МИТРОПОЛИТ ВАРСОНОФИЙ: ВСЕХ ПОМНЮ. ЗА ВСЕХ МОЛЮСЬ
СДЕЛАТЬ ЧТО-ТО ПОЛЕЗНОЕ
—Владыка, сегодня, 25 лет спустя после принятия Вами епископской благодати, какие чувства и переживания Вам особенно дороги и не истерлись из памяти?
— Первое чувство — это благодарность Богу, а также моим духовным наставникам за возможность служения Церкви в этом великом апостольском достоинстве. В детские годы меня воспитывала мама, а потом духовник архимандрит Модест (Кожевников), семинария и академия, лавра преподобного Сергия Радонежского и, наконец, архиепископ Серафим (Тихонов). Когда мы были еще студентами, у нас было большое желание сделать что-то полезное для Церкви, и поэтому каждое послушание мы воспринимали как такую возможность и высоко ценили это.
Я хорошо помню все послушания, которые нес в Церкви в разные годы: истопник храма, сторож, просфорник, чтец, алтарник, завхоз, певчий, помощник ризничего, помощник благочинного, настоятель храма, секретарь епархии.
— Насколько неожиданным и радостным для Вас было избрание на архиерейское служение? Из Вашей биографии мы знаем, что до епископства Вы служили в Пензе секретарем епархиального управления. Насколько предсказуемым было тогда образование Саранской епархии? Предчувствовали ли Вы, что выбор падет на Вас как на управляющего новой епархии?
— Будучи клириком Пензенской епархии, я много общался с владыкой Иоанном (Снычевым), который тогда был Самарским архиереем. Когда его перевели в Санкт-Петербург, он стал просить у епископа Пензенского Серафима, чтобы тот отпустил и меня в город на Неве как викарного архиерея. Владыка Серафим не отпускал, говоря, что я ему нужен в Пензе. В то время уже шел процесс образования новых епархий, и предполагалось, что одна из них будет создана в Мордовии.
За пять лет служения в Пензенской епархии я хорошо познакомился с церковной жизнью на мордовской земле, и, видимо, у владыки Серафима были на меня свои планы — предложить мою кандидатуру Святейшему Патриарху и Священному Синоду в качестве правящего архиерея. Правда, он мне прямо об этом не говорил, но разговоры были.
НЕ ТОЛЬКО МОЛИТВА
— Насколько сильно отличается для Вас (по духовному содержанию, по уровню ответственности или еще почему-либо) 25-летний период Вашего архиерейства от предыдущих тринадцати лет Вашего служения в священном сане?
— Епископское служение, безусловно, отличается от служения священника. Архиерею приходится нести бóльшую ответственность, не только молиться в одном храме, но и заботиться о жизни всей епархии. Что касается меня лично, то те тринадцать лет, что я служил священником, тоже были разные. Пока я учился в Московских духовных школах, одновременно служил в Троице-Сергиевой лавре, поскольку был ее насельником. Но владыка Серафим мне сразу сказал, что, как только я окончу учебу, он сразу отзовет меня обратно в Пензу, откуда я поступал. И вот, когда в 1986 году был назначен в провинциальный приход, то почувствовал колоссальную разницу. Одно дело лавра со множеством насельников и паломников — сложноустроенный организм, в котором за многие годы всё четко отработано и каждый хорошо знает и исполняет свое послушание. А другое дело — скромный приход, в котором многое приходилось делать самому: и служить, и петь, и работать, и многое другое. Даже богослужебных книг не хватало. Хотя, с другой стороны, там было гораздо больше самостоятельности.
В первые годы моего епископства мы были озабочены открытием храмов и монастырей, постройкой новых, поиском кандидатов в священнослужители. Ведь это в Москве и Петербурге были духовные школы, а в регионах проблема нехватки кадров стояла очень остро. Также занимались изданием церковных газет и журналов, воцерковлением людей, долгое время находившихся под влиянием советской атеистической идеологии.
Сейчас многое упорядочилось, рукоположены тысячи священников, и почти все имеют богословское образование, но храмов всё равно недостаточно и работы еще непочатый край!
— Что означало тогда, в начале 1990-х годов, в эпоху, когда и в стране, и в Церкви происходили большие перемены, образование новой епархии? Ведь за многие советские десятилетия этот опыт должен был быть изрядно забыт?
— Святейший Патриарх Алексий II тогда поставил цель, чтобы территория епархии не выходила за границы региона, поскольку в противном случае возрождение церковной жизни, которое набирало обороты могло замедлиться. Ведь архиерей не только организует весь процесс в епархии, но и придает ему должное развитие.
Меня рукоположили в сан епископа в феврале 1991 года, а первое богослужение в Мордовии я совершил на Сретение Господне. Приехал из Пензы в Саранск накануне, остановился около Иоанно-Богословского собора. Встретился со старостой, зашел в сторожку. Там и обустроил себе рабочее место, где принимал священников и мирян — первые дни мы так и сидели: четыре человека в одной комнате. Архиерейского дома не было. Служебной квартиры тоже не было. Пришлось снять комнату в центральной гостинице. Проблемы были и с транспортом.
Приглядевшись немного, я решил пойти по кабинетам начальников. В горисполкоме мне предоставили здание травмпункта из четырех комнат возле собора — и там разместили первую епархиальную канцелярию.
Два месяца меня возили на «инвалидке» — так в советское время именовался малогабаритный автомобиль для инвалидов с очень шумным двигателем. В Совете министров Мордовской ССР мы просили «Волгу», но нам ответили, что таких машин уже нет, но могут продать два автомобиля «Жигули» — так появился первый транспорт. В гостинице архиерею жить, конечно, неудобно, поэтому в Совете Министров мы просили квартиру. Я встретился с Председателем Правительства, а он мне ответил, что если бы я прибыл по линии ЦК КПСС — то дали бы квартиру служебную, а раз в Мордовию прислан Патриархом Пименом (он, видимо, еще не знал, что патриархом уже год был Алексий II) — помочь ничем не можем. Пришлось снимать квартиру в одном из микрорайонов.
В это время бурно стали открывать приходы, монастыри — и это, несмотря на все тяготы, приносило радость.
— Знали ли Вы всех тех архиереев, которые участвовали в Вашей епископской хиротонии, то есть тех, кто в буквальном смысле слова возложили на Вас свои руки для ниспослания епископской благодати? Из Вашей биографии следует, что их было семнадцать. Помните ли Вы их?
— Архиереев знал, конечно, всех. Может быть, не был близко знаком, но видел их на Поместных Соборах 1988 и 1990 годов, на ежегодных празднованиях в честь преподобного Сергия в Троице-Сергиевой лавре. Всех помню. За всех молюсь.
НЕИЗМЕННОЕ И ВРЕМЕННОЕ
— Как, на Ваш взгляд, изменились требования к епископату, особенно к молодым, недавно поставленным епископам, за прошедшие 25 лет?
— Требования к епископам остаются всегда неизменными. О них хорошо пишет апостол Павел в своих посланиях. В каждую эпоху есть разные возможности для епископского служения. Сегодня мы живем в такое время, когда неверия почти не встретишь. Другое дело, есть определенные стереотипы и отсутствие воли. Епископа рады видеть везде. Но он должен реализовывать себя в тех делах, которые требуется совершать именно сегодня: миссионерская работа и молодежная, катехизическое и социальное служение, строительство новых храмов — всё то, что ведет ко спасению его паствы. За нее он несет ответственность, молится и показывает личный пример.
— Одной из ярких характеристик патриаршества Святейшего Патриарха Кирилла, по сравнению с предыдущими периодами, стало, как известно, стремительное умножение епископата Русской Православной Церкви. Делается это в том числе с целью более тесного общения архиереев с паствой. Вам, как Управляющему делами Московской Патриархии, приходится часто общаться с молодыми владыками. Оправдываются ли возлагаемые на них надежды? Соответствует ли, так сказать, возрастающее количество качеству? Есть ли еще в этом смысле ресурсы среди наших монашествующих для пополнения епископских рядов?
— За время патриаршества Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла у нас образовано более сотни епархий и рукоположено 150 новых архиереев. В большинстве случаев наши надежды оправдались. Всё приходит с опытом. И ныне молодые архипастыри, набравшись опыта архиерейского управления, со временем будут передавать его своим заместителям, секретарям, благочинным, наместникам — так с каждым годом будет укрепляться священнический корпус, из которого будут избираться подходящие кандидаты на архиерейское служение. Бог избирает смиренных и кротких. Он сам усматривает, кто, когда, и где Ему нужен. Своим Промыслом Он ведет каждого человека и ставит Духом Святым на нужное место в Церкви.
— Кто из носящих архиерейский сан для Вас — образец и пример для подражания?
— Чтобы никого из наших досточтимых архиереев не обидеть, я приведу в пример только одного — это наш Святейший Патриарх Кирилл. Он всем нам пример для подражания — и это я слышу из уст многих наших архипастырей. Он для нас пример во всех смыслах слова!
— Многие уже успели заметить, что Вы и служите быстро, и за братскими трапезами сидите недолго, и перемещаетесь скоро. Хотелось бы в связи с этим спросить, откуда у Вас такое качество?
— Характер такой, видимо, от рождения. Я просто хочу как можно больше полезного сделать за день. Что касается службы, то ведь это в театре люди сидят в удобных и мягких креслах, а в храме нужно стоять на ногах, поэтому, чтобы молитвословие не превращалась в какое-то мучительное действие для прихожан, и особенно для молодежи, я и стараюсь служить динамично, искусственно не затягивая естественный ход богослужения.
