Престольный праздник без престола

Тихвинский Введенский женский монастырь легко проехать мимо. Он не сверкает куполами, не манит золочеными крестами. Около него не стоят туристические автобусы и не толпятся группы паломников. Его жизнь течет незаметно стороннему глазу. И, тем не менее, она плодотворна и насыщена. Стоит только зайти за полуразрушенную ограду и полюбопытствовать.

Мы приехали в монастырь уже в сумерках. Походили по пустому двору. Догадались, что все на вечерней службе, но действующий храм искали довольно долго. Купола на нем нет. Крест — не на самом верху, а сбоку, чуть справа, сразу и не разглядишь. Надвратная церковь великомученицы Екатерины, где, как оказалось, служится всенощная, — на третьем этаже. Сейчас это единственный монастырский храм, который почти восстановлен. Хотя стены все еще ждут росписи и, чтобы не закоченеть во время службы, приходится подбрасывать дрова в буржуйку, стоящую напротив алтаря. Молящихся немного, не больше десяти. Впрочем, много здесь и не поместится. 

То ли дело главный собор обители — Введенский! Именно он отмечает свой престольный праздник 4 декабря. Только совсем не в праздничных одеждах. До начала этого года в храме располагался спортивный зал, а в алтарной части — бассейн. Купола снесены, а внутреннее пространство лишь совсем недавно избавлено от перекрытий, деливших его на этажи и комнатушки. Но, несмотря ни на что, почти ежедневно здесь звучат молитвы. 

Монастырь воссоздают буквально «с миру по нитке». Вот, благотворители пожертвовали плитку для алтаря Введенского собора. Ее меньше, чем требуется, но и этому рады и благодарны. Мы были свидетелями, как после службы к настоятельнице игумении Тавифе (Фёдоровой) подошел один из молящихся. «Давно слышал про ваш монастырь, но доехал впервые. Вот думаю, может, вам краска нужна? У нас три с половиной тонны есть. Случайно испачкали банки, товарный вид они потеряли, на продажу не годятся, а вам подойдут», — предложил нечаянно случившийся благотворитель. Матушка поблагодарила и, конечно, согласилась.

Добрые руки приносят в храм не только строительные материалы, но даже иконы. Среди них есть уникальные. Например, переданный жителями Тихвина образ Богородицы XVII века шитый золотом и жемчугом — молельная икона царицы Дарьи (одной из жен Ивана Грозного, подвизавшейся в обители). Другая икона, Казанский образ Божией Матери, украшающий теперь церковь, долгое время хранился на чердаке у женщины, которая сначала не хотела его отдавать. Но приехала в монастырь, расплакалась и, со словами: «Как же здесь хорошо!», пожертвовала святыню. Весь праздничный ряд иконостаса подарили иконописцы Петербургского подворья Оптиной пустыни.

Рабочая сила здесь тоже появляется словно из ниоткуда. В основном, это трудники, два-три человека, не больше. Работа непростая — сил и здоровья не у каждого хватит. Но люди берутся и делают. Приезжий из Череповца, специалист по системам водоснабжения и водоотведения, провел воду в монашеский корпус. Потом привез своего друга Андрея, плотника с золотыми руками; он теперь настилает полы в соборе и вообще берется за любую работу: стекло ли вставить, дверь сделать. Другой трудник, Владимир, делает купол храма святой Екатерины. И делает на совесть. Даже чиновники остались довольны работой, хотя первоначально запрещали сооружать купол из кирпича. Трудятся здесь все бескорыстно. 

— Вот она, Россия, и ее духовный потенциал! Говорят — вырождается, но это не так. На примере нашего монастыря вижу, какие у нас необыкновенные люди. Есть во многих русских мужчинах какая-то особая порядочность и совестливость. Может, конечно, я так сужу потому, что в наших развалинах только хорошие могут удержаться, — с улыбкой говорит матушка Тавифа.

Монастырь передают Церкви по частям. В игуменском корпусе до прошлого мая располагалась секция восточных единоборств. Территорию делили еще и с жилищно-коммунальным хозяйством. У монастырских стен стояли огромные уборочные машины и прочая техника. Три корпуса занимали жильцы. Два корпуса сейчас расселены, третий все еще жилой. Соседи держатся не только за жилье, но и за сараи, которые уродливо перегораживают путь от колокольни до Введенского собора. 

В одном из зданий до сих пор находится пункт приема цветных металлов, со всеми вытекающими из этого последствиями (понятно, что за публика собирается вокруг него). У стены стоят два брошенных больших металлических прицепа. Сейчас они выполняют функцию мусоросборников, которые забыли вывезти. Игумения обращалась в мэрию, но результата пока нет.

Еще на территории находится архив музея Римского-Корсакова (в «Википедии» этот архив упомянут в числе тихвинских достопримечательностей, а сам монастырь — нет). Здание архива чернеет и разваливается на глазах, но никто не спешит его восстанавливать, а у монастыря на это помещение прав нет.

Итак, три храма, три каменных корпуса, один каменно-деревянный и три деревянных, плюс руины каменной ограды. Сейчас стоит вопрос о передаче монастыря в федеральную собственность, но Департамент по культуре вносит в число зданий, которые нуждаются в опеке государства, только шесть. Что будет с остальными?

Ждет вложений и работящих рук храм Рождества Пресвятой Богородицы (третий храм монастыря). Этот памятник архитектуры XVII века находится в совершенно аварийном состоянии, к нему попросту даже не подойти. 

Службы в монастыре ведет иеромонах Иннокентий (Гайда). Живет он в Сенно, где у монастыря скит. А в обители кроме матушки Тавифы только одна насельница. На вопрос «Почему всего две монахини?», матушка отвечает, смеясь: «Оставайтесь!».

— У нас трудно, особенно зимой. Условия непростые. Чтобы помыться, приходится ходить в город в баню. Туалеты — выгребные ямы. Греемся печками. Городским жителям, да и современным деревенским, все это тяжело. Летом приезжают люди, работают, молятся, собираются оставаться, а с наступлением холодов разъезжаются, — добавляет игуменья.

Вторая насельница — инокиня Неонила. Она подвизается уже десять лет. Приехала трудницей в Сенно, где тогда жила матушка Тавифа, да так и осталась. А когда Введенский монастырь стали передавать Церкви, вслед за матушкой пришла сюда.

— Я крестилась зимой 2002 года, а весной мне исполнилось 25 лет. Стала думать, что делать дальше, и поняла, что преследовать мирские цели мне просто неинтересно. Они совсем не совпадали с моими желаниями. Работала я в школе, учителем труда, и после летних стажировок приехала к матушке помогать. Попала на сенокос. Сестер почти не было, одни немощные бабушки. Ну и осталась работать, да Богу служить, — рассказала инокиня. 

Когда-то при монастыре был приют для сиротских детей. И сегодня в обители, несмотря на все трудности, живут две сироты. Матушка Тавифа удочерила двух сестер (сейчас им 8 и 9 лет), Дашу и Аню. И живут они здесь не как воспитанницы приюта, а именно как дочки: слово «мама» все время у них на устах. Они постоянно подбегают обнять матушку, да так крепко, будто давно не виделись. Пока шло интервью, девчушки неоднократно заглядывали к нам: скоро ли я отпущу их любимицу. 

День настоятельницы начинается в 4-5 часов утра. Сначала молитвы, потом приготовление еды для трудников. После завтрака занятия с девочками. Кроме школьных предметов, Закон Божий и церковнославянский язык. У Даши дополнительно кружок английского языка. У обеих музыкальная школа. Те, кто знает девочек давно, не перестают удивляться, как преобразила их жизнь здесь. Непростые деревенские условия компенсируются любовью, добротой и заботой, которой они окружены.

Тихвинский Введенский (малый) женский монастырь — ровесник своего знаменитого соседа, Успенского монастыря. Оба они возводились по указу царя Ивана Грозного в 1560 году. Говорят, первое явление Тихвинской иконы Божией Матери было именно на месте будущей женской обители. Это не единственная связь двух монастырей. Случались в прошлом и общие крестные ходы, и совместные праздники. 

По известности и славе «младшая сестра» уступала «старшему брату», но и у нее был период расцвета. В 1590 году во Введенскую обитель прибыла царица Анна Алексеевна Колотовская, четвертая жена Ивана Грозного, после пострига монахиня Дарья. С ней и началась новая жизнь монастыря. Несмотря на разорение шведами и несколько пожаров, обитель обновилась и разбогатела.

Позже, в XIX веке, здесь жила послушницей будущая святая Таисия Леушинская. Число монахинь тогда превышало две сотни. Но революция оборвала жизнь обители. В 1937 году последнюю Введенскую игуменью Иоанникию расстреляли, как и многих тихвинских священников и верующих. Вот уже 12 лет, как она канонизирована в лике новомученицы. По решению Священного Синода 25 января 2010 года монастырь заново открыт. Его возрождение только начинается.

— Нам нужны рабочие руки. Но еще больше мы нуждаемся в молитвенниках. Ждем, что в нашей обители опять будет множество насельниц, — говорит игумения.