Быть сильным, чтобы быть полезным
Что такое паркур? Экстремальный спорт с примесью субкультуры (своя музыка, свой стиль одежды, своя терминология); адреналина добавляет симбиоз полузаконности и малодоступности паркура для всех. Поэтому и начинают им заниматься либо души отчаянные, либо души тщеславные. Но есть и третьи — увидевшие в паркуре нечто большее, чем опасные трюки и совершенствование тела. Для таких ребят модное увлечение физической свободой становится средством, опорой для прыжка в настоящую свободу жизни. Так произошло с Евгением Крыниным, директором петербургской школы паркура «Паркурсити».
Раздел: Служение
Что такое паркур? Экстремальный спорт с примесью субкультуры (своя музыка, свой стиль одежды, своя терминология); адреналина добавляет симбиоз полузаконности и малодоступности паркура для всех. Поэтому и начинают им заниматься либо души отчаянные, либо души тщеславные. Но есть и третьи — увидевшие в паркуре нечто большее, чем опасные трюки и совершенствование тела. Для таких ребят модное увлечение физической свободой становится средством, опорой для прыжка в настоящую свободу жизни. Так произошло с Евгением Крыниным, директором петербургской школы паркура «Паркурсити».
Наверное, каждый в детстве мечтал забраться на самое высокое дерево — ловко, как Маугли; спрыгнуть с высокого гаража и не разбить коленки, перемахнуть через школьный забор. В общем, стать свободнее своего тела. Эта исконная человеческая мечта в полную силу отражена в «знаковых» для любителей паркура фильмах «Ямакаси» и «Тринадцатый район», где благородные и отчаянные герои не просто совершают трюки, но словно бы так существуют — в ритме безграничного движения. Именно после этих фильмов французское слово parcours стало понятно без перевода, а на youtube появились ролики из российских глубинок с трейсерами (так называется занимающийся паркуром человек) в характерных широких тренировочных штанах.
А у Евгения Крынина была другая история. Подростком он не увлекался паркуром, напротив, приехал учиться в Петербург из Балтийска, поступил в Политехнический университет, одолев не самый маленький конкурс. Но искал он чего-то большего, чем перспективная профессия, возможно, поэтому университет его разочаровал: издалека он представлялся как целая жизнь. Может, в советское время так и было: профсоюзы, студотряды. А здесь оказалось, что ты должен либо «бухать в общаге» со всеми, либо «уперто» учиться.
Посмотрев упомянутое выше кино, Женя понял, где он может найти настоящую жизнь. Паркурное братство поманило своей устремленностью к чему-то совершенно иному, чем карьера или достаток. Ведь паркур — действительно искусство победы над урбанизированным пространством. Для подготовленного тела все видимые препятствия и барьеры превращаются в точки опоры для непрерывного свободного движения. В этом и заключается общепринятая «философия паркура»: «Быть сильным, чтобы быть свободным».
Школа «Паркурсити», постепенно выросшая из паркур-сообщества Евгения Крынина и его друзей, сначала была бездомной. Юлиану Никитину, директора Центра социальной адаптации святителя Василия Великого, один священник в шутку назвал «мамой петербургского паркура»: именно она дала место для тренировок под крышей центра. Между воспитанниками центра, так называемыми «трудными подростками», и трейсерами сложилась большая дружба. Духовник центра протоиерей Александр Степанов считает, что для его воспитанников эта дружба — шанс перенаправить криминальную активность в спортивную. Организация развилась очень быстро. Ребята постоянно ездили по стране, устраивали фестивали паркура, их снимали в фильмах, рекламе, к ним приезжали иностранные трейсеры. Популярность, обеспеченность… Но Жене было неспокойно, и внутри все громче звучал вопрос: «А что дальше?»
Иной степенью риска для Евгения Крынина стала работа в детской Колпинской колонии. Условия — самые экстремальные:
— Там холодно постоянно. Еда холодная, ты не можешь есть, ты не можешь спать. Там подростков содержат в таких условиях, чтобы они страдали. На нас реагировали по-разному. Пришли какие-то.., улыбаются, чего-то хотят. Но были ребята, которые сразу же откликались. И за них стоило побороться, — вспоминает Женя. Работа в колонии стала его менять. — Смотришь на этих ребят — а они такие же, как ты. В них те же недостатки, только гипертрофированные…
Колония стала началом перемен. В какой-то момент Женина жизнь превратилась в балансирование на грани: «Все время было какое-то „чуть-чуть“. Чуть не сбил ребенка, чуть не умерла девушка, глаз себе штырем металлическим пробил, обе коленные чашечки повредил, все ногти с ноги сорвало… Боль была жуткая, я вообще не думал, что может быть так больно». Женя решил взять тайм-аут: подумать о себе, о жизни, о том, что делать дальше. Юлиана Владимировна посоветовала поехать в монастырь. Никакой религии Женя не искал, но решил, что это вполне удобно: воздух свежий, еду дают. Идеальная картинка разбилась о монастырский уклад. Вставать в 4 утра и идти на службу, не веря в Бога, не понимая, зачем это, было слишком тяжело.
— Встал вопрос: а зачем я вообще здесь? Я перестал ходить в церковь. Но у меня был сосед, филолог. Он все время книжки читал. Философов, богословов всяких. И мне дал одну книжку. Про Силуана Афонского. Страниц 20 прочитал — ничего. И вдруг — в один момент — я понял, что именно так я и хочу жить. Так чувствовать, так любить. Я всю жизнь искал именно то состояние, в котором он жил. И с этого момента все стало легко: и ходить на службы, и вставать в 4 утра.
Нелегко стало, когда после двух месяцев монастырской жизни Жене пришлось вернуться в Петербург: перемены внутри него, естественно, не распространились на его друзей и его школу. Товарищи не понимали, почему некоторые вещи, которые раньше было можно делать, теперь делать нельзя. Иногда возникали конфликты. Но внутренняя сила новой позиции Евгения победила. И «Паркурсити» выбрала новую философию: «Быть сильным, чтобы быть полезным».
— Я стал думать, чем могут быть полезны люди, которые ничего не умеют, — рассказывает Евгений. — Имею в виду 17‑летних трейсеров. Паркур тренировать? Да некоторых людей лучше накормить, им не до паркура…
Применение молодой силе нашлось быстро. Вдобавок к многолетней помощи в центре святителя Василия Великого трейсеры стали помогать вывозить детдомовских детей, больных ДЦП, на прогулки, вытаскивать коляски из автобуса. А сейчас, под руководством отца Петра Мухина, вместе с подростками из центра помогают восстанавливать храм в деревне Пенино. Конечно, паркур никуда не делся: проходят тренировки, фестивали. Начать заниматься паркуром может каждый, занятия бесплатные. Но каждый занимающийся в «Паркурсити» должен помнить: свобода — это не только возможность крутить сальто и преодолевать любые барьеры. Быть свободным нужно прежде всего от своего эгоизма. Поэтому каждый здешний трейсер или помогает инвалидам, или занимается с детьми — хоть паркуром, хоть физикой.
Я спросила Женю, как он видит свой дальнейший путь. «Знаешь, я считаю, что настоящая жизнь начинается лет в 40. А то, что сейчас, — это тренировка, подготовка к тому, чтобы сделать что-то большое, по-настоящему хорошее».
И я верю, что у него получится. И не только потому, что он однажды встретил Бога через слово старца Силуана и стал заниматься социальным служением. Он научился быть свободным. Не замыкаться в однажды найденной форме, а, как в паркуре, постоянно двигаться вперед, преодолевая внешние и внутренние барьеры.
Дарья Завьялова