Место, где сеют свет
И удивляться здесь, право, товарищи, нечему
Колпино, 70‑е годы прошлого века, детский кинотеатр «Заря», десять копеек на билет — и вот он, заветный экран с мелькающими картинками. Такие воспоминания сохранились у многих колпинцев. Сидя в зале, юные зрители и знать не знали, что волшебное полотно на раме закрывает алтарную часть бывшего Вознесенского храма. А вот их родители и уж тем более бабушки с дедушками помнили если не сам храм, то хотя бы тот переходный период, когда «Здание, где сеяли темноту» (заголовок в газете «Красный Ижорец» от 1928 года) стало читальней «Спартак», а после войны той самой «Зарей». Немало и сейчас осталось тех, кто до сих пор сокрушается о закрытии кинотеатра: короткий человеческий век не позволяет глядеть на историю места в масштабе столетий. В Колпине это значит помнить хотя бы о том, что именно во времена, когда здесь была церковь-школа, дети рабочих Ижорских заводов наконец получили возможность учиться. Кино же до революции смотрели в балагане-кинематографе и в синема в здании народного дома. А храм был храмом, местом, где сеяли вовсе не темноту, а свет. Таков он и сейчас.
Парк, мостик, река и красный ухоженный храм на берегу, как будто ничего и не напоминает о смутных днях, когда рушили купола, сбрасывали колокола, а церковную утварь жгли. Разве что топонимика намекает: храм Вознесения Господня стоит на пересечении Советского бульвара и проспекта Ленина. Удивляться здесь, право, нечему. В каком из городов нет улицы с именем вождя мирового пролетариата?
— Во всяком случае, на храме его имени нет. Пришлось повоевать, чтобы табличку не вешали. Куда логичней историческое название — Царскосельский проспект. Ведь эта дорога ведет как раз в Царское Село, — замечает настоятель Вознесенского храма протоиерей Серафим Сологуб.
Из света в свет
Вместе входим в здание храма. Оставляем за дверью яркий солнечный день. Поднимаемся на второй этаж — и снова оказываемся в ослепительном сиянии. Центральная часть храма залита светом. Высокие потолки, огромные окна, белые стены и бело-золотая алтарная часть. В храме проходит Крещение: священник в белом облачении, младенец в белой рубашонке. Снова вспоминаю заголовок статьи, автор которой в далеком 28‑м говорил о здешней темноте. «Так он же в переносном значении», — скажет кто-нибудь непременно, а я отвечу: «И в переносном — неправда, ведь просвещение начиналось для местных именно здесь».
Мы уже спустились в классную комнату. Их тут две. Тоже просторные и светлые. Парты, скамейки, всё как в школе. Это и есть школа, сейчас воскресная, а раньше — единственная в Колпине. Кстати, тут не только учат детей. Подростки собираются на литературные встречи, проходящие в формате дискуссионного клуба, а иногда здесь даже показывают кино и обсуждают. Так что всем ностальгирующим о кинопрошлом здания вполне доступна возможность прийти сюда с той же целью, с которой они шли в «Зарю», и десяти копеек не надо.
Священник Андрей Доценко, клирик Вознесенского храма
Святитель Николай в Колпине
— От пильных мельниц, построенных графом Меншиковым при Петре I, осталась только точка на карте, сейчас там населенный пункт Ям-Ижора, — начинает свой рассказ отец Серафим. — На этом месте, по-видимому, был барак, в котором жили рабочие. Среди них и началась моровая язва. В это время, если сказать красиво, была явлена, а если буквально — найдена в куче хлама икона: образ святителя Николая Чудотворца. Образ приснился одному из рабочих по имени Иаков. Во сне он, больной, получил обещание, что если икону достанут с почтением, то моровая язва пройдет. Что, собственно, и произошло. Потом на этом месте была построена часовня, а затем и храм Николая Чудотворца.
— Это, кстати, первая чудотворная икона, которая была обретена в Санкт-Петербурге, точнее, рядом, — дополняет рассказ Любовь Суханова, директор воскресной школы при Вознесенском храме, правая рука настоятеля.
— Тогда и Петербурга-то, по сути, еще не было. Обретение иконы случилось в 1713 году. Колпино и Петербург почти ровесники, — продолжает настоятель.
Моровой язвой принято называть чуму. Краеведы сходятся на том, что, скорее всего, рабочих лесопильни поразила цинготная болезнь. После чудесного исцеления Иакова и других больных Петр I перенес пильную мельницу чуть дальше по берегу и перевел рабочих на новое место. С этого момента начинается отсчет истории Адмиралтейских ижорских заводов и самого Колпина.
В Великую Отечественную войну здесь была нейтральная полоса (кстати, под Колпиным воевал будущий киноактер Юрий Никулин). Тогда Ижорский батальон не дал врагу продвинуться, но Никольский храм не устоял, от него остался только фундамент.
— Где-то в 1996 году мы там в полях поставили поклонный крест, служим молебны дважды в год, — говорит отец Серафим. — Сама же Колпинская икона святителя Николая находилась в Свято-Троицком соборе до его закрытия в советское время.
— У иконы была копия, она всегда находилась в Ям-Ижоре, но в праздничные дни туда, к месту обретения, в часовню, приносили подлинный образ. Шли крестным ходом. На него приезжало очень много народа, происходили чудеса. Крестный ход был настолько масштабным, что из Петербурга даже пускали дополнительные поезда, — дополняет его рассказ Любовь Александровна.
В советское время Колпинская икона святителя Николая оказалась в петербургской Троицкой церкви «Кулич и Пасха». О том, подлинник ли уцелел, или исторический список, у историков разногласия. В любом случае, образ этот широко почитаем и сейчас находится в восстановленном Свято-Троицком соборе Колпина.
— И у нас в храме есть почитаемый образ святителя Николая, его принесли в дар, когда храм освящали после возвращения Церкви в 1995 году, — отметила Любовь.
Купец Полотнов: памятник и человек
Нечасто в храме можно увидеть витрину с бюстом. В Вознесенском можно. И, конечно, оставить без внимания трехмерный портрет, по-видимому, замечательного человека никак нельзя. Тем более с него-то всё и началось. Не с бюста, а с персоны.
Градообразующие Ижорские заводы в изобилии снабжали населенный пункт, тогда посад, жителями, и храмов стало не хватать. А еще не хватало школы для детей рабочих и прочих местных детей. Царскосельский купец II гильдии Аникита Исидорович Полотнов, живший в XIX веке и на 12 лет ставший посадским главой, был человеком глубоко верующим, большим благотворителем. Он-то и решил построить на собственные деньги церковь-школу. Синод идею поддержал, и строительство началось. Сначала возвели и освятили школу, а двумя годами позже, в 1901 году, в честь Вознесения Господня освятили и храм. Чин освящения совершил тогдашний митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний, а сослужил ему святой праведный Иоанн Кронштадтский. Кроме главного Вознесенского престола в храме было еще два — иконы Божией Матери «Знамение» и святых мученика Аникиты и равноапостольной Ольги, в знак признательности купцу Полотнову и его супруге. Церковь, как и сейчас, занимала второй этаж, а на первом разместились три класса церковно-приходской школы. Аникита Полотнов до конца своих дней служил в Вознесенском храме старостой.
Пять лет назад на Соборной площади Колпина был установлен памятник Полотнову, его изготовил праправнук купца, московский скульптор Андрей Молчановский. Авторская уменьшенная модель скульптуры тоже нашла свое место — в храме, слева у окна.
Почти мама
Вознесенский храм был построен потому, что один человек решил: «хорошо бы церкви тут быть». Возрождение храма после советского периода тоже началось с одного человека. Валентина Елагина в конце 1980‑х была простой рабочей на Ижорском заводе, вырастила сына и проводила в армию. Сын из армии не вернулся: погиб на границе, как это произошло, толком никто не знает. Валентина Ивановна рассказывала, что стал он ей сниться и говорить во сне: «Не плачь, мать, иди в церковь». Церкви в Колпине тогда не было, и Валентина Ивановна начала ходить и писать во все возможные инстанции, чтобы горожанам вернули храм Вознесения Господня. В 1990‑х здание наконец передали Церкви. Постепенно сформировался приход. Валентина Ивановна убирала, стирала и даже сама шила праздничные облачения для духовенства. Трудилась до самой своей смерти, а почила она совсем недавно, в возрасте 92 лет. Когда уже не могла выполнять тяжелую работу, ухаживала за цветами у храма, высадила целую аллею. Цветы и птицы были под её особой опекой.
— После службы она всегда шла, как сама выражалась, «ребятушек покормить», то есть уток на канале и голубей. Они её ждали, встречали. Как кто-то написал про нее: «Валентина Ивановна делила пенсию между храмом, птицами и собой», так и было. А в храме она всегда стояла в уголке, скромнейшим человеком была. До сих пор на службе непроизвольно её взглядом ищу. Недавно только 40 дней отметили. Ой, сейчас плакать буду, — не таясь, поделилась Любовь.
— Безграничной веры человек и такой трудной судьбы. К Богу безропотна, к ближнему нет. На чины не взирая, от всех требовала порядка. Для меня была почти мама, — добавляет отец Серафим.
Легкая радость и помещение в стиле лофт
Вознесенский храм, возвращенный верующим, требовал серьезных восстановительных работ, хотя ему повезло больше, чем большинству его собратьев. Его не разрушили после закрытия в 1920 году, он устоял в Великую Отечественную, пострадала только колокольня, а все последующие годы — хорошо отапливался. Однако большинство помещений пришлось отстраивать заново.
— Там, где мы сейчас сидим, было кафе. Где-то тут же проходили выставки собачек. Центральный вход был заложен, работало окошко кассы. Все окна тоже были заложены кирпичом, все-таки кинотеатр, — рассказал настоятель, — подозреваю, что кирпич был от разрушенной колокольни: уж очень качественный и крепкий. Когда разбивали его, искры летели, ломались отбойные молотки. И все-таки это были, наверное, самые благословенные времена. Каждое небольшое дело несло радость. Пробили окна — свет. Это не духовные вершины, которых нам, может быть, вообще не достичь, а простая легкая радость, воодушевление от того, что потрудился для людей и видишь результат.
Отец Серафим был назначен настоятелем в марте 1993 года, а на Пасху богослужение проходило уже на вновь открытом втором этаже храма, а не в комнатке на месте бывшего кафе. Правда, помещение пока еще было, как шутя говорит настоятель, «в стиле лофт»: голые стены и открытая проводка. Затем последовали два года активных трудов и, наконец, в 1995 году отремонтированный Вознесенский храм освятили.
Старожилы помнят своего настоятеля с отбойным молотком в руках. Духовенство трудилось наравне с остальными. Отец Серафим — сын священника Иоанна Сологуба. Матушку его, смиренную богомолицу Александру Фёдоровну, всегда можно было видеть где-нибудь в укромном месте храма на богослужениях, совершаемых супругом, а потом и сыном. Воспитание в вере научило будущего священника во всем искать смысл, не удовлетворяясь пустотой. Занятия с отцом рисованием и музыкой привили вкус и стремление к красоте. Служба в Никольском соборе бок о бок с протоиереем Богданом Сойко стала не меньшей школой, чем занятия в семинарии. И даже срочная служба в армии в суровом северном климате Архангельского края — пригодилась. «Там я понял, что у человека гораздо больше сил, чем он думает, — делится отец Серафим. — Понял, что можно и не спать, и не есть, и мерзнуть, и в грязи работать, если надо. Делай дело, а отмоешься и подлечишься потом».
Из партии в храм
Во вновь открытом Вознесенском храме сразу заработала детская воскресная школа. Любовь Суханова — её бессменный директор. Призвание она обрела неожиданно, как говорится, ничто не предвещало.
— Я была пионеркой, комсомолкой и членом партии. После института работала комсоргом на Ижорском заводе. Однажды в составе молодежной группы поехала в Финляндию, в Раума — город-побратим Колпина. И там нас сопровождал, даже как-то незаметно окормлял, финский священник. Для меня эта поездка стала настоящим откровением. Я вдруг осознала всю ложь советской пропаганды, увидела людей, которые ходят в храм и от этого не становятся темными и невежественными. Вернувшись, стала читать Евангелие и поняла, что надо что-то менять, — поделилась воспоминаниями Любовь.
Перемены в её жизни начались с заявления о выходе из партии со скандальной формулировкой «из-за веры». В каждой инстанции, куда попадало сначала заявление, а потом и сама Любовь, её просили хотя бы в причинах выхода из партии отказаться от ссылки на веру. Новообращенную христианку это не смутило, и переписывать заявление она отказалась. Для Любови началась новая жизнь — с богослужениями и трудами в храме.
Вскоре новая жизнь началась и для Колпина. Наступили 1990‑е, время беспредельной свободы, в город хлынули сектанты, и местные дети массово отправились под их крыло. Тогдашним родителям, озадаченным вопросами физического выживания, недоставало времени и сил еще и на духовную бдительность.
— Я поняла, что детей надо спасать, а для этого открывать воскресную школу. Никаких представлений на тот момент, как это делать, у меня не было. К нам сразу пришло 45 человек, мы открыли три класса. Я всё еще мучилась сомнениями, могу ли я это делать, достойна ли. Поехала на остров Залит к отцу Николаю Гурьянову, он меня благословил крестом, и я это приняла безоговорочно. Пришлось всему учиться. Сначала по книжечкам, потом на религиоведческих курсах для взрослых. Позже мы уже сами готовили учителей для воскресных школ, — вспоминает директор.
Широта охвата
Местные жители не были готовы к серьезной богослужебной жизни, и тогда для них дорогу в храм проложили через культуру: приглашали интересных людей, позиционирующих себя как верующих, приезжала даже заслуженная артистка РСФСР Елена Драпеко, известная по фильму «А зори здесь тихие».
— Сейчас перед нами уже другие задачи. Ora et labora («Молись и трудись» (латынь). — Прим. ред.). И это, кстати, сложнее всего, — отмечает отец Серафим. — Я уже говорил, сколько радости было на начальном этапе: крест подняли — счастье, колокол первый раз зазвонил — счастье. Душа поет, даже праздника не надо. А теперь всё уже беленькое, чистенькое, ровненькое, постриженное, остается лишь рутинно ходить по одному и тому же кругу, выполняя одну и ту же работу. И это, как ни странно, требует большего напряжения.
Круг оказался не таким уж и маленьким: его радиус перекинулся до самой Новгородской земли. Там, в деревне Каменка, силами прихода была приведена в порядок заброшенная усадьба А. В. Суворова, оборудованы купальня, баня, кухня, открыт паломнический центр. Вот уже 15 лет каждое лето туда выезжают семьи прихожан с детьми.
Рядом с усадьбой стоит ветхий храм Александра Невского, его тоже подремонтировали силами колпинского прихода. Каждое лето под его сводами за богослужениями звучат детские поющие голоса. Послушать детский хор Вознесенского храма приезжают верующие со всей округи. Ребят приглашают петь на архиерейские богослужения. Хором руководит Валентина Королёва, по совместительству дирижер детского хора Санкт-Петербургской епархии.
— Однажды на конкурсе в Москве во время выступления наших ребят во всем здании отключился свет. Они не видели ни нот, ни дирижера, но продолжили петь. Исполнили еще две песни — в полной темноте! Это было первое место в конкурсе, — с улыбкой и гордостью за ребят вспоминает Любовь.
— Еще у нас в местном Доме культуры уже лет двадцать проходят «Рождественские елки». Это в некотором роде миссионерская работа. Каждый год показываем новый спектакль. За основу берется классическая детская сказка, но сценарий бережно адаптируется талантливыми режиссерами под христианскую тематику и Рождество, — дополняет отец Серафим. — Это театр-студия «Преображение». Работает в ДК, на их площадке, но под нашим патронатом.
Кладбище, больница, МЧС и конфеты для трудных подростков
Под патронатом Вознесенского прихода — не только театральная студия. Когда храм только открылся, духовенству стали поступать предложения о сотрудничестве от самых разнообразных организаций. Первыми обратились сотрудники Колпинского городского кладбища. В результате там был построен сначала небольшой деревянный храм святителя Николая Чудотворца, а затем часовня Марка Пещерника.
Вторым было руководство Специального профессионального училища закрытого типа, яснее будет сказать, что это место, где содержатся и обучаются подростки, преступившие закон. На его территории построили и освятили часовенку Тихвинской иконы Божией Матери, аккуратную, немного сказочную, из сруба, с узорчатой резьбой по фасаду. Часовню со временем перестроили, и теперь это церковь.
— Местным бабушкам, которым трудно добираться до других храмов, разрешили ходить туда, хотя организация закрытая. Подростки тоже приходят на службы. Для них любой выход за пределы учреждения — уже событие. А тут еще бабушки, то конфетками их угостят, то пирожки принесут. Дети есть дети, даже трудные и взрослые. Хочется надеяться, что пусть не сама служба, но человеческое тепло, с которым они встречаются, что-то в их жизни изменит, — подытожил отец Серафим.
Затем в колпинской больнице открыли часовню святого Иоанна Русского.
Следующим стал Невский спасательный центр Северо-Западного регионального центра МЧС России. Когда руководство обратилось к отцу Серафиму, в адресе центра значилось: Лагерное шоссе. В отличие от других колпинских топонимов, этому повезло: получилось вернуть ему историческое название — теперь это шоссе Вознесенское.
— Сначала нас приглашали служить молебны, освятить знамя полка, а к десятилетию МЧС мы заложили Покровский храм, — продолжает рассказ настоятель. — Хочешь что-то добавить, Любушка?
— Нет, просто радуюсь. Вспомнила, как освящали там колокола.
— Да, вы заставили нас сегодня вспомнить много хорошего, — поворачивается ко мне отец Серафим. — Главное, я не один, столько помощников. Любого священника нашего прихода поставь на мое место, и он справится. Вот так крутишься, и нет времени остановиться подумать, сколько всего сделано и как это всё хорошо.
— Так вы же, отец Серафим, всегда говорите, для Бога нужно делать или хорошо, или очень хорошо.
