Чудо-генералиссимус
24 ноября 1729 года родился Александр Васильевич Суворов. На его могиле написано просто «Здѣсь лежитъ Суворовъ». И правда, русскому человеку не нужно объяснять, кто это такой. А вот на вопрос: в чем уникальность суворовского гения, ответить сможет не каждый.
Раздел: Имена
24 ноября 1729 года родился Александр Васильевич Суворов. На его могиле написано просто «Здѣсь лежитъ Суворовъ». И правда, русскому человеку не нужно объяснять, кто это такой. А вот на вопрос: в чем уникальность суворовского гения, ответить сможет не каждый.
Суворов и Петр Великий
На памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде Александр Васильевич Суворов изображен в полразворота, его взгляд обращен на Петра Великого. Сложно сказать, какой смысл вложил скульптор в эту позу. Может быть, он намекает на преемственность военной традиции? Имея в виду, что и Петр Алексеевич и Александр Васильевич были гениальными новаторами. А кому-то, возможно, ближе взгляд военного историка XIX века полковника А.З. Мышлаевского. Александр Захарьевич критикует западных специалистов, изучавших военные достижения Петра Великого и Суворова: «Они, эти судьи, хотели взять полководцев во всей, доступной им, специально-военной обстановке: в условиях пространства, времени, театров, сил, средств, качеств и т. п., и, тем не менее, они изучали их в безвоздушном пространстве, потому что они оторвали их от русской земли. Они оторвали Петра от нашей истории, они оторвали Суворова от наших нравственных идеалов, этим они вырвали из них весь внутренний смысл и, взяв критический скальпель в руки, стали анализировать их по всем правилам научной анатомии, но они трудились не над живыми людьми; пред ними были какие-то стратегические и тактические мумии». Нельзя не согласиться с Мышлаевским: Петр Великий и Суворов были, прежде всего, проводниками нового типа нравственности. Но если на деятельность великого императора существует множество точек зрения, — кто-то называет его «восточным деспотом», кто-то «мудрым реформатором», — то Суворов и в научном, и в народном сознании — это образец, эталон воинской морали.
Идеальный полководец…
Суворов не проиграл ни одного сражения. Первым его достижением было взятие городка Гольнау во время Семилетней войны (подполковник А.В. Суворов командовал тогда тремя пехотными батальонами). Вот как сам он в дневнике описывает это событие: «В ночи прусской корпус стал за Гольнау, оставя в городе гарнизон; генерал граф П.И. Панин прибыл к нам с некоторой пехотой; я с одним гренадерским батальоном атаковал вороты, и, по сильном сопротивлении, вломились мы в калитку, гнали прусской отряд штыками через весь город, за противные вороты и мост, до их лагеря, где побито и взято было много в плен. Я поврежден был контузией в ногу и в грудь картечами, одна лошадь ранена подо мной в поле».
А закончилась военная жизнь полководца (всего за несколько месяцев до земной) триумфальным переходом через Альпы — Швейцарской компаний 1799 года. В своих письмах того времени Суворов (он уже имел на это право) ставил себя выше Гая Юлия Цезаря: «…ты Русский; ты знаешь трех сестер: Веру, Любовь и Надежду. С ними слава и победа; с ними Бог… Возьми себе в образец Героя древних времен; наблюдай его; иди за ним вслед; поравняйся, обгони, слава тебе. Я выбрал Кесаря. Альпийские горы за нами; Бог перед нами: ура! орлы Русские облетели орлов Римских!»
Между этими точками был длинный «марш» и множество блестящих баталий: Кинбурн, Фокшаны, Рымник, Измаил… Благодаря победам Суворова Россия приросла восточной Польшей, Крымом, ногайскими землями, Таманью. Суворов стал одним из четырех полководцев (если не считать И.В. Сталина), удостоившихся титула генералиссимус (высший чин, стоящий вне системы офицерских чинов).
… и теоретик
Но дело не только в этом. Суворов был теоретиком и практиком армии нового типа. Он вовремя увидел, что вооруженный конфликт приобрел качественно новый характер и требует переустройства всей военной жизни участвующего в ней государства. В Европе того времени происходит постепенный распад средневекового феодального общества, формируются национальные государства, наступает кризис монархии. Меняется характер идеологических противоречий между воюющими сторонами. Точнее, эти противоречия по-настоящему возникают. Если в Средние века и раннее Новое Время они находились в рамках единого социально-политического взгляда на мир — монархия, сословное общество, христианская вера, — то теперь все большую роль играют республики, на смену сословной идентичности приходит национальная, а на смену христианству — светский гуманизм, как государственная идеология. Война становится более принципиальной (тотальной). А формирование армии все меньше происходит по сословному принципу. Солдат — уже не наемник, а защитник национальных интересов.
Эти перемены заставляют военачальников расширять диапазон стратегических мер. Делать войска более обученными, мобильными, выносливыми, неприхотливыми. При этом больше внимания уделяется снабжению армии и вообще заботе о солдате. И, конечно, ключевым элементом военной подготовки оказалось, как бы мы сказали сейчас, религиозно-нравственное и патриотическое воспитание (если конфликт принципиален, значит нужна серьезная мотивация). Дело не в том, что армейский строй нового типа должен был опираться на определенное мировоззрение, а в том, что данное мировоззрение следовало внятно сформулировать. И Суворов его сформулировал: это был христиански фундированный патернализм. Но патернализм, общественная связь типа «отец – сын» - это не только отеческий диктат, не только строгое послушание. Это еще и воспитание сознательности у ребенка. Развитие в нем и «физических» навыков (мобильности, выносливости и т.д.), и сознательности. Суворовский патернализм, который, кажется, очень традиционалистским, тогда в XVIII стал гениальной новацией в сфере «управления персоналом», которая позволяла полководцу оставаться непобедимым.
Так в чем же уникальность суворовского гения? Ответим на это словами ординарного профессора генерал-майора Н.П. Михневича (из его статьи 1899 года): «Он дал реальное выражение значения нравственного элемента на войне, он создал строго логичную систему воспитания войск, с целью развить в них энергию и решимость до высочайшей степени, — выработал Суворовских "чудо-богатырей"».
В своей книге «Наука побеждать» он компактно изложил учение обо всех элементах армейского устройства:
О мобильности
«Первое — глазомер: как в лагерь стать, как идти, где атаковать, гнать и бить. Второе — быстрота… По сей быстроте и люди не устали. Неприятель нас не чает, щитает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух-трех стах и больше. Вдруг мы на него, как снег на голову. Закружится у него голова! Атакуй с чем пришел, с чем Бог послал! Конница, начинай! руби, коли, гони, отрезывай, не упускай! Ура чудеса творят, братцы!»
Об учености
«Ученье свет, неученье тьма. Дело мастера боится, и крестьянин не умеет сохой владеть: хлеб не родится. За ученого трех неученых дают. Нам мало трех, давай нам шесть. Нам мало шести, давай нам десять на одного. Всех побьем, повалим, в полон возьмем. Последнюю кампанию неприятель потерял счетных семьдесят пять тысяч, только что не сто. Он искусно и отчаянно дрался, а мы и одной полной тысячи не потеряли. Вот братцы! Воинское обучение! Господа офицеры! Какой восторг!»
О неприхотливости
«Бойся богадельни! Немецкие лекарства издалека, тухлые, всплошь бессильные и вредные. Русский солдат к ним не привык. У вас есть в артелях корешки, травушки, муравушки. Солдат дорог. Береги здоровье! Чисти желудок коли засорится. Голод — лучшее лекарство. Кто не бережет людей — офицеру арест, унтер-офицеру и ефрейтору палочки, да и самому палочки, кто себя не бережет. Жидок желудок — есть хочется — на закате солнышка немного пустой кашки с хлебцем, а крепкому желудку буквица в теплой воде или корень коневого шавелю. Помните, господа, полевой лечебник штаб-лекаря Белопольского! В горячке ничего не ешь хоть до двенадцати дней, а пей солдатский квас: то и лекарство. А в лихорадке не пей, не ешь: штраф! — За что себя не берег».
О вере
«Умирай за дом Богородицы, за матушку, за пресветлейший дом! — Церковь Бога молит… Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, справедливу, благочестиву. Молись Богу! От него победа. Чудо-богатыри! Бог нас водит — он нам генерал!»
Тимур Щукин
Суворов и Петр Великий
На памятнике «1000-летие России» в Великом Новгороде Александр Васильевич Суворов изображен в полразворота, его взгляд обращен на Петра Великого. Сложно сказать, какой смысл вложил скульптор в эту позу. Может быть, он намекает на преемственность военной традиции? Имея в виду, что и Петр Алексеевич и Александр Васильевич были гениальными новаторами. А кому-то, возможно, ближе взгляд военного историка XIX века полковника А.З. Мышлаевского. Александр Захарьевич критикует западных специалистов, изучавших военные достижения Петра Великого и Суворова: «Они, эти судьи, хотели взять полководцев во всей, доступной им, специально-военной обстановке: в условиях пространства, времени, театров, сил, средств, качеств и т. п., и, тем не менее, они изучали их в безвоздушном пространстве, потому что они оторвали их от русской земли. Они оторвали Петра от нашей истории, они оторвали Суворова от наших нравственных идеалов, этим они вырвали из них весь внутренний смысл и, взяв критический скальпель в руки, стали анализировать их по всем правилам научной анатомии, но они трудились не над живыми людьми; пред ними были какие-то стратегические и тактические мумии». Нельзя не согласиться с Мышлаевским: Петр Великий и Суворов были, прежде всего, проводниками нового типа нравственности. Но если на деятельность великого императора существует множество точек зрения, — кто-то называет его «восточным деспотом», кто-то «мудрым реформатором», — то Суворов и в научном, и в народном сознании — это образец, эталон воинской морали.
Идеальный полководец…
Суворов не проиграл ни одного сражения. Первым его достижением было взятие городка Гольнау во время Семилетней войны (подполковник А.В. Суворов командовал тогда тремя пехотными батальонами). Вот как сам он в дневнике описывает это событие: «В ночи прусской корпус стал за Гольнау, оставя в городе гарнизон; генерал граф П.И. Панин прибыл к нам с некоторой пехотой; я с одним гренадерским батальоном атаковал вороты, и, по сильном сопротивлении, вломились мы в калитку, гнали прусской отряд штыками через весь город, за противные вороты и мост, до их лагеря, где побито и взято было много в плен. Я поврежден был контузией в ногу и в грудь картечами, одна лошадь ранена подо мной в поле».
А закончилась военная жизнь полководца (всего за несколько месяцев до земной) триумфальным переходом через Альпы — Швейцарской компаний 1799 года. В своих письмах того времени Суворов (он уже имел на это право) ставил себя выше Гая Юлия Цезаря: «…ты Русский; ты знаешь трех сестер: Веру, Любовь и Надежду. С ними слава и победа; с ними Бог… Возьми себе в образец Героя древних времен; наблюдай его; иди за ним вслед; поравняйся, обгони, слава тебе. Я выбрал Кесаря. Альпийские горы за нами; Бог перед нами: ура! орлы Русские облетели орлов Римских!»
Между этими точками был длинный «марш» и множество блестящих баталий: Кинбурн, Фокшаны, Рымник, Измаил… Благодаря победам Суворова Россия приросла восточной Польшей, Крымом, ногайскими землями, Таманью. Суворов стал одним из четырех полководцев (если не считать И.В. Сталина), удостоившихся титула генералиссимус (высший чин, стоящий вне системы офицерских чинов).
… и теоретик
Но дело не только в этом. Суворов был теоретиком и практиком армии нового типа. Он вовремя увидел, что вооруженный конфликт приобрел качественно новый характер и требует переустройства всей военной жизни участвующего в ней государства. В Европе того времени происходит постепенный распад средневекового феодального общества, формируются национальные государства, наступает кризис монархии. Меняется характер идеологических противоречий между воюющими сторонами. Точнее, эти противоречия по-настоящему возникают. Если в Средние века и раннее Новое Время они находились в рамках единого социально-политического взгляда на мир — монархия, сословное общество, христианская вера, — то теперь все большую роль играют республики, на смену сословной идентичности приходит национальная, а на смену христианству — светский гуманизм, как государственная идеология. Война становится более принципиальной (тотальной). А формирование армии все меньше происходит по сословному принципу. Солдат — уже не наемник, а защитник национальных интересов.
Эти перемены заставляют военачальников расширять диапазон стратегических мер. Делать войска более обученными, мобильными, выносливыми, неприхотливыми. При этом больше внимания уделяется снабжению армии и вообще заботе о солдате. И, конечно, ключевым элементом военной подготовки оказалось, как бы мы сказали сейчас, религиозно-нравственное и патриотическое воспитание (если конфликт принципиален, значит нужна серьезная мотивация). Дело не в том, что армейский строй нового типа должен был опираться на определенное мировоззрение, а в том, что данное мировоззрение следовало внятно сформулировать. И Суворов его сформулировал: это был христиански фундированный патернализм. Но патернализм, общественная связь типа «отец – сын» - это не только отеческий диктат, не только строгое послушание. Это еще и воспитание сознательности у ребенка. Развитие в нем и «физических» навыков (мобильности, выносливости и т.д.), и сознательности. Суворовский патернализм, который, кажется, очень традиционалистским, тогда в XVIII стал гениальной новацией в сфере «управления персоналом», которая позволяла полководцу оставаться непобедимым.
Так в чем же уникальность суворовского гения? Ответим на это словами ординарного профессора генерал-майора Н.П. Михневича (из его статьи 1899 года): «Он дал реальное выражение значения нравственного элемента на войне, он создал строго логичную систему воспитания войск, с целью развить в них энергию и решимость до высочайшей степени, — выработал Суворовских "чудо-богатырей"».
В своей книге «Наука побеждать» он компактно изложил учение обо всех элементах армейского устройства:
О мобильности
«Первое — глазомер: как в лагерь стать, как идти, где атаковать, гнать и бить. Второе — быстрота… По сей быстроте и люди не устали. Неприятель нас не чает, щитает нас за сто верст, а коли издалека, то в двух-трех стах и больше. Вдруг мы на него, как снег на голову. Закружится у него голова! Атакуй с чем пришел, с чем Бог послал! Конница, начинай! руби, коли, гони, отрезывай, не упускай! Ура чудеса творят, братцы!»
Об учености
«Ученье свет, неученье тьма. Дело мастера боится, и крестьянин не умеет сохой владеть: хлеб не родится. За ученого трех неученых дают. Нам мало трех, давай нам шесть. Нам мало шести, давай нам десять на одного. Всех побьем, повалим, в полон возьмем. Последнюю кампанию неприятель потерял счетных семьдесят пять тысяч, только что не сто. Он искусно и отчаянно дрался, а мы и одной полной тысячи не потеряли. Вот братцы! Воинское обучение! Господа офицеры! Какой восторг!»
О неприхотливости
«Бойся богадельни! Немецкие лекарства издалека, тухлые, всплошь бессильные и вредные. Русский солдат к ним не привык. У вас есть в артелях корешки, травушки, муравушки. Солдат дорог. Береги здоровье! Чисти желудок коли засорится. Голод — лучшее лекарство. Кто не бережет людей — офицеру арест, унтер-офицеру и ефрейтору палочки, да и самому палочки, кто себя не бережет. Жидок желудок — есть хочется — на закате солнышка немного пустой кашки с хлебцем, а крепкому желудку буквица в теплой воде или корень коневого шавелю. Помните, господа, полевой лечебник штаб-лекаря Белопольского! В горячке ничего не ешь хоть до двенадцати дней, а пей солдатский квас: то и лекарство. А в лихорадке не пей, не ешь: штраф! — За что себя не берег».
О вере
«Умирай за дом Богородицы, за матушку, за пресветлейший дом! — Церковь Бога молит… Солдату надлежит быть здорову, храбру, тверду, решиму, справедливу, благочестиву. Молись Богу! От него победа. Чудо-богатыри! Бог нас водит — он нам генерал!»
Тимур Щукин