Приключения итальянца в России
Не будучи православным, не имея и толики русской крови, он вошел в историю русской культуры, в историю ее храмового зодчества. Его заслуги перед Россией были высоко оценены: он получил права потомственного дворянина и орден святого Владимира. Кем же был Джакомо Кваренги? И почему для итальянского архитектора Россия стала второй родиной?
Раздел: Имена
Не будучи православным, не имея и толики русской крови, он вошел в историю русской культуры, в историю ее храмового зодчества. Его заслуги перед Россией были высоко оценены: он получил права потомственного дворянина и орден святого Владимира. Кем же был Джакомо Кваренги? И почему для итальянского архитектора Россия стала второй родиной?
Родился Джакомо 20 сентября 1744 года возле города Бергамо в знатной итальянской семье. Как писал позже сам зодчий, он «с детских лет показывал самое искреннее призвание к художествам». Однако родители готовили ему другую карьеру. В семье существовал давний обычай, если родятся три сына, двое должны принять священный сан. Джакомо был вторым сыном, поэтому родители считали, что он облачится в рясу. Его отец даже настаивал, чтобы сын удалился в монастырь Сан-Кассино.
Но юный Кваренги был настойчив в своем стремлении стать художником. Видимо, сказалась наследственная склонность к живописи: дед будущего великого архитектора неплохо владел кистью, в одной из церквей Бергамо до сих пор находится алтарный образ его работы. Кваренги вспоминал: «… наклонность, сильно влекшая меня к художествам, не позволяла, чтобы я стал ни поэтом, ни философом, ни духовным лицом…»
И отец согласился с настойчивым желанием сына. Кваренги уезжает в Рим. Там в течение первых лет он много раз меняет творческие мастерские, отыскивая созвучную его взглядам методику творчества, пока ему в руки не попадается трактат зодчего Андреа Палладио «Четыре книги об архитектуре». С тех пор Джакомо становится его верным последователем.
В конце 1760‑х годов Кваренги получает первый большой заказ. Это была церковь Санта-Схоластика в бенедиктинском монастыре. «Не трогать ни одного камня прежней постройки», — такое требование предъявили зодчему монахи-бенедиктинцы. Задача была не из легких, поскольку церковь Санта-Схоластика за время своего многовекового существования неоднократно перестраивалась. После тщательного изучения постройки Кваренги составил проект нового интерьера.
Реконструкция здания началась весной 1770 года, а к концу 1773 года работы были завершены. Архитектор остался доволен своим первым осуществленным замыслом: «… я справился с делом и построил по плану новую церковь внутри старой».
Церковь Санта-Схоластика остается единственным зданием Кваренги в Италии. Ее сооружение послужило своего рода прологом тех многочисленных церковных построек, которые архитектор осуществит уже в России.
По воле Екатерины II
Откликнувшись на предложение поработать за границей, Кваренги в конце 1779 года прибывает в Петербург. Мог ли он тогда предположить, что эта поездка повлияет на всю его дальнейшую жизнь?
При проектировании храма в наибольшей мере проявилось то, что Кваренги был последователем италь-янского зодчего Андреа Палладио. Ведь именно Палладио впервые создал проект церкви с двумя башнями-колокольнями. В соответствии с палладианским стилем Смоленская церковь была тоже двухколокольной. Здесь не могло не сказаться влияние Екатерины II, которой был созвучен дух античных построек. Сам Кваренги в одном из писем признавал: «Ее величество иногда берет на себя труд набрасывать мне свои замыслы и собственноручные эскизы…»
Выполняя пожелания императрицы, архитектор не раз перерабатывал проект. В окончательном варианте вместо круглых колоколен на западном фасаде появились восьмигранные, вместо стен с нишами — гладкие стены, а портики с колоннами и вовсе исчезли. Итогом этого стала компактная в плане, но разнообразная по силуэту церковь, которая была выдержана в стиле позднего классицизма.
Одновременно с постройкой церкви шла работа по созданию иконостаса и написанию икон. Был заключен договор с академиком живописи И. А. Акимовым, который приступил к работе, следуя указаниям итальянского архитектора. Четырехъярусный иконостас, увенчанный золоченым распятием, вырезал по рисунку Кваренги мастер Франц Брюлло (родственник знаменитых живописца и архитектора Брюлловых).
Возведение и отделка Смоленской церкви были завершены к концу 1785 года, когда состоялось ее освящение.
Вскоре, как обещают современные строители, надолго забытая церковная постройка Кваренги — «шедевр для сельской местности» — снова встанет на гребне Пулковских высот.
Трудился, не покладая рук
В 1783 году истек срок контракта, подписанного Кваренги в России. Архитектор подписал новое соглашение на три года. И остался в России на всю жизнь.
Его отношение к новой родине в полной мере проявилось в 1812 году, когда в Европе велась подготовка к походу Наполеона в Россию. Итальянский король, союзник Франции, приказал всем итальянцам, живущим в Российской империи, вернуться домой. Кваренги решительно отказался. За это он был приговорен королем к смертной казни с конфискацией всего имущества. Так великий архитектор навсегда связал свою судьбу с Россией.
С момента прибытия в Петербург и до дня своей кончины (18 февраля 1817 года) Кваренги трудился, не покладая рук. Он писал на родину: «У меня так много работы, что я едва нахожу время есть и спать». В течение трех десятилетий им были созданы основные и лучшие произведения, поражает их многочисленность и разнообразие: это здание Академии наук на набережной Невы, Эрмитажный театр (в одном из его помещений архитектор жил до конца своих дней), Александровский дворец в Царском Селе, два учебно-воспитательных института — Екатерининский и Смольный, Конногвардейский манеж в цент-ре Петербурга…
Одной из последних работ Кваренги стало здание англиканской церкви на набережной Невы, строительство которой началось в 1814 году. Примечательно, что свою карьеру архитектора Кваренги начал в Италии реконструкцией церкви Санта-Схоластика, продолжил в Петербурге возведением пригородных храмов, а закончил опять же церковной постройкой. Дело вовсе не в создании храмов (этим занимался любой зодчий), а в разнообразии архитектурных приемов, будь то православная церковь или католическая, ранний или поздний период творчества. В этом весь Кваренги — большой мастер и цельный человек.
Мог бы стать священником
Далеко не у всех в молодости складываются отношения с родителями. Душа, чувствуя свое предназначение, противится тому пути, который ей навязывают извне. Тут важно быть последовательным и упорным, иначе всю жизнь будешь заниматься нелюбимым делом. Наверное, именно так рассуждал юный Джакомо Кваренги, отвергая родительские советы.
Далеко не у всех в молодости складываются отношения с родителями. Душа, чувствуя свое предназначение, противится тому пути, который ей навязывают извне. Тут важно быть последовательным и упорным, иначе всю жизнь будешь заниматься нелюбимым делом. Наверное, именно так рассуждал юный Джакомо Кваренги, отвергая родительские советы.
Родился Джакомо 20 сентября 1744 года возле города Бергамо в знатной итальянской семье. Как писал позже сам зодчий, он «с детских лет показывал самое искреннее призвание к художествам». Однако родители готовили ему другую карьеру. В семье существовал давний обычай, если родятся три сына, двое должны принять священный сан. Джакомо был вторым сыном, поэтому родители считали, что он облачится в рясу. Его отец даже настаивал, чтобы сын удалился в монастырь Сан-Кассино.
Но юный Кваренги был настойчив в своем стремлении стать художником. Видимо, сказалась наследственная склонность к живописи: дед будущего великого архитектора неплохо владел кистью, в одной из церквей Бергамо до сих пор находится алтарный образ его работы. Кваренги вспоминал: «… наклонность, сильно влекшая меня к художествам, не позволяла, чтобы я стал ни поэтом, ни философом, ни духовным лицом…»
И отец согласился с настойчивым желанием сына. Кваренги уезжает в Рим. Там в течение первых лет он много раз меняет творческие мастерские, отыскивая созвучную его взглядам методику творчества, пока ему в руки не попадается трактат зодчего Андреа Палладио «Четыре книги об архитектуре». С тех пор Джакомо становится его верным последователем.
В конце 1760‑х годов Кваренги получает первый большой заказ. Это была церковь Санта-Схоластика в бенедиктинском монастыре. «Не трогать ни одного камня прежней постройки», — такое требование предъявили зодчему монахи-бенедиктинцы. Задача была не из легких, поскольку церковь Санта-Схоластика за время своего многовекового существования неоднократно перестраивалась. После тщательного изучения постройки Кваренги составил проект нового интерьера.
Реконструкция здания началась весной 1770 года, а к концу 1773 года работы были завершены. Архитектор остался доволен своим первым осуществленным замыслом: «… я справился с делом и построил по плану новую церковь внутри старой».
Церковь Санта-Схоластика остается единственным зданием Кваренги в Италии. Ее сооружение послужило своего рода прологом тех многочисленных церковных построек, которые архитектор осуществит уже в России.
По воле Екатерины II
Откликнувшись на предложение поработать за границей, Кваренги в конце 1779 года прибывает в Петербург. Мог ли он тогда предположить, что эта поездка повлияет на всю его дальнейшую жизнь?
Символично, что одной из первых работ зодчего в России стало возведение церквей. По своему служебному положению «архитектора двора ее величества» Кваренги исполнял в первую очередь заказы Екатерины II. Императрица же распорядилась в деревнях, что тянулись вдоль тракта из Москвы в Петербург и всегда были на виду, поставить каменные храмы.
Первой православной церковной постройкой, созданной Джакомо Кваренги в 1781–84 годах, стал храм святой равноапостольной Марии Магдалины. Это один из лучших в России образцов раннего классицизма и самая старая постройка в Павловске. Здание отличают симметрия, совершенство пропорций и выразительный ступенчатый силуэт. Позже в окрестностях Царского Села Кваренги возвел еще четыре церкви, основой архитектуры которых послужила его первая работа в Павловске.
Эти постройки ярко описал академик И. Э. Грабарь: «Прелестна Благовещенская церковь в Кузьмине, своим обликом вызывающая воспоминание об итальянских храмиках. Ее стены отличаются суровой простотою, и только портал с колоколенкой дают изящную игру архитектурных форм. <…> Еще проще красивая по плану церковь на Казанском кладбище в Царском Селе. Ее формы безукоризненно строги и благородны. Такой же простотой и благородством отличаются и другие церкви. Лучшая из них в Московской Славянке. Все они повторяют приблизительно тот же тип. Давая кое-какие варианты в плане и деталях, во всех случаях это простые, гладкие стены, почти полное отсутствие каких бы то ни было украшений, кроме колонн, портиков и иногда колонок звонниц. Несмотря на холодную гладь лишенных орнамента стен, это не холод стиля ампир, а скорее суровость Палладиевых стен…»
К сожалению, здания этого периода творчества Кваренги подверглись разрушению в годы Великой Отечественной войны. Первая же его работа — церковь святой Марии Магдалины — сохранилась до наших дней. Правда, облик храма был искажен значительными перестройками, а еще больше тем, что в советское время в нем размещались различные фабрики. В аварийном состоянии здание простояло до 1998 года, когда после передачи храма Церкви начались восстановительные работы. Уже в апреле следующего года в храме было совершено первое богослужение.
Шедевр для сельской местности
Построенная Кваренги в те же годы церковь Смоленской иконы Божией Матери в селе Большое Пулково была уничтожена в ходе зимних боев 1943 года. Остались лишь фундаменты церкви и причтового дома, созданного также по проекту Кваренги. Однако сейчас в судьбе храма произошли перемены, которые не могут не радовать. «Фонд воссоздания памятников христианской культуры» принялся за восстановление Смоленской церкви. Решено, что здание храма будет в точности повторять постройку Джакомо Кваренги, благо сохранились подлинные чертежи в архивах Петербурга и Бергамо.
Шедевр для сельской местности
Построенная Кваренги в те же годы церковь Смоленской иконы Божией Матери в селе Большое Пулково была уничтожена в ходе зимних боев 1943 года. Остались лишь фундаменты церкви и причтового дома, созданного также по проекту Кваренги. Однако сейчас в судьбе храма произошли перемены, которые не могут не радовать. «Фонд воссоздания памятников христианской культуры» принялся за восстановление Смоленской церкви. Решено, что здание храма будет в точности повторять постройку Джакомо Кваренги, благо сохранились подлинные чертежи в архивах Петербурга и Бергамо.
При проектировании храма в наибольшей мере проявилось то, что Кваренги был последователем италь-янского зодчего Андреа Палладио. Ведь именно Палладио впервые создал проект церкви с двумя башнями-колокольнями. В соответствии с палладианским стилем Смоленская церковь была тоже двухколокольной. Здесь не могло не сказаться влияние Екатерины II, которой был созвучен дух античных построек. Сам Кваренги в одном из писем признавал: «Ее величество иногда берет на себя труд набрасывать мне свои замыслы и собственноручные эскизы…»
Выполняя пожелания императрицы, архитектор не раз перерабатывал проект. В окончательном варианте вместо круглых колоколен на западном фасаде появились восьмигранные, вместо стен с нишами — гладкие стены, а портики с колоннами и вовсе исчезли. Итогом этого стала компактная в плане, но разнообразная по силуэту церковь, которая была выдержана в стиле позднего классицизма.
Одновременно с постройкой церкви шла работа по созданию иконостаса и написанию икон. Был заключен договор с академиком живописи И. А. Акимовым, который приступил к работе, следуя указаниям итальянского архитектора. Четырехъярусный иконостас, увенчанный золоченым распятием, вырезал по рисунку Кваренги мастер Франц Брюлло (родственник знаменитых живописца и архитектора Брюлловых).
Возведение и отделка Смоленской церкви были завершены к концу 1785 года, когда состоялось ее освящение.
Вскоре, как обещают современные строители, надолго забытая церковная постройка Кваренги — «шедевр для сельской местности» — снова встанет на гребне Пулковских высот.
Трудился, не покладая рук
В 1783 году истек срок контракта, подписанного Кваренги в России. Архитектор подписал новое соглашение на три года. И остался в России на всю жизнь.
Его отношение к новой родине в полной мере проявилось в 1812 году, когда в Европе велась подготовка к походу Наполеона в Россию. Итальянский король, союзник Франции, приказал всем итальянцам, живущим в Российской империи, вернуться домой. Кваренги решительно отказался. За это он был приговорен королем к смертной казни с конфискацией всего имущества. Так великий архитектор навсегда связал свою судьбу с Россией.
С момента прибытия в Петербург и до дня своей кончины (18 февраля 1817 года) Кваренги трудился, не покладая рук. Он писал на родину: «У меня так много работы, что я едва нахожу время есть и спать». В течение трех десятилетий им были созданы основные и лучшие произведения, поражает их многочисленность и разнообразие: это здание Академии наук на набережной Невы, Эрмитажный театр (в одном из его помещений архитектор жил до конца своих дней), Александровский дворец в Царском Селе, два учебно-воспитательных института — Екатерининский и Смольный, Конногвардейский манеж в цент-ре Петербурга…
Одной из последних работ Кваренги стало здание англиканской церкви на набережной Невы, строительство которой началось в 1814 году. Примечательно, что свою карьеру архитектора Кваренги начал в Италии реконструкцией церкви Санта-Схоластика, продолжил в Петербурге возведением пригородных храмов, а закончил опять же церковной постройкой. Дело вовсе не в создании храмов (этим занимался любой зодчий), а в разнообразии архитектурных приемов, будь то православная церковь или католическая, ранний или поздний период творчества. В этом весь Кваренги — большой мастер и цельный человек.
