Рассказ кита, который поглотил Иону

Всё это, конечно, так. В жизни кита немало радостей. Я ни за что бы не согласился поменяться местами с человеком или, скажем, слоном. Даже если бы мне предложили всех креветок Тихого океана.

С другой стороны, и минусов в жизни кита немало.

Взять, к примеру, воду. Поверьте, мои юные слушатели, вода в океане давно уже не такая чистая, как была. Вы, наверное, об этом читали, а мне в этом приходится жить. Люди стали сливать в океан все свои отходы.

Вдобавок ко всему, киты должны хорошо питаться. Вы и представить себе не можете, как много еды нужно самому большому животному на свете. А ведь когда я обедаю, выбирать мне не приходится: открываешь рот и глотаешь всё, что туда заплывает. В последнее время приходится глотать много пластиковых бутылок и прочего мусора.

Но бутылки — это не самое страшное… Есть еще и китобои с железными гарпунами, и повезло тому киту, который доживает до седого уса. Я один из тех немногих, кому удалось дожить до глубокой старости.

Так что не забывайте, что эту историю рассказываю вам я, самый старый кит на свете, который бороздит океан вот уже три тысячи лет подряд. Такой старожил может рассказать о многом. Если собрать все мои истории, то они не поместятся даже в столь большом чреве, как у меня. Стоит мне начать, я могу рассказывать до тех пор, пока на Северном полюсе не зацветет мимоза.

Сегодня вы узнаете историю об одном необычном человеке, которого звали Иона.

Про этого Иону вы, наверное, что-то знаете. В Библии есть такая книга — Книга пророка Ионы. Благодаря ей он стал очень известным. Хотя такому тихоне, как он, слава совсем ни к чему. Когда я его поглотил, он даже не пикнул. И не произнес ни слова, когда я изверг его наружу.

При всём при этом Иона оказался самым неудобосъедобным предметом, который побывал в моем чреве. Всё в нем было колючим: усы, локти, а больше всего — слова. Колючие, словно иглы.

Никогда не забуду того дня, когда я его поглотил. На море сделалась страшная буря, какие бывают раз в сто лет. И посреди этой бури — парусник с горсткой отчаявшихся людей на борту; от одного их вида я готов был заплакать. Ветер ревел, но громче ветра были крики моряков, которые призывали на помощь своих богов. Они обещали им сделать всё что угодно, если останутся в живых, и уже начали бросать в море кладь, чтобы облегчить корабль — на тот случай, если богам не будет до них дела.
И тут моряки выволокли на палубу Иону, который всё это время прятался в трюме.

— Призови своего Бога, — сказал Ионе капитан. — Может быть, Он вспомнит о нас.
— Мы с Ним не разговариваем, — молвил Иона.
— Разве ты не еврей? — спросил капитан. — Не знаешь еврейских молитв?
— Да нет, я — еврей, — ответил Иона. — И я поклоняюсь единому Богу, сотворившему море и сушу. Но мы с Ним поссорились, и я решил убежать в Фарсис. Думал, уж там-то Он меня не найдет. Но теперь ясно, что мне дотуда не добраться.
Иона объяснил, что буря произошла по его вине и корабль можно спасти, если только выбросить его за борт.
— Прыгай сам! — сказали ему моряки.
— Это невозможно, — отвечал Иона. — Ведь самоубийство — грех.

Моряки были людьми порядочными и поначалу не хотели выбрасывать Иону за борт. Но буря усиливалась, и делать было нечего.

Меня моряки не заметили. Зато, как только Иона полетел за борт, они увидели в небе голубой просвет, а ветер стал стихать. Их изумлению не было предела. В тот же день некоторые из моряков стали молиться Богу Ионы.

Иону я поглотил в мгновенье ока. Я не хотел его есть: киты не едят людей. Это была помощь другу. «Всегда поступай по совести!» — учила меня мама. Однажды она спасла китобоя. Не всем в нашей семье этот поступок понравился. «Спаси тонущего человека, даже если он твой враг!» — говорила она. Моя матушка была очень доброй. Наверное, во мне есть кое-что от нее.

В первый день с Ионой не было хлопот. Он спал мертвым сном.

На следующий день его было не узнать: тот самый Иона, который не хотел молиться на корабле, проснувшись, стал истово молиться. Выяснилось, что он знает всю Псалтырь наизусть!
В перерывах между молитвами он ворчал о том, как плохо у кита внутри: темно, тесно, воняет, и, главное, спать не на чем!

Я спросил Иону, что случилось. Оказывается, Бог хотел сделать его Своим пророком. «Встань, — сказал Бог Ионе. — Иди в Ниневию, город великий, и осуди злодеяния его».

— Почему ты отказался? — спрашиваю Иону. — Интересная работа. А, кроме того, увидишь знаменитый город.
— Мне эта работа не нравится, — ответил мне Иона. — По мне так пусть все жители города умрут. Разве ты о них не слышал? Я давно просил Господа сжечь их город. Гнев Господень — вот что их научит.

Иона жаловался не только на Ниневию. Ему не нравился ни его осел, ни его рабби, ни его соседи. Даже Бог ему не нравился. «Тот еще Бог! — говорил Иона. — Говорит, чтобы я шел в Ниневию и сказал ее жителям, что Он разрушит их город. А если они покаются? Даю голову на отсечение, Он их тут же простит».

Однако на третий день Ионе пришлось изменить свой взгляд на вещи. Не то чтобы он изменил свое мнение о Ниневии. Нет. Ему не хватало свежего воздуха.
«Твоя взяла, Бог, — сказал Иона. — Я иду. В Ниневии не может быть хуже, чем здесь».

Через несколько часов я изверг Иону из чрева. Он высадился на берег целым и невредимым. Конечно, ни слова благодарности я от него не услышал: «Пока!» — вот всё, что он сказал. Сказал — и отправился в Ниневию, не обращая внимания на водоросли, которые были на нем повсюду, так что казалось, будто он — ходячий аквариум. Но Иона был не из тех, кто станет смотреться в зеркало.

О том, что случилось с Ионой дальше, я узнал спустя много лет — от человека, который плыл на плоту из Ниневии.

«Едва Иона вошел в город, как тут же стал проповедовать. Он перечислял все наши грехи и клялся, что от города останутся одни головешки. Не знаю, что заставило нас обратить на него внимание. Может быть, рыбный запах? А может быть, то, что он был единственным человеком на базаре, который не просил денег.

Так или иначе, но мы его слушали. Да и как такого человека не послушаешь? А что, если он прав? В конце концов мы стали каяться: объявили пост, оделись во вретища, принялись посыпать голову пеплом. Все без исключения: от царя до нас, подметальщиков улиц».

В итоге вышло так, как и предсказывал Иона. Бог пожалел Ниневию.

«Иона сильно огорчился и был раздражен, — рассказал мне подметальщик из Ниневии. — Наш город ему никогда не нравился. Он всегда уходил из города на ночь. Как только Иона понял, что Бог простил нас, и мы стали есть, как прежде, и надели прежнюю одежду, он отправился домой — в далекую Галилею. В последний раз я видел его у городских ворот. Он ворчал и сотрясал кулаком воздух».

Скорее всего, Ионе не понравилось то обстоятельство, что Бог умеет прощать. Как бы то ни было, Бог любил Иону, и поэтому нашел подходящее дело даже для такого ворчуна. Бог не замечает мелочей в людях. Хотя китов любить легче.

«Ты поглотил бы Иону еще раз?» — спрашивают иногда молодые киты.
«Если нужно, то поглотил бы, — говорю я им. — Но избави Бог, не перевариваю я этих пророков».

Перевел Владимир Иванов
иллюстрации: Леонард (Лен) Мунник