Архиепископ

В дешевую, почти пустую комнату на Лиговском проспекте по вечерам набивалось столько народу, что многим приходилось стоять в дверях. Люди, на лицах которых ясно читалась привычка к ежедневной выпивке, а одежда говорила о сильной нужде, сидели не шелохнувшись: им показывали диапозитивы на библейские сюжеты, по ходу поясняя, как евангельские слова исполнять сегодня, сейчас. Трудно поверить, что знакомый нам сегодня широкий проспект с шестью полосами движения, постоянно забитый автомобилями, сто лет назад был окраиной Петрограда, где жили самые бедные рабочие, бывшие заключенные, безработные, проститутки, нищие и бродяги. Об этом районе в городе ходила дурная слава, но именно туда отправились с проповедью о Христе молодые иеромонахи Иннокентий (Тихонов) и братья Лев и Гурий (Егоровы).

Возможно, этот опыт «хождения в народ» через несколько лет подсказал отцу Иннокентию и его друзьям, как выжить Церкви в условиях страшных гонений советской власти. Они стали собирать простых верующих, готовых защищать Церковь до смерти.

То, что Борис Дмитриевич Тихонов выбрал путь священника и монаха, не могло не удивлять людей со стороны. Его семья не принадлежала к священническому сословию. Имея вкус и способности к историческим наукам, он мог рассчитывать на успешную светскую карьеру. Но будущий владыка рано понял свое призвание и всегда старался быть там, где нужен. Как только началась Первая мировая война, он стал служить духовником при подвозном перевязочном отряде, укреп-ляя и утешая раненых, а закончил военную службу в звании полкового священника. После революции с той же отвагой он вступил в борьбу за Церковь, понимая, что ее спасение возможно лишь в единении верующих. Так в Петрограде возникло Александро-Невское братство.

Обычный день братчика был заполнен с утра до позднего вечера: утром — Литургия, днем — работа или помощь в больницах и в семьях репрессированных священников, организация передач в тюрьмы, вечером — учеба на курсах или в Богословском институте. По выходным дням — беседы и лекции при храмах, утешение людей, измученных и запуганных происходящими в стране переменами; преподавание детям Закона Божия, который в школах был теперь запрещен.

Благодаря владыке Иннокентию основой жизни братства стали ежедневные Литургии. В братском храме при Лавре богослужение проходило в таком благоговейном и молитвенном духе, что некоторые люди, случайно попав на службу, навсегда оставались в братстве. Служили там всегда строго по уставу, прочитанное Писание пояснялось в проповедях, пели все молящиеся. Эти богослужения любил митрополит Петроградский Вениамин и старался чаще бывать на них.

Владыка Иннокентий не остановился на создании братства, он стал одним из инициаторов братского Союза Петрограда, в который с 1920 по 1922 год вошло 15 братств. Однако в 1922 году органы ГПУ попытались разгромить братское движение. Главным обвиняемым по «делу православных братств» проходил владыка Иннокентий.

Сохранились письма владыки из ссылки. В них он призывает братчиков держаться принятой в их среде строгой жизни, не оставлять добрых дел, не поддаваться провокации обновленцев, но больше всего заботится об их церковном единстве: «Берегите Братство, это святое общение в Церкви. Доселе вы очень дорожили зданием, иконами, украшениями и принадлежностями богослужения, колоколами. Кажется, все Господь возьмет на время или совсем от нас для того, чтобы мы вос-чувствовали не убор, не блеск, но самое Тело во Христе, самую Церковь, братское общение наше в благодати».

Четверть жизни владыка провел в тюрьмах, лагерях и ссылках, и все это время не прерывалось его общение с братчиками, ставшее для него продолжением евангельского пути жизни и свидетельства о Христе в этом мире.

Архиепископ Иннокентий был расстрелян 29 ноября 1937 года. В Харькове, где он прослужил правящим архиереем всего три месяца, владыка прославлен в числе новомучеников и исповедников Слободского края. Церковная память о святителе совершается 19 мая/1 июня.