Принцесса и музыкант

Семья Голубковых:

Александр — автор-исполнитель, педагог по классу гитары, руководитель собственной творческой студии. последнее увлечение — видеосъемка, снимает и монтирует любительские фильмы и клипы.
Виктория — программист, начинающий журналист, увлекается психологией и коучингом, снимается в клипах александра.

Хайкинг как способ встречи…

— Саша, Вика, вы говорили, что хай­кинг — это ваше любимое увлечение. С чего оно началось?

Саша: Я почти всегда хожу пешком, если есть время. Дорога от дома до Сенной площади, например, занимает четыре часа. К концу такой прогулки из головы выветривается вся шелуха. Мне ходьба помогает соображать. И даже сочинять. Постепенно полюбила ходить пешком и Вика. Сначала мы гуляли, в основном, за городом. Потом это вылилось в хорошо продуманное увлечение. Я очень люблю планировать маршруты, мне это от отца передалось. Он был геодезистом, картографом. Его по полгода не было дома: уезжал в экспедиции. А с Викой мы начинали с того, что встречались часов в шесть утра на Финляндском вокзале, ехали за город и потом целый день куда-то шли. Мы делили и дорогу, и пищу, и очень сблизились.

Вика: Я получаю гигантское удовольствие, когда устаю в таких походах. Я спортом не занимаюсь, и для меня это как экзамен, проверка физической формы. А главная ценность для нас в этих походах — Богом созданная, первозданная красота.

— Сколько вы сейчас можете пройти?

Саша: Двадцать километров — легкая прогулка, тридцать — уже довольно тяжело. Был у нас один маршрут по Крыму, от села Морское до Судака. По карте 20 км, но я не учел горного коэффициента. Очень тяжело. Это был единственный раз, когда мы вышли к морю, упали в воду… и вода нисколько не освежила, так мы устали!

Вика: Но ощущения были непередаваемые. Огромная радость, что мы превзошли свои возможности, что узнали про себя что-то новое. Это был самый трудный маршрут за всё время.



Саша: Кстати, наше свадебное путешествие было тоже в Крым.

— И тоже по горам?

Саша: Нет, мы тогда заказывали экскурсии, но «посмотрите направо, посмотрите налево» выхолащивает всё. Я стал сам планировать поездки. Если едем в незнакомое место, стараюсь узнать, что там и где. Например, едем в Берген — мне интересно, где там жил Григ. А если идешь в музей просто потому, что туда идет группа, что там увидишь? Путешествуя с экскурсией, вы не покинете свою привычную среду. То же могу сказать и про паломничество — ведь это прежде всего общение с Богом, а многие из паломнической группы, да и сами организаторы нередко преследуют совершенно иные цели.

… с Богом

— Саша, вы говорили, что у вас сейчас непростые отношения с Церковью…

Саша: Ну почему… Просто я считаю, что Церковь существует в двух видах: как объединение христиан, как Тело Христово, — и как социальный институт. А Церковь как социальный институт подчиняется всем законам общества.

— И что конкретно в этом вас «напрягает»?

Саша: Понимаете, когда говорят о Церкви, всегда какую-то особенную позицию стараются занять. Мол, Церковь это что-то необыкновенное, а, скажем, жилконтора — совсем другое. А они не отличаются ничем как социальные институты. Но если в жилконторе без всякого розового ореола люди занимаются конкретными делами, то в Церкви часто происходят спекуляции. Взять те же паломничества. Ну назовите вещи своими именами, будьте честными! Пусть это называется православный туризм, пусть это будет такой бизнес. Но нет же, обязательно нужно выставить на первый план, что мы не просто едем, а к святыням. И что мы за вас помолимся.., а вы денежки перечислите вот сюда. Или другой пример. Недавно во Пскове на фестивале авторской песни мы познакомились с замечательным человеком — отцом Владимиром Поповым. Один из вечеров он разрешил провести у себя в храме. Такая атмосфера чудесная! И как-то сразу чувствуется: вот, это настоящий батюшка. Человек, приходящий в храм, — он же за любовью туда идет. А получает поучения… Понятно, что если ты настоятель большого храма, у тебя есть определенные задачи: чтобы приход стал больше, пожертвования бы росли — конечно, на благие цели, отреставрировать то-то и починить то-то. Но ведь это на самом деле не имеет никакого отношения к православию! И сразу видно — человек решает мирские проблемы, а не духовные.

— Но какой бы ни была Церковь, хрис­тиа­нин всё равно прибегает к Таин­ствам. Которые не может получить по-другому, нежели через этот «социальный институт»… Возьмем, например, ЗАГС. Мне он несимпатичен. И церемонии их мне несимпатичны. Но мы же все прибегаем к «таинствам» ЗАГСа!..

Саша: Ну, возможно, и так. Видимо, есть личная проблема у меня внутри, которая не пускает… Но я знаю точно, что когда-нибудь к этому приду. И снова буду ходить и причащаться, как раньше, — но, вероятно, уже с другим смыслом. Надо набраться какого-то внутреннего огня. Какого-то нетерпения туда пойти. Я не хочу идти в храм потому, что жена ходит, или причаститься потому, что прошло две недели. Это ерунда.

Вика: Мой супруг очень честен, он не терпит фальши. И любое несоответствие истине, любое притворство ему чуждо. Я, может быть, как женщина, более доверчива. Я воспринимаю, что мне говорят — делай так-то, и просто из желания делать хорошо — делаю. Но я тоже прохожу свой путь. Вот, например, сейчас молитвы мне кажутся неблизкими, чужими. Это ведь святые про себя написали, это было их творчество! Но если молитва это разговор с Богом, то я с Ним разговариваю, а не они! Знаете, как? Я пишу Ему письма. Ручкой, на бумаге. Вечером, когда меня никто не дергает… И мне так хорошо!.. А вот то же самое сказать вслух — не могу, не такой я человек.



предыстория: На самом деле с Викторией мы знакомы (виртуально) уже лет шесть. Однажды мне, журналисту православного журнала, пришло очень личное, «больное» письмо на тему, о которой я раньше не задумывалась.

— Прочитав споры о многодетности в вашем блоге, хочу предложить очень близкую тему, — писала мне молодая женщина. — Вот я, например, хотела бы иметь много детей, но у меня не получается родить даже одного. И таких женщин довольно много. Они возмущаются абортами, не принимают противозачаточных средств, заботятся о своем здоровье, а детей всё же не имеют… Когда мы с мужем вплотную подошли к вопросу потомства, казалось, что всё должно получиться быстро и просто. Но оказалось, что любви в венчанном браке, веры в Бога и желания обоих родителей иметь чадо недостаточно для появления детей. Что же тогда? Я начала в панике бегать по врачам. Все говорили «здорова», но мне не верилось: «А вдруг что-нибудь пропустили? Детей-то нет до сих пор!» Один доктор вовремя намекнул, что забота о здоровье перерастает у меня в манию, и я перестала забивать голову мыслями о возможных болезнях… Шло время. Потихоньку начала сетовать и свекровь. Периодически меня охватывала паника: мне уже 29, мужу 39 — успеем ли? Мы стали молиться о даровании ребенка, ездить по святым местам, прикладываться к иконам и мощам… Это тоже не помогало, и я совсем забросила молитвы: они стали казаться мне напрасным выклянчиванием у Бога того, что Он всё равно не собирается мне пока давать. В конце концов я ощутила, что к появлению малыша в нашей семье еще не всё готово. В духовном плане мы сами еще не сильны, и Господь, наверное, специально медлит, давая нам возможность избавиться от иллюзий и очиститься от страстей. У святого Паисия Святогорца я прочитала: «Добрым бывает только то дело, которое согласуется с волей Божией, а не с нашим упрямством и с нашими человеческими поползновениями». Теперь думаю, что нам остается только принять простой совет, который давали нам многие священники: «терпите, молитесь, ждите»…

Сторона боли… сторона света

— Виктория, мы можем поговорить на тему, связанную с тем, самым первым, вашим письмом, которое я когда-то получила?..

Вика: Да, сейчас уже вполне можем. Пережит серьезный кризис, который пошел на пользу. Я перфекционистка, с детства у меня были идеалы образцовой семьи, обязательно с детьми — счастливыми, голубоглазыми, отличниками! И я искренне считала, что Бог нам просто обязан послать детей: у нас такая любовь, такое взаимопонимание! Но у моих подруг появлялись детишки, они выкладывали их фотографии в интернет, а я чувствовала лишь зависть. Это очень било по самооценке. Звонок по телефону с вопросом «Ну как, еще не ждете пополнения?» вводил меня в дрожь. Я стала замыкаться. Потом поняла, что зациклилась. Стала чуть спокойней… Одна из сотрудниц стала мне близкой подругой, она вынашивала ребенка. Она была единственной беременной женщиной, которую я приняла без всякой зависти. Я радовалась, мы вместе мечтали о том, каким будет ребеночек. Когда девочка родилась — я стала крестной мамой и была безумно счастлива. Нянчилась с крестницей, выбирала ей игрушки. Это помогло мне освободить внутреннюю энергию, ушли неустроенность, страхи. Я росла без мамы, и у меня, наверное, пунктик на материнстве. Я даже на взрослых людей смотрю, как на детей, которых надо поддержать, прийти в трудную минуту на помощь. Может быть, поэтому я так счастлива в браке, что умею утешить Сашу, когда у него бывают периоды уныния. Реализую в этом свое «материнство». Я вкладываю душу в то, чтобы он был счастлив. Постепенно я много о себе стала понимать, например, что вовсе не программист по призванию, а кто-то другой. Может быть, и детей у нас нет, потому что Бог дает мне возможность разобраться в себе.

— Посоветуйте, в чем найти вдохновение семьям, у которых нет детей?

Саша: Мы сейчас с вами говорили о социальных институтах. Мы и нашу семью рассматриваем как социальный институт, способный что-то дать другим людям. Будь то уютная кухня, где друзья могут собраться, будь то моя студия, где я учу детей не просто играть на гитаре, а любить музыку, учу ее создавать. Вика помогает во всех моих делах. Если бы не было этой поддержки, разве мог бы я привлечь аудиторию, быть интересным? Если от нашей семьи исходит тепло, полезное для других — это, наверное, и есть самое главное.


Вика: Любовь друг к другу укрепляет. Я могу прийти расстроенная и знаю, что Саша меня поймет, выслушает, даст совет. Саша дает мне задор, радость творчества. Благодаря ему я открыла, что я тоже творческий человек, я начала писать. Саша меня поддерживает: «Посмотри на меня, я изменил всю свою жизнь, я закончил химфак ЛГУ, я бы мог сейчас в Америке заниматься нанотехнологиями и зарабатывать огромные деньги, но мне стало интересно заниматься музыкой, и так я нашел себя!» Он не побоялся всё бросить и стать музыкантом. И Бог поддержал: Саша случайно оказался в библиотеке, где ему каким-то чудом дали место преподавателя и где потом он смог открыть свою студию. Саша вдохновляет меня своим отношением к жизни, тем, как он умеет доверять своей интуиции. Но и я даю ему какой-то задор. Саша тяжело переносит, когда у меня упадническое настроение. Если я не искрюсь — он сразу сам вянет. Мне нельзя терять тонус. И когда не хватает сил — я прошу их у Бога.

— Была ли у вас мысль усыновить ребенка? Помню, когда я спрашивала об этом несколько лет назад (возможно, тоже бестактно), Вика ответила, что хочет этого, но Саша пока не готов…

Саша: Знаете, я много лет работаю с детьми и вижу совершенно неадекватное отношение многих мам и пап к своим чадам. Они будто стараются наверстать чужой жизнью то, что сами упустили в детстве. Либо относятся к ребенку как к предмету своей гордости… И вот, пожалуй, только сейчас наступил такой момент, что у меня, надеюсь, не будет такой проблемы. Что человек, которому доведется быть моим ребенком (не знаю, усыновленным или своим, у нас есть пока все шансы, чтобы был свой), проживет свою собственную жизнь — с моей поддержкой, помощью и любовью — но все-таки свою. Хотя я тоже человек и амбициозный, и гордый — в общем, со всеми тараканами, какие только возможны.

Вика: Я сначала торопилась, мне казалось, что я давно готова к усыновлению. Это было, возможно, самое тяжелое: подстроиться под Сашин темп, доверять ему. Ему нужно было до этого дозреть. Саша мне всегда давал понять, что если у нас своих детей не будет — мы усыновим. Я верила в это и за эту мысль держалась. Хотя бывало и тяжело: он-то всегда с детьми — занимается, возится с ними, что-то организует.., а я? Но эти его дети нам и помогли. Недавно Саша снимал ролики и говорит: «Пересматриваю эти кадры — как они маму целуют, какая это красота! И самому хочется детей…» Сейчас мы обратились в фонд сопровождения приемных семей, ждем первого тренинга для будущих родителей. А дальше, надеюсь, пойдет и сам процесс.