Дорога длиною в 95 лет
Весь второй день после Рождества Христова я провел с Иваном Николаевичем Тереховым — свидетелем многих героических и трагических страниц истории Великой Отечественной войны. Он участвовал в обороне Ленинграда, вместе с Краснознаменным Балтийским флотом прорывался из Таллина в Кронштадт, защищал Пулковские высоты. Был снайпером (на его счету не один десяток солдат противника), корректировщиком, а окончил войну сотрудников СМЕРШ в Латвии. В этой прибалтийской республике, в Даугавпилсе, 95-летний ветеран живет и поныне. В прошлом году он, собрав вокруг себя городскую молодежь, возродил здесь Вечный огонь в память о погибших войнах.
В Петербург Иван Николаевич прибыл подлечиться, как говорит он сам, «...встать в док на плановый техосмотр с последующим ремонтом в госпитале Ветеранов Войн…» День мы начали с посещения Центрального военно-морского музея. Ветеран был растроган до слез, увидев знамена частей, в которых воевал, защищая от фашистов город на Неве. А после он попросился в Казанский собор, где поклонился праху Кутузова и приложился к Казанской иконе Божией Матери. А ведь еще полтора года назад Иван Николаевич считал себя убежденным атеистом и не шел на контакт с представителями Церкви, считая все это пустым и никчемным.
Мнение ветерана начало меняться с приезда в Санкт-Петербург на день ВМФ в 2014 году. В тот раз мы с ним посетили Кронштадт, в котором он не был с 1942 года — когда прорывался туда вместе с однополчанами. В величественном Никольском Морском соборе он вспоминал, что именно здесь ему после ранения делали перевязку перед отправкой ночью в Лисий Нос (днем акватория Финского залива хорошо простреливалась фашистами).
— Что же вы не поставите свечку об упокоении своих боевых товарищей? — спросил я.
— Да нет никакого Бога, ведь Он обязательно наказал бы меня, безбожника, и не спас из множества передряг, сохранив жизнь, — ответил обычной для таких случаев дежурной фразой Иван Николаевич.
— Но неужели не было никого, кто молился о вашем спасении? — продолжал допытываться я.
Лицо у балтийца побледнело, и с сильным волнением в голосе он ответил:
— Отец и мать говорили, что ежедневно молились обо мне… Мать была свечницей в церкви, отец пономарил.
На следующий день Иван Николаевич уехал в Латвию. А уже через несколько месяцев, в марте, мне позвонил его сын и сообщил, что отца сразил инсульт: «Врачи говорят, что в 94 года шансов выкарабкаться почти нет».
Услышав эту тяжелую новость, я разослал всем своим знакомым просьбу помолиться за ветерана. Откликнулось невероятное число людей как из России, так и из самых разных уголков Земли. О нем молились как простые прихожане, так и священники, включая и епископов с митрополитами. Рассылая СМС и письма, я еще не знал, что с сентября ветеран на удивление всех православных Даугавпилса стал посещать храм, о чем мне рассказал по телефону благочинный даугавпилсского округа протоиерей Георгий Попов. А еще через три недели со мной вновь связался сын Ивана Николаевича: отец выписался из больницы и хорошо себя чувствует.
И вот, в январе 2016 года, после выписки из Санкт-Петербургского госпиталя Ветеранов Войн, Иван Николаевич впервые в жизни исповедовался и причастился. Свершилось это в алтаре Казанского собора, того самого, где в далеком и суровом 1941 году старший матрос Иван Терехов несколько раз приводил молодых новобранцев для принятия воинской присяги у места упокоения великого русского полководца Михаила Илларионовича Кутузова.
