14 августа — Происхождение (изнесение) честных древ Животворящего Креста Господня
О генезисе праздника мы знаем очень мало. Ясно только, что поскольку торжество присутствует не только в русском, но и в греческом календаре, оно имеет византийские корни. Об этом свидетельствует часослов 1897 года, предлагающий такую версию происхождения торжества: «По причине болезней, весьма часто бывавших в августе, издревле утвердился в Константинополе обычай износить Честное Древо Креста на дороги и улицы для освящения мест и в отвращение болезней. Накануне, износя его из царской сокровищницы, полагали на святой трапезе Великой церкви. С настоящего дня и далее до Успения Пресвятой Богородицы, творя литии по всему городу, предлагали его потом народу для поклонения. Это и есть происхождение Честного Креста». Богослужение во многом воспроизводит литургические особенности Недели Крестопоклонной (3‑я неделя Великого поста) и Воздвижения Креста Господня (14 сентября). Накануне (то есть 13 августа) крест переносится с жертвенника на престол, а 14 августа на утреннем богослужении священник износит Крест на голове с возду́хом и полагает его на аналой. Потом следует троекратное поклонение Кресту, поется тропарь «Кресту Твоему поклоняемся, Владыко, и Святое Воскресение Твое славим». После Литургии происходит малое освящение воды.
В этот же день совершается празднество Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице. О нем повествует «Сказание о победе над волжскими болгарами 1164 года и празднике 1 августа», составленное епископом Владимирским Феодором (ум. 1169 г.). В повести говорится об успешном походе Андрея Боголюбского против волжских булгар и о чудесном явлении ему перед битвой креста Господня. Две любопытные детали. Во-первых, рассказ явно воспроизводит знаменитый сюжет с явлением креста императору Константину Великому. Во-вторых, утверждает, что на другом конце христианской ойкумены в тот же день важную победу над сарацинами одержал византийский император Мануил I Комнин. В честь такого удивительного совпадения русский и византийский правители установили праздник 1 августа. Из других источников нам ничего не известно о победе Мануила над сарацинами. Важно, однако, другое: князь Андрей ставится в один ряд со святым Константином и с императором, который в древнерусской литературной традиции выступает как фигура баснословная, почти сказочная, фольклорная. Более поздние версии «Сказания» связывают победу Андрея Боголюбского с благодатной помощью Владимирской иконы Божией Матери. Поэтому 1 августа — еще и богородичный праздник.
Третий праздник, который отмечается в этот день, — память Семи мучеников Маккавеев, отказавшихся вкусить жертвенного мяса во время гонений на иудейскую веру в эпоху Антиоха Епифана (175-164 гг. до н. э.).
В народной традиции эти три литургических точки слились и обросли парацерковными ритуалами. Вместе с водой в русских церквях освещается мед, поэтому праздник называется «Медовым спасом». Слово «Маккавей» превратилось в «Макавей», потому в трапезе праздника присутствует не только мед, но и мак. Хозяйки пекут медовые пряники, блины с маком и мёдом, пироги, булочки, плюшки с маком. Еще одно именование праздника — «Спас на водах»: в этот день на Руси было принято освящать водоемы и новые колодцы, купаться в воде, купать детей и домашний скот. Этот обычай описывает Якоб Ульфельдт, глава датского посольства, посетившего Россию в 1578 году при Иоанне IV Грозном:
«1-го августа, после восхода солнца, когда мы пытались облегчить мерзость [нашего] положения прогулкой, мы заметили вдали большую толпу народа, собравшегося в одном месте около реки, [текшей] поблизости от города; здесь были почти все горожане, как мужчины, так и женщины, либо державшие младенцев на руках, либо ведшие детей за руку; кроме того, там была большая толпа монахов и дев-весталок [монахинь]. После того как [все] они туда собрались, к ним приблизился архиепископ с крестом в руках в сопровождении священников и людей того же рода. Взойдя на мост через реку, возведенный специально для этой надобности, и произнеся речь, он благословил ее [реку] и по особому обряду, похожему на католический, освятил воду. После этого великое множество мужчин разделись и голыми у всех на виду бросились в реку, не прикрыв [даже] срамных частей, не обращая никакого внимания на то, что на них смотрели девицы и женщины. Те также обливали этой водой своих детей и обмывали и очищали этой святой водой все свои идолы, отмечая этот день в качестве праздничного».
Но смысловой центр праздника — не в начале нового сельскохозяйственного цикла, не во вкусной крестьянской еде, не в купании и даже не в чудесах, которые приносят человеку здоровье, армии — победу, государству — процветание. Центр праздника — это Крест Христов, жертва Христова. Прообразом этой жертвы выступили мученики маккавейские, подражали этой жертве русские и греческие воины на бранном поле. Для того и выносится крест на всеобщее обозрение, чтобы члены Церкви не забывали о том, с помощью чего им открыт путь к соединению с Богом. Нужно только с этого пути не сворачивать.
