ENFANT TERRIBLE, УМЕВШИЙ CELEBRATE
КАК ИВАН СТАЛ ИОАННОМ
Иерей Иоанн Сотников умер 16 ноября. На отпевании весь храм был полон художников. Большинство крестились, молились, подхватывали «Со святыми упокой» и «Вечную память». Вдруг выяснилось, что в среде нашего авангарда очень много православных. Когда один атом художественного социума ушел на встречу с Господом, оказалось, что церковность Ивана Сотникова была не авангардной, а мейнстримной. Детская художественная школа № 1 на Фонтанке, объединение «Новые художники», или «Новые дикие», вместе с Тимуром Новиковым и Олегом Котельниковым, близость к митькам… довольно рано в жизненный сценарий стали вплетаться религиозные сюжеты.
— Его церковное становление началось в Вырице, в начале 1980-х, — рассказывает вдова отца Иоанна Татьяна. — К настоятелю Казанского храма отцу Алексию Коровину стала приезжать образованная молодежь. Батюшка давал им стихари, они с радостью участвовали в богослужении. Ивана один раз попросили заменить заболевшего кочегара, и в итоге он в течение трех лет ездил на суточные дежурства. Дворницкие работы выполнял, помогал в алтаре. Тогда в храм ходило очень мало народу: на всенощных, бывало, только клир и хор из бабушек — больше никого. Отец Алексий 36 лет прослужил и никогда не брал отпуск, с утра до вечера находился в церкви. Это был для отца Иоанна пример, как нужно служить. Отец Алексий и обвенчал нас. Иван думал, что мы будем жить при храме, но отец Адриан из Псково-Печерского монастыря нас не благословил. Так и сказал: «Вы что, батюшка? Вы что, матушка?». Пророчество оказалось — вскоре мы стали именно батюшкой и матушкой…»
Одна из причин, почему не многие знали о священстве отца Иоанна, — живя в Петербурге, он был клириком соседней, Новгородской епархии. Когда Иван и Татьяна поженились, когда пошли дети, супруги решили обзавестись какой-нибудь дачей. Купили домик в Новгородской области, в деревне Кирва Пестовского района. Иван сразу обратил внимание, что рядом стоит закрытый очень красивый храм Рождества Божией Матери в стиле архитектора Тона. Сельсовет разрешил храм восстановить, сельчане избрали Ивана церковным старостой, и он стал этот храм восстанавливать, поднял архивы, публиковал в журнале «София» материалы о нем. Тогдашний благочинный архимандрит Ефрем, сейчас епископ Боровичский и Пестовский, написал рекомендацию для рукоположения.
— Батюшка смущался, считал себя недостойным, — говорит Татьяна. — Он поехал за благословением на остров Залит к отцу Николаю, тот задал ему странный вопрос: «А крест-то у тебя есть?» — «Да, есть». Потом Иван понял, что более глубоким был вопрос, наверное, готов ли он понести крест священнослужения… и у него еще были родинки на груди в форме креста — может, отец Николай это имел в виду. Мы, конечно, хотели, чтобы он стал священником. Я с его мамой ездила в паломничество в Иерусалим и в храме Гроба Господня почему-то сказала: «Господи, если он достоин, пусть у нас родится сын, большой и толстый». 28 марта 1996 года его рукоположили во диакона, 7 апреля во пресвитера, и в то же время родился Лука. Он у нас самый большой в семье, под два метра, и, хотя Лука совсем не толстый, толстым его в детстве дразнил брат, который сам очень худенький.
— Ваня — человек, которого я очень любила, знаю его лет с десяти: мы вместе ходили в эрмитажный кружок, — вспоминает искусствовед Екатерина Андреева. — Когда я узнала, что он стал священником, я не то чтобы удивилась, просто надо было как-то перестраивать отношения. Но я знала, что он ездил в Вырицу, прислуживал в храме, что его влекло туда, так что это было логично. В 1990-е он не очень занимался искусством: служил в глубинке, был отрезан от общества, хотя при любой возможности приезжал в город на старенькой машине, которую ему выдали в епархии.
ИВАН ЮРЬЕВИЧ СОТНИКОВ (1961–2015)
РОДИЛСЯ В СЕМЬЕ ИСТОРИКОВ. УЧИЛСЯ В ВЕЧЕРНЕЙ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ШКОЛЕ № 1 НА ФОНТАНКЕ. РАБОТАЛ ТИСКАЛЬЩИКОМ В ТИПОГРАФИИ, ДВОРНИКОМ, ИСТОПНИКОМ, СТОРОЖЕМ ЦЕРКВИ КАЗАНСКОЙ ИКОНЫ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ В ВЫРИЦЕ. ВХОДИЛ В «ТОВАРИЩЕСТВО ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОГО ИСКУССТВА» И В ГРУППУ «НОВЫЕ ХУДОЖНИКИ», ВЫСТАВЛЯЛСЯ С ГРУППОЙ «МИТЬКИ». ИВАН СОТНИКОВ — ЯРКИЙ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ПЕТЕРБУРГСКОГО НЕОПРИМИТИВИЗМА. В 1996 Г. ПРИНЯЛ САН СВЯЩЕННИКА. БЫЛ КЛИРИКОМ НОВГОРОДСКОЙ МИТРОПОЛИИ, В ПОСЛЕДНИЕ ГОДЫ СЛУЖИЛ В ХРАМЕ СВЯТИТЕЛЯ ПЕТРА НА РОМЕНСКОЙ. БЫЛ ЖЕНАТ, ИМЕЛ СЕМЕРЫХ ДЕТЕЙ.Жить в Питере и служить в Новгородской области было не так-то просто. Когда в семье родился пятый ребенок, Татьяна стала просить мужа, чтобы он похлопотал о переводе. Отца Иоанна перевели поближе к Питеру, в село Тесово-Нетыльское, в храм Ксении Блаженной.
— Когда отцу Иоанну пришлось оставить храм Рождества Пресвятой Богородицы, он очень переживал — как оторвали от него что-то. На новом месте был даже не храм, — уточняет Татьяна, — а обычный деревянный домик, только с маковкой. Жизнь в этом селе была печальная: жители раньше добывали торф, а потом необходимость отпала, и все уехали, остались только старики и пьяницы. Батюшка их опекал, устроил для них столовую. Он приход этот частично содержал: во время годового финансового отчета всегда вкладывал свои деньги. Но когда у нас родились шестой и седьмой ребенок, я взмолилась, чтобы он ушел за штат. Так и случилось, причем отец Иоанн получил право служить в другой епархии. Служил в основном в храме на Роменской: настоятелю отцу Игорю Мазуру нужен был помощник — в любой момент у него могло подняться давление и кто-то должен был его заменить.
РЕЛИГИОЗНЫЕ СЮЖЕТЫ
— Я слышал о нем задолго до того, как мы познакомились, — рассказывает настоятель храма мученицы Раисы Александрийской при Институте детской гематологии и трансплантологии иерей Андрей Битюков. — Художник современный, авангардный, вместе с тем священник — был интерес. Несколько лет назад нас пригласили в гости знакомые из Черногории. Они сказали, что неподалеку подолгу живет отец Иоанн Сотников и что у него много детей. Мы сразу почувствовали что-то родственное, потому что мы тоже многодетные. Потом оказалось, что моя теща его знала, они познакомились в свое время у Акселя (петербургский художник Борис Аксельрод. — Прим. ред.). Когда мы встретились с отцом Иоанном, сразу почувствовали внутреннюю близость, расположение друг к другу. В нем сквозила простота, ласковость и детскость, в первую очередь это был христианин. Я с большой радостью узнал, что у него не было врагов. За время нашего пребывания в Черногории, а нам доводилось и служить вместе, я понял, что ему хотелось видеть в христианстве: простоту, можно даже сказать — наивность, но не глупую, а наоборот, мудрую. У него было особое, благоговейное отношение к службе, он ей полностью отдавался. Святые Дары дробил по-черногорски, руками. Мы обычно дробим копием, а он говорил, что для него важно прикоснуться к Телу, передать Дары из Рук в руки. Он ценил возможность общаться с православными христианами в разных странах, никогда не упускал возможности послужить в каком-то новом месте, например в Бари. Батюшка не очень хорошо знал языки, но языком, на котором христиане общаются между собой, он вполне владел. Человек он был непростой, в мире искусства многие считали, что он enfant terrible, неукротимый, «дикий», но эту черту он стремился изжить в себе. Матушка у него человек внутренне богатый, своей любовью она всё приводилав баланс, в гармонию.
Отец Иоанн и отец Андрей встречались и в Петербурге, сослужили в храме святой мученицы Раисы.
— Последний раз мы виделись этим летом в Финляндии, вместе служили в Афонском центре около города Ламме. Отец Иоанн тепло воспринял эту идею — создать в Финляндии общину, жизнь в которой была бы организована по принципам Святой горы. Мы служили на трех языках — финском, церковнославянском и греческом.
Все годы священнического служения отец Иоанн не оставлял занятий живописью: желание служить и желание рисовать в нем уживались. Отец Андрей рассказал, что как-то раз отец Иоанн купил в Финляндии за копейки загрунтованные холсты, а масляных красок в местном магазине не было — пришлось приобрести какую-то школьную гуашь, потому что очень уж тянуло рисовать.
— Иван любил объяснять, когда заходила об этом речь, разницу между нирваной и благодатью: нирвана, говорил он, — это бездействие, небытие, а благодать — это творчество. Он чувствовал священную основу труда художника. С другой стороны, его искусство отличалось жизнерадостностью, даже «кровожадные» сюжеты он подавал с юмором. Мне очень нравится, что по-английски, когда говорят о служении священника, употребляют глагол сelebrate — «праздновать». Это очень подходит Ване, — говорит Екатерина Андреева.
Собственно религиозных сюжетов на картинах Ивана Сотникова почти нет. Свою любовь к Богу он передавал через любовь к окружающему миру: у него много пейзажей, видов родного Санкт-Петербурга. Один из самых известных мотивов — длинные отражения фонарей в темной воде рек и каналов, словно протянутые к зрителю нити света.
— Картины последнего времени отличались простотой, радостью и вниманием к простым, обыденным вещам. Он мог нарисовать какую-нибудь полку в ванной, с тюбиками, — говорит отец Андрей. — Он заражал своей веселостью, желанием похулиганить. Любил нашу природу — елки, лес, озера. Та самая елка, которую он написал в Вырице и которая стала символом митьков, растет теперь у него в ногах, у часовни преподобного Серафима.
ВОЛЧОК НА КРЫШКЕ ГРОБА
В прошлом году у отца Иоанна обнаружили опухоль мозга. Ему сделали операцию, и он прожил еще год.
— В последний год он стал другим, стал сосредоточеннее и тише, — рассказывает отец Андрей. — Внутренняя тишина у него была. Исповедовался и причастился в субботу, а в понедельник преставился. Когда он скончался, позвонила матушка, и я сразу же поехал к ним. Я облачал его — впервые в жизни облачал священника. Как-то очень чувствовалось, что в гробу лежит иерей Божий. Все организационные вопросы, которые так тяготят во время похорон, решались удивительно легко, никаких не было проблем. Кстати, его рукополагали во диакона в Варлаамо-Хутынском монастыре, а спустя девятнадцать лет отпевали в день памяти преподобного Варлаама Хутынского. И в этот ноябрьский день светилосолнце. Было чувство правильности, легкости. В Вырице, где он свою любовь нашел, венчался, стал прислуживать в храме, он и похоронен. Пока мы ехали, его младшая дочка крутила волчок на крышке гроба — это очень в стиле отца Иоанна. Даже Тихон, старший сын, сказал: «Папа бы одобрил». На все наши слезы и горести он бы посмотрел с улыбкой и что-нибудь сказал, чтобы было весело. А сейчас нам придется самим аргументы искать.
— Когда батюшка умер, ко мне стали подходить совершенно незнакомые люди, рассказывать, как он им помогал, — говорит матушка Татьяна. — Всегда давал мудрые советы, по делу. И художественное видение, и видение человеческой души совмещалось в нем. Он рассказывал мне, что в детстве его дразнили «Ваня — Божий человек». Он не обижался на то, на что все люди обижаются. Престиж его вообще не волновал. Это не значит, что он не заботился о семье, не понимал, что существуют материальные нужды, — просто они для него никогда не были на первом месте.
Через месяц после смерти отца Иоанна в Новом музее на Васильевском острове открылась выставка его работ. Он готовился к ней, рассылал приглашения в «Фейсбуке»… Выставка большая, ретроспективная, некоторые работы никогда не выставлялись. Он радовался, что открытие выставки, до которого он не дожил, придется на день святой Варвары, ведь Варварой зовут его дочь, одно из творений петербургского художника, ставшего священником.
РАСПИСАНИЕ ВАРВАРИНСКОГО ФЕСТИВАЛЯ
Иван Сотников. «Живопись ХХ–XXI века». Новый музей (В.О., 6-я линия, 29). До 28 февраля.В экспозиции Музея Людвига (Мраморный дворец) — коллажи и видео из совместного проекта Ирины Васильевой и Ивана Сотникова «Морте Натура».
Иван Сотников. «Графика разных лет». Государственный музей «Царскосельская коллекция» (Пушкин, Магазейная ул., 40). До 31 января.