Храм на безымянной улице

В поселке Приладожском нет улиц. Вернее, улицы есть, но у них нет названий. В адресах указывается только номер дома. Храм святой блаженной Ксении Петербургской тоже стоит на безымянной улице, однако найти его не составит большого труда: повернув с трассы и проехав несколько сотен метров, гость обязательно увидит черный купол строящейся церкви. 
Журнал: № 5(май) 2023Автор: Евгений ПереваловФотограф: Станислав Марченко Опубликовано: 23 мая 2023

Церковь есть, а храма нет

Поселок Приладожский был построен в 1978 году для работников птицефабрики «Синявинская», самой большой в Европе на тот момент. О строительстве храма в те времена не могло быть и речи. Но и позже, когда ситуация в стране изменилась, верующие Приладожского еще долго ездили молиться когда в Александро-­Невскую лавру (это сравнительно недалеко: около часа на автобусе до города и еще несколько станций на метро), когда в Никольский храм в Шлиссельбурге. Ездили на автобусе, и в этих поездках год за годом сложилась крепкая община верующих, но — без храма. Со временем священники из ближайших приходов тоже стали приезжать в поселок. Служили по квартирам, в Доме культуры, даже в подвале одного из домов. Наконец община смогла «выбить» для себя бесхозное здание рядом с поселковой школой, бывшее некогда картинг-­клубом, а до этого — котельной. Так и появился в Приладожском свой храм.

Всё сами

Настоятель прихода протоиерей Родион Лопатин возглавил общину в 2000 году.

— Всего лишь за неделю до этого рабочие пробили в стене Царские врата. После того как картинг-клуб расформировали, сын директора школы ­какое-то время держал здесь свою «Волгу», и весь пол алтаря был залит машинным маслом. В остальной части храма тогда был склад, — вспоминает он.

Тем не менее храм появился. Впереди было много работы — и полагаться прихожане вместе с настоятелем могли только на свои силы: благотворителей, готовых пожертвовать крупные суммы, чтобы быстро привести храм в благолепие, не предвиделось.

— Начали делать ремонт, я сам его делал, — продолжает отец Родион. — Ну как сам: были среди прихожан люди с руками, а я так, на подхвате. Вместе стелили новую крышу, вместе ставили потолок внутри, вместе пристраивали колокольню к храму. Всё сами. Доходило до смешного: просили местные предприятия помочь нам хотя бы с доставкой материалов для кровли, но получали отказ. Среди сотрудников нашлись водители, которые согласились на обратном пути из города в Приладожский загрузить рубероид в пустой кузов и доставить его сюда. Но покупали мы всё сами.

Супруга отца Родиона Анастасия — из священнической семьи. В детстве и юности она видела разные храмы Новгородской, Ленинградской областей, Санкт-­Петербурга, где служил её отец.

— Конечно, меня потрясло увиденное, когда мы приехали сюда впервые, — смеется матушка Анастасия. — Крашенные зеленой краской стены, вдоль которых проложены неизвестного мне назначения трубы, на полу — гора кирпича. Куда я попала? Но что делать, надо служить. Несколько прихожанок вызвались петь в хоре — я стала с ними заниматься. Напевала им на диктофон гласы, а они дома их на магнитофонах прослушивали, закрепляли материал. Так и выучились.
Приходской хор для многих приладожцев стал посильным послушанием, которым они могут послужить Церкви. В любительском хоре были рады видеть всех, кто готов петь и не лишен слуха. Но порой к хору присоединялись и настоящие профессионалы. Такие, как Ирина Иващенко. Она приехала в Приладожский в 2007 году из Оренбургской области, в Доме культуры руководит народным вокальным ансамблем «Лада», а в храме — поет в приходском хоре и, когда необходимо, заменяет регента, матушку Анастасию.

А еще здесь раз в месяц за Литургией поет весь приход — не только певчие. В храме следуют традициям Русской Церкви: раньше выражение «идти на пение» означало то же, что «идти на богослужение», а на Поместном Соборе 1917–1918 годов были даны прямые указания организовывать общенародное пение в храмах.


Все наши здесь

Сергей Гладких и его семья живут в Приладожском почти с самого основания поселка — с 1980 года. Как и многие, Сергей приехал сюда работать на птицефабрике «Синявинская». В поселке пять тысяч человек (в России есть и города с таким числом жителей!), но в силу того, что по большей части дома здесь многоэтажные, Приладожский очень компактен, мест для прогулок здесь не так уж много.

— Чтобы развеяться, отдохнуть, мы ездили с супругой в Кировск, в Петрокрепость, а потом, когда начли искать свой приход, стали посещать Иоанновский монастырь на Карповке, в Санкт-­Петербурге. Нас даже монахини начали узнавать. Помню, в 2004 году по Невскому проспекту прошел крестный ход с Тихвинской иконой Божией Матери, мы в нем тоже принимали участие, и монахини, завидев нас, обрадовались: «О, все наши здесь!» Меня тогда это «все наши здесь» очень воодушевило.

Когда в Приладожском появился свой собственный храм, свой приход, Сергей стал его частью — теперь «все наши» — верующие жители поселка Приладожский, были «здесь» — в своем собственном поселковом храме.

Много лет Сергей пел в хоре при Доме культуры. Между тем в храме святой блаженной Ксении Петербургской в Приладожском не было басовой партии, басы приезжали петь из Петербурга. И когда отец Родион предложил Сергею петь в церковном хоре басовую партию, тот просто не мог не согласиться.


Старая теплица для новых ростков

Воскресная школа расположилась в здании, которое досталось приходу, что называется, в нагрузку. Когда было решено строить новый, более вместительный храм, первой задачей стало получение земли. Сам настоятель признается, что в силу неопытности потратил очень много времени на оформление участка — и если бы взялся за дело сейчас, со всеми обретенными знаниями, дело шло бы гораздо быстрее:

— Да, мы долго оформляли землю, — говорит он. — Администрация сначала нам с готовностью пообещала участок, который, оказалось, был частью земель лесного фонда. Я занимался документами по этому участку, наверное, год, прежде чем понял, что это пустая трата времени: никогда нам такой участок не получить. И только потом приходу выделили другой участок, но с бесхозным зданием, которое нужно было взять на свой баланс. Теперь в этом здании у нас воскресная школа.

Старожилы поселка рассказывают, что ­когда-то здание «воскрески» было частью пришкольного тепличного комплекса, ликвидированного после перестройки из-за нехватки средств. От теплиц ничего не осталось, а кирпичное здание при них простояло никому не нужным долгие годы.


 Жизнь приходского театра

— Как яйцо красиво!
Курочка, спасибо!
Можно, с вами я пойду,
Нести корзину помогу?
— Втроем дорога веселей.
— Пойдемте, милые, скорей.

Ученики воскресной школы репетируют кукольный спектакль «Пасхальное яичко». В классе уже стоят декорации, к постановке всё готово — осталось только доучить роли. До Пасхи неделя — время еще есть.

— В течение года мы готовим несколько спектаклей, в основном на большие праздники — на Пасху, Рождество и другие, — рассказывает Елена Кузьмина, преподаватель воскресной школы. — Три-четыре месяца репетиций, а потом выступление. Этих концертов ждут не только актеры. Зрителей набирается полный класс, все прихожане хотят посмотреть новый спектакль. Кроме того, после каждой нашей школьной постановки зрителей и самих актеров ждет сюрприз — выступление приглашенного артиста. На Рождество к нам приезжала певица Ирина Скорик, а на один из прошлых престольных праздников — Ксения Сагань. Кто приедет в этот раз, не скажу, иначе какой это будет сюрприз.

Большая гордость театральной студии — постановка по сказке английской писательницы Беатрис Поттер «Ухти-­Тухти». Сюжет таков: маленькая Люси теряет платочек и фартучек и отправляется на их поиски. Девочка встречает деловитую ежиху-­прачку Ухти-­Тухти, и вместе они помогают другим зверям и птицам почистить и заштопать их одежки.

— Эта сказка очень нравится нашей матушке, — рассказывает дочка отца Родиона Капитолина, которая играет главную роль в этой постановке, — и мы решили её поставить.

Постановка оказалась настолько удачной, что вскоре приходская детская труппа отправилась в самые настоящие гастроли: выступали перед школьниками и детсадовцами, в Доме культуры, даже заняли первое место в районном конкурсе театральных жанров «Огни рампы» в номинации «Лучший музыкальный спектакль».

— Однажды мы дали подряд шесть спектаклей, — говорит Елена Кузьмина. — Выступаем, потом пять минут перерыв — и снова на сцену. Устаем? Да. Но насколько это весело и задорно!

Елена Кузьмина переехала с семьей в Приладожский пять лет назад. Дочь стала посещать театральную студию при воскресной школе.

— Знаете, это такая родительская привычка — помогать детям и другим родителям. Когда дети ходили в садик, потом в школу, я всегда участвовала в организации и постановке разных спектаклей и программ. Так что опыт уже был. Мне эта деятельность очень нравится, поэтому я, конечно же, очень быстро стала помогать здесь при воскресной школе.

Педагоги и сами ученики тепло вспоминают Нину Байбакову, прежнего директора воскресной школы, которая полтора года назад отошла ко Господу:

— Вместе с матушкой Анастасией Нина Петровна была вдохновителем и создателем и театральной студии, и всей воскресной школы в целом, — поясняет Елена Кузьмина. — Это был человек огромной ответственности, она составляла очень подробные планы учебной и творческой деятельности. Мы нашли записки Нины Петровны, в которых всё распланировано на год вперед, и этими записями пользовались. Её уход стал невосполнимой потерей.


На всё хватит места

На Вербное воскресенье в маленьком храме много людей — стоять буквально негде. Те, кому нужно больше свежего воздуха, предпочитают держаться ближе к дверям.

— Наш храм отличается от многих поселковых храмов, — говорит прихожанка Татьяна Мушкарова. — Очень часто в деревнях бывает так, что в храме мало прихожан, но много места, особенно если это старый храм, дореволюционный. У нас наоборот: прихожан много, а места мало. Хотелось бы, чтобы нам не приходилось стоять на службе плечом к плечу. Большинство прихожан нашего храма — люди уже в возрасте, им бывает непросто сохранять внимание при большом скоплении народа.

Основные работы по строительству нового храма уже выполнены — поставлены стены и кровля, купола. Стены оштукатурены изнутри и покрыты шпатлевкой. В теплые месяцы здесь уже можно совершать богослужения, однако зимой пока всё равно приходится ютиться в старом маленьком храме.

— Мы начинаем богослужение в строящемся храме с Пасхи, — рассказывает отец Родион. — Летом будем служить там постоянно, но весной в нем еще холодно.

В новом храме три этажа. На первом — собственно храм. Здесь уже побелены стены, но еще не доделаны полы, нет иконостаса, отопления, полноценного освещения.

— На втором этаже разместится комната настоятеля, библиотека хора, — отец Родион устраивает нам небольшую экскурсию по строящемуся храму. — Видите, сколько еще работы.

Поднимаемся выше, на третий этаж.

— Здесь будет выход на колокольню, а тут, — настоятель показывает самую просторную на этаже комнату, — разместится класс воскресной школы. В боковых помещениях хотим устроить приходскую библиотеку. У нас много книг, но большая часть хранится по коробкам, потому что тех стеллажей, что поместились в старом храме, не хватает, чтобы вместить даже половину. А здесь будет место. В воскресной школе планируем установить проектор: будем смотреть фильмы; здесь же будут проходить концерты, спектакли. Новый храм тоже небольшой, но на всё хватит места, — подытоживает он.

Храм строится в основном на средства прихожан. Те меценаты, что помогали приходу в прошлом, сейчас испытывают финансовые трудности — будь иначе, храм был бы давно достроен. Чтобы провести завершающие работы, приходу требуются еще немалые средства, собирать их силами только жителей поселка — очень-­очень долго, если вообще возможно.

— Вы ведь знакомы с историей жизни Ксении Петербургской, как она помогала строить храм Смоленской иконы Божией Матери, носила кирпичики рабочим? — спрашивает Татьяна Мушкарова. — Вспоминая эту историю, люди иногда говорят, что храмы святой Ксении никогда не строятся легко, всегда — с трудностями. Но с Божией помощью всё закончится хорошо.

   Чудесами к Богу

Ирина Дупанова работала в поселковой школе сначала завучем, а потом и директором, когда бывшую школьную котельную передали новообразовавшемуся приходу. Она вспоминает, что в те годы «верила в душе», как и многие вокруг, в церковь не ходила, да и не считала необходимым. Тем не менее именно Ирине досталась не самая последняя роль во времена становления прихода: со стороны школьной администрации она занималась тогда подготовкой документов для передачи здания Церкви.

— Но с моей дочерью приключилась большая беда. Я даже молилась, чтобы Господь лучше забрал её к Себе, чем она продолжала бы мучиться тут, на земле. Очень тяжелая была ситуация, — вспоминая эти события, Ирина до сих пор с трудом сдерживает слезы. — Мне тогда говорили: сходи к бабкам, они помогут. Но у меня ­почему-то даже мысли такой не возникло. Я кинулась к нашему священнику, отцу Родиону. Он мне ничего не говорил, просто слушал мой рассказ, внимательно слушал. А потом пошел к нам домой, чтобы поддержать дочь.

Теперь Евгения Костева, дочь Ирины, вместе с матерью тоже каждое воскресенье здесь, в храме.

— Если говорить коротко, то я оказалась в ситуации домашнего насилия, — говорит Евгения. — Но вот я здесь, жива и здорова, со мной всё хорошо.

— Я считаю это настоящим чудом Божиим, — продолжает Ирина Дупанова, — и далеко не единственным на моем жизненным пути. Потому я здесь.

— Отец Родион тогда меня очень сильно поддержал, — добавляет Евгения. — Мы с ним поговорили, я по-другому посмотрела на многое. С тех пор и стала посещать храм. Я очень счастлива, что встретила таких людей — отца Родиона, матушку Анастасию, наших прихожан. Отец Родион с матушкой — пример не только христианской жизни, но и бытовой, семейной. Они воспитывают семерых детей, достойно воспитывают — даже награждены медалью за заслуги в воспитании детей и государственным орденом «Родительская слава», — но успевают уделять внимание и нам, своим прихожанам.

Паломничество и тимбилдинг

— Матушка Анастасия — главный «логист» нашего прихода, — говорит Ирина Иващенко. — У нее настоящий талант направлять людей, находить каждому человеку дело, где он ощутит себя на своем месте.

— Мы порой даже не поспеваем за отцом Родионом и матушкой Анастасией, — добавляет Евгения Костева, — они всё время ­что-то придумывают новое, всегда впереди во всех приходских начинаниях.

И действительно, открываем страничку прихода «ВКонтакте», смотрим: вот фотографии выступления театральной студии прихода в Доме культуры со спектаклем «Ухти-­Тухти» — и среди артистов отец Родион с супругой; а вот репортаж о 15‑километровом походе детей до храма святого Александра Невского на станции Апраксин, во главе — настоятель; вот поход по местам боевой славы годом ранее — и снова на снимках отец Родион; а здесь — паломничество в Кронштадт, также вместе с настоятелем и матушкой Анастасией.

Если начать перечислять, чем живет приход, когда заканчивается богослужение, можно скоро сбиться со счета. На Масленицу рядом с храмом устраивают ярмарки народных поделок и проводят праздничные гулянья, а на Фомино воскресенье — детский крестный ход вокруг храма. Как минимум два раза в год прихожане выезжают на природу вместе с тренером по командообразованию: почему бы не применять методы современного тимбилдинга для сплочения прихожан? В воскресной школе регулярно проводятся поэтические вечера и концерты фортепианной музыки для детей и взрослых. Большое внимание приход уделяет сохранению памяти о Великой Отечественной вой­не: в этих местах шли ожесточенные бои, а в деревне Нижняя Шальдиха находится большая братская могила красноармейцев, расстрелянных за нарушение воинской дисциплины, дезертирство или самострел. Есть среди этих солдат и расстрелянные по политическим мотивам и позже реабилитированные. Каждый год 22 июня отец Родион с прихожанами выезжают туда помолиться, совершают панихиду по погибшим.

Но, конечно, особое место в жизни прихода занимают паломничества — в основном по России.

— Я с детства люблю путешествовать, — говорит отец Родион, — занимался туризмом. Когда мы с матушкой приехали в Приладожский, узнали, что большинство местных жителей, не имея собственного транспорта, выезжали, конечно, в Ленинград-­Петербург, бывали в Лавре, но другие окрестные места — те же Тихвин, Новгород, Псков — для них terra incognita. И мы стали выбираться с прихожанами в паломничества в эти города, стараемся делать это регулярно. Помню, ­как-то раз арендовали мы два автобуса до Тихвина, и на обратном пути один сломался. Что стали делать православные? Молиться, читать акафист Николаю Чудотворцу. А присоединившиеся к нам люди не из числа прихожан — скандалить, угрожать водителю жалобами в ГИБДД. Мы тогда остро почувствовали разницу в нравах между верующими и неверующими. Но есть и польза в таких совместных поездках: люди посторонние смотрят на нас, на наш пример, и тоже смягчаются, ­кто-то и вовсе потом приходит в храм, становится частью нашей общины.


Сила примера

— В жизни многое зависит от того, какой пример вы видите перед собой, — говорит Светлана Коновалова, которая живет в Приладожском с 2000 года. — Для меня таким примером стала верующая бабушка. В её деревенском доме был красный угол, она утром и вечером совершала молитвы перед иконами. Бабушка меня особо никак не наставляла, не проповедовала, но я так запомнила её отношение к молитве, что через много лет это повлияло и на мое воцерковление. Я человек с художественным образованием, мне важны зрительные образы, и образ бабушки, человека, который в советское время сохранил веру, оказался для меня очень важен. Здесь, в Приладожском, примером стал сам отец Родион и его семья. Участвовать в спектакле — он первый. В субботнике — тоже. Я работаю в Доме культуры преподавателем в изостудии. Его старшие дочки Василиса и Александра были моими ученицами, и иногда они спрашивали меня: «Светлана Васильевна, а вы придете на службу?» И как мне было отказаться? Дети ходят, а я нет? И я приходила. Так что дети отца Родиона и матушки Анастасии стали мне примером и, можно сказать, привели меня в храм.

А Юлия Забродина переехала в Приладожский из города Красный Холм в Тверской области в 2013‑м. На родине она пела на клиросе в храме, и на новом месте тоже стала искать себе православную общину. Сначала даже не могла подумать, что в этом небольшом здании, пусть и с крестом, — храм.

— Думала: может, воскресная школа? Но никак не храм, — вспоминает она. — Однако я ошибалась. Я пришла сюда и осталась, сейчас пою в церковном хоре. И хотя внешне наш храм не самый благолепный — у себя на родине я привыкла совсем к другим церквям: древним, величественным, — но зато люди здесь — самая настоящая Церковь, община, дружная семья. Тут всегда можно найти поддержку, попросить совета… У меня ни разу не возникло желания поискать ­какой-­нибудь другой приход.

Среди прихожан есть и такие, кто живет в полусотне километров от Приладожского, но приезжает на воскресные Литургии именно сюда, как, например, Евгения Костева.

— Я сейчас живу в Петербурге, — рассказывает Евгения Костева. — Когда я еще только искала место, где купить квартиру, мысленно просила Бога, чтобы Он дал мне понять, правильный ли выбор я делаю. И однажды в момент такой молитвы я проезжала мимо строящегося храма, рядом был растянут большой баннер: «Храм святой преподобномученицы Евгении». «Это же моя святая покровительница», — подумала я и решила, что выбор сделан верно. Сейчас я живу рядом с этим храмом, он уже давно построен, но всё равно каждые выходные я приезжаю сюда, в Приладожский.


Люди здесь простые

Самому настоятелю тоже приходится жить на два дома — в Петербурге и в Приладожском: его дети-школьники учатся в городской школе, а малыши ходят в детский сад в поселке.

— Многие удивляются, как мы справляемся, как у нас получается усмотреть за всеми детьми: у нас с отцом Родионом их семеро, — говорит матушка Анастасия. — Но я заметила, что наши дети, как, наверное, и в других многодетных семьях, становятся самостоятельными  гораздо раньше своих сверстников. И мы, например, совершенно спокойно доверяем им одним ездить из города в Приладожский и обратно.

Отец Родион рассказывает, что всегда мечтал служить именно в сельском приходе, подальше от города:

— С­ам-то я городской, вырос в Петербурге. К вере пришел после поездки в Печоры на археологические раскопки — это было начало 1990‑х, примерно те самые времена, что описывает митрополит Тихон (Шевкунов) в своей книге «Несвятые святые». Вернувшись домой из экспедиции, я прочитал «Закон Божий» Слободского и понял, что большевики меня обманывали, — смеется священник. — Я стал искать свой приход, бывал у протоиерея Василия Ермакова на Серафимовском кладбище, но стал прихожанином Иоанновского монастыря на Карповке. Начал посещать курсы чтецов, а после них устроился чтецом в храм святых Симеона и Анны, от которого уже и поступал в семинарию. В сельском храме всё иначе, чем в городском: люди проще, более открытые. Но иногда мне не хватает городских прихожан, которым было бы интересно обсудить фильм, книги, поговорить о богословии. Помню, ­как-то раз в начале служения здесь я предложил: «Давайте останемся после службы, посмотрим фильм, потом все вместе обсудим». И мне ответили: «У меня муж болеет, надо идти за ним ухаживать… А мне козу надо подоить… Так что ты, батюшка, сам фильм посмотри, а мы пойдем». Зато если нужно работу какую сделать, например в храме прибраться, — не будет отбоя от желающих. Народ тут работящий, привыкший к труду, и простой, с ними очень легко, с городскими так не получится.

— Меня даже родственники ревнуют, — улыбается матушка Анастасия. — Сетуют, что я с нашими прихожанами времени больше провожу, чем с ними. И они правы: мы с прихожанами всегда на связи, всегда в общении на приходе, а когда нет — то виртуально. Есть ли где еще такая дружная община?!

Приписные храмы

Настоятель храма святой блаженной Ксении Петербургской в Приладожском протоиерей Родион Лопатин окормляет также храм Успения Пресвятой Богородицы в деревне Лукинское, храм святых апостолов Петра и Павла в деревне Петровщина, храм Николая Чудотворца в деревне Лаврово, часовню Николая Чудотворца на станции Назия и Спасскую придорожную часовню в селе Путилово. 


Поделиться

Другие статьи из рубрики "ЛЮДИ В ЦЕРКВИ"