Хранитель святыни
Книжная выставка в БАН «Три поколения семьи ученых. Струве: Пётр — Глеб — Никита», приуроченная к 80-летию кончины академика Петра Струве, повествует о трех поколениях его семьи. На ней представлены все доступные монографии отца, сына и внука — Петра, Глеба и Никиты Струве, выходившие в продолжение целого столетия.
Выставка размещена на площадке у входа в Главный читальный зал БАН
(3-й этаж, комн. 321) и открыта в часы работы библиотеки.
За прежние рубежи империи посчастливилось вывезти очень мало святынь, из них самые известные — иконы Пресвятой Богородицы Курская и Тихвинская, причем последняя переместилась из антирелигиозного музея уже во Вторую мировую войну. Что-то жертвовали русским беженцам братья-православные, и архиепископ Нестор (Анисимов) доставил из Сербии в Харбин частицу мощей святого Саввы Сербского, сопроводив мощей (и собственное) прибытие в Маньчжурию пышными выражениями общего ликования.
Во время войны в Ладомировскую обитель, а после в Америку попал и ларец с реликвиями всех подвижников восстановленной в 1941 году Киево-Печерской лавры. Частицы мощей всех Печерских святых были специально отделены накануне эвакуации из Киева и переданы Типографскому иноческому братству преподобного Иова Почаевского в словацком селении Ладомирова, откуда через Германию, Швейцарию и Францию добрались до Свято-Троицкого монастыря в Джорданвилле — главного центра РПЦЗ.
Но десятилетием ранее то же Ладомировское Типографское братство получило со Святой Горы Афон великую святыню — частицу святых мощей великомученика и целителя Пантелеимона. С этой реликвией Братство дважды направляло в длительные командировки в Европу иеромонаха Савву Струве, сына Петра Бернгардовича Струве, и, в третий раз, иеромонаха Иова Леонтьева. Направляло с двоякой целью: духовного утешения русских обитателей многих стран рассеяния и сбора средств на продолжение книгопечатной работы монастырского книгоиздательства в Ладомировой. Очаровательный и добродушный красавец-великан отец Савва подходил для этого как нельзя лучше — он был широко образован, изъяснялся на нескольких языках, имел опыт работы с юношеством (тут результаты его бесед превзошли все ожидания: именно он в Ницце «уловил» для Церкви самого выдающегося иконописца послевоенной эпохи — архимандрита Киприана (Пыжова), а в Париже — юного графа Бориса Алексеевича Бобринского, впоследствии протопресвитера, выдающегося патролога, переводчика и многолетнего декана Свято-Сергиевского православного богословского института). Главное же — сыну бывшего министра иностранных дел Крымского правительства было куда проще добывать любые европейские визы при многообразных связях его отца.
Центром пребывания святых мощей всякий раз на несколько месяцев становился Париж, где святой великомученик посещал поочередно все русские храмы вне зависимости от юрисдикционной принадлежности (иеромонах Савва состоял клириком Сербской Церкви, которой подчинялось русское Типографское братство, пребывавшее, т. о., вне русских внутрицерковных разногласий). Путь их перемещения почти ежедневно освещался газетами «Возрождение» и «Последние новости» куда тщательнее, чем известия о модных лекциях, спектаклях или концертах. Сам отец Савва останавливался в квартире своего брата Алексея Петровича. Желающие могли принимать святого Пантелеимона и на дому, где совершались отцом Саввой молебны. Никакой платы за это не устанавливалось.
Публикуемый рассказ отца Саввы написан был, по-видимому, в качестве своего рода информационного отчета о проделанной работе и крайне интересен, поскольку надежно документированы лишь периоды пребывания святых мощей во Франции и, в частности, в Париже. Он был отпечатан ладомировской Типографией в виде отдельной листовки, в две краски, без иллюстраций, крайне ограниченным тиражом. Листовка эта не отмечена ни в одном известном печатном каталоге продукции Типографского братства и, возможно, распространялась в тех местах, куда пребывали святые мощи великомученика и целителя Пантелеимона.
Иеромонах Савва
ЦЕЛИТЕЛЬ ПАНТЕЛЕИМОН В ЗАРУБЕЖНОЙ РУСИ
(Лк.VII, 16)
«Возьмите сию великую святыню, — ободрял меня о. Виталий [Максименко, основатель Типографского русского иноческого братства в селении Ладомирова в Чехословакии, †1960. — А. К.], — везите её на утешение русским людям. Целитель Пантелеимон да будет Вашим небесным спутником, помощником и покровителем. Пусть тот, кто так много утешал наш бедный народ в его суровой крестьянской доле и так много помогал нам в нашей ответственной церковной работе, — пусть он отныне приносит радость и утешение всем в рассеянии сущим русским людям, всем страждущим и скорбящим, всем одиноким и обездоленным, всем падающим и унывающим, чающим Христова утешения и Господней милости. В молитве перед этой великой святыней русские люди да обретают силы и крепость на свою тяжелую жизнь на чужбине».
Ободренный напутствием арх. Виталия, я выехал на свое послушание.
***
Уже стемнело… В вагоне поезда, который мчит нас в Прагу, тесно и душно.
Все мои думы о Святыне: она здесь, в маленьком саквояжике, покоится у меня на коленях. Ведь только подумать: такое великое сокровище таится в этом стареньком саквояжике — здесь частица того самого тела, которое так страдало за Христа, которое претерпело такие страшные нечеловеческие муки. Строгали его железными когтями и живые раны опаляли горящими свечами, бросали в кипящее олово, колесовали, бросили в море — и не тонуло Оно, подобно Спасителю ходило по водам; отдали на съедение диким зверям — и не грызли они его, а кротко лизали это святое тело юноши-христианина. Ибо в нем жила святая душа безмездного врача, пламенно любившая Христа и сострадавшая всей меньшей братии нищих и убогих, больных и прокаженных, плененных и заточенных.
И понял я в эту ночь, что не везу я это великую Святыню, а сам великий Угодник Божий взял меня за спутника и идет Он на свой новый и всегдашний подвиг ко всей страждущей русской братии…
Первая встреча
Приехали мы в субботу. В тот же вечер за всенощным бдением во время полиелея преосвященный Сергий торжественно вынес из алтаря Святыню на голове и возложил на украшенный цветами аналой.
Храм огласился величанием: «Величаем, величаем тя, страстотерпче святый, великомучениче и целителю Пантелеимоне, и чтим честныя страдания твоя, яже за Христа претерпел еси».
И это величание в положенное время пелось за каждой службой, и каждая служба им оканчивалась. В храме всё время чувствовалось невидимое присутствие небесного Гостя.
С именем Целителя Пантелеимона у русских людей связано столько светлых воспоминаний. Каждый рад его иметь своим гостем. И вот началось хождение Целителя по скромным и убогим жилищам русских беженцев, которое и до сего времени продолжается во всех городах Западной Европы. После молебна все комнаты обносятся Святыней, крестообразно благословляются углы и постели. Дети получают на память иконочки.
Молитва пастора
Этих-то одиноких, живущих далеко от Церкви, и посетил по дороге Целитель Пантелеимон. Давос, Цюрих, Базель, Берн, Лозанна, Женева встречали его с великой радостью и провожали с искренней благодарностью.
И даже неверующие в молитвы святых реформатские пасторы не остались безучастными зрителями Святыни.
В маленьком горном местечке К. одиноко живет русская семья, живет своим старым русским бытом: в каждом углу перед старыми иконами теплятся лампадки, за чайным столом гудит самовар. Велика была радость Варвары Осиповны и Ивана Петровича, когда их скромную квартиру посетил долгожданный небесный Гость. Слезы радости, умиления и благодарности сквозили в их добрых глазах. Весь водосвятный молебен они простояли на коленях, тихо подпевая с детства знакомые песнопения.
Такая большая у них радость, что хочется поделиться ею и со своим другом — местным пастором. И вот к чаю приходит пожилой пастор-цвинглианец с открытым добрым лицом. За самоваром ведем оживленную беседу, я рассказываю о нашей Карпатской Руси, о страданиях карпаторуссов за Православную веру, о деятельности Миссии, показываю фотографии; пастор внимательно и сочувственно слушает.
Время от времени Варвара Осиповна прерывает наш разговор восклицанием: «О, господин пастор, если бы вы знали, какая у нас великая святыня в доме, как мы счастливы иметь гостем такого Угодника Божия…»
После чая пастор встает и говорит: «Теперь помолимся». Подошел он к столику, на котором покоилась Святыня, благоговейно склонил свою седую голову, и из уст его полилась горячая вдохновенная молитва за Россию, за страдающий русский народ, за всех болящих и убогих, за хозяйку дома, за успех нашего путешествия…
Этот пастор любит и понимает Православие. Когда, на другой день, мы осматривали местную старинную церковь, почему-то речь зашла об исповеди, и он проронил с грустью такие золотые слова: «К сожалению, у нас еще нет исповеди». Пастор М. в своих проповедях — за почитание Креста: «Придет время, — говорит он, — и мы будем иметь в наших храмах Крест Христов, и будем почитать и поклоняться ему…»
Целитель среди страждущих и скорбящих
Вот Целитель и в Париже — в центре русской эмиграции.
Русские церкви одна за другой оглашаются молебным пением: «Страстотерпче святый и целебниче Пантелеимоне, моли милостивого Бога да прегрешений оставление подаст душам нашим».
Всюду стекается множество богомольцев.
О, сколько здесь этих измученных душ, израненных греховными страстями, усталых от непосильной борьбы со грехом, с унынием, с бесконечной тоской.
На чужой стороне, в постоянных лишениях, в каждодневной борьбе за хлеб насущный или в беспросветной безработице легче падаем, легче поддаемся унынию, больше грешим. Вот эти-то грешники и идут к Целителю за цельбоносной живительной влагой его молитвы.
Здесь, в храме, среди них он сам невидимо присутствует, слышит их воздыхания, зрит их слезы и несет молитву своей меньшей братии к Царю Небесному в пренебесный и мысленный Его жертвенник.
Часто бывает, спросишь: «Вы пришли помолиться за болящего?»
— Нет, я сама больная, у меня болит душа.
Или, когда служим молебен на дому, спрашиваю предварительно: «Есть ли у вас в семье больной?»
И слышу в ответ: мы все больные, мы все грешники, все мы нуждаемся в помощи Целителя.
О, сколько одиноких, заброшенных душ в этом огромном городе.
И вот кто-нибудь услышит или прочтет в газете, что в Париж прибыла великая Святыня, что в церкви Знамения служат молебен перед мощами св. Пантелеимона. Вспомнится далекое, далекое детство, тяжелая болезнь, горячая молитва няни и матери перед образком Целителя Пантелеимона… и одинокое, очерствевшее сердце смягчается, его уже тянет в церковь, куда он давно, давно не заглядывал; станет он там в уголок, со слезами помолится к своему покровителю и на память о минуте душевного просветления унесет с собою от святыни кусочек ветки или цветочек.
Сколько здесь возле Святыни скорбящих, плачущих и рыдающих, чающих Христова утешения! Это Рахили, оплакивающие чад своих и не хотящие забыти их. Они пришли сюда к святому Юноше-Страстотерпцу помолиться за своих отошедших: и этой молитвой полечить свои душевные раны, утишить боль разлуки.
Все приходят сюда со своей главной скорбью, с болью за Страдалицу-Мать, израненную Россию, за страждущий русский народ, за близких, томящихся в темницах, в ссылке и на горьких работах. За каждым молебном слышат они умилительный молитвенный зов: «Страждущей родине нашей буди теплым молитвенником и скорым заступником». И пробуждается вера и крепнет надежда, что тот, которого так полюбил наш русский народ, залечит наши грехи и воистину будет скорым заступником нашим пред Всемилостивым и Всеправедным Судиею.
Три свечки
Часто приходит к Святыне одна глухая старушка.
О чем, о ком она молится?
Там, далеко, на севере Франции, в санатории лежит в гипсе её маленькая внучка. Лидочке предстоит мучительная операция. За нее-то бабушка и просит Целителя неотступно, как евангельская вдовица.
Как-то вечером после молебна мы вместе выходили с бабушкой из церкви Знамения.
— Знаете, о чем я сегодня особенно горячо молилась Целителю?
— Да ведь Вы, бабушка, всегда молитесь за нашу страдалицу Лидочку.
— Да, но сегодня я особенно просила Целителя о мире церковном. О, если бы Вы знали, батюшка, как нам всем тяжело от этого раскола. Какое это несчастие, какой это позор! И как не могут они, Владыки, помириться!
И, помолчав немного, она добавила:
— Вот моя Лидочка их помирила бы. Знаете, какая она у меня прозорливая. Когда я ездила к ней в прошлом году, я повезла ей три огарочка от свечей, горевших перед иконами Божией Матери: одну отсюда, от Чудотворной иконы, другую с Сергиевского Подворья от Тихвинской, а третью с Трехсвятительского — от Иверской иконы. Лидочка взяла, поцеловала свечечки и стала своими худенькими пальчиками складывать их одна к другой так, что из трех свечечек образовалась одна, и такую свечу молча подала мне. Вот об этом я всегда молюсь, а сегодня особенно просила Целителя, чтобы наша Русская Церковь горела пред Богом одной свечей…
И действительно в Париже не осталось ни одной церкви, где бы не побывала великая Святыня. Каждый имел возможность спокойно помолиться Целителю в своей любимой намоленной церковке. А многие провожали св. Пантелеимона из церкви в церковь. Многие наболевшие и настрадавшиеся сердца радовались, слыша за молебнами по домам возношение имен трех разъединенных ныне врагом спасения нашего русских архипастырей.
Да, и здесь святый Пантелеимон целит наболевшие сердца и умиротворяет смятенные души…
Целитель у болящих
К болящим телесными недугами, этим страдальцам, подорвавшим свое здоровье за годы войны, революции и эмигрантской жизни, чаще всего зовут Целителя. Но и сам он, как в своей земной жизни, ходит по больным, ибо знает, какую радость может доставить им.По госпиталям Парижа рассеяно много русских больных, большей частью туберкулезных. Но проникнуть в эти городские больницы очень трудно. Мы хотели с Целителем организованно посетить все госпиталя, однако это нам не удалось. Да многие, лежа в общих палатах, стесняются приложиться к Святыне при присутствующих иноверцах.
Но где довелось побывать, видно было, какую радость приносило болящим посещение Целителя.
Есть в Париже добрые отзывчивые души, которые много сил и времени уделяют посещению больных. Среди них и иеромонах Стефан [Светозаров, †1969. — А. К.] с Трехсвятительского Подворья. Вот он часто сопровождал Целителя к больным.
Он мне рассказал об одном примечательном случае. В одном из госпиталей лежит разбитая параличом старушка-няня. О. Стефан часто её посещает, к ней первой он и повел Целителя. Велика была радость няни принять у себя у постели Небесного Врача. Помолилась она горячо… А на другой день вдруг встала, свободно прошлась по палате. Эту целебную помощь старушка всецело приписывает молитвам Целителя…
Целитель у детей
Каждый из нас с любовию вспоминает свои детские годы, и особенно те светлые и глубокие религиозные переживания, которые оставили в душах наших неизгладимый след. Монастырь… Богомолья… Крестные ходы… Иордань… Встреча Чудотворной иконы… Странники и странницы…Всего этого лишены наши зарубежные дети. Они воспитываются вне русского православного быта. Вот почему, прибыв со Святыней в Западную Европу, я поставил своей задачей посетить все русские школы и детские приюты, а где это невозможно — собирать деток к Целителю по церквам и частным домам.
Посещение Целителем закрытых учебных заведений, которых несколько в окрестностях Парижа, было обставлено торжественно и благолепно. Вся школа во главе с законоучителем встречали Целителя крестным ходом у ворот усадьбы или в дверях домовой церкви. Медленно, торжественно, под пение тропаря или величания несу ковчежец со св. мощами на голове и передаю о. законоучителю. Он сам вносит Святыню в церковь, и начинается молебное пение. Многие дети спешат поставить к Целителю свои свечечки. Поют сами дети, дружно и стройно. Нередко здесь же совершается освящение воды. По окончании молебна о. законоучитель рассказывает детям житие Целителя Пантелеимона. Светлый образ кроткого и мужественного юноши-врача запечатлевается в детских сердцах.
Затем все дети прикладываются к Святыне, о. Законоучитель помазывает их маслицем от лампадки, а я благословляю детей иконками Целителя, освященными на его св. мощах.
Наконец начинается торжественный крестный ход. Целитель сам обходит всю усадьбу. В спальнях каждая постель осеняется Святыней. С пением величания возвращаемся в церковь.
Торжество обычно оканчивается моим рассказом о Карпатской Руси, сопровождаемым, где можно, световыми картинами, такими интересными и поучительными для детей, выросших на чужбине.
В одной из таких школ я зашел вечером в спальню малышей посмотреть, как они молятся на сон грядущий. Один из мальчиков, Сережа С., недавно приехавший из Советской России, рассказал мне, как его исцелил св. Пантелеимон.
Я подсел к нему на постельку, и он своими простыми детскими словами поведал мне вот что:
«Это было два года тому назад; мы жили еще в Москве. Я был болен скарлатиной и очень страдал. Ночью долго не мог заснуть; вдруг вижу яркий, яркий свет, и из сияния выходит св. Пантелеимон, совсем такой, какой он был на той иконке, что висела над моей постелью. Он подошел ко мне, взял что-то из ящика своей ложечкой и сделал мне на лбу крестик. Больше я его уже и не видел. На другое утро я проснулся и рассказал об этом маме. С того дня я стал поправляться».
Этот рассказ восьмилетнего Сережи слышал я потом и от его матери.
Слава Целителя
Смысл и значение посещения Целителем Пантелеимоном Зарубежной Руси заключается не только в том молитвенном утешении духовной радости, душевном умиротворении и облегчении телесных недугов, которые оно принесло страждущим русским людям, но и в том, что растет слава Целителя. Не умаляется честь Угодника Божия, как я опасался в начале путешествия, но растет и ширится его слава.Сколько благодарных уст молитвенно призывают имя Целителя, сколько детских глазок с молитвой взирают на его святой лик, сколько отроческих душ обогатилось таким близким знакомством со св. Пантелеимоном!
Растет слава Целителя: открываются чудесные знамения его, дотоле сокрытые в памяти отдельных лиц. Два подобных события уже описаны здесь самими очевидцами. Много довелось мне слышать, но, к сожалению, я сам не записывал. Некоторые сами обещали написать.
Но вот расскажу то, что сохранила мне память. Это было в Париже. Целителя позвали в семью г-на М. После молебна завязалась беседа, во время которой узнаю, что младенец Георгий уже приобщался Св. Таин, и именно в день св. Пантелеимона. Меня заинтересовало, почему именно в этот день родители носили свое дитя в церковь приобщать Св. Таин.
«Я сама с детства привыкла говеть, исповедываться и приобщаться в день Целителя Пантелеимона, — начала свой рассказ мать, — ведь у нас в семье было чудо. Когда я была маленькая, я очень плохо видела, совсем не различала цветов. Меня лечили, но ничего не помогало, зрение не улучшалось. Как-то однажды нянюшка принесла мне маленький образок св. Пантелеимона и повесила над моей кроваткой. Вскоре после этого ночью во сне явился мне Целитель Пантелеимон, ложечкой что-то достал из своего ящичка и помазал мне глаза. Проснувшись, я рассказала няне свой сон. Няня была очень верующая, но она замахала на меня руками, ворча:
— Что ты, Машенька, возможно ли это?!
— Нет, няня, я правду говорю, я вижу, какое на тебе платье, а вот на маме розовый капот.
И с тех пор я стала хорошо видеть, а в память этого события и в благодарность Целителю каждый год говею в его праздник…»
Растет слава Целителя: совершаются перед Святыней благодатные исцеления. По вере молящихся во всесильную целебную помощь и предстательство Угодника Божия Милосердый Господь посылает выздоровление, другим облегчение, а иных призывает к Себе (были и такие случаи). Но это то, о чем мне самому труднее всего говорить.
Получившие милость Господню пусть сами по примеру г-на Нехорошева опишут свое исцеление и тем, подобно евангельскому самарянину, возблагодарят Целителя, помня слова Священного Писания. «Тайну Цареву добро хранити, дела же Божия открывати славно (Товита XII, 7.)».
Радуйся, св. Великомучениче и Целителю Пантелеимоне!
Иеромонах Савва
О СУДЬБЕ ОТЦА САВВЫ (СТРУВЕ)
Клементьев А. К. Материалы к жизнеописанию Константина Петровича Струве (1900–1949), в монашестве архимандрита Саввы, благочинного Типографского иноческого братства преп. Иова Почаевского в Ладомировой, в Словакии (по письмам родным и друзьям) // ВЕДС. 2016. № 1 (13). С. 45–120.
Клементьев А. К. Миссионерское братство при типографии прп. Иова Почаевского в Ладомировой на Карпатах во второй период своего существования (1934–1945 гг.) // ВЕДС. 2023 № 43. С. 201–352; № 44. С. 207–307.
