Горожане на Гражданской войне

ОТ ДЕКАБРИСТОВ ДО ЧЕРНОСОТЕНЦЕВ

— Когда возникает русский национализм как идеологическое, социальное и, в конце концов, политическое движение?

— Споры идут до сих пор. Некоторые историки относят время возникновения русского национализма к XVIII веку. Но наиболее адекватной выглядит версия, что первыми русским националистами были декабристы. Они копировали опыт революционной Франции. В конце XVIII — XIX веках националистическая и либеральная идеология были неотделимы друг от друга, по сути, представляя собой две стороны одной медали. Самый яркий пример — «Русская правда» Пестеля, где предлагалась тотальная русификация России. Пестеля не интересовали расовые моменты, религиозные интересовали также не очень сильно. Главное, чтобы все были русскими по культуре и говорили на русском языке. Франция выступала в качестве образца. Там всё население было приведено к единому эталону — региону Иль-де-Франс. А ведь до начала XIX века на французском языке говорила лишь одна пятая часть населения. Остальные изъяснялись или на региональных диалектах, или вообще на других языках. За XIX век Франция «переварила» эти окраины, и получилась современная французская нация. У декабристов были похожие проекты.

Антон Александрович Чемакин

кандидат исторических наук, старший преподаватель Института истории СПбГУ. Автор книг «Истоки русской национал-демократии. 1896–1914 годы» и «Русские национал-демократы в эпоху потрясений. 1914 — начало 1920-х годов» (2018).

— Что было потом?

— Национализм развивался на протяжении всего XIX века, в том числе и в правительственной среде. Министр народного просвещения С. С. Уваров провозгласил принцип «Православие. Самодержавие. Народность». Когда граф Уваров говорил о народности, то имелся в виду именно на­ционализм. Образцы брались в Европе, но само слово не использовалось. Уваровская программа университетского и школьного образования была националистической. Например, в рамках этой политики был упразднен польский Виленский университет, а на его базе создан Киев­ский, в котором обучение велось уже на русском языке. Националистами до 1870-х годов в той или иной мере были все — и славянофилы, и западники, кроме уж совершенно крайних радикалов. А вот в 1870–80 го­дах либералы от национализма отказываются, и его прибирает к рукам консервативный лагерь. Национализм, консерватизм — по сути, всё это становится для либералов и революционеров чужим. В начале XX века складывается конфликт между национализмом и либерализмом, что было нехарактерно для XIX века. Значительную роль тут сыграли идеи В. С. Соловьева о том, что есть, грубо говоря, «плохой национализм» и «хороший пат­риотизм». Это повторяли и в Советском Союзе. Эту соловьевскую схему до сих пор воспроизводят в своих дискуссиях и власть, и оппозиция. На мой взгляд, это оказывает крайне негативное воздействие на современную дискуссию о национализме.

— Первая русская революция 1905–1907 го­дов вывела на историческую сцену весьма разнообразные политические партии и движения. Социалисты, либералы, монархисты начали легальную деятельность. А что происходило с националистическим движением?

— Относительно периода между 1905 и 1914 годами о национализме можно говорить в узком и широком смысле. В узком смысле — это партия русских националистов «Всероссийский национальный союз», организация умеренно правого толка. Она появилась в конце 1900-х, а наибольшую активность проявляла в 1910-х годах. Пользовалась поддержкой главы правительства Петра Аркадьевича Столыпина. Но, с другой стороны, можно говорить о национализме как более широком явлении, представленном в различных партиях и движениях. Активно националистические лозунги использовало черносотенное движение, то есть организации крайне правого толка (Союз русского народа, Союз Михаила Архангела, «Двуглавый орел»), хотя многие черносотенцы отрицали сам термин «национализм» как нечто западное и нерусское. К тому же черносотенцы, полностью копируя «уваровскую триаду», на первое место ставили православие, на второе — самодержавие, на третье — народность, то есть национализм. Партия же националистов ставила именно национализм («народность») на первое место, православие — на второе, а самодержавие — только на третье. Это, грубо говоря, основное различие между черносотенцами и собственно русскими националистами. Отдельные националисты были, конечно, и в либеральном лагере, среди прогрессистов и кадетов. В 1910-х годах развиваются различные национал-либеральные теории, делаются попытки «синтезировать» национализм и социалистические идеи.

Демонстрация черносотенцев в Одессе вскоре после объявления «Манифеста 17 октября». 1905 год

КИЕВ — САМЫЙ РУССКИЙ ГОРОД

— Являлся ли такой синтез естественным?

— В начале 1910-х годов были попытки создания национал-демократических организаций, но они ни к чему не привели. По сути, всё закончилось обсуждениями в прессе, созданием небольших кружков. Говорить, что это движение было значимым и заметным, нельзя, и тем не менее оно было достаточно интересным. Большинство русских национал-демократов пытались копировать опыт русского движения в Галичине. Они считали, что в России партия националистов — это партия крупных помещиков, бюрократов, а крестьяне к этому никакого отношения не имеют. С другой стороны, в Галичине за русскую партию голосуют крестьяне. Русские национал-демократы считали, что этот опыт нужно перенести на Россию. Но их ошибкой была попытка представить себя защитниками крестьян в условиях, когда значительных связей с крестьянами они не имели. Национал-демократы были городской интеллигентской группой, которая мечтала просвещать крестьян в национальном духе. Для этого у них не было достаточных ресурсов. Надо отметить, что идея национал-демократии в принципе лучше воспринималась в городах. При этом упор на городского избирателя не делался.

— А на какие общественные слои опирались русские националисты в целом?

— Нужно говорить скорее не о слоях, а о территориях. Партия русских националистов наиболее сильна была в Киеве. Он вообще стал центром русского национализма, здесь националисты пользовались самой массовой поддержкой. В период Гражданской войны это проявилось особенно ярко. Ни Петербург, ни Москва не были городами, где русские националисты имели бы широкое представительство. В Москве, например, Всероссийский национальный союз представлял собой жалкий кружок из нескольких десятков человек, над которыми все просто смеялись. Петербург и Москва были «либеральными» городами. Из великорусских регионов националисты играли значимую роль, пожалуй, в Пскове. Но в целом наиболее националистическими оказались территории современной Украины. Хотя в Киеве были и украинские националистические кружки, в целом город являлся самым антиукраинским в России. В Москве украинские националисты чувствовали себя гораздо лучше: Петлюра редактировал журнал «Украинская жизнь», действовал соответствующий московский кружок. В Петербурге тоже к носителям политического украинства относились лояльно. Либеральные круги воспринимали их как своего рода союзников. А вот на Юге процветал русский национализм. Между прочим, единственным городом, где городским головой стал черносотенец, была Одесса. Эта, мягко говоря, парадоксальная ситуация вызывала, конечно, скандалы, велись споры о честности одесских выборов, либеральный лагерь полагал, что итоги голосования были сфальсифицированы. Также черносотенное движение играло важную роль на Юго-Западе — на Волыни, Подолье, Киевщине. Половину всей численности черносотенного движения составляли жители юго-западных губерний. Но нельзя забывать, что многие крестьяне вступали в Союз русского народа не по идейным соображениям, да и современные представления о нацио­нальной принадлежности им были чужды. Просто они считали, что Союз русского народа поможет им получить землю. Вот чем объясняется такой легкий и массовый переход крестьян из русских националистов в ук­раинские националисты, из украинских националистов в большевики и т. д.

— Когда в Киеве произошел сдвиг в украинскую сторону?

— В ходе Гражданской войны. Украинизация началась еще в 1917 году деятелями Украинской народной республики, продолжилась при гетмане, но наивысшего расцвета достигла при большевиках. Советский Союз ошибочно описывают как интернациональное общество, скорее, это был конгломерат национализмов. Большевики проводили политику, которая, по сути, разрешала все национализмы, кроме русского. Уже в начале 1920-х годов большевики противопоставляли русскому национализму в Киеве проукраинскую кадровую, языковую, культурную политику. Причем не стоит думать, что употребление русского языка само по себе противоречило украинскому политическому сознанию, Киев всё равно оставался русскоязычным городом. Это было не так, и сегодня не так.

НЕ УБЕЖДЕНИЯ, А ЛОЯЛЬНОСТЬ К ВЛАСТИ

— Некоторые члены Союза русского народа из духовенства после Гражданской войны поддержали советскую власть и стали так называемыми обновленцами. Как можно это объяснить?

— То же самое было и с петлюровцами. Так, бывший архиепископ Екатеринославский и Мариупольский Агапит (Вишневский), во время выборов 1912 года возглавлявший Екатеринославский комитет русских избирателей, теперь торжественно встречал украинского националиста Петлюру в Киеве, ушел в украинский автокефалистский раскол. Потом вернется в Русскую Церковь, принесет покаяние. А затем уйдет к обновленцам. И в конце концов погибнет в большевистской тюрьме. Такие случаи далеко не всегда стоит объяснять каким-то врожденным авантюризмом. Дело в том, что многие представители православного духовенства входили в Союз русского народа сугубо по должности. Вот полагалось, что какой-нибудь митрополит становился почетным председателем отдела Союза русского народа. Чаще всего это просто проявление лояльности в отношении властей, не идеология. А от священников этого еще и часто требовали местные архиереи. Например, посылали освящать знамена Союза русского народа. Отказаться означало перечить начальству, а это всегда сложно. Ведь не только священники, но и их семьи зависят от местного начальства. К тому же лоялистами люди были зачастую вовсе не обязательно из карьерных соображений: хочет начальство, ну так и сделаем. Многие обновленцы как раз и будут такими же лояльными к власти людьми, просто в новых условиях и при новой власти. При этом были среди духовенства, конечно, и идейные черносотенцы и русские националисты, которые от своих взглядов не отступили и за это пострадали при большевиках.

— Если говорить о политической сознательности крестьянства затруднительно, то что можно сказать про горожан? Были ли те же киевские русские националисты идейными людьми?

— В большинстве случаев — да. Те же члены «Киевского клуба русских националистов» — в основном, люди образованные, небедные, которые, в отличие от крестьян, хорошо разбирались в политических вопросах. Хотя карьеристов, как и в любой другой политической силе, хватало и там.

— А рабочие?

— Во Всероссийском национальном союзе рабочих практически не было, зато черносотенные рабочие организации были достаточно многочисленными. После революции черносотенные рабочие союзы распались, и какая-то часть рабочих присоединилась к большевикам. Среди участников большевистского Январского восстания в Киеве, поднятого против Украинской Центральной Рады, было немало бывших черносотенцев.

КОГДА НАЦИОНАЛИСТЫ ПОБЕЖДАЛИ НА ВЫБОРАХ В КИЕВЕ

— Какую позицию заняли русские партии в ходе Гражданской войны?

— В 1917 году все структуры русских националистов рухнули повсюду, кроме Киева. Новая революционная власть, утвердившаяся после февраля 1917 года, не тронула киевских националистов по той причине, что видный их представитель Василий Витальевич Шульгин принимал отречение у Николая II. Тем самым он принял определенное участие в Февральской революции. «Киевский клуб русских националистов» переименовался в «Киевский клуб прогрессивных русских националистов». Они поддержали Временное правительство, идею войны до победного конца. Да, нам тут не всё нравится, говорили они, но давайте объединимся, соберемся, победим немцев, а потом уже будем разбираться в наших политических разногласиях. Таков был подход. Летом на выборах в Городскую думу Шульгин и компания создают «Внепартийный блок русских избирателей». На выборах они получают 14 процентов по Киеву, что, в принципе, неплохо. Осенью на выборах во Всероссийское Учредительное собрание блок Шульгина в Киеве набрал уже более 20 процентов, значительно потеснив украинский список. А в январе 1918 года на выборах в Украинское Учредительное собрание Шульгин в Киеве получил более 30 процентов, а украинский список около 20 процентов. Киев был единственным городом бывшей Российской империи, где на выборах русские нацио­налисты побеждали при всеобщем голосовании. Кстати, нужно отметить, что антисемитская составляющая в политической повестке русского национализма в тот момент не играла ключевой роли (чего нельзя сказать о политической повестке черносотенцев, которые, впрочем, ни в каких выборах в 1917 году не участвовали).

— Как националисты были представлены в Белом движении?

— На Северо-Западе Белое движение начинает формироваться, как известно, в 1918 году. Был создан Совет обороны Северо-Западной области, в котором большую роль играли бывшие депутаты Государственной думы от националистов — А. П. Горсткин, В. Г. Ветчинин, Н. Н. Лавриновский и ряд других. Но организованных националистических структур там не было. Точно так же и в генеральской среде мы находим людей с позициями, близкими к националистическим, но это не выражается в создании каких-то политических организаций. Другое дело Юг России. Там продолжала активно действовать группа Шульгина, связанная с Белым движением теснейшим образом. Главный девиз Белого движения — «Великая, единая и неделимая Россия» — это немного видоизмененная надпись с памятника Богдану Хмельницкому в Киеве. То есть главный лозунг Белого движения имеет киевское происхождение. Этот памятник и сейчас стоит в Киеве, но надпись с него сбита. Многие участники Белого движения тесно связаны с Киевом и отчасти с националистическими позициями. В высшей офицерской среде русские националисты-киевляне были представлены весьма широко. В плане идеологии влияние националистов, причем именно националистов группы Шульгина, было серьезным. Шульгинская газета «Россия», которую он начал издавать в августе 1918 года в Екатеринодаре, представлявшая конституционно-монархическую и националистическую идеологию, некоторое время воспринималась как официальный орган Добровольческой армии. Потом Шульгина позвали на совещание к Алексееву, к Деникину и попросили указать, что «Россия» не является официальным изданием, что оно частное. Вожди Белого движения хотели отмежеваться от прямой проповеди монархизма. Так и было сделано, но при этом газета «Россия» продолжала рассылаться в региональные центры Добровольческой армии вместе с другой агитационной литературой.

— А как проявили себя во время Гражданской войны черносотенцы?

— Крайне правые были настроены к Добровольческой армии достаточно негативно, они считали вождей ­Добровольческой армии либералами-«февралистами». В 1918 году в Киеве существовал Монархический блок во главе с бывшим товарищем председателя Союза русского народа В. П. Соколовым, они сотрудничали с немцами, поддерживали гетмана Скоропадского. После падения гетманского режима некоторые из вождей крайне правых вместе с уходящими немецкими войсками эвакуи­ровались в Германию. Другие, оставшиеся на Юге России, поддерживали Добровольческую армию как военную силу, но в политических вопросах придерживались оппозиционных взглядов по отношению к Деникину.

Белогвардейцы на перроне станции Одесса-Товарная. 1919 год

ПРИХОД КАК РУССКАЯ САМООРГАНИЗАЦИЯ

— Как русские националисты относились к Православной Церкви?

— Если мы рассматриваем Юг России, то на низовом уровне связи были очень тесными. Особенно ясно это видно на примере Харькова и Одессы. Там целый ряд запрещенных и не имевших возможности легально действовать националистических и черносотенных структур действовали через церковно-приходские советы. В 1919 году на выборах в Харьковскую городскую думу националисты шли именно по списку православных приходских советов. Причем в агитации активно принимали участие и священники. В Одессе на выборах 1919 года был создан «Христианский трудовой блок», куда входили прогрессивные националисты Шульгина, «Одесский союз русских людей» (то есть черносотенцы) и церковно-приходские организации. И в Харькове, и в Одессе эти блоки одержали победу.

— Ставилась ли прогрессивными националистами задача демократизировать церковное управление, после того как Гражданская война завершится?

— В политических документах говорилось, что Православная Церковь должна сохранять свою первенствующую роль. Но о внутреннем церковном управлении речи не шло. При этом церковные приходские советы Киева открыто поддерживали блок Шульгина. Надо подчеркнуть, что это была низовая активность православных мирян, поскольку тот же митрополит Антоний (Храповицкий) в 1918 году поддерживал не русских националистов, а гетмана П. П. Скоропадского как реальную антибольшевистскую силу. В Ростове духовенство особенно активно действовало в поддержку националистических организаций. Там действовал «Союз русских национальных общин», и они решительно ставили вопрос о церковном приходе как о форме организации русских людей. По их мнению, приход должен был стать формой и религиозной, и политической организации русских людей. Это был способ отмежеваться от других на легальных основаниях. Всегда можно было сослаться, что мы не объединяемся с инородцами, потому что они не православные. «Союз русских национальных общин» добивался благословения своей деятельности от Юго-Восточного Церковного Собора, но не получил его.