Возвращение на Пески
Инициатива
Лучший вид на храм открывается с Суворовского проспекта. Будто недостающий элемент мозаики вернули на свое место. Теперь уже и представить сложно, что может быть иначе. Хотя еще совсем недавно вместо храма был сквер, а о том, что под землей находится фундамент снесенной церкви, знали даже не все местные жители.
Одну из местных жительниц звали Светланой. Для нее, уроженки Белоруссии, Петербург стал второй родиной. Светлану Поведайко всегда интересовало, почему же сквер под окнами её дома носит название Рождественский. Оказалось, на месте сквера некогда стояла церковь Рождества Христова. И тогда у нее появилась мечта: возродить святыню.
Одновременно со Светланой судьбой разрушенного храма интересовался и священник Спасо-Преображенскогособора иерей Андрей Щербан. Однажды на день Ангела ему подарили справочник утраченных храмов Санкт-Петербурга; особенно священника интересовали церкви его собственного района — в окрестностях Московского вокзала, — и он углубился в краеведение.
— Таких храмов было немало: и храм святого великомученика Димитрия Солунского на месте БКЗ, и Знаменская церковь на месте вестибюля метро «Площадь Восстания». Поразила меня история храма Святой Троицы на улице Марата — на его месте сначала построили бани, а сейчас там бизнес-центр… Храм Рождества Христова отличался от остальных тем, что место, где он некогда стоял, не было занято ничем другим. Позже на выставке фотографий утерянных храмов в епархиальном управлении я увидел старый снимок Рождественской церкви, и она мне особенно понравилась.
Спустя некоторое время к отцу Андрею подошла прихожанка Валентина Егорова — и рассказала об инициативе верующих мирян восстановить храм. Её знакомая Светлана собрала тогда инициативную группу и вместе с ней отправилась на прием к правящему митрополиту Владимиру. Митрополит просителей принял, но сказал, чтобы в следующий раз они пришли вместе со священником. И во второй раз верующие пришли к архиерею с отцом Андреем.
— Так я и стал настоятелем общины, — вспоминает отец Андрей.
Светлана Поведайко не дожила до осуществления своей мечты: в 2015 году её не стало. Через пять лет, в январе 2020 года, в восстановленном храме Рождества Христова отслужили первую после долгих десятилетий Литургию.
История без подробностей
У любого храма есть своя история. Однако прихожане вновь построенной Рождественской церкви стали перед фактом, что история их храма — пустая страница. То есть, конечно, все они знали, что именно в этом храме начинал свое служение священник Александр Гумилевский, которого заслуженно сравнивают со святым Иоанном Кронштадтским, что здесь образовалось одно из первых в городе приходских благотворительных обществ: были открыты приют-рукодельня, библиотека, больница, богадельня для увечных. Но этим сведения о приходе и ограничивались. Деталей не было. Кем были прихожане и благотворители храма? Кто здесь служил, исповедовал, молился? Об этом почти ничего не известно. И тогда было принято решение: возродили стены, возродим и историю. Сбором сведений о прошлом храма занялась Валентина Егорова, ей же было поручено и организовать в цокольных помещениях храма музей его истории. Сейчас как раз вовсю идет работа по собиранию материалов для будущей экспозиции.
— История прихода — это прежде всего история людей, в нем спасающихся, — считает Валентина Михайловна. — Создается впечатление, что все документы, касающиеся истории храма, специально изымались, ликвидировались, потому что данных действительно очень мало, — а если и есть, то слишком кратко. Но промыслительно к нам приходят родственники и потомки тех прежних прихожан, благотворителей, приносят письма, фотографии, воспоминания… Всё это и ляжет в основу нашей композиции. Приходила к нам Анна Шкарина — правнучка Александра Шкарина, одного из первых педиатров России. Александр Николаевич был последним председателем Христорождественского братства при нашем храме. По телевидению Анна Александровна увидела сюжет о поднятии большого колокола на звонницу нашего храма — и решила связаться с настоятелем прихода отцом Андреем Щербаном. Она рассказала нам историю родов Шкариных, Резцовых, Пешехоновых, Диевских и Мудьюгиных. Представители некоторых из них с 1904 по 1918 год были председателями и попечителями Христорождественского братства.
Рассказов-воспоминаний об истории прихода и судьбах людей, его образующих, у Валентины Михайловны скопилось уже немало. Пока не начал работу приходской музей, познакомиться с ними можно на страничке прихода (https://vk.com/hram_spb). Публикуем здесь отрывки из некоторых подобных заметок.
Настоятель храма протоиерей Андрей Щербан окормлял общину возрождаемого храма с 2005 года
Лица прихода: тогда…
О протоиерее Александре Гумилевском: В начале своего священнического служения отец Александр являлся пастырем, доступным для всех своих прихожан во всякое время дня и ночи. На приходе храма он создал Братский приют для больных, престарелых и малолетних, развивал различные душеполезные направления оказания благотворительной помощи. Прихожане, памятуя о том, что «не оскудеет рука дающего», организовали посильную поддержку. Открылись первые в России воскресные школы, обучали мальчиков ремесленному делу, а девочек — домоводству, действовала приходская библиотека. Детей обучали церковному пению на клиросе. Малолетних обучали, а престарелых поддерживали духовно и материально. <…> 4 апреля 1866 года, в день покушения на императора Александра II, отцу Александру стало известно, что стрелявший в царя Дмитрий Каракозов — помещик. В своей проповеди отец Александр неодобрительно отозвался о классе помещиков, после чего вскоре был переведен из Петербурга в Преображенский собор Нарвы. Прослужив в Нарве один год, он сумел создать там приходское попечение о бедных. Отца Александра через год вернули в Санкт-Петербург по молитвам детей прихода и многочисленным просьбам прихожан и членов братства, но уже не на Христорождественский приход, а в церковь Обуховской женской больницы для бедных. <…> Отец Александр скончался 20 мая 1869 года. На его похоронах было более ста священников. В церкви стоял плач народа, громко плакали дети из созданного им приюта. До самой могилы гроб с его телом несли на руках через весь Петербург. Похоронили отца Александра на Смоленском кладбище.
О председателе Христорождественского Николае Резцове: В 1891 году совет Христорождественского братства поручил ведение дел братства Николаю Александровичу Резцову. <…> Была открыта бесплатная столовая для бедных. Сначала кормили 40 человек, а в 1910 году число обедающих ежедневно достигло 300 человек. Главным образом это была местная нищая детвора. В 1901 году был открыт дневной приют на 40 детей дошкольного возраста. Дети целый день находились в приюте и были накормлены, одеты, обуты. <…> Как один из наиболее талантливых инженеров-технологов своего времени, он стоял у истоков нового технологического прорыва в производстве ценных бумаг, имеющих важное государственное и политическое значение, в том числе денежных банкнот, защищенных невидимыми, так называемыми водяными, знаками. <…> Будучи председателем городского комитета по водоснабжению и канализации, он с присущим усердием проявлял свои знания и опыт в улучшении качества водопроводного и канализационного хозяйства, санитарной очистки сточных и дождевых вод. В частности, под его личным руководством была проделана фундаментальная работа по изучению состава воды Ладожского озера и ключей, впадавших в него, что дало возможность улучшить качество питьевой воды столицы.
О Елене Гавриловне Лобашовой (урожденной Матвеевой, 1896–1953), крещенной в Христорождественском храме 3 июня 1896 священником Николаем Удальцовым: Елена и её сестра Люба рано потеряли родителей и были отданы в приют для девочек сирот принца Ольденбургского в Санкт-Петербурге. В приюте воспитывались и получали образование дети обоего пола, преимущественно сироты, без различия их происхождения, материального состояния и вероисповедания. Для девочек была открыта женская гимназия с педагогическим 8-м классом и женское рукодельное отделение. Выпускницы приюта получали права домашних учительниц и воспитательниц. Программа учебных предметов в гимназии приюта совпадала с программами реальных училищ и женских гимназий Министерства комитета народного просвещения. Выпускники приюта получали также возможность продолжить учебу в высших учебных заведениях Санкт-Петербурга.
Елена Гавриловна, получив педагогическое образование, до конца своей жизни проработала воспитателем в детском саду. Во время Ленинградской блокады Елена Гавриловна продолжала работать воспитателем в осажденном городе.
Земная жизнь Елены Гавриловны закончилась в 1953 году.
О настоятеле храма протоиерее Николае Парийском: Будущий священнослужитель родился в 1816 году, образование получил в Санкт-Петербургской духовной академии, где закончил курс в 1843 году со степенью магистра богословия. Сразу же после этого Николай Михайлович поступил на службу священником Рождественской церкви на Песках. В 1867 году священник Николай Парийский был назначен настоятелем Рождественского Песковского храма. 7 сентября 1867 года определен благочинным. 18 мая 1869-го возведен в сан протоиерея. Протоиерей Николай прослужил в храме Рождества Христова на Песках 43 года. Скончался 10 августа 1886 года и был погребен на Волковом кладбище Санкт-Петербурга.
…и сейчас
— История собирается по крупицам, — продолжает рассказ Валентина Михайловна, — люди сами к нам приходят. Стоило только опубликовать на страничке храма краткую справку о священнике Николае Парийском, как буквально на следующий день к нам в храм пришел его прапраправнук Василий Бескин с архивом семейных фотографий. От него мы узнали, что сын настоятеля Лев Николаевич Парийский был секретарем Патриарха Тихона и сподвижником митрополита Вениамина (Федченкова).
Современная история прихода тоже слагается из личных историй каждого прихожанина и служителя храма. Судьбы многих так или иначе связаны со Спасо-Преображенским собором, в котором начинал свое служение настоятель Христорождественского храма отец Андрей Щербан.
— Многие прихожане нашего храма пришли сюда из Спасо-Преображенского собора, — говорит отец Андрей. — Некоторое время я совмещал руководство нашей общиной со служением там.
Вместе с отцом Андреем служил некогда и второй священник храма Рождества Христова иерей Сергий Савченков.
— Прихожанином Спасо-Преображенского собора я был с детства, — вспоминает он, — меня туда еще бабушка водила. Пространство храма было для меня чем-то вроде воплощенной сказки, я смотрел на священников с открытым ртом и грезил, что тоже когда-нибудь им стану. Так я живу в осуществившейся мечте, тем более что долгое время я и служил в том же самом храме. Со Спасо-Преображенским собором меня связывает в общей сложности более сорока лет жизни — в качестве прихожанина, псаломщика, диакона и священника.
Светское образование отец Сергий получал на философском факультете ЛГУ, куда поступил в том числе для доступа к университетской библиотеке. К книгам будущий священник был неравнодушен с детства.
— Когда подростком я приходил к протоиерею Борису Глебову или к протоиерею Николаю Гундяеву, у них всегда можно было взять почитать книги, того же протоиерея Александра Меня, например, которые христианские объединения передавали в Советский Союз. Книги были напечатаны на дешевой бумаге, клееные, а не сшитые, в мягких обложках — специально, чтобы стоили дешево и весили не так много, потому что перевозили их целыми сумками. Это сейчас можно найти в интернете почти любую интересующую тебя книгу, мы же такой роскоши не знали. Когда я учился в университете, к нашим услугам был только ксерокс, мы его называли «отцом науки». Книги было достать непросто, поэтому если кому-то удавалось привезти что-то стоящее, сразу делали копии. В 1986 году я в составе эрмитажной экспедиции ездил в Туву, откуда привез целую спортивную сумку книг. Скажем, книга Гадамера «Истина и метод», которая в Ленинграде стоила безумных денег, была куплена мной в сельском магазине за 3 рубля. Туда такие книги попадали по разнарядке, но мало кому были нужны.
Из Спасо-Преображенского собора пришла и звонарь Ирина Чернак. Когда настоятель набирал в новый приход певчих, Ирина согласилась помочь и откликнулась на приглашение. Было это пять лет назад, богослужения совершались еще даже не во временном деревянном храме, который возведут чуть позже, а в палатке. Кроме певчих приходу требовались и звонари. Откуда их взять? Лучше всего обучить своих же прихожан. И Ирина отправилась на курсы звонарей при Владимирском соборе.
— Никогда не думала, что смогу звонить в колокола, — говорит Ирина. — В нашем храме две звонницы, в левой благовестник, в правой — остальные одиннадцать колоколов. Искусство звонаря непростое хотя бы с технической точки зрения. В правую руку я могу взять три колокола, в левую — два. Приходится прилагать усилия: колокола тяжелые, а наши зазвонные колокола тяжелее, чем во многих других храмах. Чем они тяжелее, тем благороднее получается звучание.
Оригинальнее оригинала
Когда комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников (КГИОП) выдавал в 2014 году разрешение на восстановление храма, чиновниками было поставлено условие, что церковь следует отстроить в первозданном виде. Проблема же состояла в том, что на момент разрушения в 1934 году храм был не совсем таким, как на момент строительства:
— В XIX веке храм обогатился пристройками с южной и западной стороны, полностью поменялось и внутреннее убранство храма, иконостас — изначально интерьеры соответствовали внешнему облику и были выполнены в классическом стиле, но потом переделаны в византийском. Сейчас интерьеры и экстерьеры соответствуют изначальному замыслу архитектора Петра Егорова.
Материалов с изображением и точным описанием первозданного храма найти не удавалось, поэтому храмоздателям не оставалось ничего иного, как положиться на чутье и знания главного архитектора вновь отстраиваемого храма Рафаэля Даянова.
— И вот, когда дело было сделано, Рафаэль Маратович звонит мне и сообщает, что в музее истории Петербурга, кажется, найден изначальный проект храма. С одной стороны, мы обрадовались, а с другой — было страшно представить, что случится, если разночтения между историческим планом и проектом Рафаэля Маратовича окажутся слишком велики. Но когда мы сопоставили проекты, оказалось, что они совпадают почти на 100 процентов. Это полностью заслуга нашего архитектора, его эрудиции и невероятного профессионализма. Тогда же мы открыли для себя описания внутреннего убранства храма, выполненные протоиереем Василием Масловым, на которые и ориентировались в дальнейшем.
Храм построили быстро — за три года, столько же времени прошло с момента получения разрешения на восстановление святыни до начала работ.
— Все спрашивают меня: а что происходило в эти первые три года? Что мы делали? Скажу откровенно — мы искали благодетеля. Люди, которые сначала хотели помогать нам в этом деле, по финансовым причинам были вынуждены отказаться от участия в проекте. Нужно было искать новых меценатов. Но даже самые, казалось бы, твердо стоящие на ногах предприниматели не готовы были брать на себя такую ответственность. И вот тогда к нам на помощь пришел президент фонда «Созидающий мир» Вячеслав Адамович Заренков. Он сказал, что готов понести эту ношу, если мы не против. И он не только выполнил всё, что обещал с самого начала — полностью восстановить внешний облик храма и выполнить черновую внутреннюю отделку, — он сделал гораздо больше: его средствами храм был восстановлен полностью, включая все интерьеры. И до сих пор Вячеслав Адамович продолжает помогать приходу.
