Священномученик Владимир Амбарцумов

Владимир Амбарцумович Амбарцумов родился в лютеранской семье 120 лет назад, 20 сентября 1892 года. Среди его родных были богословы и миссионеры, отец его всю жизнь отдал помощи глухонемым детям. По окончании физико-математического факультета МГУ Владимир, несмотря на научные способности, отказался от карьеры ученого, решив стать миссионером. Причиной тому было его активное участие в студенческом христианском движении, члены которого, вне зависимости от своей конфессиональной принадлежности, проповедовали слово Божие, читая и разбирая Евангелие в небольших кружках. Даже во время свадьбы вместе с невестой Валентиной Геор-гиевной (урожденной Алексеевой) они принесли клятву проповедовать слово Божие до конца жизни. В годы обучения в университете Владимир стал баптистом.

Революция не изменила настроя молодого миссионера. Он возглавил Русское студенческое христианское движение, однако вскоре, в 1924 году, их деятельность была запрещена. Владимир остался непреклонным: «В такое бурное время мы не имеем права прекратить проповедь слова Божия. Будем работать нелегально».

Твердость и бескомпромиссность убеждений сочетались в нем с глубокой молитвенностью и миролюбием. С каждым человеком, за редким исключением, он говорил как с самым важным и дорогим. Мог сосредоточенно молиться среди шума и суеты, например, стоя в углу комнаты, в которой в это же время кто-то разговаривал или ел.

Брак Владимира Амбарцумова трагически завершился смертью молодой жены. На похоронах все были одеты в белое, шли с песнопениями, и для прохожих это стало настоящим свидетельством христианской веры. Владимир, у которого осталось трое детей, двое родных и приемный, больше не женился, за детьми стала присматривать сестра-кружковка. Владимир же продолжал активно проповедовать Евангелие, периодически оказываясь на нелегальном положении. Бывая дома нечасто, раз в несколько дней, он всегда уделял много времени детям, читая и разбирая с ними Писание, преподавал им математику и физику. Странное это семейство никогда не имело собственного жилья, бесконечно снимало углы и переезжало; дом был в их душах, а не в стенах.

В 1926 году, через несколько лет знакомства с протоиереем Валентином Свенцицким, Владимир неожиданно для многих принимает православие, а через год становится священником. По свидетельству прихожан, служил отец Владимир вдохновенно, проповедовал «живо и доходчиво». Его службы, как и евангельские беседы, собирали полный храм.

После декларации митрополита Сергия (Страгородского) о лояльности к советской власти отец Владимир, не снимая с себя сана, ушел на покой. Он продолжал окормлять паству, совершал на дому службы, много занимался с молодежью (именно к этому он имел особенное призвание, как свидетельствуют и его родные, и духовные чада). Не имея возможности часто встречаться с духовными детьми, он прикреплял духовно неопытных чад к более зрелым. На светской работе в это время он занимался разработкой и конструированием приборов и установок в различных научных институтах, имел авторские свидетельства на изобретения.

Одной из постоянных забот отца Владимира была помощь семьям репрессированных. Он отдавал им значительную часть заработка, привлекал к этому делу и своих духовных чад, добиваясь, чтобы помощь поступала регулярно.

Отец Владимир пережил три ареста: в 1920, 1932 и 1937 годах. На допросах он ни разу не назвал фамилий своих знакомых, которые могли бы от этого пострадать. Упоминал или уже умерших, или находившихся в эмиграции. Он смело говорил следователю «о тяжелом ненормальном положении Православной Церкви в СССР», о том, что «бывают случаи, когда служители культа невинно осуждаются за контрреволюционную деятельность и высылаются в концлагеря и в тюрьмы». Третий его арест стал последним: в 1937 году отец Владимир был приговорен к расстрелу; приведенному в исполнение на Бутовском полигоне НКВД, под Москвой.

Сохранились его письма жене, в которых он пишет, что позволило ему всю жизнь отдать Богу, не отказываясь от Него ни при каких обстоятельствах: «[Рассуждая] о всем тяжелом, что вокруг нас и в нашей жизни, я пришел к такому же выводу, как и ты: искать утешения не в перспективах лучшей земной жизни в будущем, а только в Самом Христе. Мы должны научиться больше уходить во Христа от наших всех дум, отдыхать в Нем во время самых тяжелых внешних испытаний».