Торжество Православия

1 марта — Неделя 1-я Великого поста, Торжество Православия. Торжество — это словно военный триумф? Значит, Сын Человеческий, отвергавший борьбу с врагами Божиими — кроме сатаны — до Креста, после Воскресения Своего стал похожим на одного из длинного списка «мессий» и их последователей, которые мечтали, что Бог воцарится и накажет неверных? Но разве не кощунственно предполагать такое?..
Раздел: Lingua Sacra
Торжество Православия
Журнал: № 2 (февраль) 2015Автор: Ольга Шульчева-Джарман Опубликовано: 27 февраля 2015
Древние цари Востока любили пышно торжествовать над покоренными народами. Под радостные крики толпы и музыку кимвалов и труб ассирийцы умерщвляли своих пленных, сдирая с них кожу, вырезая им языки, сажая на кол, рубя головы и громоздя из них пирамиды. Триумф римского императора выглядел более гуманно — пленников, обнаженных и опозоренных, ставших из свободных рабами, вели в цепях по улицам Рима. Всем было ясно, что это — торжество и победа.

Наверное, еще ребенком Понтий Пилат с восхищением наблюдал за императорскими триумфами. Он, как и всякий римлянин, знал, как выглядит победа и торжество победителя. И поэтому с насмешкой спрашивал он своего Узника: «Итак, Ты — Царь?».

И отвечал ему Мессия Истинный, Христос Бог наш: «Царство Мое — не от мира сего».

И в этом Царстве — Царствии Божием — все наоборот, все не так, как в мире ассирийских царей и римских императоров. Здесь «Сам Царь подает тебе Чашу, – писал великий Златоуст, продолжая: — потому-то и называю Его Царем, что вижу Его Распятым, ибо царю свойственно умирать за подданных».

Так что же такое — Торжество Православия? Апостол Павел пишет в своем Втором Послании к Коринфянам о торжестве Христа и о нашем месте в этом торжестве: «...благодарение Богу, Который всегда дает нам торжествовать во Христе и благоухание познания о Себе распространяет нами во всяком месте. Ибо мы Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих: для одних запах смертоносный на смерть, а для других запах живительный на жизнь» (2 Кор. 2, 14-16).

Этот текст написан ритмично, как гимн, как литургическое песнопение, — апостол Павел снова и снова говорит о тайне Церкви и Христа.

Яркими мазками изображает апостол знакомый его слушателям образ триумфального шествия императора. Но не кесарь покоряет народы, а слово Евангельской проповеди о Христе, и сам проповедник, апостол Павел – участник в триумфе Христа-Победителя…

Уже только своим существованием в мире христиане распространяют Евангелие Христово как благоухание.

«Выслушайте меня, благочестивые дети, и растите, как роза, растущая на поле при потоке; издавайте благоухание, как ливан; цветите, как лилия, распространяйте благовоние и пойте песнь; благословляйте Господа во всех делах; величайте имя Его и прославляйте Его хвалою Его, песнями уст и гуслями и, прославляя, говорите так: все дела Господа весьма благотворны, и всякое повеление Его в свое время исполнится» (Сирах. 39, 16-21)

«Христово благоухание, распространяемое добрыми и чистыми христианами в грешном мире, не дает ему закоснеть во зле и неправде и многим дает силы в борьбе со злом. Оно для них — запах живительный, на жизнь», – пишет святой врач-исповедник, епископ Лука (Войно-Ясенецкий).

Христос-Первосвященник, в образе, живописуемом Павлом, приносит жертву воскурения; Он Сам — Тот, на аромат мира Которого стекаются народы. Но миро — это и аромат погребальный.

Само служение христианина есть непрестанная жертва. «Жить, как христианин, невозможно, – писал отец Софроний (Сахаров), – можно только „умерщвляться весь день“», напоминая нам слова апостола языков (Рим. 8, 36).

Да, апостол Павел часто говорил о принесении себя как жертвы вместе со Христом — «я... соделываюсь жертвою за жертву и… радуюсь» (Фил. 2, 17).

«Говорит это и потому, что мы сами себя приносим в жертву, умирая за Христа» – комментирует слова великого апостола блж. Феофилакт Болгарский.

«Так кто же к этому способен?» — «И кто способен к сему?» (2 Кор. 2, 16)

+++

Торжество Православия — это, в том числе, праздник иконопочитания.

Икона Христа — перед нами. Один из многих изводов образа Спасителя мира.

Центр композиции, вокруг которого концентрируется движение, – это рука Спасителя, Его благословляющая длань. Чаша, изливающаяся в мир, образована рукою Его, в нее вливаются струи вина благородной лозы Давида — золотой клав на плече. И Чаша полна тканью Его хитона — образом плоти Его, истканной Марией Богородицей…

Чаша — или это очертания сердца? Византийцы были знатоками как медицины и анатомии, так и умной молитвы. Сердце, в котором кровь, питающая тело, оживотворяется пневмой, или, вернее, Пневмой — Духом (ведь это одно и то же слово по-гречески, оно отсылает нас к представлениям о теле человеческом в медицине византийского средневековья).

Но есть и третья тема: контур синего гиматия — это еще и контур пасти чудовища, кита-всеядца, это и разверстая утроба земли, из которой является Тот, Кто дал знамение единственное, знамение Ионы-пророка. Вернее, Кто Сам, Воскресший, — и есть это Знамение. Он — Бог Илии, Он Самый, что вопрошать, где Он? Ибо воистину воскрес Господь и явился Симону, потерявшему имя свое святое, от Него нареченное, им преданное в ночь, когда пел петел… Но Воскресший явился Симону — ибо прежнее прошло, и Он творит все новое. «Рассыпавшееся в прах нельзя восстановить, но ты восстанавливаешь тех, у кого истлела совесть», – так поэтически это великое чудо встречи с Воскресшим описал митрополит Трифон (Туркестанов).

Знамение Ионы-пророка… Он, Сын Божий, и есть Знамение ниневитянам, язычникам, тем, кто были чуждыми Израилю и необрезанными. Они покаялись, они услышали проповедь Ионину — ведь се, больше Ионы здесь!
И Он творит все новое — новое небо и новую землю.

Делит Он воды, творит из смерти, из не-сущего — жизнь жительствующую. Мертвые, которых раньше не существовало для Бога — «кто будет исповедывать и петь Тебя во аде?», вопрошает псалмопевец, — воскрешены и живы навеки, навсегда и с Ним, и в Нем, и к Нему.

Он, рожденный Отцом таинственно и неизреченно «из чрева прежде денницы», – вырывается теперь из чрева смерти, из чрева пучины, из чрева китового, из холма могильного… Сам абрис деревянной доски иконной, из мертвого дерева сделанной, — как древний могильный памятник, как менгир, как курган тех, кто о Христе и не слышали, но чаяли естеством своим, насколько могли, спасение Божие, — и он же как камень, на который возливал праотец и патриарх Иаков жертву после вещего сна о лестнице — ибо совершилось: пришел Сын Божий, Бог и Человек, на землю.

Чрево могильного холма — и древо, на котором написана икона, древо сухое, что идет на гробы для верных, — очертания могильного холма, чреватеющего жизнью, ибо как от кита Иона, воссиявает Он, Христос, вчера, ныне и вовеки Тот же.

Пасть кита — как древний языческий символ, говорящий о рождении из матери-земли. Но здесь все наоборот, мать-земля — не мать, а мачеха: не отдавала она мертвецов, пока Небесный Первенец не расторг ее ложесна. И тогда вслед за Ним рождает она небесных, мертвая и бесплодная стала многородящей, рождающей сынов Богу, языческая мертвая земля стала Церковью Его, черна она, но красива, ибо есть Жених и Брат у нее, не одинока она, не затворено чрево ее…

Лик Его сияет над синевой гиматия как над водами первого дня творения — ибо новое все творит Он воистину. Над новым творением — человеческий лик, которым венчается новосотворенный мир, и этот Лик — Лик Богочеловека, Человека Настоящего, Человека, задуманного Богом и осуществленного Христом, Сыном Божиим.

Лик Его сияет с высоты — ибо Он вознесен на Крест и вознесен в славу. Иоанн, ученик Его возлюбленный, использует эти выражения как синонимы в своем Евангелии.

Он вознесен от земли, Он всех привлекает к Себе. И навеки, и навсегда — в Нем, с Ним и к Нему –друзья Его, собеседники на трапезе Его, ибо Он позвал их и наполнил Чашу и преломил хлеб.
И вокруг — свет золота, свет Бога, Того, что стал, как и возжелал, — всячески во всем.

Рука Христа, благословляющая из Чаши, несет перстосложение Его Имени — Имени Бога Живого, и Сын Божий запечатлевает Имя Свое новое на всем обновленном творении. Имя Мое новое — Иисус Христос — Господь. Тот, Кто говорил в купине с Моисеем, Тот, Кто извел Израиль, Тот, Кто создал мир.

Иисус — Господь.
Иисус — Бог.
Богочеловек.

Он вознесен, воскрешен, прославлен Отцом Своим, о котором не верующие в Него иудеи говорили, что Он их Бог. Но Он — Отец Сына и тех, кто в Сыне.

Тех, кто в Сыне… Синий цвет гиматия — синь бездонных вод, из которых вырвался Сын. Но они пьют с Ним Его Чашу — и разделяют Его смерть, они спогреблись Ему в водах Крещения в смерть, они вкушают преломленное животворящее Тело Бога Живого.

И Он, вознесенный и прославленный, всех привлекает к Себе, к Чаше Своей, в которой — Сия Кровь Его, Нового Завета, что обновляет всю тварь.

Он — торжествует в жертве Своей. И мы — все, собранные от язык, – торжествуем с Ним.

Поделиться

Другие статьи из рубрики "Lingua Sacra"

19 марта, вторник
rss

№ 2 (февраль) 2015

Обложка