Храм без барьеров и инклюзивная "Благодать"
БЛАГОДАРЯ ГРАНТУ
Мини-типография для инвалидов появилась в социальном отделе в 2013 году, когда его руководитель протоиерей Николай Брындин предложил фонду блаженной Матроны Московской сотрудничество и помещение. До того момента фонд размещался при Свято-Владимирской школе Новодевичьего монастыря, но в учебном заведении начался глобальный ремонт, существенно стеснивший волонтеров и сотрудников благотворительной организации. Предложение отца Николая пришлось как раз кстати — и вскоре фонд вместе со своей типографией, открытой в 2013 году благодаря гранту «Православной инициативы», переехал в помещения социального отдела.
С 2008 года фонд блаженной Матроны Московской занимался сопровождением в больницах сирот-инвалидов: как и всем детям, им требуется уход и присмотр, времени на которые у персонала больниц просто-напросто не оставалось. Нынешний директор фонда и по совместительству руководитель координационного центра по работе с инвалидами при социальном отделе Надежда Арзамасцева, тогда бывшая простым волонтером, вспоминает своих первых подопечных: девочка с синдромом Ретта, при котором происходит постепенное угасание физических и психических функций, мальчик с тяжелой формой ДЦП. Конечно, такие серьезные заболевания встречались далеко не у всех, но в любом случае общение с инвалидом требовало усилий, моральных и физических. Если не проникнешься к такому ребенку любовью, будет крайне трудно заставить себя продолжать работать с ним. Поэтому между «выжившими» волонтерами и пациентами завязывалась дружба, добровольцы продолжали посещать сирот и вне больничных стен — в детских домах.
— О необходимости волонтерской помощи сиротам-инвалидам говорят сегодня всё чаще, — считает Надежда Арзамасцева. — Но несовершеннолетние сироты — это полбеды, все-таки они находятся под опекой государства. По достижении же совершеннолетия эти люди становятся предоставлены сами себе. А навыки жизни в социуме у них практически не сформированы.
Типография — как раз тот инструмент, который должен помочь ребятам адаптироваться в мире: не только научить трудиться и нести ответственность за свою работу, но прежде всего разбить стену отчуждения между собой и окружающими, почувствовать свою важность и нужность.
ИКОНКИ, БРОШЮРЫ И ПОЗДРАВЛЕНИЯ
Проблема социализации больная не только для воспитанников детских домов — стоит она и перед детьми-инвалидами из семей. Бывшие детдомовцы порой даже больше приспособлены к жизни: в семьях детей-инвалидов подчас чрезмерно опекают. Поэтому в типографии координационного центра помощи инвалидам трудятся и «семейные» дети, а на сегодняшний день их и вовсе подавляющее большинство. Многие — с нарушениями ментального и психического развития, но есть и инвалиды по физическому здоровью.
Вот Артём. Он рассказывает, что попал сюда по направлению «службы занятости», а в будущем хочет стать священником, для чего планирует поступить в семинарию. Всегда улыбается.
— К нам Артём пришел совсем неподготовленным к жизни, — вспоминает Надежда Арзамасцева. — С трудом мог справляться с самыми простыми нуждами, например вытереть тряпкой пролитый на пол чай: «Я не знаю, как это делать, меня не учили».
За прошедший трудовой год Артём многому научился: режет, ламинирует, распечатывает.
Еще один сотрудник типографии, Олег, незаменим в работе на автоматическом резаке. Больше никому из подопечных доверить эту работу Надежда Арзамасцева не может. Олег тоже много улыбается, но, в отличие от Артёма, крайне застенчив.
— Я учился в Профессиональном реабилитационном лицее на «Волковской», там узнал про социальный отдел и типографию, — рассказывает он. — Пришел сюда. Видите резак? На нем работаю.
Важно, что продукция, которую выпускает типография, востребована епархией. Иконки, например, поступают в приходские лавки. Епархиальные отделы заказывают ребятам печать брошюр, небольших книг, официальных писем.
— Даже поздравление на имя президента мы печатали, — гордятся ребята.
ШКОЛА ДЛЯ ВСЕХ
Как уже говорилось выше, главная задача руководителей координационного центра по работе с инвалидами — это не столько обучение работе, сколько социализация. Знакомясь с такими детьми из православных семей, сотрудники социального отдела заметили, что те испытывают большие неудобства в своей жизни на приходе и в общении со сверстниками-прихожанами. Когда все идут на занятия в воскресную школу, дети-инвалиды обычно стесняются, остаются наедине с собой. А для ребят с ментальными нарушениями посещение занятий становится действительно вовсе бессмысленным — хотя бы потому, что им требуется иной способ подачи информации.
— Так у нас родилась идея организовать при социальном отделе школу «Благодать», — рассказывает Надежда. — В основном в ней учатся ребята с ментальными нарушениями, есть группы для малышей, есть и для тех, кому за 18.
Занятия проходят по выходным с сентября по май. Среди педагогов воскресной школы есть профессиональный логопед и психолог. Главный акцент в занятиях делается на наглядное ознакомление с материалом и практику. Например, в цикле, посвященном изучению богослужения, ученики сами пекут просфоры.
— Иерей Борис Ершов из Выборгской епархии, который тоже опекает при своем приходе инвалидов с ментальными нарушениями, очень удивился, когда познакомился с нашими воспитанниками, — делится Надежда. — Говорит, что ребята знают ход Литургии намного лучше, чем даже взрослые постоянные прихожане.
Поэтому вскоре в «Благодати» появились и обычные дети — оказывается, мало на каких приходских занятиях так интересно подают материал. Не будет ошибкой сказать, что в воскресной школе при социальном отделе удалось создать инклюзивную среду.
ЗАБОТА О ГОРОДЕ МЕРТВЫХ
Не так давно социальный отдел Санкт-Петербургской епархии заключил договор с городским комитетом по труду. Теперь несколько ребят-инвалидов, состоявших на учете в службе занятости, работают при храмах — помогают облагораживать приходскую территорию. Работа по договору с комитетом полностью официальная, каждый из трудящихся получает заработную плату. Агриппина и Георгий трудятся в храме Николая Чудотворца на улице Академика Лебедева, а Вероника — на Казачьем кладбище Александро-Невской лавры.
Веронику растила страдающая алкоголизмом мать-одиночка, она умерла за два года до совершеннолетия дочери. Пожив немного в детском доме, девушка вернулась в родную квартиру. Проблем у нее много — с адаптацией в обществе, с трудом, с личной гигиеной. Говорят, что лаврское кладбище — не первое место, куда трудоустраивают Веронику. Все предыдущие работодатели почти сразу отказывались с ней сотрудничать. В Лавре ей удалось задержаться.
Казачье кладбище в наши дни находится в ведении города, и Церковь не должна, да и не может нести ответственность за сохранность надгробий, а многие из них действительно находятся в весьма плачевном состоянии. Обязанность Вероники — убирать мусор, по возможности очищать памятники от грязи и, в редких случаях, выдергивать сорняки. Надежда Арзамасцева признает, что кладбище действительно стало намного опрятнее после того, как им занялись её подопечные (Агриппина и Георгий тоже начинали трудовую карьеру с этого некрополя).
— Я не люблю навязываться, — говорит Надежда, — и редко настаиваю на том, чтобы приходы брались за реализацию того или иного начинания социального отдела. У настоятелей и без этого забот хватает. Но уже несколько священников сами попросили, чтобы мы присылали к ним на работу ребят. Это радует.
ДОБРОВОЛЬЦЫ
Как и в любом благотворительном деле, в проектах координационного центра не обходится без волонтеров.
Петр — тихий, сосредоточенный подросток. Прихожанин Спасо-Преображенского храма, настоятелем в котором служит протоиерей Николай Брындин, он был приглашен в типографию помогать ребятам.
— Мы с родителями уезжали на время в другой город, а когда вернулись в середине года, меня уже не брали ни в какую школу, — рассказывает он. — Высвободилась масса свободного времени, поэтому я решил попробовать себя в этом деле.
Маргарита работала в лавке в одном из монастырей Москвы. После болезни ей пришлось прервать трудовую деятельность, а последнее время она живет в Санкт-Петербурге. Здесь она поняла, что ей очень интересно волонтерство — и не только с практической, но и с теоретической стороны. Сейчас она помогает Веронике на кладбище: вместе с ней убирает мусор, чистит надгробия, да и просто приглядывает за своей подопечной.
— Я в прошлом работала педагогом-методистом, поэтому и смотрю на волонтерство глазами методиста, — говорит она. — К каждой категории инвалидов нужен свой подход, своя методика работы. Могут сказать: «Не хочу работать», и всё бросить. Поэтому необходимо понимать, когда пора каждому давать отдых, переключать с одной деятельности на другую. Это сложный и интересный вопрос.
КНОПКИ ВЫЗОВА И ПРАВИЛЬНЫЕ ПАНДУСЫ
Когда координационный центр начал свою работу, сотрудники попытались выяснить, в каких приходах города инвалид может получить окормление.
— Получилось не так много, — говорит Надежда. — В клубе «Пространство радости» при Чесменской церкви люди с особенностями развития могут найти друзей, пообщаться и даже поиграть на музыкальных инструментах. В «Школе радости» при Спасо-Парголовском храме детки с задержкой психического развития занимаются в воскресной школе. На некоторых приходах нам говорили, что миряне и священники опекают инвалидов из числа прихожан. Но оказалось, что нехватка приходских программ по работе с инвалидами — еще полбеды: даже просто добраться до храма проблематично, потому что в городе не сформирована доступная среда для таких людей. Нет её, за редким исключением, и в храмах.
Поэтому перед координационным центром встала задача — «открыть» храмы для людей с ограниченными возможностями. Алёна, девушка-колясочница, еще один работник типографии, говорит, что нередко сталкивалась с утверждениями, мол, прихожане могут и сами помочь инвалиду попасть в храм.
— Они просто не понимают двух вещей, — объясняет Алёна, — во-первых, если я первый раз приехала в церковь, кого мне просить? Не многие решатся подойти с такой просьбой к человеку. А во-вторых, человек, никогда не имевший дела с колясками, может всё испортить: неверное движение, и на земле окажемся мы оба, он и я.
Алёна говорит, что комфортнее всего инвалиду было бы заезжать в храм самостоятельно. В крайнем случае, знать, что на приходе есть специально обученный сотрудник, который поможет преодолеть ступеньки, как в метрополитене.
Поэтому координационный центр озаботился установкой пандусов и кнопок вызова.
— Мы долго работали над этим вопросом, — говорит Надежда Арзамасцева. — К концу прошлого года уже 40 храмов были оборудованы кнопками вызова сотрудников, в нескольких местах установлены пандусы. Их нужно оборудовать с умом, под правильным углом. Нас даже поставили в пример другим епархиям.
Организация «Колясочники Петербурга» сразу разослала своим членам информацию о проделанной епархией работе. И вот, спустя немного времени из приходов стала поступать информация: «У нас появился инвалид-колясочник», «К нам стала ходить маломобильная супружеская пара».
МОЖЕТ, ПОВЕЗЕТ?
Следующий рубеж, который хочет преодолеть социальный отдел, — договориться с городскими властями о том, чтобы инвалидов в храм начало привозить социальное такси. Вопрос этот сложный: Церковь все-таки отделена от государства. Пока что служба может помочь инвалидам добраться только до двух городских храмов — Исаакиевского собора и «Спаса-на-Крови», имеющих статус музея.
— А вот в Александро-Невскую лавру не возят, — сетует Алёна, — но некоторые пользуются такой хитростью. Раз в месяц такси может доставить тебя на кладбище, на могилу родственников. Никто же не проверяет, где они похоронены. Поэтому мы говорим, что едем на кладбище, а сами — в собор.
Колясочники рассказывают и о других способах добраться до нужного места, не входящего в официальный список адресов социального такси. Например, указать адрес ближайшей больницы, музея или театра. Но такие методы работают разово, систематически использовать их не будешь.
— Потому мы и подняли вопрос перед чиновниками, — говорит Надежда Арзамасцева. — Они нам ответили: для начала, в храмах не создана безбарьерная среда. Мы с этой задачей справляемся, так что вскоре, надеюсь, снова вернемся к этой теме. Может, когда-нибудь социальное такси и повезет инвалидов до храма.
