Хроника одного дня
Составлена по наблюдениям будничной жизни семинариста III курса СПбПДА Алексея Луковкина.
Раздел: Крупный план
5:00 — Будильник. Нет, никак. Не сегодня. Спать. Спать…
7:00 — Снова будильник. Надо вставать, теперь точно. Открываю глаза. Дима пьет чай, Женя уже куда-то ушел, Ярослав всё еще спит лицом к стене.
В общежитии СПбПДА проживает около 300 студентов. Студентов расселяют по 1–5-местным комнатам, вместе со своими однокурсниками: бакалавриат отдельно — магистратура отдельно. Тем, кто уже завел собственную семью, разрешается жить отдельно. Обстановка максимально простая: личная кровать и тумбочка, общий шкаф, несколько полок под книги, письменный стол. Академия обеспечивает четырехразовое питание, предметы первой необходимости, небольшую стипендию — которая зависит от курса, успеваемости, послушания, общественной деятельности.
7:15 — Жалко, что не смог встать сегодня в пять, а ведь хотел. Мы постоянно в последнее время пытаемся встать пораньше, чтобы дописать какую-нибудь «домашку», поскольку за день ничего не успеваем. Но у нас это почти никогда не получается — а я вчера еще и сильно устал на тренировке по футболу. Ладно, может, успею хоть немножко учебник полистать перед парами.
7:55 — Спускаюсь с четвертого этажа, где у нас комнаты, на второй — в трапезную. Все уже столпились у дверей, ждут начала утреннего правила. Только несколько человек сидят в стороне — у них было чередное богослужение (обязательная практика, на которой семинаристы служат как пономари, певчие, алтарники. — Прим. ред.). Она у нас 2–3 раза в месяц, по расписанию.
8:00 — Утренняя молитва. Столовая погружена в полумрак, мы все стоим ровными рядами. Наверное, тут как нигде более ощущаем себя единым братством. В воздухе витает ощущение святости времени и места — это сила общей молитвы.
8:20 — Молитва заканчивается. Включают верхний свет, и начинается завтрак: пшенная каша, бутерброды с маслом, компот. Все еще заспанные, молчаливые. За нашим столом кто-то вполголоса обсуждает пары: «Так сейчас церковное искусство? Опять слайды будем смотреть? А потом что у нас?..»
9:00 — Первая пара: лекция по церковному искусству. Еще до прихода лектора, архимандрита Александра (Фёдорова), кто-то восклицает: «А у отца Димитрия сегодня тезоименитство!» (Он не рукоположен, мы называем друг друга отцами просто так, в шутку.) Все вместе поем «Многая лета». Видно, что Диме очень приятно.
Рукоположение в семинарии происходит, как правило, после третьего курса. Рукоположению предшествует обязательная беседа с ректором СПбПДА архиепископом Петергофским Амвросием. Студент к моменту рукоположения должен определиться с выбором личного пути: жениться либо избрать монашество. На женитьбу студент также должен испросить благословения у ректора.
Приходит отец Александр, объявляет тему: романская и готическая архитектура. Некоторые достали ноутбуки: кто-то конспектирует лекцию, кто-то ищет фото архитектурных памятников, о которых рассказывает лектор. Все преподаватели, кстати, относятся к технике совершенно спокойно: ноутбуки действительно серьезно помогают в учебе. Правда, доступ в социальные сети открыт только во внеучебное время. На середине лекции отец Александр действительно включает проектор и начинает показывать планы и фотографии различных храмов.
10:40 — Вторая пара: семинар по Ветхому Завету. «Кто помнит, чем закончилась история про царя Соломона?» — спрашивает нас преподаватель, отец Сергий Чарыков. «Все умерли», — слышится из одного конца класса. «Ага, — шутит кто-то из другого конца. — Может быть, не будем изучать Ветхий Завет? Он какой-то жестокий».
Все, однако, быстро сосредотачиваются. Вместе читаем третью Книгу Царств, разбираемся. Домашнее задание: третья и четвертая Книги Царств, выписать пророчества и указания на их исполнение.
12:10 — Большая перемена. Полдник. Дают блинчики с медом! Все-таки кормят здесь намного лучше, чем в армии. Поднимаюсь в комнату взять тетрадь с докладом. Ярослав снова лежит, укрывшись одеялом с головой. Такое можно себе позволить — все-таки перерыв целых сорок минут. «Ярик, пять минут осталось!» — «Угу…»
12:40 — Захожу в класс, к ногам мне падает бумажный самолетик. Поднимаю его, запускаю снова. Он описывает дугу и пикирует на голову Коле, который увлеченно читает. Братья смеются, Коля берет самолетик и аккуратно отправляет его в воздух, ни во что не целясь.
Второй семинар по Ветхому Завету. Продолжаем читать третью Книгу Царств. Все-таки Пятикнижие Моисея мне нравится больше. На фоне большой карты России отец Сергий рассказывает нам о Северном Израиле, который возник в десятом веке и был завоеван Ассирией спустя двести лет. Кто-то, то ли в шутку, то ли всерьез, спрашивает: «Может, наконец повесим вместо карты России карту Израиля?»
14:20 — Обед. Чечевичная похлебка и макароны на второе. Прибегает Женя: «Там девчонки из ФИНЭКа на экскурсию приехали, семинарию посмотреть!» Идем с ними знакомиться. Веселые, открытые… мы вместе попили чаю, поговорили. Напоследок Женя у одной из них взял номер телефона. «Удивительно, — говорю, — насколько им не хватает человеческого общения, что ли». — «Здесь они его точно не ожидали найти, — парирует Женя. — Они сказали, что представляли семинаристов мрачными, молчаливыми и забитыми. Ура, теперь они знают, что мы такие же люди, как и все!» Смеемся.
15:00 — Послушание. Каждый день, кроме воскресенья и церковных праздников, я вместе с другими студентами служу в ризнице: слежу за порядком, чищу облачения от воска после богослужений. Послушания у всех разные. Женя, например, пошел на спевку хора: они у него два или три раза в неделю. Завтра он поедет вместе с хором в Финляндию петь на одном из приходов.
Облачения рядами висят на вешалках и сверху затянуты зеленой тканью. Как в армии: ведь облачения — тоже своего рода форма. Мы работаем усердно, честно — каков ты в послушании, таков и в служении Богу.
За исполнением правил внутреннего распорядка в академии следят заведующий воспитательной частью и несколько аспирантов, его помощников. В качестве дисциплинарного наказания провинившегося могут записать в рабочую группу (например, мести листья, красить что-нибудь — в зависимости от нужд академии). Нарушения обсуждаются на воспитательском совете, списки особо провинившихся вывешиваются на всеобщее обозрение. Обысков нет, доносы не приветствуются. Поощрения по учебе могут быть следующие: увеличение стипендии, возможность обучения за границей, участие в поездках по России и за рубеж.
17:00 — На первом и втором курсе с пяти до восьми студент занимается самоподготовкой. Для третьекурсника это свободное время, но заданий так много, что я обычно в эти часы тоже что-то читаю. Но сегодня занятия оставлены на вечер: хочу съездить на свидание с девушкой. Вернусь к ужину.
Поскольку семинарист более ограничен во времени, чем любой другой студент, девушку он старается выбрать себе сразу — и на всю жизнь. Наверное, поэтому среди семинаристов совсем нет «дон жуанов». А спутница семинариста должна хорошо понимать, какой жизненный путь избрал ее молодой человек, и принимать его.
Времени стало совсем мало. Много учебы, девушка, а я ведь еще в сборной митрополии по футболу играю: тренировки два раза в неделю. Пара ребят с нашего курса, которые уже рукоположились, пытаются служить в храмах. Ума не приложу, как им удается всё совмещать. Я сам уже давно не могу позволить себе просто полежать или посмотреть какой-нибудь боевик. Третий месяц не бываю дома, не вижу родных. Но мне не жалко, не обидно, потому что я знаю, во имя чего выбрал такой путь.
20:20 — Вернулся с ужина. Давали пюре с котлетами. Конечно, на ужин я мог бы не идти, а приехать к вечерней молитве в 22:00, но патрологию надо сегодня дочитать кровь из носу. Сажусь в классе и открываю Послания Игнатия Богоносца.
Третий год считается в семинарии самым тяжелым по нагрузке. На следующем курсе мы станем чтецами, кто захочет — сможет рукоположиться. Я планирую поступить в магистратуру, а если повезет — то и в аспирантуру (уже, наверное, заочно). Я смотрю на наших преподавателей и думаю: «Куда мне до них!» Хотя все они очень простые в общении люди, и каждый из нас может подойти после лекции и задать любой вопрос — не было случая, когда преподаватель отказывал в ответе.
В СПбПДА изучаются Ветхий и Новый Заветы, апологетика, литургика, патрология, история РПЦ, церковное искусство и многое другое. Для поступления на бакалавриат необходимо пройти собеседование по библейской истории, катехизису, церковному уставу и еще нескольким дисциплинам, написать сочинение и показать знание молитв и основых церковных песнопений. Полный перечень требований и необходимых для поступления документов можно найти на официальном сайте СПбПДА.
22:00 — Вечерняя молитва. Все-таки духовная жизнь для студента важна не меньше, чем учеба. На уровне разума можно встретить много соблазнов: с точки зрения логики церковная догматика недоказуема. Любой студент может, углубившись в изучение разных философских течений, заблудиться, запутаться в них. Всё может быть. Поэтому, хоть и не всегда есть силы на молитвенное правило, но прекрасно понимаешь, что заканчивать и начинать день общей молитвой — это очень нужно.
22:40 — Иду в душ. Кончился шампунь, надо будет купить. А пока возьму у Жени. У нас с братьями в комнате всё общее. Мы живем вместе, привыкаем друг к другу, терпим недостатки друг друга. Кто жил в общежитии, понимает, о чем я. Помню, Женя рассказывал: «Я раньше очень трепетно относился к своему личному пространству. Однажды на первом курсе сходил в „Призму“, купил чипсов, положил на свою тумбочку. Ушел куда-то, вернулся, а вся комната эти чипсы друг другу передает. Тогда я рассердился, а сейчас понимаю, что мы одна семья. Мы братство, и это классно».
23:00 — Отбой. С братьями мы обсуждаем абсолютно всё. И раньше, и сейчас мы много спорим по богословским вопросам, говорим об увлечениях, обсуждаем новости. Вот и сейчас перед сном мы пьем чай и тихо беседуем. Но меня клонит в сон: я ложусь и успеваю лишь подумать, что для священника самое страшное — когда всё в жизни становится обыденным. Самое страшное — стать циничным. И вспоминаю старый анекдот: «Хороший священник — это здорово. Плохой — не очень. Но лучше всего — священник верующий».
7:00 — Снова будильник. Надо вставать, теперь точно. Открываю глаза. Дима пьет чай, Женя уже куда-то ушел, Ярослав всё еще спит лицом к стене.
В общежитии СПбПДА проживает около 300 студентов. Студентов расселяют по 1–5-местным комнатам, вместе со своими однокурсниками: бакалавриат отдельно — магистратура отдельно. Тем, кто уже завел собственную семью, разрешается жить отдельно. Обстановка максимально простая: личная кровать и тумбочка, общий шкаф, несколько полок под книги, письменный стол. Академия обеспечивает четырехразовое питание, предметы первой необходимости, небольшую стипендию — которая зависит от курса, успеваемости, послушания, общественной деятельности.
7:15 — Жалко, что не смог встать сегодня в пять, а ведь хотел. Мы постоянно в последнее время пытаемся встать пораньше, чтобы дописать какую-нибудь «домашку», поскольку за день ничего не успеваем. Но у нас это почти никогда не получается — а я вчера еще и сильно устал на тренировке по футболу. Ладно, может, успею хоть немножко учебник полистать перед парами.
7:55 — Спускаюсь с четвертого этажа, где у нас комнаты, на второй — в трапезную. Все уже столпились у дверей, ждут начала утреннего правила. Только несколько человек сидят в стороне — у них было чередное богослужение (обязательная практика, на которой семинаристы служат как пономари, певчие, алтарники. — Прим. ред.). Она у нас 2–3 раза в месяц, по расписанию.
8:00 — Утренняя молитва. Столовая погружена в полумрак, мы все стоим ровными рядами. Наверное, тут как нигде более ощущаем себя единым братством. В воздухе витает ощущение святости времени и места — это сила общей молитвы.
8:20 — Молитва заканчивается. Включают верхний свет, и начинается завтрак: пшенная каша, бутерброды с маслом, компот. Все еще заспанные, молчаливые. За нашим столом кто-то вполголоса обсуждает пары: «Так сейчас церковное искусство? Опять слайды будем смотреть? А потом что у нас?..»
9:00 — Первая пара: лекция по церковному искусству. Еще до прихода лектора, архимандрита Александра (Фёдорова), кто-то восклицает: «А у отца Димитрия сегодня тезоименитство!» (Он не рукоположен, мы называем друг друга отцами просто так, в шутку.) Все вместе поем «Многая лета». Видно, что Диме очень приятно.
Рукоположение в семинарии происходит, как правило, после третьего курса. Рукоположению предшествует обязательная беседа с ректором СПбПДА архиепископом Петергофским Амвросием. Студент к моменту рукоположения должен определиться с выбором личного пути: жениться либо избрать монашество. На женитьбу студент также должен испросить благословения у ректора.
Приходит отец Александр, объявляет тему: романская и готическая архитектура. Некоторые достали ноутбуки: кто-то конспектирует лекцию, кто-то ищет фото архитектурных памятников, о которых рассказывает лектор. Все преподаватели, кстати, относятся к технике совершенно спокойно: ноутбуки действительно серьезно помогают в учебе. Правда, доступ в социальные сети открыт только во внеучебное время. На середине лекции отец Александр действительно включает проектор и начинает показывать планы и фотографии различных храмов.
Алексей Луковкин
Родился в Санкт-Петербурге. Вырос и живу в Сестрорецке. В храм ходил в детстве с семьей: мамой, сестрой. Хотел поступать в Университет МЧС, но Господь управил так, что пошел в армию. Часть находилась вблизи Свято-Зосимовой Смоленской пустыни. Солдат окормлял игумен Варнава (Столбиков). Часть необычная, можно сказать, «с православным уклоном». В рядах военнослужащих этой части — студенты духовных учебных заведений, семинарий и академий, музыкальных училищ и консерваторий, игуменом Варнавой создан солдатский хор. Наряды и караулы чередуются со спевками и концертами.
Служить понравилось. Мы до сих пор поддерживаем теплые отношения с сослуживцами. Закончил службу в звании младшего сержанта, на должности командира взвода. Выдали справку о возможности поступления в любой вуз страны, тем более характеристика была хорошей. Но сердце не лежало ни к военной службе, ни к обучению в другом вузе. За день до дембеля я пришел к отцу Варнаве, чтобы попрощаться, а он посоветовал мне поступать в семинарию.
Если раньше я не мог этого представить, то в армии, пожив с семинаристами, я понял, что «наш брат» совершенно замечательный человек. И здесь, в семинарии, я открыл, что дружба между нами подчас сильней дружбы армейской, которая считается самой крепкой.
С детства увлекался спортом: футбол, баскетбол, недолгое время занимался самбо и рукопашным боем. Зимой играю в хоккей и катаюсь на горных лыжах вместе с несколькими друзьями-семинаристами. Играю в составе сборной Санкт-Петербургской митрополии по футболу.
Родился в Санкт-Петербурге. Вырос и живу в Сестрорецке. В храм ходил в детстве с семьей: мамой, сестрой. Хотел поступать в Университет МЧС, но Господь управил так, что пошел в армию. Часть находилась вблизи Свято-Зосимовой Смоленской пустыни. Солдат окормлял игумен Варнава (Столбиков). Часть необычная, можно сказать, «с православным уклоном». В рядах военнослужащих этой части — студенты духовных учебных заведений, семинарий и академий, музыкальных училищ и консерваторий, игуменом Варнавой создан солдатский хор. Наряды и караулы чередуются со спевками и концертами.
Служить понравилось. Мы до сих пор поддерживаем теплые отношения с сослуживцами. Закончил службу в звании младшего сержанта, на должности командира взвода. Выдали справку о возможности поступления в любой вуз страны, тем более характеристика была хорошей. Но сердце не лежало ни к военной службе, ни к обучению в другом вузе. За день до дембеля я пришел к отцу Варнаве, чтобы попрощаться, а он посоветовал мне поступать в семинарию.
Если раньше я не мог этого представить, то в армии, пожив с семинаристами, я понял, что «наш брат» совершенно замечательный человек. И здесь, в семинарии, я открыл, что дружба между нами подчас сильней дружбы армейской, которая считается самой крепкой.
С детства увлекался спортом: футбол, баскетбол, недолгое время занимался самбо и рукопашным боем. Зимой играю в хоккей и катаюсь на горных лыжах вместе с несколькими друзьями-семинаристами. Играю в составе сборной Санкт-Петербургской митрополии по футболу.
10:40 — Вторая пара: семинар по Ветхому Завету. «Кто помнит, чем закончилась история про царя Соломона?» — спрашивает нас преподаватель, отец Сергий Чарыков. «Все умерли», — слышится из одного конца класса. «Ага, — шутит кто-то из другого конца. — Может быть, не будем изучать Ветхий Завет? Он какой-то жестокий».
Все, однако, быстро сосредотачиваются. Вместе читаем третью Книгу Царств, разбираемся. Домашнее задание: третья и четвертая Книги Царств, выписать пророчества и указания на их исполнение.
12:10 — Большая перемена. Полдник. Дают блинчики с медом! Все-таки кормят здесь намного лучше, чем в армии. Поднимаюсь в комнату взять тетрадь с докладом. Ярослав снова лежит, укрывшись одеялом с головой. Такое можно себе позволить — все-таки перерыв целых сорок минут. «Ярик, пять минут осталось!» — «Угу…»
12:40 — Захожу в класс, к ногам мне падает бумажный самолетик. Поднимаю его, запускаю снова. Он описывает дугу и пикирует на голову Коле, который увлеченно читает. Братья смеются, Коля берет самолетик и аккуратно отправляет его в воздух, ни во что не целясь.
Второй семинар по Ветхому Завету. Продолжаем читать третью Книгу Царств. Все-таки Пятикнижие Моисея мне нравится больше. На фоне большой карты России отец Сергий рассказывает нам о Северном Израиле, который возник в десятом веке и был завоеван Ассирией спустя двести лет. Кто-то, то ли в шутку, то ли всерьез, спрашивает: «Может, наконец повесим вместо карты России карту Израиля?»
14:20 — Обед. Чечевичная похлебка и макароны на второе. Прибегает Женя: «Там девчонки из ФИНЭКа на экскурсию приехали, семинарию посмотреть!» Идем с ними знакомиться. Веселые, открытые… мы вместе попили чаю, поговорили. Напоследок Женя у одной из них взял номер телефона. «Удивительно, — говорю, — насколько им не хватает человеческого общения, что ли». — «Здесь они его точно не ожидали найти, — парирует Женя. — Они сказали, что представляли семинаристов мрачными, молчаливыми и забитыми. Ура, теперь они знают, что мы такие же люди, как и все!» Смеемся.
15:00 — Послушание. Каждый день, кроме воскресенья и церковных праздников, я вместе с другими студентами служу в ризнице: слежу за порядком, чищу облачения от воска после богослужений. Послушания у всех разные. Женя, например, пошел на спевку хора: они у него два или три раза в неделю. Завтра он поедет вместе с хором в Финляндию петь на одном из приходов.
Облачения рядами висят на вешалках и сверху затянуты зеленой тканью. Как в армии: ведь облачения — тоже своего рода форма. Мы работаем усердно, честно — каков ты в послушании, таков и в служении Богу.
За исполнением правил внутреннего распорядка в академии следят заведующий воспитательной частью и несколько аспирантов, его помощников. В качестве дисциплинарного наказания провинившегося могут записать в рабочую группу (например, мести листья, красить что-нибудь — в зависимости от нужд академии). Нарушения обсуждаются на воспитательском совете, списки особо провинившихся вывешиваются на всеобщее обозрение. Обысков нет, доносы не приветствуются. Поощрения по учебе могут быть следующие: увеличение стипендии, возможность обучения за границей, участие в поездках по России и за рубеж.
17:00 — На первом и втором курсе с пяти до восьми студент занимается самоподготовкой. Для третьекурсника это свободное время, но заданий так много, что я обычно в эти часы тоже что-то читаю. Но сегодня занятия оставлены на вечер: хочу съездить на свидание с девушкой. Вернусь к ужину.
Поскольку семинарист более ограничен во времени, чем любой другой студент, девушку он старается выбрать себе сразу — и на всю жизнь. Наверное, поэтому среди семинаристов совсем нет «дон жуанов». А спутница семинариста должна хорошо понимать, какой жизненный путь избрал ее молодой человек, и принимать его.
Времени стало совсем мало. Много учебы, девушка, а я ведь еще в сборной митрополии по футболу играю: тренировки два раза в неделю. Пара ребят с нашего курса, которые уже рукоположились, пытаются служить в храмах. Ума не приложу, как им удается всё совмещать. Я сам уже давно не могу позволить себе просто полежать или посмотреть какой-нибудь боевик. Третий месяц не бываю дома, не вижу родных. Но мне не жалко, не обидно, потому что я знаю, во имя чего выбрал такой путь.
20:20 — Вернулся с ужина. Давали пюре с котлетами. Конечно, на ужин я мог бы не идти, а приехать к вечерней молитве в 22:00, но патрологию надо сегодня дочитать кровь из носу. Сажусь в классе и открываю Послания Игнатия Богоносца.
Третий год считается в семинарии самым тяжелым по нагрузке. На следующем курсе мы станем чтецами, кто захочет — сможет рукоположиться. Я планирую поступить в магистратуру, а если повезет — то и в аспирантуру (уже, наверное, заочно). Я смотрю на наших преподавателей и думаю: «Куда мне до них!» Хотя все они очень простые в общении люди, и каждый из нас может подойти после лекции и задать любой вопрос — не было случая, когда преподаватель отказывал в ответе.
В СПбПДА изучаются Ветхий и Новый Заветы, апологетика, литургика, патрология, история РПЦ, церковное искусство и многое другое. Для поступления на бакалавриат необходимо пройти собеседование по библейской истории, катехизису, церковному уставу и еще нескольким дисциплинам, написать сочинение и показать знание молитв и основых церковных песнопений. Полный перечень требований и необходимых для поступления документов можно найти на официальном сайте СПбПДА.
22:00 — Вечерняя молитва. Все-таки духовная жизнь для студента важна не меньше, чем учеба. На уровне разума можно встретить много соблазнов: с точки зрения логики церковная догматика недоказуема. Любой студент может, углубившись в изучение разных философских течений, заблудиться, запутаться в них. Всё может быть. Поэтому, хоть и не всегда есть силы на молитвенное правило, но прекрасно понимаешь, что заканчивать и начинать день общей молитвой — это очень нужно.
22:40 — Иду в душ. Кончился шампунь, надо будет купить. А пока возьму у Жени. У нас с братьями в комнате всё общее. Мы живем вместе, привыкаем друг к другу, терпим недостатки друг друга. Кто жил в общежитии, понимает, о чем я. Помню, Женя рассказывал: «Я раньше очень трепетно относился к своему личному пространству. Однажды на первом курсе сходил в „Призму“, купил чипсов, положил на свою тумбочку. Ушел куда-то, вернулся, а вся комната эти чипсы друг другу передает. Тогда я рассердился, а сейчас понимаю, что мы одна семья. Мы братство, и это классно».
23:00 — Отбой. С братьями мы обсуждаем абсолютно всё. И раньше, и сейчас мы много спорим по богословским вопросам, говорим об увлечениях, обсуждаем новости. Вот и сейчас перед сном мы пьем чай и тихо беседуем. Но меня клонит в сон: я ложусь и успеваю лишь подумать, что для священника самое страшное — когда всё в жизни становится обыденным. Самое страшное — стать циничным. И вспоминаю старый анекдот: «Хороший священник — это здорово. Плохой — не очень. Но лучше всего — священник верующий».