Святыня на освидетельствовании
За массовым разорением почитаемых мест упокоения святых, производившимся советским государством, последовали десятилетия организованного глумления в печати, живописи, кино и театре. В 1919 году это началось в России, три-четыре десятилетия спустя продолжалось на советизируемых территориях пограничных христианских государств Европы. Одним из последствий затянувшейся вакханалии стало возникновение целого комплекса слухов, легенд и преданий о случайно уцелевших или намеренно убереженных святынях — мощах святых угодников и чудотворных иконах.
Начавшийся процесс возвращения под церковную юрисдикцию незначительной уцелевшей части таких святынь и фактическая невозможность документально подтвердить сохранность части из них вызывала и вызывает много огорчений в православной среде. Яркий тому пример — породившая целую литературу неутихающая полемика о подлинности обретенных в Петербурге останков преподобного Александра Свирского.
Изъятие мощей пользовавшегося широким почитанием князя Александра Невского из главного столичного монастыря — Лавры — сопровождалось их публичным вскрытием, которое привело к обнаружению лишь фрагментов костных останков в великолепной серебряной гробнице, получившей позже широкую известность как экспонат советского Эрмитажа. Подробности освидетельствования останков святого князя к моменту возвращения мощей в его Лавру были уже надежно забыты — ведь с той поры минуло семь десятилетий. Явное же несоответствие размеров маленького деревянного ящичка с передаваемыми Церкви мощами помещавшейся прежде в огромной роскошной раке ожидаемой святыне сразу вызвало множество самых невероятных предположений.
По счастливой случайности объяснение этого странного несоответствия почти сразу отыскалось — в 1990 году, в дневниковых записях одного из активных деятелей петербургской интеллектуальной среды начала XX века преподавателя математики и секретаря Петербургского религиозно-философского общества Сергия Платоновича Каблукова, зафиксировавшего в своих записях многие важные факты, в том числе и церковной жизни русской столицы начала XX столетия. К сожалению, и сегодня непросто отыскать полный текст этого документа, который вышел в журнале «Вестник РХД» № 159 (1990).
В середине апреля 1917 года Каблуков принимал участие в двух собраниях иноков Лавры, где обсуждалось положение центральной столичной обители и программа съезда ученых монахов в мае того же года в Москве. Решено было ходатайствовать перед Синодом об обращении Лавры в ставропигию и о назначении наместника, который и был избран Синодом из числа трех предложенных собранием иноков кандидатов. Временным наместником стал епископ Елисаветградский Прокопий. Также собрание просило о назначении ревизии Лавры, которая, по решению Синода, была возложена на епископа Сердобольского Серафима (Лукьянова) и управляющего контролем при Священном Синоде М. А. Дьяконова, пригласивших в помощь себе еще двенадцать человек, в числе которых находился и С. П. Каблуков, ответственный за ревизию лаврской ризницы, библиотеки и древлехранилища.
В связи с возникновением летом 1917 года угрозы Петрограду из-за немецкого наступления в Синоде был поднят вопрос о возможности вывоза мощей святого князя из города. Тогда же епископ Серафим, ревизовавший Лавру, внес предложение о предварительном вскрытии раки и освидетельствовании мощей святого. Об этом и повествует Каблуков в публикуемых ниже записях.
Его свидетельство — единственный документ, проливающий свет на судьбу святых мощей Александра Невского. Факт освидетельствования их не был предан огласке, и можно предположить, что все участники события хранили полное о нем молчание. При этом свидетельство С. П. Каблукова заслуживает полного доверия, поскольку сам он как соучастник первой малоудавшейся попытки описываемого обследования пользовался очевидным доверием тех, кто эту работу довел до конца и получил от самого руководителя освидетельствования мощей князя Александра — епископа Серафима (Лукьянова) — подробнейший отчет о ходе этого необычного для той поры мероприятия. По-видимому, сам С. П. Каблуков, сразу же оценив всю возможную важность полученного им свидетельства, письменно зафиксировал рассказ епископа Серафима во всех подробностях тем же вечером, что ясно из текста записи. Более того, несомненно, что он или прочел эту запись самому епископу Серафиму, или же уточнял у него мелкие подробности хода работ в повторной беседе — именно результаты этого общения и привели к появлению уточняющих приписок красными чернилами поверх текста и на полях дневника.
К освидетельствованию мощей в июле 1917 года имели непосредственное отношение: Сергий Платонович Каблуков (12 сентября 1881–25 декабря 1919, похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры); епископ Сердобольский Серафим (Лукьянов; 1879 – 1959) — викарий архиепископа Финляндского; епископ Прокопий (Титов; 1877–1937, расстрелян); архимандрит Авраамий (Чурилин; 1867 – 1938, расстрелян) — был ризничим и членом Духовного собора Александро-Невской лавры с 17 января 1917 года; архиепископ Сергий (Страгородский; 1867–1944) — в 1905-1917 годах архиепископ Финляндский и Выборгский; архиепископ Петроградский и Гдовский Вениамин (Казанский; 1873–1922, расстрелян); ректор Уфимской духовной семинарии архимандрит Артемий (Ильинский; 1870–1937, расстрелян) — в июне 1917 года был назначен, а 30 июля хиротонисан во епископа Лужского, а также некоторые технические служащие Лавры, имена которых пока не установлены.
Печатаемый материал извлечен из двух тетрадей дневниковых записей С. П. Каблукова — № 45 и № 47, хранящихся в его архивном фонде (Российская Национальная библиотека. Ф. 322. № 45, 47) и публикуется согласно правилам современной орфографии с сохранением всех прочих авторских особенностей написания. Из части пятой дневника за 1917 год извлечены записи за: 13 июня (лл. 371–372), 28 июня (лл. 392–400), 30 июня (л. 402). Из части шестой дневника за 1917 год извлечена запись за 2 августа (лл. 454–454 об. — 456). Также воспроизводятся факсимильно некоторые страницы публикуемых записей С. П. Каблукова.
Свято-Троицкий собор. 1900-1910 годы
Дневник С. П. Каблукова 1917 года
Вторник 13 июня. // [л. 371]
Ревизующий Лавру еп. Серафим Сердобольский в связи с возможностью вывоза мощей Алеξ. Невского поставил вопрос об освидетельствовании их и об открытии раки находящейся в Троицком Соборе Лавры. Предварительный осмотр раки «на этот предмет» и проба ключа от раки, хранящегося в Лаврской ризнице, были произведены вчера около 7 ч. вечера епископами Серафимом, Прокопием Елисаветградским и мною в присутствии Лаврского ризничего архим. Авраамия. Мы возились [?] в пустом конечно соборе около часа и довольно бесплодно. Ключ вертелся и щелкал в замочной скважине, ничего не открывая. Отвинтили одну полосу позолоченной бахромы на верхней части крышки, и одну серебряную пластинку там же. Ничего похожего на гроб это не обнаружило. Заглядывали и снизу, прилегши на пол, узнали только, что Елисаветинск.[ая] // [л. 372] не имеет дна и что выступают из нее деревянные «ножки», не касающиеся пола.
Получилось впечатление, что гроб закован в раку, а крышка пожалуй и припаяна, несомненно притом, что совершенно не ясно, как бы снять крышку и очевидно, что без опытного слесаря и многочасовой его работы дело открытия раки не обойдется.
В Истории Лавры С. Рункевича я тщетно искал надлежащего описания раки и ее устройства. Сказано у него только, что «крышка раки приподнималась на блоках». Вообще история эта страдает многими недостатками.
О наших поисках е.[пископ] Серафим сообщит синодальному члену Сергию арх.[иепископу] Финляндскому, тот доложит Синоду и от Синода зависит пойдем ли мы до конца или ограничимся сделанным. // […] [л. 392]
[л. 392] Среда 28 июня. Петров пост. […]
Вчера в 7 ч. в. [ечера], во исполнение секретного словесно через архиеп. Финляндского Сергия объявленного определения Св. Синода было произведено вскрытие раки, в коей хранятся мощи св. кн. Алеξандра Невского, и осмотр самых мощей. Это совершенно секретное дело Синод поручил трем епископам: архиеп. Вениамину Петрогр.[адскому], еп. Серафиму — ревизору Лавры и врем.[енному] нам.[естнику] еп. Прокопию. Они пригласили себе в помощь ризничего Лавры архим. Авраамия и, по его указанию, слесаря из мирян. Последний был, конечно, необходим. По совершении краткого молитвословия // [л. 393] святому Ал.[ександру] Н.[евскому], в 7 ч. 15 м. приступлено было к открытию раки: сперва отвинтили позолоченную бахрому, обрамляющую живописное изображение князя, находящее[ся] на крышке раки, затем отвинтили же серебряные пластины, окружающие эту крышку. По удалении бахромы и пластин обнаружилось, что крышка раки прикреплена к последней на двух шарнирах на левой от входа в собор стороне ея. Имеющийся с другой стороны замок с петлей затем был легко открыт одним поворотом ключа, хранящегося в ризнице Лавры, и крышка с изображением и стеклом была приподнята и укреплена так, что образовала почти прямой двугранн [ый] угол с горизонтальной плоскостью.
Боязнь повредить живописное изображение заставила отказаться от мысли снять стекло, которое удерживалось металлическим венцом в головах // [л. 394] изображения. По поднятии крышки раки оказалось, что в раке заключается открытый кипарисовый гроб очень большого размера и большой глубины. За крышкой были сняты один за другим три покрова, из коих два верхних оказались довольно простыми шелковыми, третий же, нижний, облекавший самые мощи, оказался дорогим, с шитым изображением князя. По удалении этого последнего покрова, увидели человеческую фигуру — целую в монашеском одеянии схимника со странно выпяченной грудью. Казалось т. о., что тело оказалось сохранным.
Удаление схимы и ближайший осмотр, подробно проведенный одним еп. Серафимом при явном смущении двух других преосвященных, обнаружил следующее: вся передняя часть головы и лоб оказались сделанными искусственно // [л. 395] и выточенными из кости [Последние три слова зачеркнуты. Сверху приписано красными чернилами: вылепленными из воска], только небольшая верхняя часть — часть черепа подлинной — серого цвета. Грудь и живот оказались тоже искусственными из ваты, зашитой в шелковые мешки. С прибавлением ваты оказались ноги и руки, т. к. подлинных костей было мало. «Чучело» князя, в которое т. о. были помещены подлинные мощи, именно часть черепа и части костей, рук и ног [Сверху в квадратных скобках приписано красными чернилами: и два ребра?] лежало на деревянной настилке, покрытой в несколько рядов тканями, так что ножки гроба оказались очень длинными (это — для удобства несения? С. [ергий] К. [аблуков]) На „чучеле“ у боков оказался мешочек шелковый: с костями — мелкими в бумажке, с ароматическими веществами в виде порошка в другой. [Первоначально последняя фраза записана в такой форме: «На „чучеле“ у боков оказались два мешочка шелковых: один с костями — мелкими в бумажке, другой с ароматическими веществами в виде порошка». Исправления внесены поверх первоначального теста записи красными чернилами] На бумаге с этими мелкими костями есть надпись, указывающая, что мощи были в церкви, подвергшейся // [л. 396] пожару, при коем в этой церкви сгорели все дерев. [янные] образа.
Таков результат осмотра. Он длился около 2 часов, а работы по открытию крышки — около 1 ч., т. что на самый осмотр ушло собственно не более часа же. Во время работ по вскрытию раки и осмотра, участники делали подробные записи, чтобы иметь материал, для составления акта осмотра. Затем приступили к приведению раки в обычный прежний вид. Эта работа не была окончена и в 1 ч. пополуночи, когда ушел из собора пр.[еосвященный] Серафим, со слов коего я и записываю все выше изложенное. Т. о. оказалось, что подлинные части мощей: черепа и кост[ей] рук и ног уместились бы в небольшой сравнительно ящик, много меньший гроба и раки. Это важно в случае эвакуации. // [л.397]
О результатах осмотра еп. Серафим сделал вчера 28 июня словесный пока доклад архиеп. Финляндскому, который все сообщит Синоду. Дальнейшие намерения Синода по этому делу сейчас конечно предвидеть трудно.
Я совершенно определенно считаю, что Синод должен распорядиться о немедленном удалении «чучелы» от подлинных мощей для уничтожения ненужного и даже кощунственного обмана. Сделать это можно так же секретно, как был сделан осмотр. Впоследствии же, когда будет «время благоприятное», можно и объявить об этом, выставив части мощей для открытого поклонения.
Еще два вопроса. 1: была ли вполне обеспеченной тайна осмотра 27 июня 2: кому пришла мысль сделать «чучелу» из ваты и кости? // [л. 398]
На первый вопрос ответ ясен: α) При Свято-Троицком соборе Лавры живут сторожа в помещении, пристроенном к Собору, они были удалены ризничим на время осмотра и лица, производившие осмотр, прошли в Собор через помещение этих сторожей. β) Мирянин слесарь может не сохранить тайны. γ) Приход трех епископов в собор во внебогослужебное время, когда он закрыт, весьма показателен для любопытных. б) во время работы по открытию раки собор был по необходимости освещен внутри настолько, что свет этот был виден извне всякому и преосв. Серафим видел нескольких монахов, прильнувших к стеклу правых дверей собора и наблюдавших происходившее там.
Т. ч. в Лавре если не все, то весьма многие, знали о предстоящем осмо- // [л. 399] тре, а теперь знают, что он состоялся. Узнают об этом, конечно, и Лаврские богомольцы из города. Факт осмотра тайным след. [овательно] не останется. Другое дело результат осмотра. Он известен гораздо меньшему числу лиц. Но за Авраамия ручаться трудно.
На второй вопрос: я думаю, что «чучелу» мощей делали с ведома и разрешения Петра I, знавшего и скрывавшего правду, хотя возможно, что повреждение мощей от пожара заставило других лиц прибегнуть к обману и Петр I также был обманут ими.
Я забыл упомянуть, что в гробу, кроме мешка [Первоначально записано: «мешков». Исправлено поверх текста красными чернилами] с костями и ароматами, оказалась свинцовая на проволе [sic!] печать «Св. [ятейшего] прав. [ительствующего] Синода» неизвестно какого времени.
Вот все, что я знаю об этом деле пока. Постараюсь, конечно, узнать // [л. 400] и больше. И достать подлинный акт осмотра. […] // [л. 402]
Пятница 30 июня. Собор святых дванадесяти апостолов: […]
Еп. Серафим докладывал преосв. Сергию о результатах осмотра мощей Ал.[ександра] Н.[евского] 27 июня. Синод, коему все пересказал архиеп. Сергий, постановил произвести переоблачение мощей, т. е. отделить подлинные мощи от инородных предметов, поручив это синодальным членам Сергию и Платону. […] // [л. 453]
Среда 2 августа. […] // [л. 454]
Забыто записать своевременно: 24 июля в 7 ч. вечера архиеп. Финляндским Сергием, архиеп. Петрогр. Вениамином и нареченным во еп. Лужского архим. Артемием при участии Лаврского ризничего архим. Авраамия и двух мастеров слесарей из мирян было совершено в соборе Ал.[ександро-] Н.[евской] Лавры «переоблачение» мощей св. Алеξ. Невского, т. е. все посторонние предметы (см. лл. 392–400 настоящего «Дневника») из раки были вынуты, а части мощей собраны вместе и оставлены в раке в кипарисовом ящике, сделанном на средства арх. Авраамия. [зачеркнуто первоначально записанное: Ватные же подушки, искусственная голова уложена в ящик, хранящийся пока в Лаврском соборе и затем имеющий быть на хранении // [л. 454 об.] в Лаврской ризнице] В тот же кип.[арисовый] ящ.[ик] положили и ватные подушки: одну под мощи, другую сбоку у стенок, чтобы при переносе мощи не ударялись о стенки. Преосв. Сергий, руководивший переоблачением, оставил Собор около 11 ч. в.[ечера] Приведение раки в обычный вид было окончено часа два спустя после этого. Оказывается, что устройство чучел из останков святых дело обычное в практике русского Синода. По крайней мере еще во время последней канонизации св. Иоанна Маξимовича Тобольского, мощи коего не вполне сохранились, архиеп. Тверской Серафим Чичагов в Синоде настаивал, чтобы и из этих мощей было сделано «чучело». Синод на это однако не согласился. Этот нелепый и кощунный обычай дает право желать, чтобы теперь же совершенно секретно и повсеместно были произведены «переоблачения» и всех прочих мощей. Даже мощи св. Гермогена не постеснялись «дополнить», чтобы // [л. 455] придать им вид полной человеческой фигуры.
В дополнение к записанному на лл. 392–400 этого «Дневника», запишу здесь, что в раке вместе с другими вещами найдена свинцовая печать св. Прав. Синода и что по словам Д. Вл. Знаменского в архиве бывшей Собств. Е.И. В. Канцелярии имеются документы, устанавливающие, что мощи Алекс.[андра] Невск.[ого] подвергались осмотру во второй половине XIX в.
[Далее приписано на нижнем поле красными чернилами л. 455:] Восковую голову растопил архим. Авраамий; оказалось, что к воску был примешан росный ладан, который отделился от жидкого воска в виде [окончание приписанного фрагмента текста на лл. 455 об. и 456] комка. Архим. Авраамий намерен использовать эти воск и ладан для «воскомастика», служащего для освящения престолов. Что искусственная голова именно восковая, обнаружил пр. [еосвященный] Сергий, еп. Серафим // ошибочно признал ее костяной.
