Христианство прямого действия
О значении религиозного фактора в политическом кризисе на Украине и о позиции Украинской Православной Церкви Московского Патриархата рассказал пресс-секретарь Предстоятеля УПЦ МП протоиерей Георгий Коваленко.
Раздел: АКТУАЛЬНО
протоиерей Георгий Коваленко
В многомесячных протестных акциях на улицах Киева принимали участие представители самых разнообразных политических организаций, люди из разных слоев общества: рабочие, крестьяне, хипстеры, бизнесмены, иностранные дипломаты, деятели искусства, журналисты, бандиты. Но существенной особенностью Евромайдана было то, какую роль в нем играли религиозные организации. О значении религиозного фактора в политическом кризисе на Украине и о позиции Украинской Православной Церкви Московского Патриархата рассказал пресс-секретарь Предстоятеля УПЦ МП протоиерей Георгий Коваленко.
— Отец Георгий, какова была позиция украинских Церквей, прежде всего УПЦ МП, во время Евромайдана?
— На протяжении этого периода позиция по основным вопросам всех украинских религиозных организаций была консолидирована. Всеукраинский Совет Церквей и религиозных организаций делал заявления, которые подписывались всеми сторонами. Более того, именно УПЦ МП в это время председательствовала в Совете. Украинская Православная Церковь никогда не делила своих верующих по политическому, региональному, языковому, национальному и другим признакам. Мы чувствуем себя Церковью всей Украины, а не какого-то отдельного региона. И наша позиция во время нынешнего общественно-политического кризиса — это не позиция только сегодняшнего дня. Она выстрадана в течение последних 20 лет: позади и очень непростые 1990-е годы с разделением Церквей по политическому признаку, и 2000-е годы с неспокойной политической обстановкой. Эта позиция выражена и в решении Архиерейского Cобора УПЦ МП от 21 декабря 2007 года, где осуждается так называемое «политическое православие». Так что в сегодняшний кризис мы входили со сформулированной точкой зрения. Церковь не молчала, но стремилась донести евангельскую, а не политическую оценку событий до наших верующих: и на Майдане, и на «антимайдане», и в «Правом секторе», и среди бойцов «Беркута» или военнослужащих внутренних войск. Мы пытались быть Церковью, которая всех объединяет и примиряет.
— А что это за точка зрения? Сформулируйте основные тезисы.
— Единственная возможная позиция — «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5, 9). Церковь изначально была за мирный диалог и участвовала в переговорах везде, куда ее приглашали, говоря о недопустимости насилия с любой стороны. В частности, буквально в первые дни, по благословению священноначалия и по приглашению организаторов, я был на Майдане и говорил со сцены. Я переводил библейские заповеди на политический язык. «Не убий» (Исх. 20, 13) — нет насилию. «Не лжесвидетельствуй» (Исх. 20, 16) — нет манипуляциям. К сожалению, политика и СМИ — это сплошная ложь и манипуляция. «Не укради» (Исх. 20, 15) — нет коррупции. Это была основная проблема, из-за которой люди вышли на площадь. «Не сотвори себе кумира» (Исх. 20, 4) — выход надо искать не в политических союзах, не в их лидерах, а в исполнении Божиих заповедей. Нужно не только к власти претензии предъявлять, но и к самому себе.
Через несколько часов после первого ночного избиения студентов в центре города 30 ноября блаженнейший митрополит Владимир обратился к политикам с предупреждением, цитируя Священное Писание: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет» (Мф. 12, 25; Лк. 11, 17).
— Многие писали, что во время Майдана был определенный всплеск религиозной жизни. Так ли это?
— Да, тяжелые события в личной или общественной жизни обычно этому способствуют. Человек в случае опасности всегда обращается к Богу, на Него уповает, понимая, что невозможное людям возможно Богу. Уровень религиозности в Украине достаточно высок, но пока мы, в своем большинстве, не перестали быть постсоветскими людьми, которые носят крестик, а Христа не знают. Поэтому важно, чтобы мы, священнослужители, и в этот сложный период не забыли о своей главной миссии — проповедовать Христа и говорить о Божиих заповедях. При этом цель не в том, чтобы люди просто узнали Божии заповеди, но в том, чтобы попытались их воплотить в своей жизни.
Когда три монаха на улице Грушевского встали между протестующими и «Беркутом», вооруженное столкновение прекратилось на 22 часа. Господь давал шанс. И в это время еще не были убиты люди, — они были убиты после. Это христианство прямого действия. Когда к этим монахам присоединились другие священники, многодетные отцы и женщины. Это были люди с диаметрально противоположными политическими взглядами, но — как христиане — они стали между враждующими сторонами. Хватит говорить о христианстве — пора по-христиански жить. Ведь граница добра и зла проходит не по Грушевского, а по сердцам людей.
— Мы видели в фоторепортажах, что на Майдане много часовен, священников, проводятся богослужения — это правда?
— Наша точка зрения была сформулирована в первые дни. Нам предложили поставить отдельную палатку для нашей Церкви. Но мы отказались, также как и во время протестов против идентификационных номеров и новых паспортов не поддерживали идею храма-палатки перед Верховным Советом. Церковь сказала тогда, что храмы открыты, а политические митинги — не место для совершения полноценных богослужений. Но священник — это пастырь, и он должен быть со свой паствой. И наши священнослужители были и на Майдане, и за его пределами, с теми людьми, которые поддерживали протесты и теми, кто был против них. Но не в качестве политруков или замполитов.
— Ходят слухи, что будет объединение УПЦ Киевского Патриархата и УПЦ Московского Патриархата в одну Церковь, что будет автокефалия, независимость от РПЦ МП. Как к этим слухам относиться?
— Мне кажется, большинство аналитиков, которые сейчас делают те или иные предположения, не учитывают реальность церковной жизни и мнение самой Церкви. Ничего не произойдет! Потому что Церковь — это верующие. Монастыри — это монахи. Епархии — это епископы, духовенство и прихожане. Наше единство для нас — не пустой звук. Восстановление разрушенного в 1990-е годы единства украинского православия не должно привести к каким-то новым разделениям. Мы тот раскол до сих пор не можем преодолеть. Те решения, которые принимал в 1991–92 годах митрополит Филарет, руководствуясь политической целесообразностью и с опорой на власть, не учитывали мнение народа, мнение монастырей. За 20 лет они не получили признания. А мы не хотим признание потерять. Подобные решения должны быть приняты всей Православной Церковью, народом, духовенством, включая Патриарха Московского. Я сторонник того, чтобы в таких вопросах была соборность. С другой стороны, мы понимаем, что вопрос надо решать. Всё зависит от ответственности и мудрости нашего священноначалия — украинского и московского. А мы будем за них молиться.
— А ситуация в Крыму не может ускорить процесс объединения?
— Это другая плоскость. Мы искренне молились, чтобы Господь дал мудрости тем правителям, которые сейчас в бегах, искренне молимся, чтобы Господь дал мудрость тем, кто у нас правит сейчас, искренне молимся, чтобы наши церковные правители не повторяли ошибок правителей светских. И у нас нет других вариантов.
— При баптисте Турчинове и при униате Яценюке будет ли сложнее или легче существовать каноническому православию?
— Послушайте, среди лидеров Майдана есть и наши прихожане: народный депутат и известный бизнесмен Петр Порошенко, лидер партии «УДАР» Виталий Кличко, пресс-секретарь «Правого сектора» москвич (!) Артем Скоропадский. С точки зрения Евангелия, вообще большой вопрос, кто лучше: постсоветские люди, которые продолжают мыслить атеистически и фактически советски, богоборчески — или верующий баптист? Но, как говорит псалмопевец Давид: «Не надейтесь на князей, на сынов человеческих, в которых нет спасения» (Пс. 145, 3). УПЦ МП научилась жить не под колпаком государства, сохранять свою веру и защищать свои интересы вне зависимости от смены правящей элиты.
— Есть ли угроза эскалации насилия по отношению к каноническим святыням на территории Украины?
— На сегодняшний день не известно ни одного факта погрома. Но были угрозы. Ситуация напряженная, но она везде, по всей стране, такая. Мы же со своей стороны должны продемонстрировать, что за 20 лет украинцы стали верующими своих Церквей и конфессий. А верующие одной Церкви не должны совершать надругательства над святынями другой. Но возможны провокации. Да, появлялись сообщения о захвате Киево-Печерской лавры, еще ничего не происходило, а уже начали подтягиваться СМИ, появились записи в соцсетях, призывающие идти к монастырю, из которого якобы вывозят святыни в Москву. Были и призывы священников идти на лавру. Священноначалие звонило лидерам Майдана, — они сказали, что если будет нужно, лично придут защищать лавру. Мы связались и с «Правым сектором», который официально заявил, что не собирается захватывать лавру. К обители собрались верующие, духовенство, вышли студенты и насельники. Непрестанно молились более суток, и сейчас у нас вновь открыты ворота не только для пешеходов, и первые недели поста мы жили спокойно. Наша защита — это не вооруженные люди. Наша защита — это крест, молитва, Господь Бог. Методы защиты святынь немного другие, нежели у государственных объектов.
БЕСЕДОВАЛ ИЕРЕЙ АЛЕКСИЙ ВОЛЧКОВ
Фотография предоставлена протоиереем Георгием Коваленко
— Отец Георгий, какова была позиция украинских Церквей, прежде всего УПЦ МП, во время Евромайдана?
— На протяжении этого периода позиция по основным вопросам всех украинских религиозных организаций была консолидирована. Всеукраинский Совет Церквей и религиозных организаций делал заявления, которые подписывались всеми сторонами. Более того, именно УПЦ МП в это время председательствовала в Совете. Украинская Православная Церковь никогда не делила своих верующих по политическому, региональному, языковому, национальному и другим признакам. Мы чувствуем себя Церковью всей Украины, а не какого-то отдельного региона. И наша позиция во время нынешнего общественно-политического кризиса — это не позиция только сегодняшнего дня. Она выстрадана в течение последних 20 лет: позади и очень непростые 1990-е годы с разделением Церквей по политическому признаку, и 2000-е годы с неспокойной политической обстановкой. Эта позиция выражена и в решении Архиерейского Cобора УПЦ МП от 21 декабря 2007 года, где осуждается так называемое «политическое православие». Так что в сегодняшний кризис мы входили со сформулированной точкой зрения. Церковь не молчала, но стремилась донести евангельскую, а не политическую оценку событий до наших верующих: и на Майдане, и на «антимайдане», и в «Правом секторе», и среди бойцов «Беркута» или военнослужащих внутренних войск. Мы пытались быть Церковью, которая всех объединяет и примиряет.
— А что это за точка зрения? Сформулируйте основные тезисы.
— Единственная возможная позиция — «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими» (Мф. 5, 9). Церковь изначально была за мирный диалог и участвовала в переговорах везде, куда ее приглашали, говоря о недопустимости насилия с любой стороны. В частности, буквально в первые дни, по благословению священноначалия и по приглашению организаторов, я был на Майдане и говорил со сцены. Я переводил библейские заповеди на политический язык. «Не убий» (Исх. 20, 13) — нет насилию. «Не лжесвидетельствуй» (Исх. 20, 16) — нет манипуляциям. К сожалению, политика и СМИ — это сплошная ложь и манипуляция. «Не укради» (Исх. 20, 15) — нет коррупции. Это была основная проблема, из-за которой люди вышли на площадь. «Не сотвори себе кумира» (Исх. 20, 4) — выход надо искать не в политических союзах, не в их лидерах, а в исполнении Божиих заповедей. Нужно не только к власти претензии предъявлять, но и к самому себе.
Через несколько часов после первого ночного избиения студентов в центре города 30 ноября блаженнейший митрополит Владимир обратился к политикам с предупреждением, цитируя Священное Писание: «Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет» (Мф. 12, 25; Лк. 11, 17).
— Многие писали, что во время Майдана был определенный всплеск религиозной жизни. Так ли это?
— Да, тяжелые события в личной или общественной жизни обычно этому способствуют. Человек в случае опасности всегда обращается к Богу, на Него уповает, понимая, что невозможное людям возможно Богу. Уровень религиозности в Украине достаточно высок, но пока мы, в своем большинстве, не перестали быть постсоветскими людьми, которые носят крестик, а Христа не знают. Поэтому важно, чтобы мы, священнослужители, и в этот сложный период не забыли о своей главной миссии — проповедовать Христа и говорить о Божиих заповедях. При этом цель не в том, чтобы люди просто узнали Божии заповеди, но в том, чтобы попытались их воплотить в своей жизни.
Когда три монаха на улице Грушевского встали между протестующими и «Беркутом», вооруженное столкновение прекратилось на 22 часа. Господь давал шанс. И в это время еще не были убиты люди, — они были убиты после. Это христианство прямого действия. Когда к этим монахам присоединились другие священники, многодетные отцы и женщины. Это были люди с диаметрально противоположными политическими взглядами, но — как христиане — они стали между враждующими сторонами. Хватит говорить о христианстве — пора по-христиански жить. Ведь граница добра и зла проходит не по Грушевского, а по сердцам людей.
— Мы видели в фоторепортажах, что на Майдане много часовен, священников, проводятся богослужения — это правда?
— Наша точка зрения была сформулирована в первые дни. Нам предложили поставить отдельную палатку для нашей Церкви. Но мы отказались, также как и во время протестов против идентификационных номеров и новых паспортов не поддерживали идею храма-палатки перед Верховным Советом. Церковь сказала тогда, что храмы открыты, а политические митинги — не место для совершения полноценных богослужений. Но священник — это пастырь, и он должен быть со свой паствой. И наши священнослужители были и на Майдане, и за его пределами, с теми людьми, которые поддерживали протесты и теми, кто был против них. Но не в качестве политруков или замполитов.
— Ходят слухи, что будет объединение УПЦ Киевского Патриархата и УПЦ Московского Патриархата в одну Церковь, что будет автокефалия, независимость от РПЦ МП. Как к этим слухам относиться?
— Мне кажется, большинство аналитиков, которые сейчас делают те или иные предположения, не учитывают реальность церковной жизни и мнение самой Церкви. Ничего не произойдет! Потому что Церковь — это верующие. Монастыри — это монахи. Епархии — это епископы, духовенство и прихожане. Наше единство для нас — не пустой звук. Восстановление разрушенного в 1990-е годы единства украинского православия не должно привести к каким-то новым разделениям. Мы тот раскол до сих пор не можем преодолеть. Те решения, которые принимал в 1991–92 годах митрополит Филарет, руководствуясь политической целесообразностью и с опорой на власть, не учитывали мнение народа, мнение монастырей. За 20 лет они не получили признания. А мы не хотим признание потерять. Подобные решения должны быть приняты всей Православной Церковью, народом, духовенством, включая Патриарха Московского. Я сторонник того, чтобы в таких вопросах была соборность. С другой стороны, мы понимаем, что вопрос надо решать. Всё зависит от ответственности и мудрости нашего священноначалия — украинского и московского. А мы будем за них молиться.
— А ситуация в Крыму не может ускорить процесс объединения?
— Это другая плоскость. Мы искренне молились, чтобы Господь дал мудрости тем правителям, которые сейчас в бегах, искренне молимся, чтобы Господь дал мудрость тем, кто у нас правит сейчас, искренне молимся, чтобы наши церковные правители не повторяли ошибок правителей светских. И у нас нет других вариантов.
— При баптисте Турчинове и при униате Яценюке будет ли сложнее или легче существовать каноническому православию?
— Послушайте, среди лидеров Майдана есть и наши прихожане: народный депутат и известный бизнесмен Петр Порошенко, лидер партии «УДАР» Виталий Кличко, пресс-секретарь «Правого сектора» москвич (!) Артем Скоропадский. С точки зрения Евангелия, вообще большой вопрос, кто лучше: постсоветские люди, которые продолжают мыслить атеистически и фактически советски, богоборчески — или верующий баптист? Но, как говорит псалмопевец Давид: «Не надейтесь на князей, на сынов человеческих, в которых нет спасения» (Пс. 145, 3). УПЦ МП научилась жить не под колпаком государства, сохранять свою веру и защищать свои интересы вне зависимости от смены правящей элиты.
— Есть ли угроза эскалации насилия по отношению к каноническим святыням на территории Украины?
— На сегодняшний день не известно ни одного факта погрома. Но были угрозы. Ситуация напряженная, но она везде, по всей стране, такая. Мы же со своей стороны должны продемонстрировать, что за 20 лет украинцы стали верующими своих Церквей и конфессий. А верующие одной Церкви не должны совершать надругательства над святынями другой. Но возможны провокации. Да, появлялись сообщения о захвате Киево-Печерской лавры, еще ничего не происходило, а уже начали подтягиваться СМИ, появились записи в соцсетях, призывающие идти к монастырю, из которого якобы вывозят святыни в Москву. Были и призывы священников идти на лавру. Священноначалие звонило лидерам Майдана, — они сказали, что если будет нужно, лично придут защищать лавру. Мы связались и с «Правым сектором», который официально заявил, что не собирается захватывать лавру. К обители собрались верующие, духовенство, вышли студенты и насельники. Непрестанно молились более суток, и сейчас у нас вновь открыты ворота не только для пешеходов, и первые недели поста мы жили спокойно. Наша защита — это не вооруженные люди. Наша защита — это крест, молитва, Господь Бог. Методы защиты святынь немного другие, нежели у государственных объектов.
БЕСЕДОВАЛ ИЕРЕЙ АЛЕКСИЙ ВОЛЧКОВ
Фотография предоставлена протоиереем Георгием Коваленко
