Тревожная юность и новый смысл
Рассказываю о своих дальних родственниках. Два мальчика убежали из дому «насовсем». Старшему было двенадцать, младшему — одиннадцать. Они захватили с собой немного еды, удочки, еще какие-то мелочи — и отправились на то, что в поселке называлось «развалинами замка» (наверно, это была барская усадьба, давно заброшенная и развалившаяся). Они убежали утром, когда родителей не было дома, и целый день слонялись по развалинам, утопающим в молодом леске, окруженным болотцами и прудами. Они играли, купались, ловили рыбу, собирали грибы, пытались построить шалаш, потом скучали. Когда вечером за ними примчались перепуганные отец и мать — не так уж сложно было мальчиков найти, — они даже с радостью выслушали ругань, получили порцию затрещин и отправились домой. Там всё было родным, всё оставалось как есть и по-прежнему принадлежало им.
Что они собирались делать в лесу? Где думали жить? Чем предполагали питаться? Конечно, никто бы им не позволил заночевать вне дома, но если бы позволил, как бы они убереглись от холода, ветра, дождя, диких зверей? Ответ: скорее всего, мальчики об этом и не думали. Они поддались импульсу, душевному порыву, настолько сильному и превышающему возможности сопротивления, что всякие жизненные обстоятельства, о которых обычно думают взрослые, остались за пределами сознания. Может быть, в них накопилась справедливая или несправедливая (впрочем, причем здесь справедливость) обида на родителей. Может быть, их «достали» школа, сверстники, соседи, футбольный тренер. Но, скорее всего, и здесь, расспрашивая их, мы не услышали бы рациональных объяснений, прямого описания причинно-следственных связей. Их просто «потянуло» куда-то, непонятно куда, вдаль, может быть, в чащу леса, в другой город, в другую страну, в другую вселенную. Не «к» а «от»: от родителей, от родного и любимого дома. Важно было разорвать семейную пуповину, чтобы самому себе показать, что ты существуешь, что можешь совершать поступки, не направляемые никаким внешним авторитетом. Бессознательное самоопределение — так бы я назвал то, что происходит с подростком в тот или иной момент, рано или поздно. Оно выражается по-разному — иногда в форме вот такого бегства, иногда в форме бунта против ценностей родителей, иногда в двойках, хамстве, пьянстве, наркотиках, дурацкой (реже хорошей) музыке, субкультурах, уличной политике.
Недавно в Санкт-Петербурге проходили митинги против пенсионной реформы. Их «не очень вежливо» разгоняла полиция, и среди тех, кто попал под дубинки ОМОНа, было много несовершеннолетних, подростков. Не наша задача осуждать полицейских или родителей, которые не заметили, что их мальчики и девочки увлекаются не только музыкой и видеоблогерством, но и политикой прямого действия. Нам важнее зафиксировать, что именно сейчас бессознательное самоопределение принимает формы болезненные, вредные, бесперспективные.
Что же делать? В традиционных обществах подростка вовремя «перехватывали»: рано обучали ремеслу, женили/отдавали замуж, а главное, оформляли ситуацию, когда человек «оставляет отца и мать», с помощью особых ярких ритуалов. Юноша и девушка ясно видели, что детство осталось в прошлом, умерло, впереди — совсем иная жизнь, построенная на личной ответственности и на жестких правилах общества, которому они принадлежат. Хорошо это или плохо, но мы живем не в традиционном социуме, и человек, покидая семью, оказывается перед огромным миром, который к нему равнодушен, которому нет дела до обособившейся индивидуальности. В этом причина естественной подростковой тревоги. Ты неизбежно теряешь опору в родительской семье, и новая семья, новая общность, в которой ты найдешь смысл и свое назначение, тебе не гарантирована.
Поскольку естественных инструментов для преодоления тревоги у нас не осталось, нужно пользоваться искусственными. Когда человеку плохо, ему помогает другой человек, и лучше всего, если эта помощь основана на постоянном взаимодействии, каком-то общем деле. Для подростка такое, специально «под него» придуманное дело, в котором он самостоятелен, находит себя, но при этом видит и конечную цель, смысл, — условие, так сказать, психического выживания. Пишите стихи, кормите бездомных, стройте корабли, занимайтесь муниципальной политикой, изучайте восточные единоборства, решайте теоремы, заботьтесь о стариках, помогайте друг другу и все вместе — кому-нибудь еще. Не будьте просто индивидуалистами, будьте индивидуалистами, которые объединяются ради чего-то бо`льшего, чем они сами. Этот конечный смысл, перспективу предлагает Церковь. А чем она, в формате «работы с подростками на приходе», будет с этими самыми подростками заниматься — вопрос вкуса, такта и трезвого рассуждения.
Впервые опубликовано в приходской газете храма святых Жен-Мироносиц «Нечаянная радость» (№ 1, октябрь 2018 года)
