Как на детском рисунке
Кому пирожок, а кому и схоластика
Литургия закончилась. Сегодня их было две, что скорее правило, чем исключение. Прихожан много, всем не уместиться. После службы, кажется, никто не ушел. На улице для всех накрыт стол к чаю. У церковных ворот развернулась ярмарка воскресной школы и родительского клуба. Кто-то примеряет только что приобретенную за пожертвования вязаную шапку, кто-то несет свежеиспеченные пирожки заглянувшему, как обычно, на церковный двор бездомному. В беседке молодежь ведет какой-то очень серьезный разговор. Доносятся слова «апологетика», «схоластика». У детей свой кружок и свои интересы, в данный момент — Барсик и Муська. Иду за детьми в цокольный этаж, вижу холеную кошку и лохматого кота. У них на приходе свое дело — ловить мышей. Да, дело здесь есть у каждого.
«Нельзя же просто перечислить пять тысяч на карту, и всё. Надо навестить, помочь. С детьми посидеть, по дому что-то сделать, не только же материальная помощь нужна». Это еще одна группа за обсуждением, и настоятель тут. Пытаются систематизировать свою приходскую деятельность, придать структуру, распределить обязанности. Вся эта кипучая деятельность, развернувшаяся в каждом уголке храма (именно в храме проходят занятия воскресной школы, кстати, одной из крупнейших в городе), цоколя и церковного двора так заразительна, что хочется отложить диктофон и блокнот и присоединиться. Выбираю, к кому — к тем, кто обсуждает социальную работу, к философствующей молодежи или к детям, увлеченным котами. Могу себе позволить. Ведь я уже пообщалась и с теми, и с этими. Немного уложу в голове и расскажу, что узнала.
Начало
Смотришь на приход Тихвинского храма, слушаешь, как разнообразна их деятельность, узнаешь, каким вниманием охвачены все — дети, подростки, молодежь, молодые семьи, многодетные, одинокие старики, — и невольно приходят на ум слова «дивное единство». Неужели за три года можно сложиться в такую сплоченную общину?
— Наш приход появился значительно раньше, чем храм. 14 июня 2005 года, в честь возвращения за год до этого Тихвинской иконы Божией Матери, — рассказал протоиерей Евгений Палюлин, настоятель храма Тихвинской иконы Божией Матери. — А началось всё с того, что меня пригласили провести беседу в школе для трудных подростков. Сейчас её уже нет, расформировали или вообще закрыли, там теперь общеобразовательная школа № 633. А тогда, в начале 2000-х, такое время было трудное, много детей беспризорных. Их собирали по городу, из коллекторов доставали и отправляли в эту школу. Многие из них в свои 15–16 лет ни читать, ни писать не умели. Всякое умели, материться например, а вот это — нет. Директор школы Георгий Полюков и преподаватели пришли к тому, что обучать таких подростков одним только учебным дисциплинам нет смысла. Им нужно дать то, на что можно опереться. Какие-то смыслы. Вот и пригласили меня. Я тогда служил в храме святых апостолов Петра и Павла при институте Мечникова и стал ходить беседовать с этими детишками. Помню, приду на урок, половина ребят меня слушает, а половина отворачивается демонстративно. К концу тоже заинтересовываются, поворачиваются, слушают и даже в беседу вовлекаются. Уважение какое-то стали проявлять. Раньше я иду в школу через двор, ребята стоят курят, внимания не обращают, а потом стали сигареты тушить, как меня увидят, неловко им. Постепенно уже стало очевидно, что у таких встреч есть результат. Учителя решили, что надо пойти дальше, хорошо бы на своей территории храм построить. Вот тогда мы и учредили приход.
Была избушка, стала церквушка
— Построили избушку четыре на четыре метра. Почему-то про наш приход написали во многих СМИ. Люди стали приходить, и все удивлялись, что про этакую избушку в газетах пишут, — поделился воспоминаниями отец Евгений. — Кругом жилой массив, людей много. В сочельник 2006 года молящихся было столько, что стоять им пришлось, конечно, на улице. А родители с детьми уже тогда спрашивать начали, когда же будет воскресная школа. И мы через год её открыли. Сейчас у нас на приходе четыре священника и два диакона. Кроме отца Анатолия Сысоева, самого пожилого, остальные — из моих воспитанников, из тех, что при храме были и вокруг крутились. К нашей избушке мы сделали пристройку восемь на восемь. Она и стала храмом, а избушка стала его алтарем.
С самого начала было ясно, что району нужен большой каменный храм, но даже для того, чтобы построить тот, что есть теперь, пришлось пройти долгий путь, который занял 12 лет. К председателю епархиальной комиссии по архитектурно-художественным вопросам архимандриту (тогда иеромонаху) Александру (Фёдорову) отец Евгений с прихожанами пришел с рисунком будущего храма. Он терпеливо спросил их: «А проект есть? А архитектор?» Так началась сложная работа по составлению проекта. Документация заняла не одну коробку. Был период, когда все документы пришлось восстанавливать: папку с бумагами потеряли в комитете по строительству. Службы пока продолжались в церквушке, сооруженной из избушки, а приходская работа уже вовсю велась. А началась стихийно.
Кто чем
Когда все на приходе друг к другу присмотрелись, перезнакомились, отсутствие кого-то на службе уже воспринималось как повод поинтересоваться, а всё ли хорошо. Так началась помощь одиноким пожилым людям.
— Что-то Лидия не ходит, надо позвонить. Позвонишь, оказывается, заболела. Надо навестить. Лекарства купить, продукты. А придешь, так и приберешься заодно, — рассказала руководитель социальной службы прихода Юлия Палюлина, супруга настоятеля. — Сопровождение в больницу тоже важный момент. И навещать пожилых людей в больнице — дело небесполезное. Да, их там и лечат, и кормят, но внимания намного больше, если видят, что к пожилому приходят, интересуются его здоровьем.
Кроме Юлии постоянно помощью нуждающимся прихожанам занимаются еще десять волонтеров. Остальные на подхвате. Иногда приходится участвовать в помощи чуть не всему приходу: когда собирают деньги на дорогостоящую реабилитацию после операции или для поездки в санаторий после тяжелой болезни.
— Особенно тяжело было в период пика пандемии, — поделилась Юлия. — Болели целыми семьями, одни выздоравливали, другие заболевали, мы разносили лекарства и продукты, приборы для сатурации. Но и в более спокойные времена всегда есть кому помочь. И простая бытовая помощь не на последнем месте.
Воскресная школа тоже подключается. Ведь среди учеников есть дети из семей с небольшим достатком, много одиноких мам, многодетных. Для них стали собирать продуктовые наборы, принимать и раздавать каждому по нужде одежду, обувь, кроватки, коляски.
На приходе Тихвинской иконы Божией Матери с самого начало оказалось много врачей. Их навыкам тоже нашлось применение. Невролог, ортопед, окулист, психотерапевт — удобно, когда такие специалисты есть в семье, в большой приходской.
Тайная жертва под штукатуркой
— Я из Вологды, в Петербурге живу двадцать лет. Считаю, что мне повезло. Нам всем повезло: Петербург — город сердобольных, добрых людей, — считает отец Евгений. — Я не перестаю ими восхищаться. Люди, которые приходят в храм, готовы вложиться, помочь, чем смогут. Мое дело не препятствовать, а только задавать им правильное движение.
Когда приход еще вырос и даже трех Литургий в день (ночной, ранней и поздней) было мало для желающих причаститься, наконец было выделено место под строительство каменного храма на улице Софьи Ковалевской.
— Строили всем миром. Это правильно, когда храм строит уже сложившийся приход. Каждый вкладывается и прикипает сердцем. Каждый кирпич у нас именной. Мы даже хотели одну стену оставить без штукатурки, но потом решили, что все-таки это тайная жертва, пусть тайной и останется, и заштукатурили, — рассказал настоятель.
Храм освятили 23 декабря 2018 года. Он куда больше своего предшественника, но и прихожан стало больше. Места снова не хватает.
— Когда мы начали строительство, группа каких-то активистов пыталась с нами воевать, так всегда бывает, когда храм строят рядом с жилыми домами. Странно, что это были люди не из местных. Кто такие и откуда, понятия не имею. А местные, наоборот, ждали храм. Ведь мы землю Гражданки окучивали и возделывали уже 10–12 лет. Удивил меня один старичок. Пришел с палочкой, брови сдвинуты, голос строгий. «Вы — батюшка?», — спрашивает. Говорю: «Да», а сам думаю: «Будет меня сейчас за что-то отчитывать». Он и правда отчитал. «Как вы посмели, — говорит, — построить такой маленький храм?!» — рассказал с улыбкой отец Евгений.
Хулиганам тоже рады
Старикам тут место. Но и молодежи тоже. Отец Евгений не зря упомянул, что по большей части клир храма составляют его воспитанники. Про одного из них, отца Владислава Малышева, говорит с нескрываемой теплотой: «Хулиганом к нам пришел. Хулиганом и остался».
Пошутил, думаешь, глядя на отца Владислава, на вид типичного молодого петербургского интеллигента, и примеряя к нему озвученный титул. На приходе он возглавляет молодежную группу. По словам настоятеля, делает это по-настоящему талантливо. «Молодежка» встречается регулярно, ребята ходят в походы, ездят в путешествия, навещают ветеранов, ставят спектакли и показывают их в детдомах (мы писали об этом в № 9 за 2020 год. — Прим. ред.). А еще отец Владислав — кандидат богословия, у него около десятка научных публикаций. Потому от вопроса «Вы правда были хулиганом?» не удержаться.
— Да, был, как все нормальные люди, а что, это плохо? — ответил священник с подчеркнутой серьезностью и только потом улыбнулся. — Я был не просто хулиганом, а футбольным. Матчи, драки. Семья у меня неверующая, уж точно не православная, еще лютеране, может быть. Бабушка была финка. Я учился в одиннадцатом классе, когда знакомая девушка сказала мне, что постится. Я ответил ей: «Ну и дура». А через год уже сам постился. Было это так. Первого сентября шел к друзьям и увидел, как ставят крест. Мне давно зачем-то хотелось креститься, и непременно 19 января, в день моего рождения. В храме, который построили там, где ставили крест, народа было меньше, чем в Лавре, например. Вот я и пришел туда. 5 января храм освятили, я тут же покрестился и решил поститься в ближайший пост. Мяса не ел, зато случилось подраться. И, в общем, серьезно так: со сломанным носом, со «скорой». Не, мне-то ничего, это не мне в больницу ехать пришлось. Но только я задумался, что как-то это нехорошо. Захотелось мне на исповедь сходить и причаститься. Сходил. И тут произошла моя внутренняя встреча со Христом. Так мне хорошо было. Шел я домой и думал, что даже если бы «Зенит» кубок УЕФА выиграл, я бы и то так не радовался.
Почти сразу будущий священник бросил вуз и поступил в семинарию, затем в Духовную академию. Закончил аспирантуру, докторантуру, впрочем, учиться не прекратил и сейчас. В 21 год женился, и вообще убежден, что браки лучше заключать по ранней молодости, когда притереться друг к другу проще. На приходе стал ставить первые спектакли для детей из сиротских учреждений. Потом присоединились другие молодые люди прихода. Вместе стали ходить в походы, даже в отпуск ездить оказалось интереснее вместе.
Молодежь вокруг отца Владислава собралась сама собой. Теперь это сплоченная группа. Условно её разделяют еще на две. Первая — подростковая, от 14 до 17. Как говорит сам священник, она нужна тем, кто уже вырос из воскресной школы, но еще не дорос до «молодежки». А вторая для тех, кто еще не вступил в брак. Впрочем, всё это условно. Никаких четких границ и рамок нет.
— Теперь мы некоммерческая организация «Центр молодежных инициатив». Идея у нас такая: реализовывать те проекты, которые предлагает сама молодежь, а мы им только помогаем, создаем ресурсную базу. Что мы делаем? Вот недавно собрали полтонны книг для библиотек северных городов, а это, между прочим, 60 тысяч рублей и 58 посылок. Недавно поздравляли ветеранов и детей войны. Устраивали велопробег — 40 километров по памятным местам Петербурга. По воспоминаниям ветеранов хотим издать книгу «История жизни. Смерти вопреки», где о войне будет рассказано не на макроуровне, а в историях людей. Скоро пойдем на Пискаревское кладбище убирать территорию. Ну и на Коневец поедем.
В совместные путешествия молодежная группа пускается постоянно. Часто едут на машинах, объединяясь с молодыми семьями. Не только ради удобства, но и для пользы. Семья Рыбаковых — муж, жена, бабушка и трое детей — давние прихожане Тихвинского храма, еще с «деревянных времен». Жена поет в хоре, муж помогает в алтаре. Сами не старше ребят из «молодежки», часто участвуют в их проектах.
— Например, когда мы ездим с молодежью в путешествия по Золотому кольцу, Русскому Северу, они видят перед собой православную семью, да еще и в условиях похода. Многим из ребят еще только предстоит найти свою половину, и семьи вроде нашей становятся ориентиром, примером. Но мы и сами всё время учимся. Храм помогает нам в воспитании детей: мы вместе участвуем в общих мероприятиях, например недавно поздравляли ветеранов, участвовала вся семья, сын играл на аккордеоне. Выходит, всё равно и мы помогаем, и нам помогают. Бог — это любовь, но как научиться любви к ближнему вне церковной семьи? Никак. Я убежден, что воспитывать детей во Христе можно, когда они видят в храме взаимопомощь, внимание, духовное общение, — поделился Вячеслав Рыбаков, активный прихожанин и алтарник храма
Медведи всех размеров
Воскресная школа при Тихвинском храме достойна отдельного рассказа. При очевидной нехватке помещений для занятий ей удалось перерасти в духовно-просветительский центр, каких в Петербурге всего около двух десятков.
— Переросли исключительно по функционалу — так много у нас направлений деятельности, — сообщила Валентина Шевцова, руководитель школы, в прошлом врач-невропатолог. — Наша школа начала свой путь 13 лет назад с двух преподавателей и двадцати пяти детей. За несколько лет школа выросла до двухсот детей, а преподавателей стало девять. За эти годы мы стали сплоченным и дружным коллективом. Мы — одна из немногих школ города, принимающая детей с четырех лет. Таких групп в городе немного. Занятия в ней мы проводим особенным образом. Только на наглядном материале. Это инсценировки, игры, сказки. Берем только нравственные понятия. Ведь детей нужно учить не только читать и писать, но и тому, что такое любовь, дружба, сочувствие, жалость. Программа для занятий у нас уникальная. А то, что занятия проходят обязательно с участием родителей, помогает им лучше научиться понимать своих детей, говорить с ними о важных вещах, устанавливать контакт. В будущем не придется готовиться к подростковому возрасту как к войне.
Становясь старше, дети переходят к традиционным занятиям. Кроме этого работают театральная и изостудия, хор, есть сказко- и арт-терапия, регулярно проводятся пешие походы по городу и дальние паломнические поездки. Раз в месяц совершается «детская» Литургия.
— Наши рисунки неоднократно получали дипломы на епархиальных и международных выставках. Театральная студия ставит спектакли и концерты силами детей и родителей. Декорации, костюмы, звуковое сопровождение — всё готовим сами. Например, прекрасно смотрится белый медведь в костюме 52-го размера в группе маленьких медвежат! Дети и родители очень хорошо отзываются о школе. Для них это теплый семейный дом. И в то же время у школы нет своего помещения, мы бездомные. Каждый новый учебный год мы не знаем, где будем заниматься, — поделилась Валентина Кононовна.
Еще недавно дети занимались в классах соседней общеобразовательной школы, но с приходом пандемии это стало невозможно, и ютятся где придется.
У родителей на приходе тоже есть свой клуб. В нем три группы: для родителей учащихся воскресной школы, для мам малышей и для тех, у кого в семье подростки. У каждой группы свои проблемы. Решать их помогает наряду с Валентиной Кононовной, еще один из прихожан — кандидат психологических наук, психолог-практик Николай Лепехин.
На чем стоит твоя вера, отец?
Настоятель Тихвинского храма на Гражданке убежден, что священник всегда должен быть готов принять любого, от младенца до старика, без формализма, со всем вниманием.
— Иногда я думаю, почему люди, особенно молодые, опасаются со своими вопросами идти к священнику? Думают: «Ай, что он там знает о моих проблемах». А ведь священник — такой же человек, он тоже думает, сомневается, имеет какой-то опыт, что-то читает, в конце концов смотрит, и при этом он почему-то в Церкви. Можно подойти к нему и просто спросить: «На чем стоит твоя вера, отец?». Я думаю, каждому священнику будет что ответить, — считает отец Евгений.
Может быть, секрет приходского единения в Тихвинском храме — в этой готовности священников отвечать на любые вопросы любого приходящего. А может, в таинственном воплощении в жизнь детского рисунка, который однажды запал в душу отцу Евгению.
— Это было давно, когда я только начинал свое служение. Дети из воскресной школы рисовали церковь, как они её видят. И мне особенно запомнился один рисунок. На нем храм, дома, люди, дети, деревья, птицы составляли одно целое, не было никаких разделений. В действительности забор у храма был, только ребенок его не нарисовал, потому что храм был частью его жизни. И мне очень захотелось вот такой приход. Я сохранил эту картинку в своей памяти. И как ребенок бежит показать родителю свой рисунок, я тоже в каком-то смысле показал его Отцу. И Бог его одобрил, как мне кажется, утвердил, и потому всё получилось.
