Учение о не-святом духе

Мало «светских» профессий, которые были бы столь естественны и органичны для священника, как профессия врача. Но святитель Лука (Войно-Ясенецкий) (1877–1961), 55-летие со дня преставления которого мы отмечаем в июне, — это тот редкий случай, когда пастырем, а затем и архипастырем стал по-настоящему выдающийся врач и ученый-медик, который сумел конвертировать свой небывалый опыт в проповеди, богословии и церковном администрировании. Впрочем, и после своей кончины он остался врачом. Для многих он — любимый молитвенный собеседник, всегда духовно исцеляющий того,кто обращается к нему за помощью
Раздел: Имена
Учение о не-святом духе
Журнал: № 6 (июнь) 2016Страницы: 18-22 Автор: Тимур Щукин Опубликовано: 10 июня 2016

Популярный «вид спорта» у псевдоревнителей благочестия — кто больше найдет ересей в главном богословском труде архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого) «Дух, душа и тело». Мы ереси искать не будем, но постараемся увидеть внутреннюю логику этого текста, — он этого заслуживает.

СВЯТИТЕЛЬ ЛУКА (ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКИЙ)

ИМЯ В МИРУ: ВАЛЕНТИН ФЕЛИКСОВИЧ ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКИЙ
ДАТА, МЕСТО РОЖДЕНИЯ: 9 МАЯ 1877 ГОДА, КЕРЧЬ ДАТА,
МЕСТО СМЕРТИ: 11 ИЮНЯ 1961 ГОДА, СИМФЕРОПОЛЬ
ОБРАЗОВАНИЕ: МЕДИЦИНСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ КИЕВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
МЕДИЦИНСКАЯ ПРАКТИКА: ЗЕМСКИЕ БОЛЬНИЦЫ СИМБИРСКОЙ, КУРСКОЙ, САРАТОВСКОЙ, ВЛАДИМИРСКОЙ ГУБЕРНИЙ (ДО РЕВОЛЮЦИИ); ТАШКЕНТСКАЯ ГОРОДСКАЯ БОЛЬНИЦА (1917–1937), ГДЕ ОСНОВАЛ ПЕРВОЕ В СССР ОТДЕЛЕНИЕ ГНОЙНОЙ ХИРУРГИИ (1934); ВО ВРЕМЯ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ — КОНСУЛЬТАНТ ВСЕХ ГОСПИТАЛЕЙ КРАСНОЯРСКОГО КРАЯ И ГЛАВНЫЙ ХИРУРГ ЭВАКОГОСПИТАЛЯ
ГОДЫ В ССЫЛКЕ И ЗАКЛЮЧЕНИИ: 1923–1925; 1930–1934; 1937–1941
УНИВЕРСИТЕТСКАЯ КАРЬЕРА: ПРОФЕССОР КАФЕДРЫ ОПЕРАТИВНОЙ ХИРУРГИИ ТУРКЕСТАНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА (1920–1921);
ПАСТЫРСКОЕ СЛУЖЕНИЕ: С 1921 ГОДА — ДИАКОН, ИЕРЕЙ И ПРОТОИЕРЕЙ, С 1923-ГО — ЕПИСКОП; ПОСЛЕДНЯЯ КАФЕДРА — СИМФЕРОПОЛЬСКАЯ И КРЫМСКАЯ (1946–1961)
ОСНОВНЫЕ ТРУДЫ: НАУЧНЫЕ — «РЕГИОНАРНАЯ АНЕСТЕЗИЯ» (1915), «ОЧЕРКИ ГНОЙНОЙ ХИРУРГИИ» (1943); БОГОСЛОВСКИЕ — «ДУХ, ДУША И ТЕЛО» (1923–1925), «НАУКА И РЕЛИГИЯ» (КОНЕЦ 1940-Х), «Я ПОЛЮБИЛ СТРАДАНИЕ… АВТОБИОГРАФИЯ» (КОНЕЦ 1950-Х) 


БОГОСЛОВСКИЕ РАМКИ ЕСТЕСТВОЗНАНИЯ

В каждом богословском, философском, научном труде можно искать личную мотивацию автора, те обстоятельства жизни, которые подвигли вот этого человека написать вот этот текст. А можно усматривать закономерность интеллектуальной традиции: новый текст должен отвечать на вопрос, сформулированный, но не получивший ответа в сочинениях, которые логически ему предшествовали.

Поэтому было бы правильным сказать, что архиепископ Лука написал «Дух, душу и тело», потому что хотел обобщить свой опыт врача (практика и теоретика), опыт христианина, наблюдающего за тем, как живет, страдает и исцеляется тело, и опыт священника, который видит живую душу на исповеди. Но так же верно и то, что эта книга берется отвечатьна вопрос, который, при всей его очевидности, был обойден и в святоотеческой традиции, и тем более в современном православном богословии.

Вопрос этот вот какой: каким образом, за счет каких ресурсов или «инструментов», божественное (духовное) действие осуществляется на уровне человеческой психики и физиологии? Отвечать на него, описывая конкретные психические и физиологические механизмы, нельзя, поскольку эмпирический факт требует метаэмпирического (находящегося за пределами опыта) объяснения. И в книге святитель, если и говорит о таких механизмах, то очень отрывочно, осторожно, — он явно не видит в этом своей задачи. Но и метаэмпирическое объяснение, с его точки зрения, может быть «примитивным» и «несостоятельным»: святитель неоднократно по ходу текста ссылается на важную фактуру, предлагаемую учеными-материалистами, но отвергает их объяснительные модели. Архиепископ полагает, что естественнонаучные концепции (например, любимого святителем академика И. П. Павлова), особенно если речь идет об антропологии, должны иметь богословскую рамку, опираться именно на богословские принципы. Но не потому, что эти принципы соответствуют абстрактной вероучительной истине, а потому, что позволяют объяснить максимум имеющихся в распоряжении ученого фактов.

М. Нестеров. Портрет И. П. Павлова. 1935 год.
М. Нестеров. Портрет И. П. Павлова. 1935 год.


Неслучайно для архиепископа так важен массив фактов, совершенно достоверных, но отвергающихся исследователями по причине их априорной «паранормальности»: свидетельства о сверхчувствительности, способности человека мгновенно узнавать о событиях, происходящих за много километров от него, телепатии, спиритизме и явлении призраков, случаях чудесных исцелений и вообще чудесах, фиксируемых не только в православной и католической, но и в языческой традиции. Наконец, «удивительные факты» о животных, растениях и даже неживой материи. Святитель настаивает: «Чрезвычайно важные выводы можем мы сделать из этих таинственных и совершенно необъяснимых фактов. Они не только необъяснимы при нынешнем состоянии науки, но вряд ли когда-нибудь будут объяснены психофизиологическими методами. Ибо, конечно, эти явления совершенно особенного порядка, коренным образом отличающиеся от тех, которые доступны научному изучению. Это не явления психо-физиологического порядка, а действия духа…».

В своих изысканиях святитель Лука (Войно-Ясенецкий) опирается на теорию высшей нервной деятельности академика Павлова (1849–1936), который полагал, что «центральная нервная система главенствует над всеми соматическими процессами, определяет и направляет работу всех органов [включая мозг, который есть лишь мощный анализатор нервных импульсов], их рост и трофическое состояние, могущественно воздействует на течение физиологических процессов». Епископ видел в этом доказательство своей концепции о том, что человек — душа и тело — существует благодаря непознаваемой, но и реальной духовной энергии, и управляется ей 


ЧТО ТАКОЕ ДУХ?

Иногда святителя Луку обвиняют в пантеизме, оккультизме, в том, что он вводит совершенно чуждые христианскому преданию толкования духовной реальности. На мой взгляд, эти обвинения некорректны. Как бы ни интерпретировал архиепископ Лука явления духовной жизни, он довольно определенно различает действие Духа Святого, Его творческую энергию, благодать и тот дух (с маленькой буквы), который живет в человеке: «Энергией любви, излившейся по всеблагой воле Божией, Словом Божиим, дано начало всем другим формам энергии, которые, в свою очередь, породили сперва частицы материи, а потом через них и весь материальный мир. В другом направлении излившаяся любовь Божия создала и весь духовный мир, мир разумных ангельских существ, разум человеческий и весь мир духовных психических явлений». Можно спорить с утверждением о том, что Бог сначала создал какую-то протоэнергию, породившую тварный мир: точнее было бы сказать, что Он творит не субстрат (энергийный или материальный), а единичные вещи, которые уже обладают формой и материей, Бог творит и имеет непосредственное попечение о каждой тварной вещи (подробно см.: Максим Исповедник. Амбигвы к Иоанну. LVIII (V, 55)). Но сам факт не-тождества Творца и твари постулируется ясно.

Совокупная духовная реальность для святителя — это энергия, «задача» которой заключается в том, чтобы всё тварное бытие возводить к Тому, Кто его создал, то есть к Богу: «Вечное блаженство праведников и вечную муку грешников надо понимать так, что бессмертный дух первых, просветленный и могущественно усиленный после освобождения от тела, получает возможность беспредельного развития в направлении добра и Божественной любви, в постоянном общении с Богом и всеми бесплотными силами». Вторая «опция» духа — создание материальных форм и некий контроль над ними, даже в условиях грехопадшего мира не ограничиваемый материальными условиями: именно благодаря особой духовнойэнергии может произойти, например, регенерация органических тканей, которую невозможно объяснить физиологическими процессами.

Духовную энергию святитель считает недоступной для познания посредством органов чувств и научного исследования. Однако при ее описании он постоянно пользуется материалистической терминологией: дух может увеличиваться и уменьшаться, передаваться от одного предмета к другому, течь свободным потоком и даже материализоваться(святитель указывает, что такие материализации зафиксированы во время спиритических сеансов). И понятно почему: также как и физическая энергия, духовная энергия присутствует во всей вселенной, но не связана ни с каким субъектом, действует помимо его желания и возможностей. В чем тут проблема? Если свойствами духа является стремление к единству и творчеству, он не может быть бессубъектным. Возможно, предполагается, что субъектом тварного духа является сам Бог, но для чего Богу этот двойник его собственных нетварных энергий? Почему он не может войти в общение с тварной сущностью непосредственно? И хотя существуют чисто духовные существа (ангелы, демоны, дух святых, временно отделенный от тел), некорректно говорить о некой обобщенной реальности, «духовной материи», подобной физической материи. Ведь дух тем и отличается от материи, что он личностен, принадлежит только вот этому существу, а материя — принадлежит всем.

СТРОГАЯ ИЕРАРХИЯ

В тексте святителя Луки хотя и проводится учение об иерархичном устроении бытия, но переход с одного уровня бытия на другой не является резким, нигде граница между онтологическими царствами не проведена четко. Так, святитель указывает, что уже в мире неживой материи присутствует некая чувствительность, протожизнь («ртуть в термометре поднимается от прикосновения руки»), у растений есть зачатки животного бытия («известны явления сна у растений»), а у животных — зачатки ума и даже самосознания (если под самосознанием понимать «комплекс органических и чувственных восприятий, мыслей и чувств, следов воспоминаний или только (у низших) комплекс органических ощущений»). Человеческий дух характеризуется особой формой самопознания, которая заключается в восприятии не только фактов внутридушевной жизни, но и глубинной сущности человека, которой является сам Бог: «Глубочайшую сущность существа нашего познаем мы не умом, а духом. Самосознание есть функция духа, а не ума. Дарованное нам от Бога действие благодати Божией познаем мы не духом мира сего, а духом нашим, дарованным нам от Бога». Поэтому человек в духовном возрастании — переходная ступень «от духа, связанного с душой и телом (человек), к духу бесплотному (ангел)», который общается с Богом непосредственно. Именно потому, что лестница в небо непрерывна, можно говорить о некой единойзакономерности тварного бытия, в том числе о едином духовном бытии. Возможно (у святителя нет четкого ответа), его неправильно интерпретировать, используя аналогию с физической реальностью, как нечто безличное, но следует принимать как некую общность духовных сущностей, объединенную не субстратом, а единым принципом существования.

ФИЗИОЛОГИЧЕСКАЯ «ПОДЛОЖКА»

Если существует духовная реальность, не подвластная интеллекту и восприятию органов чувств, то в человеке должна быть особая способность, подходящая для восприятия этой реальности. Святитель не только описывает эту способность, но и указывает ее точное местоположение в нашем организме — в сердце, не метафизическом, а телесном органе восприятия духовного мира. С точки зрения архиепископа — и этому он находит подтверждение в данных современной ему науки — сердце не только является общим рецептором нервных импульсов, не только способно обрабатывать импульсы интеллектуальные, происходящие из головного мозга, но и является «органом высшего познания, органом общения с Богом и со всем трансцендентным миром». Более того, оно может само вырабатывать «мысли, размышления, как сенсорные восприятия служат импульсами и материалом для мыслительной деятельности мозга. Сердце, следовательно, — второй орган восприятия, познания и мысли. В нем рождается из этой деятельности познание и почивает в нем мудрость. Или, если сердце лишено Божией благодати и не воспринимает из мира трансцендентного внушения Духа истины и добра, а расположено к восприятию духа зла, лжи, гордости, то безумие рождается и обитает в нем».

Святитель снова «физиологичен»: он не просто показывает, что в человеке есть некая единая познавательная способность, для которой чувства и ум являются ее составляющими, низшими ступенями, но и указывает, что у такой способности должен быть физиологический механизм. Дискуссионно то, что этот механизм сосредоточен в сердце (в конце концов, новые открытия ученых-физиологов могут опровергнуть гипотезу святителя), но сам принцип бесспорен: каждый душевно-духовный процесс предполагает физиологическую «подложку».


Между телом и духом существует постоянная связь и взаимодействие. Все то, что происходит в душе человека в течение его жизни, имеет значение и необходимо только потому, что всякая жизнь нашего тела и души, все мысли, чувства, волевые акты, имеющие начало в сенсорных восприятиях, теснейшим образом связаны с жизнью духа. В духе отпечатлеваются, его формируют, в нем сохраняются все акты души и тела. Под их формирующим влиянием развивается жизнь духа и его направленность в сторону добра или зла.


Из книги «Дух, душа и тело»


ВМЕСТЕ С ТЕЛОМ

При этом человек как духовный субъект от этой «подложки» не зависит, — напротив, его существование находится в постоянном противоречии с ней: «для проявлениятрансцендентальных способностей нашего духа, для обнаружения сверхсознания необходимо, чтобы угасло или, по крайней мере, значительно ослабело нормальное, феноменальное сознание». После смерти дух получает независимость, так что «бессмертный дух… просветленный и могущественно усиленный после освобождения от тела, получает возможность беспредельного развития в направлении добра и Божественной любви, в постоянном общении с Богом и всеми бесплотными силами». Однако святитель совершенно чужд спиритуализма и настаивает на том, что и тело станет причастником вечной жизни: «если при жизни тела дух был теснейшим образом связан с ним, со всеми органами и тканями, проникая все молекулы и атомы тела, был его организующим началом, то почему должна навсегда исчезнуть эта связь после смерти тела?» Любопытно, что святитель прибегает и к обратной логике, выводя из неуничтожимости материи и энергии неуничтожимость духа, как более совершенной формы тварного бытия. В итоге бессмертный дух сам по себе и материя сама по себе — только их временные формы взаимодействия (единичные вещи) подвергаются изменениям вплоть до разрушения. В таком случае, и всякое другое бытие, не только человек, наследует бессмертие: «Мы говорили уже, что дух животных, — хотя бы и самый малый начаток его, дух жизни, не может быть смертным, ибо и он от Духа Святого. И у животных дух связан с телом, как у человека, и поэтому есть полное основание ожидать, что и их тела будут существовать в новой природе, новом мироздании после гибели нынешнего мира». Весь мир, полагает святитель, весь его душевно-телесный состав, по своим свойствам будет подобен свойствам воскресшего тела Иисуса Христа.

ОПРАВДАНИЕ ИНОПЛАНЕТЯН

Святитель допускает и существование существ, причастных к более высоким формам духовной жизни, существ, которые живут на других планетах и о которых мы не имеем никакого понятия. Это, пожалуй, единственный тезис в «Духе, душе и теле», который полностью противоречит библейскому и святоотеческому учению о человеке как микрокосме, как вершине и цели Творения (см. напр. Григорий Нисский. Об устроении человека, II), — почему и Бог именно вочеловечился, а не вогуманоидился. Противоречит это учение и философской логике: если человек принципиально отличается от животного тем, что способен к возрастанию в богопознании, а богопознание — это наивысшая способность живого существа, то более совершенного существа быть не может. Тем самым гипотетический инопланетянин может быть либо другим человеком, вне зависимости от телесных особенностей, либо ангелом, чисто духовным существом, которое никак не привязано к конкретной точке во вселенной. Инопланетянин не может быть сверх-человеком.

Но самое главное, что оправдание инопланетного разума противоречит методологии самого святителя Луки: «Дух, душа и тело» берется объяснить с помощью богословского инструментария совокупность фактов, предоставляемых современной наукой. Но у нас до сих пор нет никаких данных о том, что за пределами земли есть хоть какая-то жизнь (не говоря о разумной жизни), а вся совокупность фактов о «явлениях НЛО» слабо верифицируема, — с ней святитель, впрочем, и не работает.

В этой очевидной богословской ошибке отразилась более общая проблема «Духа, души и тела» — непроясненность того, как духовный субъект связан с духовной субстанцией. Если субстанция производна от субъекта, то число духовных форм ограничено обычной формальной логикой. Если духовная субстанция самостоятельна, то число этих форм бесконечно, а значит, другие планеты могут быть заселены сверхчеловеками, никогда не читавшими Ницше.

В «Духе, душе и теле» много спорного, еще больше непроясненного, недодуманного. Но тем эта книга и ценна — она предлагает выйти за пределы привычного и «правильного» богословствования. Это очень страшно, чревато ошибкой, но совершенно неизбежно.




Поделиться

Другие статьи из рубрики "Имена"