Что случилось 13,7 миллиардов лет назад?
НАУКА БЕЗ БОГОСЛОВИЯ, НО С ФИЛОСОФИЕЙ
— Насколько в науке сейчас популярно представление о сотворенности Вселенной? Какие концепции её происхождения доминируют?
— В науке как таковых концепций о сотворенности нет. Наука, и в частности космология, исходит из того, что физическая Вселенная уже дана. Можно поставить философский вопрос о том, что стоит за этой предлежащей фактичностью, за этой данностью Вселенной, то есть что лежит в основании её данности нам. На такие вопросы космология не может ответить, поскольку её концептуальный аппарат не приспособлен для ответа на философские вопросы. Понимаете, проблема происхождения Вселенной в философском смысле состоит в том, как и почему возникла наблюдаемая физическая Вселенная. В этом вопросе подразумевается то, что ей могло «предшествовать» нечто, что как таковое не являлось физическим бытием. Но наука может иметь дело только с физической реальностью. Поэтому если космология и пытается говорить о происхождении, то вопрос ставится по-другому: какой тип физической реальности существовал до того, как возникла видимая Вселенная, и какова природа перехода от одного физического состояния к другому? Но здесь речь не идет о творении видимой реальности из ничего, как в богословии. Скорее о трансформации той физической реальности, в которой мы существуем и о которой мы кое-что знаем, из другой, о которой мы знаем или очень мало или вообще ничего. Здесь уместно сравнение не с христианским учением о творении мира, а с представлениями античной философии, например Платона, где Демиург творит этот упорядоченный мир из некоего исходного хаоса. Современная наука дает физические модели таких недифференцированных форм вещества, эволюция которых привела впоследствии к образованию атомов, молекул, космических объектов, галактик, планет. Но каким именно было это исходное вещество, окончательного ответа (за пределами дискутируемых моделей) на этот вопрос пока нет, а может быть, никогда и не будет. При этом надо отметить, что даже если бы физика и выдвинула в качестве окончательной теории модель такого исходного состояния вещества, всё равно остался бы философский и богословский вопрос о случайной фактичности этого вещества, то есть об основании самого его существования. Другими словами, вечный философский вопрос о том, почему есть нечто, в противовес его возможному несуществованию, остался бы по-прежнему актуальным и неразрешимым на почве науки.
— На какие философские концепции опирается современная космология?
— Предельно общая философская концепция может быть выражена так. Должно быть «что-то», из чего всё возникло. Но представление об этом «что-то» в познании фигурирует на уровне архетипа. И проблема в том, как его обрисовать. В своих книгах я занимался космологической моделью Стивена Хокинга, который постулировал существование некоей предлежащей пространственной структуры. В ней нет признаков времени, и, следовательно, её можно назвать вечной или вне-временной. Но дело в том, что сам постулат о наличии такой предшествующей физически наблюдаемому космосу структуры предполагает бытие, материальное или идеальное. Это самое обобщенное допущение, на которое опирается любая физика. Однако модель Хокинга, полагающая в основу Вселенной абстрактную математическую структуру, принципиально ненаблюдаема. И проблема большинства космологических теорий заключается в том, что такие предлежащие структуры оказываются не более чем идеальными объектами, которые необходимы сознанию человека, чтобы построить модели перехода якобы от небытия к бытию. Но идеальные структуры не есть небытие в философском смысле, хотя их физический статус остается непроясненным. Физики утверждают реальное существование таких структур, апеллируя к математике. Но доказать, что такие структуры действительно существуют вне зависимости от математических процедур, то есть существуют не только как продукты сознания, невозможно. Физика, не являясь частью философии, иногда не рефлектирует по поводу философской ясности своих базовых основ. В этом есть определенная неаккуратность. Хокинг говорил, что Вселенная вечна и в гипотезе Бога он не нуждается. Но, повторюсь, по-прежнему актуален вопрос, который задавали философы прошлого: где достаточные основания для возникновения случайной фактичности всего, что нас окружает, включая математику, используемую в рассуждениях о вечности Вселенной? Когда наука перешагивает сферу своей приложимости, она, как говорил Кант, неизбежно совершает ошибки методологического плана. Разрешить эти ошибки можно, только применяя методы философии.
ХРИСТОС КАК АРХЕТИП
— Можно ли вписать богословие творения в научную картину мира?
— Богословие не обязано быть вписано в нее. Оно говорит о том, что в основании этого мира лежит нечто Иное, Трансцендентное, за «пределами» этого мира, и, следовательно, принципиально не являющееся предметом научного исследования. Это Иное постигается с помощью познавательных способностей, выходящих за рамки их чисто рационального применения. Речь идет о вере, в первую очередь о вере в собственное существование и существование мира как тварного, как зависимого от того, что лежит в основе этого существования. Акт веры состоит в том, что мы неким образом прочитываем знаки присутствия Творца в мироздании. Но прочитывать эти знаки — не значит делать однозначные выводы о существовании Бога. Подобное было бы неправильно, ведь богословская концепция говорит, что Бог творит мир свободно. Свобода предполагает, что те предметы, которые мы находим в мире, не указывают с какой-то железной необходимостью на Разум Бога. Он творит мир из любви, а не по железной необходимости. Этот мир сотворен и как бы отпущен Богом. Он присутствует в мире, но не так, как мы думаем. Это присутствие не может быть доказано или установлено научными экспериментами. Главное здесь то, что вопрос о существовании мира возникает именно в сознании человека.
— И что из этого следует?
— Первичный вопрос, в который мы упираемся, — это вопрос о существовании человека как облеченного в физическую оболочку сознания. И вот тут богословие и вступает в свои права. Оно имеет полное право дать интерпретацию человеческому существованию, опираясь на догмат о творении и на христологический догмат. Ведь как это возможно, чтобы человеческий мозг, весьма ограниченный в пространстве объект, каких-то 20 сантиметров, был способен артикулировать все виды бытия, явно выходящие за масштабы функционирования мозга по физическим законам? Очевидный парадокс. Человеческий мозг локален, но является носителем сознания, которое принципиально не локально, которое соразмерно всейВселенной, от микромасштабов элементарных частиц до мегамасштабов всей наблюдаемой Вселенной. Откуда такая возможность? Несмотря на все достижения современных наук о мозге и философской когнитивистики, факт возможности мгновенного синтеза всей Вселенной в сознании взрослого человека остается загадкой. Здесь богословие если и не объясняет, то, по крайней мере, интерпретирует подобное свойство человеческого состояния, указывая на опыт Иисуса Христа как архетипа Божественного образа в человеке. Во Христе человеческая ограниченность соединяется с бесконечностью. Христос, будучи ограниченным человеческой плотью в границах пространства и времени, как ипостась Творца остается за пределами мира, порождая его в Себе и через Себя. Будучи человеком и Богом, в своем Бого-человеческом сознании, Христос архетипически соединил конечность плоти и бесконечность творческого акта.
ЧЕЛОВЕК СНОВА В ЦЕНТРЕ ВСЕЛЕННОЙ
— Какие из святоотеческих аргументов уместны для современной науки? Например, тезис о том, что из совершенства творения мы можем умозаключить о совершенстве Творца? Работают ли доказательства бытия Божия?
— Афанасий Александрийский в своем сочинении «Против язычников» рассуждал так: «Ибо, взирая на небесный круг, на течение Солнца и Луны, на положения и круговращения прочих звезд, совершающиеся различно и по противоположным направлениям, впрочем так, что при всем разнообразии соблюдается звездами одинаковый порядок, — кто не прийдет к той мысли, что не сами себя привели они в устройство, но есть иной приводящий их в устройство Творец?» Подобные аргументы мы можем найти в «Комментарии на книгу Бытия» блаженного Августина, в «Шестодневе» Василия Великого, в сочинениях Максима Исповедника. Но нужно понять главное: на кого эти аргументы рассчитаны. Если мы говорим о человеке верующем, который следует по пути Христа, который признает авторитет отцов Церкви, то, конечно, для него это будут убедительные аргументы. Но если мы обращаемся к философу, то нужно снова вспомнить Канта, который доказал, что логически, исключив акт веры, заключить от порядка Вселенной к Творцу невозможно. Точно так же невозможно извне дать адекватное определение человека. Христос говорит иначе: чтобы избежать тревоги и стресса по поводу невозможности ответа на вопрос «Что есть человек?»,человеку нужно последовать за Христом. Это следование будет динамическим, экзистенциальным ответом на вопрос о человеке. Вот и о Боге мы узнаём так же динамически, изнутри опыта и практики веры следования за Ним, когда само созерцание природы и её познание полагается в аспекте следования Богу, а не в размышлении о том, что есть Бог.
— Какова, с точки зрения современного научного мировоззрения, роль человека? Актуально ли античное представление о микрокосме?
— Конечно, актуально. Наука объясняет, что человек во Вселенной занимает очень маленькое место, это буквально песчинка и с точки зрения пространства, и с точки зрения времени. Всё это так, если рассматривать человека как организм. Но если рассматривать его как сознание, как творца картины мира — всё меняется. Потому что всё, что мы наблюдаем вокруг: вот этот зал, здание, атрибуты человеческой жизни, — всё это творение человека. С этой точки зрения человек занимает центральное положение, ведь его сознание приводит к оформленному в сознании бытию то, что вне сознания было бы невидимо. Однако древняя концепция микрокосма принципиально меняется. Когда Григорий Нисский в трактате «Об устроении человека» критиковал её языческий вариант, он говорил: «Человек есть малый мир, состоящий из одних и тех же со Вселенной стихий. Но, громким этим именованием воздавая такую похвалу человеческой природе, сами того не заметили, что почтили человека свойствами комара и мыши…» И действительно, ДНК мыши всего на 4% отличается от ДНК человека. И по структуре тканей мы близки к животным. С этой точки зрения можно говорить о некоей единой природе. Но дело-то не в этом. Ни у насекомых, ни у животных нет сознания, нет личностности. Мы, люди, способны увидеть различия между нами и мышами, а не мыши. Человек творит науку, историю и культуру и остается в этом смысле в центре космоса, несмотря на свое незначительное физическое положение в нем.
ДО И ПОСЛЕ БОГОВОПЛОЩЕНИЯ
— Есть ли во Вселенной «прогресс» или «деградация»?
— Вселенная очень быстро расширяется. С физической точки зрения, она распадется. Через четыре миллиарда лет взорвется Солнце, так что Земля, как, впрочем, и вся Солнечная система, перестанет существовать. Через сотню миллиардов лет распадется всё вещество. В итоге Вселенная превратится в вакуум, почти что в ничто. Такое её развитие предсказывается на основе физических законов, и будет, по сути, результатом действия тех начальных условий в развитии Вселенной, которые были «установлены» Богом при её сотворении. Очевидно, людям отведен ограниченный отрезок времени, за который им дан шанс осознать свою драматическую ситуацию и достичь внутреннего преображения, обрести бессмертие. В своей книге «Теория распада Вселенной и вера отцов» епископ Василий (Родзянко) писал, что грехопадение в Эдеме следует понимать так, что современное видение расширяющейся Вселенной с её началом в Большом взрыве соответствует картине распада сознания первого человека после грехопадения. При этом можно богословски приписать развитию Вселенной своего рода прогресс, но до определенной точки.
— Какова же эта точка?
— Речь идет о Боговоплощении. В структуре космологической теории и параметрах, которые необходимы для существования человеческих тел, можно увидеть очень интересную вещь. Оказывается, для того чтобы прогорело вещество в звездахи образовались атомы, впоследствии объединившиеся в планетарные структуры, где было бы возможно существование человеческого тела, нужно было, чтобы прошло минимум 10 миллиардов лет. Физика говорит, что если бы у Вселенной не было этих 10 миллиардов лет, то никаких планет вроде Земли с её обитателями не могло быть. Отсюда следует, что если воплощение Бога было задумано Им до сотворения мира, то при сотворении мира должны были быть выполнены условия того, чтобы Тело Христа и тело Богородицы были возможны. Следовательно, богословски можно предположить, что Вселенная развивалась, учитывая будущее Боговоплощение. И потому своего рода прогресс во Вселенной был. В такой космологии событие Боговоплощения, произошедшее две тысячи лет назад, было кульминацией и центральным моментом в эволюции Вселенной. А вот что происходит сейчас, после Воплощения и Воскресения Христа, мы не можем ответственно утверждать. В будущем, очень отдаленном будущем, условия, необходимые для возникновения и поддержания человеческих тел, исчезнут, так что богословие рассуждает о преображении человека и всей Вселенной как единого творения. О прогрессе здесь можно говорить только в эсхатологическом смысле.
— Физические законы сами по себе не несут в себе ни прогресса, ни регресса?
— Думаю, да. В каком-то смысле физические законы служат другой цели и сами по себе не чувствительны к тому, каков финальный результат их действия. Структура мироздания совершенно не рефлексирует, прогресс она несет или деградацию. А вот человек рефлексирует. С космологической точки зрения, как физическое существо он обречен. И христианское человечество ставит задачу спастись до того, как произойдет окончательный распад Вселенной. Сама идея прогресса или регресса является человеческой и имеет смысл в приложении к человеческой истории на Земле. Стоит нам выйти из атмосферы нашей планеты, и мы окажемся в совершенно чуждом нам пространстве, способном убить человека с его моральными проблемами в доли секунды. Невозможно, например, долететь до Марса и не получить смертельной дозы облучения. Космические просторы чужды человеку не только как физически враждебная среда, но и как не отмоленное нами духовное пространство. Чем больше изучаешь космологию, тем больше понимаешь, какой святыней является наша Земля.
НАЧАЛО И КОНЕЦ
— Является ли творение временным началом?
— Еще во времена блаженного Августина задавались вопросом: в библейской хронологии мир сотворен шесть тысяч лет назад, но почему не семь тысяч или семьсот лет? Августин отвечал на этот вопрос так. До сотворения мира времени не было, была вечность, а значит, и спрашивать о том, сколько лет прошло до сотворения мира, не имеет смысла. Преподобный Максим Исповедник в «Главах о любви» учил, что вопрос о том, почему Бог сотворил мир, имел смысл, ибо Бог был благ и мудр. Но он предостерегал от вопрошания, почему Бог это сделал не раньше и не позже, отсылая читателя к апофатически понимаемой неприступности Его мудрости. Отцы понимали, что вопрос о творении во времени является богословски второстепенным, подчеркивая первичный характер вопроса о свободной обусловленности мира Богом.
Августин сравнивал вопрос о сотворении во времени с вопросом человека на следующий день после своего рождения: а почему я родился вчера, а не позавчера? Поскольку мы живем в тварном времени, то проблема начала творения как начала времени настолько же нерешаема, как проблема творения вообще. Согласно современной космологии, возраст Вселенной — 13,7 миллиардов лет. Но, обратите внимание, ученые не могут ответить на вопрос, почему именно 13,7 миллиардов и было ли что-нибудь раньше. Для них возраст Вселенной является космологической константой, как для средневекового философа такой константой были шесть тысяч лет.
— Что такое, с точки зрения космологии, пространство и время? Имеют ли они начало и конец?
— Это определенного рода континуум, который наполнен веществом. Следовательно, структура пространства и структура времени напрямую связаны с распределением вещества в этом континууме. То есть говорить об абстрактном пространстве, о «вместилище Бога», по словам Ньютона, современная космология не может. До точки так называемого Большого взрыва не было ни пространства, ни времени. Поэтому наука вынуждена приписывать возникновение пространства и времени этому моменту. С точки зрения науки, наблюдаемое пространство является следствием эволюции Вселенной к данному состоянию. Опыт показывает, что пространство трехмерно. Оказывается, современная наука утверждает, что если мы введем еще одно измерение, то стабильные атомы будут невозможны, то есть невозможна никакая твердая материя. Получается, что размерность пространства напрямую связана с возможностью существования Вселенной как таковой. Время в том виде, в котором мы его воспринимаем, также воспринимается космологией как реальность, возникшая в точке Большого взрыва.
— Как мы можем себе помыслить окончание этого мира?
— Повторюсь, с физической точки зрения через 90–100 миллиардов лет все наблюдаемые формы вещества прекратят свое существование. Вселенная станет абсолютно холодной. Но для нас, для людей, срок жизни которых очень короток, вопрос эсхатологии должен носить более практический характер. То, что произойдет со Вселенной через миллиарды лет, никто из живущих людей не увидит. Для нас гораздо актуальнее звучит вопрос, как избежать «синдрома Судного дня», устроенного своими собственными руками. Наша земная эсхатология связана с гораздо более близкими и потому более серьезными угрозами. Из космологических угроз самая существенная — опасность столкновения с крупными объектами во Вселенной, астероидами, кометами, которые способны полностью уничтожить жизнь на Земле. Другая угроза связана с возможными изменениями в физических параметрах Земли, это может привести к фатальному уровню излучения. Если пропадет озон — мы столкнемся с ультрафиолетовым излучением. Если произойдут аномалии с магнитным полем, мы окажемся под излучением космических частиц. Наступит конец всему живому. Огромные проблемы существуют с перенаселением. Земля, исходя из объемов физических ресурсов, может выдержать существование приблизительно 16 миллиардов человеческих тел. Так, если бы сейчас все жили, как в Европе и в Америке, то, по подсчетам ученых, нам понадобилось бы четыре таких планеты, как Земля. Нас ждут огромные проблемы, если мы не перейдем на более аскетический образ жизни, который означает контроль потребления, народонаселения. Но можем ли мы контролировать рождаемость? Тонкий вопрос… Но по крайней мере постановка таких вопросов относится непосредственно к сфере диалога между наукой и богословием. Космологическая эсхатология, указывающая на то, что Вселенная распадется, граничит с мифологией. Как говорил православный богослов Владимир Лосский, она сотериологически пуста. Пуста, потому что рассуждения о ней ничего не меняют в нас. Христианская позиция состоит в том, что мы не должны растворяться в космологической эсхатологии, но должны быть готовы к эсхатологии земной. Впрочем, космологическое мышление полезно, чтобы показать уникальность этой планеты. Именно эта планета является центром существования, куда пришел Христос, и пришел — к нам. Космология своебразным образом дает нам понять, что в огромной и практически безжизненной Вселенной, сотворенной Богом, центром является человек.
