Второго дубля нет

Он вырос в православной Грузии, а к вере по-настоящему пришел в Америке. Начинал с мультфильмов, а сейчас снимает полнометражный игровой фильм о равноапостольной Нине, причем в Санкт-Петербурге. 13 февраля режиссер Гия Кереселидзе представил свои короткометражные фильмы Le Coq, Rose и Elizium слушателям епархиальных курсов религиозного образования и катехизации. Мы поговорили с режиссером о его творчестве, о пути к Богу и о любви к Петербургу.
Раздел: По душам
Второго дубля нет
Журнал: № 4 (апрель) 2020Автор: Татьяна Кириллина Опубликовано: 6 апреля 2020

Поговори с Божией Матерью

— Расскажите о ваших родителях. Они были верующими?

— Семья была верующая, но в то время нельзя было открыто об этом говорить. Помню, как мама водила нас с сестрой в церковь. Как-то мы пришли в храм вечером — наверное, это была Пасха, я маленький был, точно не помню. КГБ у храма дежурило, никого не пускали. Один из них даже ударил маму по лицу, она плакала. Мама научила нас молиться, на ночь мы всегда «Отче наш» читали, дома Библия была, родители её прятали, чтобы никто посторонний не увидел.

У меня прекрасная семья, просто подарок от Бога. Моя мама была русская, очень талантливый художник — и керамист, и акварелью писала, и маслом, раскадровки рисовала для папы, во всем помогала ему. Когда гости к нам приходили, то уходить не хотели: играли на гитарах, у папы коллекция джаза была — три тысячи дисков. Папа хорошо владел джазовой гитарой, даже с Бенни Гудманом играл, когда тот приезжал. И Бенни Гудман подарил ему струны для гитары «Гибсон» — у папы она была, а потом он её продал, когда я родился, деньги были нужны.

Когда мне было шестнадцать лет — а в Грузии было принято в таком возрасте уже мальчишкам машины покупать, ходить пешком считалось зазорным, — я влюбился и стал просить родителей, чтобы они купили мне машину. Но они были небогатые. Папа — режиссер: снял фильм — заплатили деньги, не снимает — ничего не платят. Папа был скромнейший человек, у него друзья были даже в правительстве, но он никогда ничего не просил. Все его любили, никогда ни о ком он плохого слова не сказал. Мы не были зажиточными — не голодали, конечно, но так вот взять и купить машину родители не могли. «Мама, — говорю, — я влюбился, хочу к своей девушке на автомобиле подъехать!» Она отвечает: «Гия, ты же знаешь, у нас нет возможностей. Единственное, что ты можешь сделать, — помолись Матери Божией! Я твоя мама на земле, а Богородица — Мать всех на небе! Поговори с Ней: если Она согласится, что тебе нужна машина, найдет и способ тебе эту машину дать». Над моей кроватью висела иконка. Я встал перед этой иконой и сказал: «Богородица Мария, ну пожалуйста! Я так люблю эту девочку!» Прошла неделя, и я узнал, что мои бабушки собрали две тысячи рублей и купили мне подержанную машину, причем мама им ничего не говорила, я знаю точно, они сами так решили! Сейчас понимаю — прости меня, Господи, что такая молитва была! Потом уже стал молиться за родителей, близких, за всех, кому плохо.


Паспорт с рыбой

— Как вы оказались в Америке?

— В 1990 году я снял мультфильм «Ярче, чем солнце» (Brighter Than The Sun), его можно найти на Youtube, это была дипломная работа в Академии художеств. Киностудия «Метро Голдвин Майер» делала кинофестиваль Animation Sensation в Орландо, и меня пригласили участвовать. Я приехал, и как раз в это время началась война в Грузии, потом переворот в Москве… Я «повис в воздухе»: мой советский паспорт был уже недействителен, я стал гражданином неизвестно какой страны — у меня даже CNN взяло интервью по этому поводу. Они меня спрашивают: «Гражданином какой страны вы будете теперь себя считать?» А знаете, есть такие наклейки на машины — рыба и надпись «Jesus»? Я достал свой паспорт с надписью «СССР», наклеил поверх эту наклейку и говорю: «Видите? Вот теперь мое государство!» Им так это понравилось, они даже передачу этим начали: верующий режиссер из Советского Союза — это тогда было круто. Мой паспорт — Христос. Я всех некрещеных призываю креститься. Нельзя молчать об этом. Жизнь — как один дубль, второго дубля нет, надо стараться жить хорошо.

 

— Значит, вы стали эмигрантом не по своей воле?

— Да, уехать я уже не мог, папа по телефону так и сказал: «Не приезжай, здесь непонятно что происходит». И я остался. Когда я жил в Грузии, ходил в церковь, в те времена еще КГБ дежурило у храмов, записывали, кто зашел, кто вышел, еще в 1988–1989 годах. Я встретил в храме одного деятеля, который имел отношение к нашей Академии художеств, он спросил: «И ты здесь?», и я ответил: «Да, это мой дом». Но я не был по-настоящему воцерковлен, молодой был, особо о таких вещах не задумывался. А в Америке у меня произошел перелом. Когда я там остался, идти мне было особо некуда. В кармане было долларов триста, понятно, что надолго бы не хватило, по-английски практически не говорил. В Орландо вообще эмигрантов тогда не было, был один парень, еврей из Одессы, мы с ним радостно говорили друг с другом по-русски. Не помню, кто именно привел тогда меня в храм, — Бог всегда посылает мне добрых людей, — это была Зарубежная Церковь, там по-русски тоже никто не говорил, служили по-английски, но настоятель, отец Георгий, дал мне Библию на русском языке. Она была довольно потрепанная, до сих пор у меня дома лежит. Я тогда впервые прочитал её от корки до корки — и Ветхий Завет, и Новый. Три дня не мог в себя прийти, плакал и говорил: «Господи, прости, что я забыл, что Ты всегда рядом со мной». Тогда была и первая исповедь, и первое причащение. Были в моей жизни и настоящие чудеса. Однажды меня пригласили на не очень хорошую вечеринку на Хэллоуин, я даже не знал, что это такое. Вечеринка проходила на вилле на берегу моря. В какой-то момент я вышел на пляж, вдруг полностью отрезвел и услышал голос: «Ты со Мной?» Я ответил: «Господи, всегда с Тобой был и буду!» И я ушел оттуда, и с тех пор навсегда бросил курить. Мне было 24 года.

 

— Началась полноценная церковная жизнь?

— Да, я стал поститься, молиться, причащаться. Потом еще одно чудо было. Когда я жил в Америке, у моей мамы обнаружили онкозаболевание. Папа мне звонит и говорит: «Гия, нужно срочно купить лекарство, оно стоит тысячу долларов. Ты можешь передать деньги?» Я говорю: «Конечно, папа», но денег у меня не было. На тот момент в кармане у меня было сорок долларов, две двадцатки, а на следующий день должен был заехать наш знакомый, Давид, который после улетал в Тбилиси.

Мы тогда жили в Вашингтоне всего несколько месяцев, нас никто не знал. Пошли с женой на Всенощную в храм. И в какой-то момент идут женщины с корзинками — собирают пожертвования. Мне как-то неловко ничего не положить, достаю двадцать долларов. Жена говорит: «Гия, ты что! Завтра же Давид приедет, отдай ему хотя бы сорок долларов!» Я увидел вдруг икону Спаса на Царских вратах и услышал голос: «Ты же знаешь, что Я с тобой». Это не шизофрения, поверьте! И я говорю ей: «Молчи, пожалуйста!» — и кладу двадцать долларов в корзинку.

На следующий день, в воскресенье, я в храм пошел, а жена дома осталась. Возвращаюсь со службы и совершенно не понимаю, как я добуду тысячу долларов. Подхожу к дому, а жена выбегает и кричит: «Гия, ты знаешь, что случилось?» У меня сердце упало: «Что еще случилось?» — «Какая-то девушка пришла и купила твой рисунок, и заплатила тысячу двести долларов!» Я сначала даже не понял, кто это. А потом вспомнил, что как-то действительно сказал одной девушке: «У меня хорошие рисунки, их можно купить, бла-бла-бла», и дал свои координаты. Стася держит пачку денег в руках, дает мне, и тут подъезжает Давид: «Гия, я опаздываю, где деньги?» Я и передаю ему эту пачку. «Ты что, в конверт не мог положить?» Пересчитал и говорит: «Тут же тысячу двести, возьми двести!» Отдает и уезжает. Вот так я двадцать долларов положил, а Господь мне вернул двести. И лекарство маме купили.

Господь всегда с тобой, и единственный страх — не успеешь сделать что-нибудь хорошее. Главное — впустить Господа в свое сердце и понимать, что в жизни ты не один.

 

Кастинг не для меня

— С чего началось ваше возвращение в кинематограф?

— Это было в 2007 году, я в то время работал в газете USA Today, занимался рекламой. Десять лет там работал, платили хорошие деньги, карьера продвигалась, но внутренне мне было очень тяжело, потому что я чувствовал, что делаю продукт, который сегодня посмотрят, а завтра забудут. У меня был коллега — настоящий индеец. Мы с ним разговаривали про современную жизнь, и по мотивам этих разговоров я придумал сценарий. Решил оставаться после работы, не тратить время на дорогу — иногда в четыре утра только возвращался домой, — и делал мультфильм. Мои дети помогали мне машинки рисовать, всю свою фантазию вложили. Мультфильм неожиданно взяли на Каннский фестиваль. Это для меня был звоночек: «Очнись!» Я приехал на Каннский фестиваль и подумал: «Боже мой, я же давно должен был снимать кино, которое я хочу!» Тогда в первый раз и появилась идея снять полнометражный фильм про святую Нину.

 

— И вы стали писать сценарий?

— Да. Творческие люди говорят — муза посетила, а я говорю — Дух Святой посетил и дал мне силы, чтобы я этот фильм создал. Сценарий я писал в течение года, потом за восемь месяцев сделал 2600 раскадровок, в процессе работы происходили настоящие чудеса. У святой Нины были две ближайшие подруги — Перожавра и Саломея, они тоже канонизированы, их память в Грузинской Православной Церкви празднуется после дня святой Нины. Когда я дописывал сценарий, подумал: «Слишком много персонажей в фильме, давай-ка я уберу их!» И в этот момент звонит телефон — это был мой друг-священник из Грузии, отец Михаил, и он сказал: «Гия, я сейчас молился, и у меня возникла мысль позвонить тебе и сказать, что если у тебя в фильме вдруг нет Перожавры и Саломеи, пожалуйста, вставь их туда!» Я просто застыл с трубкой в руке! Господь над всем, Господь везде. Конечно, я не стал их вычеркивать из сценария. Мы должны радоваться 24 часа в день, что Господь рядом с нами.

 

— Вы предпочитаете снимать непрофессиональных актеров. Почему?

— Я часто снимаю не актеров, а людей, которые никогда в жизни не играли в кино: просто чувствую, что они талантливые. В каждом человеке что-то заложено, но закрыто на ключ, надо уметь это открыть. Если в театре актеру нужны профессиональные знания, в кино, считаю, они только мешают. Своих героев я чаще всего нахожу просто на улице или знакомлюсь с ними случайно. В фильме-притче Le Coq играет Пьер Жолигар, он не актер, владеет плантацией в Гвантанамере. Но сейчас он звезда, его в пять фильмов пригласили. Этот человек доказал, что может играть в кино.

Или Алексей Неймышев, который снялся в фильме Elizium. Он тоже не актер (хотя до этого снялся в трех фильмах Александра Сокурова), но мы с ним сразу почувствовали, что находимся в одном измерении. К съемкам Алексей подошел вполне профессионально: например, ему семь часов пришлось лежать в молоке, и если сначала молоко было теплым, то потом остыло, но он не жаловался. Последнюю сцену, кстати, снимали на Смоленском кладбище.

Кастинг — это не для меня. Один раз я решился на кастинг, когда искал исполнительницу на роль святой Нины. За день отсмотрел столько претенденток, что… ну, вообще-то мне нравятся женщины, но после этого я на них смотреть не мог! (Смеется.) Мы тогда выбрали исполнительницу, но за десять лет у нее изменились планы. Сейчас будем искать новую, надеюсь, с Божией помощью найдем.

Кстати, я собираюсь пригласить сниматься Пьера Ришара, Киану Ривза, так что профессиональных актеров не то чтобы совсем игнорирую. Насколько я знаю, Том Хэнкс — православный. Собирался с ним познакомиться, но не сложились обстоятельства. Может быть, еще познакомлюсь.

 

— Вы — не только режиссер, но и оператор своих фильмов.

— Мне проще взять камеру в руки, чем объяснять что-то оператору, к тому же многое я делаю спонтанно. Не использую ни искусственный свет, ни грим.

 

— Вы говорили, что не хотели бы работать в Голливуде…

— Голливуд — это фабрика, на которой создается качественное кино, но сейчас они свернули в другую сторону. Там сейчас снимают в основном депрессивное кино. Я — кинорежиссер в третьем поколении. Отец мой говорил, что кино касается сердец людей, учил — если делаешь кино, оно должно быть добрым, чтобы потом не было стыдно: «Что же я наделал?» Народ смотрит всякую гадость, которая отравляет сердца. Если бы режиссеры задумывались об этом… но не хочу никого осуждать.

 

— Вы сняли несколько короткометражных фильмов. Фильм про святую Нину будет полнометражным. А в дальнейшем собираетесь возвращаться к короткому метру?

— Сейчас, когда очень всё быстро, у людей и времени-то нет, чтобы посмотреть длинный фильм. Мне кажется, короткий метр — это современное искусство, которое должно процветать. Это не так-то просто — в небольшом объеме выразить сложную, глубокую мысль.

 

Святая Нина в любимом городе

— Насколько, по вашему мнению, людям может быть интересен такой фильм? Захочет ли массовый зритель смотреть фильм о святой?

— В свое время про фильм Мела Гибсона «Страсти Христовы» говорили так же, но люди штурмовали кинотеатры. Фильм получился выдающийся, но, на мой вкус, в нем слишком много эмоций, фильм Франко Дзеффирелли «Иисус из Назарета», мне кажется, больше передает дух Евангелия.

 

— На каком языке будут говорить персонажи?

— Сначала я хотел, чтобы говорили на аутентичных языках, но сценарий написан по-русски, скорее всего, будет по-русски. Сделаем и грузинский, и английский вариант. Шесть месяцев на съемки.

 

Во время съемок вы будете жить в России?

— Скорее всего — да, потому что павильонные съемки по максимуму мы постараемся снимать здесь. Но у нас и в Грузии будут съемки. Монтировать тоже будем в Петербурге, на «Ленфильме» прекрасная база.

Два последних фильма я снимал здесь, премьера состоялась 5 февраля на «Ленфильме». Много людей пришло, аншлаг был полный. Я очень боялся, потому что знал, что в Петербурге живут умные люди, глубокие, начитанные. Трясся, как маленький ребенок. Слава Тебе, Господи, всё прошло очень хорошо, зритель оценил, я был счастлив. Радостно, что проект про святую Нину сдвинулся с места, появились люди, которые помогают, — как будто пазл сложился. Терпение — вернейший фактор, чтобы показать, на чьей ты стороне. В этом твое доверие Господу. Пускай Господь простит меня за мое нетерпение и уныние: долго, десять лет, не мог найти ничего, и вот сейчас появилась надежда.

Все молитесь, чтобы фильм про святую Нину получился! И хорошо, что это будет в Питере, моем любимом городе. Не случайно же святая Нина молилась за него в дни блокады. Мне в Петербурге очень хорошо, я даже музыку стал писать. Радуюсь, как ребенок, когда по улицам хожу… Думал, это пройдет, но не проходит. И люди кругом добрые, хорошие, много верующих. И Ксения Блаженная за нас молится. Когда у нас шли переговоры с гендиректором «Ленфильма» Инессой Юрченко, я узнал, что выбрали её именно в день святой блаженной Ксении. А просмотр моих фильмов на «Ленфильме» проходил накануне дня памяти Ксении Блаженной. Случайность? Не думаю.

Поделиться

Другие статьи из рубрики "По душам"