Храм на Каменном
Глазами экскурсанта
Острие Каменного острова: Большая Невка встречается с Малой, рядом парк «Тихий отдых», умиротворяющий уже одним своим именем, тут же улица с поэтическим, пусть и неформальным названием «Улица лунных кошек». Сюда ведут туристические тропы, о паломнических же знают не все. Первыми нам встретились на пути в храм Рождества Иоанна Предтечи гости города, плотно обступившие гида, исторические справки которого так густо усеяны именами великих, что кое-кто из группы с досадой бросает конспектировать. Не успеть.
— Каменный остров Екатерина II подарила своему сыну царевичу Павлу Петровичу. Перед вами за оградой Каменноостровский дворец, выдающийся памятник русского классицизма, творение Фельтена и Кваренги. Дорога от центрального входа дворца ведет к церкви Рождества Иоанна Предтечи. Первые особы государства любили бывать в нем. Здесь молился Павел I, иногда поднимавшийся на клирос и певший вместе с хором. Позже и Александр I, по воспоминаниям современников, любил здесь «изливать свои теплые молитвы», — рассказывал гид. — При Павле в храм сюда приходили рыцари Мальтийского ордена, жившие в Петербурге. За храмом было устроено Мальтийское кладбище, но уже при царе Александре захоронения перенесли на Смоленское. Известно, что в храме молились Суворов, Державин и Пушкин. Последний крестил в Иоанновской церкви троих из своих четверых детей и, вероятно, именно сюда заходил перед роковой дуэлью с Дантесом.
Группа, ведомая гидом, огибает храм и удаляется. Теперь храм виден во всей своей скромной красе. Невысокий, с остроконечными куполами и огромными стельчатыми окнами, белая окантовка которых так гармонично контрастирует с кладкой из красного кирпича. В народе его так и называли — «Красненьким». После революции здесь еще проходили службы. Сохранился отчет сектора надзора, в котором сказано, что на Пасху в Красненькой церкви исповедалось до тысячи человек. Вряд ли так могло продолжаться долго в атеистическом государстве. И в 1938 году храм закрыли. А ведь почти перед самым закрытием в Предтеченском храме венчался легендарный советский летчик-испытатель Валерий Чкалов. Cтатус памятника не спас храм от разграбления. Иконы по сохранившейся описи отдали в музей, но составили опись так, что теперь доказать происхождение невозможно. Доподлинно известно, что уцелел лишь алтарь, который сейчас находится в храме на Смоленском кладбище. Первая Литургия после советского запустения прошла в 1990 году. У храма Рождества Иоанна Предтечи началась новая жизнь.
— В этом году исполнилось 27 лет моего служения здесь, — начал рассказ протоиерей Вадим Буренин, настоятель Каменноостровского храма. — До этого я служил на Серафимовском кладбище. А в 1996 году получил назначение на Каменный остров, что было полной неожиданностью. Это сейчас Каменнооостровский храм имеет часовню, ухоженную территорию, большую парковку, да еще такую роскошь — приходской дом. Но тогда, в середине 90-х, ситуация была иной, и те священники, кому до меня предлагали возглавить служение здесь — отказались.
Сейчас кажется, что Предтеченский храм — лакомый кусочек. Чудесно всё: сам храм, ближайшее пространство вокруг, местоположение в городе, да еще и такая роскошь, как наличие не предусмотренной по плану часовни и вместительного приходского дома. Но когда отца Вадима назначили настоятелем, ситуация была совершенно иной. Храм нуждался в серьезной реставрации: прежде всего нужно было вскрыть полы, углубить подвал и устроить гидроизоляцию. Воссоздавать памятник архитектуры всегда дело непростое, ответственное и дорогостоящее. Здесь же обнаружилось и дополнительное препятствие: отсутствие официальных документов о передачи храма и земли. Когда обивал пороги бесконечных госучреждений и пытался помочь прихожанам в их мирских делах, явно ощутил, как ему не хватает юридического образования. Пошел учиться на юрфак.
Заинтересовался историей, углубился в тонкости исторических переплетений Церкви и государства. Как и всё, за что берется, не бросил, а углубил. Теперь преподает историю государства и права России в Санкт-Петербургской юридической академии, совмещая со служением, и совсем ему не в ущерб. Студенты знают, что их строгий и взыскательный преподаватель (а он именно таков) — священник. Некоторые из любопытства заглядывают в храм, кое-кто задерживается. Таковы штрихи к портрету современного священника, миссия которого разворачивается и за пределами церковной ограды. За пределы храма простирается и окормление пациентов и врачей онкодиспансера. Если начать издалека, эта история связана с другой, а именно с историей Ушаковского моста.
Как павильон для разводки моста стал часовней
В 50-х годах прошлого века Ушаковский мост был реконструирован, точнее, новый мост заменил деревянный Строгановский, стоявший здесь же. Понадобилось соорудить поблизости небольшой павильон для управления разводкой моста. Перед архитекторами П.А. Арешевым и В.С. Васильковским стояла интересная задача: вписать новое сооружение в стройный и строгий ансамбль. Им это удалось. Многие, увидев их творение — круглое кирпичное псевдоготическое здание, даже не заподозрят, что от строительства храма его отделяет почти 180 лет, смена строя и парадигм. Как бы то ни было, сейчас открытие в этом павильоне часовни кажется делом, предрешенным с самого начала. Хотя даже у настоятеля сперва такой идеи не было. Отец Вадим просил передать павильон под подсобное помещение, хотя бы на время реставрации храма. Директор «Мостотреста» в просьбе отказал, потом согласился, но назначил непосильную для храма арендную плату.
—В храм часто приходили помолиться пациенты онкологического диспансера, который находится совсем рядом, их родственники, врачи. Поэтому мы сначала раз в неделю, а потом и чаще, стали служить водосвятный молебен Божией Матери. Диакон Владимир Григорьев написал образ Богородицы «Всецарица» («Пантанасса») по образцу чудотворной иконы с острова Афон. Я подумал, что хорошо бы обустроить для молитвы часовню. Мы снова обратились в «Мостотрест», и, услышав, что павильон станет часовней, директор Юрий Петров махнул рукой и сказал: «Что я, не православный, что ли?!» и подписал приказ без всякой платы. Сам он ушел от раковой болезни, но мы всегда вспоминаем его в молитвах.
Часовня открылась в 2002 году. Так, неожиданным образом, восстановилась историческая справедливость, ведь павильон для разводки моста был построен на месте домика церковного сторожа. На фасаде часовни, в восточном проеме, обращенном в парк, —мозаичный образ Всецарицы из смальты, творение мастерской архитектора Вадима Спиридонова. Когда входишь внутрь, кроме главной иконы сразу отмечаешь необычный пол, украшенный наборной мраморной мозаикой, а потом непременно обращаешь внимание на внушительного размера журнал, исписанный, теми, кто считают себя свидетелями чуда. Не заглянуть невозможно.
Пишет Евдокия: «В марте 1999 обнаружена злокачественная опухоль с метастазами на той стадии, когда операцию делать поздно. Оставалась надежда на длительное дорогое лечение. Денег не было… На мирскую помощь я рассчитывать не могла. Помогли молебны с акафистами перед иконой нашего храма «Всецарица»… Всё устроилось. Взяли на бесплатное лечение… успешно перенесла все курсы химии и облучения… Через год прооперировали… С тех пор прошло шесть лет. Слава Богу!»
Пишет Елена: «…Онкология, рецидив, рак перешел в 4 стадию… Когда могла приезжала на акафист к чудотворной иконе Всецарицы, исповедовалась, причащалась… Врачи не надеялись. Но случилось чудо… ушли все изменения в органах, костный мозг на ПЭТ КТ перестал светиться. Врач-онколог тоже говорит, что это чудо!»
И таких историй в журнале сотни. Каждая отличается своей особенной болью, но все они сходятся в одном общем знании: «для Бога всё возможно». «Рак», «акафист», «полное исцеление», «чудо», «благодарю» — вот слова, которые повторяются чаще других.
Пугачевой не дали, Ельцину не дали и вам не дадим
Часовня открылась и наполнилась людьми, как и храм, но нужда в подсобном помещении никуда не делась. Отец Вадим снова обратился к городским властям, просил позволить построить небольшое здание.
— Строить рядом ничего не позволили. Глава КГИОП Н.И. Явейн сказал: «Мы не разрешили здесь ничего построить ни Пугачевой, ни Ельцину, вам тем более не разрешим», — улыбаясь, вспоминает настоятель. — Тогда мы попросили выгоревшее здание неподалеку от храма. Памятник архитектуры федерального значения просто разваливался, но и в таком состоянии за него пришлось бороться. Это был первый случай в городе, когда православному приходу передали здание, которое никогда не было церковным. Помню, что когда я приходил в Смольный, на меня показывали пальцем (смеется).
Сейчас в этом доме проходят занятия двух воскресных школ: детской и взрослой. Говорят, и первая хороша, но вторая — почти легендарная, о ней мы еще расскажем. Также тут проходят встречи с онкобольными и их родственниками. Для этого привлекаются серьезные специалисты, например, Кассиния Валентиновна Яременко — профессор, врач-онколог с мировой известностью.
Цель встреч — поддержать и помочь. Формат — лекция и ответы на вопросы.
На приходе онкобольным начали помогать в 90-х, еще при протоиерее Алексии Махонине, ныне покойном. Службы тогда в Предтеченском храме проходили редко, и отец Алексий, врач-цитолог, приходил послужить в храм на Серафимовском кладбище, где и познакомился с отцом Вадимом. Затем, уже служа на одном приходе, священники много раздумывали о том, как духовно окормлять тяжелобольных людей, как говорить с больными других религий, с неверующими, как утешить тех, кто обозлен на свою участь, ропщет и оттого страдает еще сильнее. Ответы искали вместе, без лишней теории, на практике. По их просьбе в онкодиспансере открыли часовенку.
— С главврачом сложилось полное понимание. В диспансере уже действовала ассоциация помощи онкобольным «Антирак», — рассказал отец Вадим. — Мы вместе стали проводить встречи с больными на разных площадках: в больницах, в Академии наук, в диспансере, и в нашем церковном доме, когда он наконец у нас появился. Как я справляюсь со служением в такой сфере? Думаю, пример моей мамы сыграл в этом большую роль. Она была медработником почти до восьмидесяти лет и всегда ко всем проявляла милосердие. Наша семья по линии отца была верующей и моих предков посещал батюшка Иоанн Кронштадтский. Сохранилось предание, что он держал на своих руках моего деда Алексея, одиннадцатого ребенка в семье. Дедушка стал артистом Театра оперы и балета, и с ним из блокадного города мог уехать в эвакуацию, но ушел добровольцем на фронт. Попал на Невский пятачок, где чудесным образом не был даже ранен. Бабушка жила в осажденном Ленинграде, где в 43 году родился мой отец Николай. Отца Иоанна мы почитали всегда: я помню, как мы приходили к закрытому монастырю на Карповке помолиться у стены усыпальницы.
О смерти без страха
В журнале, который лежит в часовне, все чудеса лишь о выздоровлении, однако, по мнению отца Вадима, смерть тоже может быть чудесной. Говорить об этом и странно, и страшно.
Но священник говорит о смерти спокойно.
— Когда я служил в поселке Морозова, местные говорили: «Хотите, чтобы бабушка умерла, — пригласите отца Вадима», — говорит отец Вадим, улыбаясь. — И меня приглашали соборовать, исповедать, причастить: после этого человек действительно вскоре уходил в мир иной. А ведь многие мучаются и не могут умереть, хотя уже ждут смерти. В связи с этим я вспоминаю святителя Иоасафа Белгородского. Рассказ о том, как он познакомился со священником, который достиг 130-летнего возраста и никак не умирал. Все ожидали, что святитель будет говорить, как благ Господь, давший ему такую длинную жизнь. А он сказал прямо обратное: «Как же ты так согрешил, что умереть не можешь?» Покаяние, исповедь и причастие преображают не только жизнь человека, но и смерть. Поверьте, примирившиеся с Богом умирают совсем не так, как те, кто Бога отвергает. Я видел много смертей — верующий христианин умирает мирно, без страха оставить эту жизнь.
Многоликий приход
У каждого прихода есть свое лицо, и состоит оно из множества лиц. Одна из старейших прихожанок храма на Каменном Екатерина Марфина в семидесятых была лаборанткой в Первом меде, довелось ей поработать и в онкодиспансере. Потихоньку воцерковлялась, читала духовную литературу, жаждала богообщения, пришла в храм на Каменном… и неожиданно встретила коллегу, уже упомянутого выше отца Алексия Махонина. Сложилось всё: вера, профессия, служение.
— Работаю в часовне в диспансере, до этого у нас была еще одна часовня в Институте Бехтерева, где тоже есть онкобольные. Выслушать, поговорить — вот главная моя работа. И она сложная, особенно тогда, когда у человека нет связи с собственной душой. Иногда людей привлекает только то, что записки мы берем без денег. Интересуются, из какой мы секты (смеется), а потом, глядишь, в часовню заходят, — поделилась Екатерина. — А потом и в храм начинают ходить, когда понимают, что душа тоже в лечении нуждается, как и тело, а может, и больше. Иногда всей семьей воцерковляются. Врачи, медсестры тоже приходят. Когда смерть так близко, многое начинаешь понимать по-новому.
Во время службы в храме невозможно не заметить двух милых девочек-двойняшек. Это Аня и Елизавета. Их мама Наталья Иванищева спокойно и открыто рассказывает, как они с мужем не без перипетий пришли к вере.
— 12 лет назад мы решили обвенчаться, была мысль, что хотим быть вместе не просто так, а перед Богом. Жили неподалеку и потому пришли сюда. Было страшно и трепетно, не ожидали, что нас примут с таким радушием. «Конечно мы вас повенчаем!» — вот что мы услышали. А ведь наш путь был не без заблуждений. Десять лет не могли зачать ребенка и стали прибегать к сомнительным практикам. Сначала это было какое-то очищение организма, потом поиск истины в восточных практиках, ведизм, астрология. Но всё это вгоняло в отчаяние. Мы почти случайно, во время командировки оказавшись в Москве, пошли в Покровский монастырь к Матронушке. И после этого будто прозрели. Решили, что просто положимся на Бога. Стали регулярно ходить на Литургию, причащаться. И через два года у нас родились девочки. Мне кажется, будь мы верующими с самого начала, в нашей жизни было бы меньше ошибок. Поэтому дочек мы сразу крестили и в четыре года отдали в воскресную школу, куда они ходят с большим удовольствием. У них там кроме Закона Божия и театр есть, и праздники они отмечают, и поют с регентом Ольгой Бондаревской, колядовать научились, да и просто чай, общение, друзья. А сколько у нас общих бесед теперь дома! О добре и зле, о вере и неверии.
Наталья с супругом хотели было сменить приход из-за жизненных обстоятельств, но, признаются, не смогли. Держит духовная поддержка на приходе. Тут все друг другу буквально братья и сестры. Супруги сетуют, что не всегда могут помочь деньгами, зато помогают как юристы.
Еще одну давнюю прихожанку, Ирину Милявскую, на приходе знают все. Зачастую после богослужения прямо в приделе храма можно невольно заметить необычную сцену. Необычную для храма, зато типичную для врачебного кабинета. Ирина — доцент кафедры дерматовенерологии Педиатрического университета, стаж 45 лет. Однажды в паломничестве вступилась за официальную медицину во время спора, да так, что отец Вадим сразу спросил: «Вы врач?»
— Я ответила «да» — и наутро проснулась знаменитой, — смеясь, вспоминает Ирина.
Теперь лечит весь приход. А ведь в храм пришла, сама заболев.
— Мы жили вдвоем с дочерью, ей было всего 13, когда я заболела раком. Положение было таким, что я врача спрашивала, стоит ли мне новое пальто покупать, или уже не пригодится. Сначала я пришла в часовню к иконе Всецарицы и просила позволить дожить до того момента, когда дочь хоть паспорт получит. Потом просила, чтобы она школу закончила, потом университет. И вот, с момента операции прошло уже 24 года. Живу, слава Богу. А то, что удается еще и кому-то помогать, так это счастье. Как еще послужить, внести свой посильный вклад? Говорят, лечить, учить и судить — это от Бога. Так, значит, и надо с Божией помощью делиться тем, что Он дал. Я очень счастливый человек.
Хочешь дышать — встал и пошел… в воскресную школу
Кстати, Ирина — несмотря на то, что в Церкви уже давно, — одна из учащихся взрослой воскресной школы. Это здесь не редкость. Многие каждое воскресенье не просто идут, а, как они сами говорят, бегут на занятия, отложив все дела.
— На первом же занятии по Ветхому Завету я увидела человека, влюбленного в свой предмет. То же самое ощущение было, когда мы перешли к Евангелию или изучали Послания апостола Павла. Для меня открылись совершенно новые смыслы, другой уровень понимания. Чувствуешь себя ребенком. Ум омолаживается, — рассказала Ирина. — Я иду на занятия, как на работу. Для меня это необходимость: хочешь дышать — встал и пошел.
Влюбленный и влюбляющий учеников в свой предмет преподаватель — это кандидат богословия, завкафедрой богословия СПбДА Дмитрий Добыкин. Интеллектуальный запрос прихожан здесь высокий, объясняет отец Вадим, и потому было решено пригласить именно Дмитрия Георгиевича.
В храме на Каменном взрослые не стесняются учиться. Кроме воскресной школы есть и катехизаторские курсы. Екатерина Вермонт, телевизионный продюсер, говорит, что без знаний в вере далеко не уплывешь. Когда-то она занималась скоростным подводным плаванием, на чемпионатах России выигрывала золотые медали. Но не оставляли вопросы, как вырваться из круговерти ошибок и неверных решений, как изменить свою жизнь, вынырнуть на поверхность. Светлой водой и родным берегом, по её словам, стала вера и теперь уже ставший родным храм, куда она пришла с конкретным вопросом:
— Как абсолютно несведущий человек, иду в храм Рождества Иоанна Предтечи на Каменном острове и спрашиваю у настоятеля отца Вадима, куда я могу поступить, чтобы изучать православие. К моему удивлению, оказалось, что при нашем храме есть школа. Получать знания мы отправились вместе с супругом. Пролетел год. Теперь у нас есть свидетельство об окончании Иоанно-Предтеченских курсов. Бесконечно благодарим настоятеля за организованную и слаженную работу школы. Чудесные преподаватели давали нам большой объем знаний, но увлекательно, с медиасопровождением, разработкой оригинальных пособий, демонстрацией архивных документов. Темы занятий были настолько интересны, что и после учебы мы обсуждали их за вечерним чаем в кругу семьи.
Вот такая в Иоанновском храме на Каменном воскресная школа для взрослых.
Неспящие на Каменном
Трудно рассказывать о церковном приходе, в котором так много истории, дел и лиц. То ли коротко, бегло и емко пытаться выложить всё, то ли дать слово людям, чтобы оказаться там, среди них. Выбираю второе. Но многое упускаю. Например, то, что отец Вадим окормляет еще и Дом ветеранов войны и труда № 2. И то, что на приходе есть замечательный психолог Владимир Харьков, настоятель называет его бессребреником, а прихожане идут к нему за профессиональным советом, особенно в том, что касается подростков. Владимир умеет светским языком подвести к глубоким мировоззренческим основам.
Есть тесное общение и с учащимися Санкт-Петербургского морского рыбопромышленного колледжа. Директор колледжа Сергей Лосяков, прихожанин храма на Каменном, договорился с отцом Вадимом о духовном руководстве и помощи в организации патриотических встреч, на которых студенты могут задать вопросы и потрудиться: они плетут для военных маскировочные сетки. Труд дается им нелегко, приходится стимулировать билетами в театры и музеи.
Культура на приходе — отдельная тема. Здесь ежегодно проводятся Пушкинские дни, литературные и музыкальные вечера. Прихожане вместе ходят на выставки и в театры. В храме есть любительский хор, который теперь поет и на службах. Кажется, снова что-то упускаю. Даже текст уже невероятно разросся, а уж как для всего находится место не на бумажном листе, а в жизни — вопрос без ответа.
День завершен, наступает ночь, и можно снова вернуться на стрелку Каменного острова. В дымке белых ночей неоготический Предтеченский храм выглядит особенно загадочно. Тихий свет даже за полночь льется из его окон. Что же там происходит? Отец Вадим служат молебен, долгий и обстоятельный, не менее часа.
— В течение дня кто-нибудь обязательно просит помолиться, и я, закончив все дела, если нахожусь в городе, приезжаю сюда. Как часто? Стараюсь каждый день. Точнее, каждую ночь. Спать по пять часов я уже привык. Моя жизнь — приход. Матушка поет в хоре, дети выросли, старший сын стал диаконом, у меня уже две внучки и внук Павел, который родился в день памяти строителя нашего храма — Павла I. Молимся и трудимся. Сил пока хватает. И то слава Богу.