Князь Александр: битва символов

 биография

Евгений Емельянов родился в 1976 году в Чебоксарах. Окончил Чебоксарское художественное училище (1997), Санкт-Петербургский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры им. И. Е. Репина (2003), мастерскую церковно-исторической живописи заслуженного художника России, академика живописи А. К. Крылова. С 2005 года — главный художник Военно-исторического музея артиллерии, инженерных войск и войск связи. В 2006 году — участник работ по росписи купола и стен церкви Благовещения Пресвятой Богородицы на Васильевском острове. С 2010 года работал над проектом Олега Титберии (гендиректора группы компаний «СММ») и Российского военно-исторического общества, полотном диорамы «Ледовое побоище» для будущего музея на Чудском озере. 2020–2023 годы — ряд выставочных проектов, посвященных 800-летию со дня рождения святого благоверного князя Александра Невского, в разных городах России. 2021 год — разработка эмблемы празднования 800-летия святого благоверного князя Александра Невского при содействии фонда «Моя история», утвержденной Патриаршим советом по культуре и Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Кириллом. 2021 год — работа «Не в силе Бог, но в правде! Князь Александр Невский» побеждает в народном голосовании «Небесный символ Санкт-Петербурга», организованном Александро-Невской лаврой. 2022 год — разработка эмблемы празднования 350-летия императора Петра Великого при содействии фонда «Моя история». В 2023 году проект Евгения Емельянова «Александр Невский — защитник земли русской» был представлен на соискание премии Министерства обороны РФ в области культуры и искусства и отмечен дипломом в номинации «Изобразительное и монументальное искусство».

Древняя Русь — это моя эпоха

— Евгений Юрьевич, тема Александра Невского появилась в вашем творчестве из-за того, что вы работаете в Артиллерийском музее?

— Гораздо раньше. Так получилось, что разные периоды жизни у меня связаны с образом Александра Невского. Во время учебы в Чебоксарском художественном училище меня очень интересовала историческая тематика, и дипломной работой стала картина, посвященная Куликовской битве. А в Академии художеств первая композиция, которую мы делали, была посвящена Невской битве. Руководитель нашей мастерской, мой учитель, академик живописи Александр Константинович Крылов, поставил задачу погрузиться в эпоху Руси XIII века и фундаментально исследовать личность князя. Поэтому мы засели в библиотеке, буквально закопались в изобразительных материалах и в летописных источниках. Перерисовывали экспонаты в музеях, пытаясь понять, почувствовать эту эпоху через пластические формы. Именно в Академии художеств я окончательно почувствовал, что та эпоха — «это моё», я просто в нее влюбился, ощутил её близкой, понятной. Многое из нашей богатой русской национальной культуры мы отчасти потеряли после монгольского нашествия — утрачено, в частности, множество ремесел, потому что угоняли мастеров, что придавало этому интересу оттенок тайны: хотелось узнать, какой была домонгольская Русь.

Когда в 2005 году я пришел работать в музей, предложил сделать в фойе панно, посвященное Невской битве, на основе того эскиза, который делал еще в Академии. И снова я погрузился в эту эпоху, поднял свои старые материалы. Это был второй этап, а третий серьезный этап наступил, когда меня рекомендовали для работы над диорамой «Ледовое побоище» по заказу Военно-исторического общества. Работа длилась около десяти лет, даже больше. Разумеется, она не была ежедневной. Требовалось глубокое проникновение в материал. Первые эскизы и макет были сделаны в 2008 году, в 2018-м мы её презентовали, потом еще немного дорабатывали. Работа была представлена в Третьяковской галерее Святейшему Патриарху и президенту России, она была очень хорошо принята. Надеюсь, что проект будет наконец  реализован и музейный комплекс на Чудском озере появится.
Потом ко мне обратились от митрополита Тихона (Шевкунова) с предложением поработать над образом юного Александра Невского. Мы над ним трудились несколько месяцев. Владыка закончил творческий вуз, поэтому очень тонко и образно объяснял, что он хотел бы увидеть. Мне как художнику работать с ним было просто и приятно.

— Был ли конкретный человек, с которого вы рисовали святого князя? Если да, то кто это?

— Поначалу конкретного человека, с которого я писал князя, не было, я пытался создать собирательный образ. В 2021 году, в год 800-летия со дня рождения святого князя, когда шла работа над серией портретов дружинников Александра Невского — а надо сказать, что эти образы абсолютно забыты, и мне захотелось их «вернуть к жизни», чтобы наши современники, в первую очередь молодежь, ориентировались на своих героев, а не на заокеанских «суперменов», — я опирался на внешность конкретных людей и понял, что образ Александра Невского тоже нужно сделать более конкретным. При этом мне не хотелось изображать просто современного человека — всё-таки это святой. Я обратился к одному своему знакомому — он реставратор по металлу, родом из Владимиро-Суздальской земли, зовут его Мирослав Дымчаков, очень красивый, статный парень, с небольшой бородкой. Он позировал мне, надевал доспехи. И в картине «Поединок с ярлом Биргером», которая завершает серию, посвященную Невской битве, князь как раз написан с него, но, конечно, несколько доработан. Мне он показался не только внешне, но и по характеру близким к тому образу князя, который я представлял. Князь времен Невской битвы — юный, горячий, но вместе с тем мудрый не по годам и выдержанный. Дальше я стал работать над серией картин, посвященных житию святого Александра Невского, я её еще не окончил, — там я тоже использовал эти наработки.

На Чудском озере не спрячешься

— Как вы выбирали сюжеты из жития святого князя?

— Есть сюжеты достаточно известные, например возвращение после Ледового побоища, где мне хотелось показать разницу между нашим и западным менталитетом, а есть сюжеты, которые почему-то вообще никогда не были воплощены в искусстве, например княжеский постриг. Потрясающий сюжет, в его описании приводятся разные интересные детали. Почему-то художников это не вдохновило, были разве что некоторые иллюстрации, но мало детализированные. Я написал картину, но она не вполне меня удовлетворяет, надо еще над ней поработать. Есть и другие сюжеты, которые я хотел показать: например, сложные взаимоотношения с братом Андреем, взаимоотношения с отцом. Отец обучал князя Александра ратному делу, они вместе ходили в походы. Да и сами походы, кстати, мы знаем довольно поверхностно: в основном люди знают про Невскую битву и Ледовое побоище, а князь сражался с Литвой, был финский поход на лыжах по рекам, сохранилось его описание. За восемь лет до Ледового побоища была битва на реке Омовже, которой его отец руководил, и там рыцари действительно проваливались под лед. Произошла некая аберрация — в том числе и благодаря фильму Эйзенштейна, — и сейчас люди уверены, что рыцари тонули во время Ледового побоища, однако это не так. Еще один интересный момент: в описаниях битвы на Чудском озере в XIX веке появилось упоминание о засадном полке, но этот сюжет, скорее всего, перекочевал из описания Куликовской битвы: на Чудском озере и спрятаться-то было негде.

— Вы говорили, что хотели показать разницу между русским и западноевропейским менталитетом. А в чем она состоит?

— Мне кажется, она очень значима для понимания наших отношений с Западом и сейчас. Русский менталитет не может быть агрессивным, хищническим. Мы настроены на построение гармонии в отношениях с Богом, природой, внутренним «я», друг с другом. Русская душа стремится к гармонии, красоте, любви. Мы воюем, когда не остается других вариантов.

— Тем не менее территории мы завоевывали, у нас, вообще-то, самая большая по площади страна…

— Да, это было обусловлено стремлением улучшить географическое положение, обеспечить выходы к морю, но у нас никогда не было цели вырезать всё население или насильно обратить его в свою веру. У Запада нет уважения к другим народам, другим культурам. Они идут напролом, им абсолютно не важно, что чувствуют представители коренных народов. Например, завоевание народов Балтии Ливонским орденом было очень кровавым. Возвращаясь к картине «Возвращение в Псков»: в летописях написано, что плененные рыцари шли «босиком», но я думаю, они просто шли пешими, не мог князь Александр заставлять их идти босиком. Князь Александр едет счастливый, веселый, он понимает, что главное сделано. А во взглядах пленных рыцарей мне хотелось показать непонимание, как какие-то варвары смогли победить их, считавшихся непобедимыми. Когда я изображаю противостояние, стараюсь относиться к врагам без ненависти, избегать плакатности. Из того, что я говорил, не следует, что я не люблю западноевропейскую культуру. Я её искренне люблю, это великая культура, и нам есть чему там поучиться. Но взаимоотношения никогда не были простыми: что бы они нам ни обещали, они с легкостью нарушали эти обещания. Папские легаты, когда пришли к Александру Невскому, уж такие кружева ему наплели — дескать, князь Ярослав Всеволодович уже готов был перейти в католичество, только бумаги не успел подписать… Но он не мог им верить, потому что уже некоторое время с ними общался. Он понимал, что они наобещают что угодно, а действовать будут, как им выгодно. Он разбил Тевтонский орден на Чудском озере, и больше они не пытались к нам лезть в течение десяти последующих лет.

Император у руля

— А как появился замысел картины о перенесении Петром Первым мощей святого Александра Невского? Вы задумали её к 300-летию этой даты?

— Нет, она должна была стать завершающей в цикле, посвященном Александру Невскому, над которым я работал в 2021 году. Я понимал, что без этого сюжета нельзя обойтись, но готова картина оказалась только к 2022 году. Не успел к празднованию 800-летия — и решил, что лучше спокойно её завершить. Представил её в конце прошлого года на выставке в Александро-Невской лавре. Сам образ Петра Первого в моем творчестве практически не встречается: я сложно отношусь к этой личности. Мне не нравится то, как он насаждал западную культуру и при этом уничтожал русский традиционный уклад, сложившийся веками, взрастивший его самого! Хотя понимаю, что это было, наверное, необходимо, что некоторые его реформы были вполне своевременны. Это император, который вывел наше государство на новый исторический этап, обеспечив его будущее. В 2022 году, когда был юбилей императора, я принимал участие в создании логотипа празднования 300-летия со дня рождения Петра Великого совместно с фондом «Россия — моя история». Возвращаясь к картине: она больше была посвящена Александру Невскому, чем Петру Великому, но я понимаю, что Пётр относился к князю Александру как к своему предшественнику, проводил параллели между ним и собой: Александр разбил шведов на Неве — Пётр разбил шведов под Полтавой. Пётр мне симпатичен своей энергией, своим неудержимым порывом, он, не щадя себя, шел к высокой цели. И именно император Пётр принял решение о переносе мощей святого Александра Невского в наш город, тем самим объявив князя его небесным покровителем, защитником — это было очень символично и для царя, и для страны, и для города. Не зря же Санкт-Петербург — это единственная столица, в которую никогда не входил враг.

— Как вы работали над этим сюжетом?

— Постарался изучить документы, ознакомиться с изобразительными аналогами этой темы. Есть рельеф на Исаакиевском соборе, другие скульптурные изображения, несколько гравюр… Современные художники обращались к этой теме, но не очень убедительно, на мой взгляд. Я хотел в этой работе подчеркнуть незримую связь между Петром и Александром Невским. Великий предок придает Петру силы, император становится продолжателем его деяний, видя в этом священную миссию. Я решил не изображать никаких других людей, которые, конечно же, были на челне, максимально приблизить главную фигуру к зрителю. На картине показан момент, когда процессия уже подплывает к Санкт-Петербургу и Пётр сам встает у руля.

Понимать врага

— Расскажите о новой экспозиции для Артиллерийского музея.

— Несколько лет я работал над новой картиной с элементами диорамы, посвященной Невской битве, тогда и возникла идея создания обновленной экспозиции по эпохе Древней Руси. Диорама «Ледовое побоище» пока ждет, когда музей построят. Мне хотелось, чтобы и диорама, пусть гораздо меньшего размера, была доступна людям, и чтобы экспозиция нашего музея, крупнейшего военного музея страны, начиналась с Александра Невского. Это логично, ведь он небесный покровитель нашего города и всего российского воинства. Полотно — два на три метра, я постарался найти такую точку, чтобы словно «вклиниться» в гущу воинов, чтобы у зрителя было ощущение абсолютного погружения. Князь Александр изображен юным девятнадцатилетним парнем, его фигура освещена солнцем, и он буквально заталкивает противников в воду, изгоняя их с родной земли. Там много деталей, которые зритель может «прочитать»: например битва символов — противостояние наших хоругвей и зловещих голов драконов, украшающих носы кораблей противников; символика в облачении воинов, распределение света на них, много интересных исторических деталей в оружии, одеянии воинов. Картина стала центром экспозиции, справа и слева от нее — образы древнерусских воинов, тех, от кого, собственно, больше всего и зависит победа. Люди часто забывают, что подвиги и великие свершения делаются руками простых людей. Есть в экспозиции моя графика, представляющая наших врагов на Востоке и на Западе: с одной стороны поляки, немцы, шведы, с другой хазары, печенеги, половцы, татаро-монголы. Мы, как правило, слабо представляем, как они выглядели, чем отличаются друг от друга, поэтому так важно дать зрительные образы. При работе над этими рисунками было очень интересно попытаться отобразить психологические типы этих народов. Надо знать, понимать своего противника, это нужно, даже чтобы с ним справиться.

— Неужели есть материалы, позволяющие восстановить облик, к примеру, древних печенегов?

— Есть, только они очень разрозненные, а порою и противоречивые. Часто печенегов изображают бородатыми, а я прочитал в одной из византийских хроник, что они брили бороды. Я решил, что это заслуживающий доверия источник, и изобразил их безбородыми. Надо понимать, что представление об исторической достоверности появилось совсем недавно, в древности его не было, писали, как считали нужным, исходя из реалий исторического момента.

— Собственно, и сейчас на что угодно можно посмотреть под каким угодно углом зрения.

— Совершенно верно. Порой слышишь такие высказывания: «Как можно Александра Невского считать святым, он же был жестоким воином, беспринципным политиком, дружил с Золотой Ордой?..» Как-то обратились ко мне из редакции одного популярного журнала — хотят, мол, написать большую статью о князе Александре Невском и проиллюстрировать её моими работами. Спрашиваю: «А что за статья?» — «Мы напишем не так, как обычно пишут, мы напишем правду». — «Очень интересно, — говорю. — Давайте вы пришлете мне текст, а я подумаю, давать работы или нет». Мне прислали текст, я прочитал, и у меня волосы дыбом встали. Там даже подзаголовки были — ну просто огонь, что-то вроде «Ярослав Всеволодович — кровожадный властитель Руси». «А почему вам не нравится? Это же правда!» — удивился сотрудник редакции. Я ответил: «Ребята, у каждого своя правда. Если вы хотите такую правду — пожалуйста, но без моих работ». Я считаю, что для осмысления собственной истории нам важно свою линию проводить, а подобные взгляды вредны и опасны, это намеренное расшатывание основ нашей национальной и исторической идентичности.

Не ради юбилея

— Насколько серия, посвященная святому Александру Невскому, закончена? Какими сюжетами намереваетесь её дополнить?

— Я не отношусь к этой теме как к работе, которую надо закончить и сдать. Мне кажется, она всю жизнь будет как-то присутствовать в творчестве. У нас всегда, как юбилей — все вдруг начинают организовывать мероприятия юбилейной тематики. В 2021 году откуда только ни звонили, все предлагали участие в выставках, посвященных Александру Невскому, возник небывалый интерес к его личности. Казалось — как это здорово, что его вспомнили и оценили наконец! Но прошел юбилей — и, увы, интерес тут же пропал, никому уже ничего не надо.

— Это потому, что наступает следующий юбилей и нужно готовиться уже к нему.

— Да это понятно, но мне не хочется, чтобы так было. В своем творчестве я не стараюсь что-то сделать ради юбилея, а потом переключиться на следующую дату. Я берусь только за те вещи, которые мне действительно очень дороги. В этой серии есть еще много сюжетов, которые хотелось бы воплотить. Что в итоге реализуется, я не знаю, но что-то новое уже есть в рисунках, их я представлял на выставках. Но хочется эти сюжеты увидеть в картинах. Например, воспитание княжича, когда опытные воины — дядьки — его учат боевым премудростям; взаимоотношения его с супругой, княгиней Александрой Брячиславной, — этот сюжет вообще никак не отображался в изобразительном искусстве. Интересная судьба была у княгини: она родилась и воспитывалась в Полоцке, в семье, оставшейся без отца, о ней мало информации, но тем интереснее её образ тоже представить. Хочется рассказать и о других людях, которые окружали князя, о простых ратниках. Есть у меня наброски, посвященные смотру трофеев, захваченных в битве: наш мастер перекрашивает немецкие щиты, заменяя тевтонскую символику русской, червлеными полями и белыми крестами; там интересная битва символов происходит. Вообще, трофейное оружие не выбрасывали, оно было очень дорогое, поэтому его использовали, «переделывая под себя». Поэтому нет ничего удивительного в том, что не могут найти на местах битв большого количества оружия и доспехов. Их и не могло быть: ничего на поле боя не оставляли, железо было очень ценным металлом, всё подбирали, всё шло в дело.
Серия работ, посвященных великому князю Александру, на мой взгляд, пока еще не вполне цельная. Если Бог даст, буду её продолжать, тем более что духовная стойкость святого князя важна для нашей истории не менее, а даже более, чем его военные победы, и сегодня это становится особенно актуальным.