какие восстановительные работы он хотел бы провести в первую очередь:

— Перво-наперво нужно достроить соборный храм. Службы-то идут пока только в нижнем Казанском храме. Когда завершим все работы на втором этаже, Казанским станет тот, верхний храм, а нижний — храмом преподобного Антония Дымского.

Кстати, в России пока нет ни одного храма в честь этого святого. Чтобы идея игумена претворилась в жизнь, надо освоить огромный фронт работ — например, перенести в другое место храмовую лавку, чтобы сделать на её месте лестницу в верхний храм, но прежде возвести пять куполов, отремонтировать колокольню и крышу. Этим уже начали заниматься.


НЕ БЫВШИЙ, НО ДЕЙСТВУЮЩИЙ

И все-таки монастырь — это, прежде всего, не стены, и даже не храм, а люди, которые придают таким постройкам смысл. Чем еще совсем недавно были эти стены без монахов? Школой трактористов, психиатрической больницей, складом, санаторием-профилакторием. И слово «монастырь» в отношении этого места можно было употреблять, только добавляя к нему «бывший». Теперь в этих стенах снова молятся. Здесь снова — монастырь. Игумен Адриан, отцы Антоний, Никон и Александр, остальные монахи, иноки и послушники — вот те люди, которые возвращают стенам их первоначальный смысл, переводя монастырь из категории «бывший» в категорию «действующий».

Поделиться

Другие статьи из рубрики "ЛЮДИ В ЦЕРКВИ"