"Вырастить деревце". Беседа с епископом Гатчинским и Лужским Митрофаном

— Действительно, я родился в семье священника — протоиерея Александра и матушки Ольги. Они научили меня главной заповеди, которой руководствуюсь в жизни: «Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим». 

Самые яркие воспоминания детства — это когда мы приезжали с отцом на службу в отдаленные приходы и оставались там ночевать: я там общался с бабушками и дедушками — главными прихожанами, и, конечно, как все дети, баловался. Помню, что когда пошел в школу, стал испытывать неудобства. Надо мной смеялись — и сверстники, и учителя. Мама пришивала к моей майке карманчик, куда приходилось убирать крест. В средней школе я уже перестал прятать крест — носил его открыто. 

Когда мне исполнилось 18 лет, отец сказал мне: «Можешь поступать в семинарию». Он никогда не навязывал свое мнение: я должен был решить сам. И я решил — поступать. 

— В какой-то момент я понял, что молодой священник может подвергаться на приходе большим искушениям, и решил принять постриг. К тому времени я уже был знаком с отцом Евфимием (Шашориным), который сейчас является настоятелем Тихвинского монастыря, а тогда служил иподиаконом у митрополита Владимира в бытность его митрополитом Ростовским и Новочеркасским. В Ростовской епархии тогда женский монастырь был, а мужского монастыря — не было. И мы с отцом Евфимием стали возрождать монастырь в казачьей станице Старочеркасской. 

Это удивительное место. Там когда-то жил атаман войска Донского Данила Ефремов. Когда атаман умер, супруга передала все их состояние — включая дворец атамана — Церкви и основала монастырь. Она подошла к делу щедро: к созданию храма были привлечены ученики Растрелли и Ринальди. Вот такой монастырь мы пытались возродить. Это было в середине 90‑х — во время наибольших экономических трудностей. Было сложно вернуть те здания, которые принадлежали Церкви — боролись за них изо всех сил. Иногда шли даже на несанкционированный протест, иногда привлекали общественность и СМИ, писали обращения к губернатору. На самом деле, надо сказать большое спасибо музейным организациям за сохранение культурного наследия. Но все-таки монастырь должен быть не музеем, а монастырем. В итоге, нам передали храм Донской иконы Божией Матери, келейные корпуса, подворье.

Когда владыка Владимир перешел на Санкт-Петербургскую кафедру, мы захотели остаться под его омофором: для нас он стал духовным отцом, старцем, который рукополагал нас в священники. Так я оказался в Череменецком монастыре под Лугой. 

В Череменецком монастыре было проще. Благодаря усилиям протоиерея Георгия Минаева, в то время председателя Приходского совета Свято-Троицкого собора Александро-Невской лавры, обитель была возрождена как подворье собора. Когда я пришел в монастырь, уже были готовы документы, было небольшое количество людей, готовых трудиться, и земельный участок. Нам только нужно было молиться и потихоньку все восстанавливать. На сегодняшний день мы смогли восстановить старейшую постройку монастыря, памятник XVI века — собор Иоанна Богослова, который был разрушен после войны. Сейчас он сияет золотыми куполами.

— В первую очередь — мой отец, почивший двенадцать лет назад на Пасху. Отец всегда любил приглашать домой церковное начальство. Часто у нас дома в гостях были епископы, архиепископы, митрополиты. Так я познакомился с митрополитом Владимиром (Сабоданом), который сегодня возглавляет Украинскую Православную Церковь, и с митрополитом Самарским и Сызранским Сергием (Полёткиным), который рукополагал меня в диаконы.

— В личной беседе Патриарх Кирилл объяснил мне это так. Есть епархии с большим количеством приходов. За год архиереям их все объехать очень сложно. И бывает так, что на многих приходах архиерей не служил десятилетиями — приход посещал, но богослужения не было. Цель образования новых епархий — приблизить архиерея к церковному народу. Епископ должен знать паству, быть в курсе дел на приходах. По мере сил я стараюсь решить эту задачу во вновь образованной Гатчинской и Лужской епархии: выезжаю служить на приходы, обустраиваю Епархиальное управление.

— Сейчас мы ее выверяем. В состав епархии входят Волосовский, Гатчинский, Кингисеппский, Ломоносовский, Лужский, Сланцевский и Тосненский районы на юге Ленинградской области. Фактически это одна четвертая часть области. В нашей епархии находится от 70 до 80 приходов. Все они официально зарегистрированы и имеют статус юридического лица. При образовании епархии возникли спорные вопросы — например, вопрос подворий. У монастырей других епархий есть подворья и храмы в нашей епархии. Есть и приписные часовни, и воинские храмы, и храмы в местах заключения. Их статус пока непонятен.

— Основное местопребывание будет в Гатчине, но, поскольку епархия Гатчинская и Лужская, мы планируем сделать два здания. Мы потихоньку берем личные дела клира из Санкт-Петербурга, перевозим документы в Гатчинское епархиальное управление. Помещение нам любезно предоставил досточтимый отец Михаил Юримский — настоятель Покровского собора в Гатчине. Впоследствии мы надеемся, что администрация города Гатчины и Гатчинского района возвратит Церкви дом настоятеля Павловского собора, где смогут разместиться отделы и службы, необходимые для работы епархии.

— Я перечислил основные направления работы любой епархии — миссионерское, катехизаторское, социальное, просветительское и благотворительное служение. Для меня самым важным служением будет работа с молодежью. Когда-то я преподавал в воскресной школе и там понял, как важно заложить фундамент любви к Богу и ближнему, фундамент нравственности. Она — как маленькое деревце, которое вырастет так, как ты за ним будешь ухаживать. Проще предотвратить развивающуюся греховность, чем потом с ней бороться. От того, какое воспитание получает ребенок в детстве, будет зависеть его судьба как человека.

— Я всегда боялся епископского сана и осознавал меру ответственности, которую несет епископ. При рукоположении в священники я давал присягу нести ответственность за души прихожан. Теперь нужно нести ответственность не только за прихожан, но и за клириков — а это огромная ответственность! 

Становясь епископом, ты становишься образцом для верных. На епископа ориентируется духовенство, прихожане — и поэтому надо быть строгим к себе. Да, это сложно… Но на все — воля Божия. Чаша сия не минула меня. Мама рассказывала мне, что в детстве митрополит Харьковский Никодим ставил меня на орлец и пел «Аксиос!» Все думали, что так владыка просто проявляет любовь к детям, но вот спустя тридцать семь лет это оказалось промыслительным.

В современном мире епископ должен блюсти каноны Церкви, сообразуя современную жизнь с церковными правилами. Апостольская Церковь жила в древние времена, вернуть которые невозможно. Нужно жить в ногу со временем, но не допускать, чтобы в Церковь попало что-то неверное, что-то чуждое ей.