Праведный нагоносец
Что такое подвиг юродства? Тяжкий крест мнимого безумия или испытание для окружающих? Никто не знает, когда и где юродивый скажет нелицеприятную правду, запустив при этом в человека ком земли. Юродивых терпят при жизни, толпами стекаются ко гробу за исцелениями после их смерти и воздвигают величественные храмы на месте их захоронения. 2 августа исполняется 460 лет со дня смерти Василия Блаженного — самого известного из русских юродивых.
Черт под образом
Блаженный Василий родился в 1464 году в крестьянской семье, детство провел в подмосковном селе Елохове. Его родителей звали Иаков и Анна. Василий не обучался грамоте, вместо этого был отдан в ученичество сапожному мастеру. Как-то раз в мастерскую пришел посадский человек, потребовав сшить себе сапоги, которые он смог бы носить несколько лет. Услышав подобное требование, Василий улыбнулся. После ухода заказчика хозяин мастерской принялся допытываться у Василия о причине улыбки — юноша ответил, что посадский не сможет даже надеть новые сапоги, поскольку вскоре умрет. Предсказание Василия сбылось, и после того он больше не захотел оставаться ни в родительском доме, ни в сапожной мастерской и принял на себя подвиг юродства, продолжавшийся 72 года.
Как свидетельствуют Степенная книга царского родословия, первой упомянувшая о блаженном, и многочисленные описания иностранцев, посещавших в то время Русь, в любое время года Василий ходил совершенно нагим, даже если земля зимой трескалась от стужи, а летом от зноя. Единственной одеждой его были вериги, которыми он измождал свое тело. Ел он один раз в день. Жил на улицах и площадях, изредка находя себе приют у одной вдовы на Кулишках — боярыни Стефаниды Юрловой. На ночь устраивался на паперти церкви и долгие часы проводил в молитве, засыпая лишь под утро. С рассветом Василий снова представал перед людьми «нагоносцем». Голое тело — и голая правда. Его речи были направлены не только против повседневных пороков «малых сих» горожан, часто Василий обличал беззакония и безнравственность Ивана Грозного.
Подвиг юродства требовал от блаженного не только готовности постоянно «ругатися миру», но и метафорического отображения действительности и грядущих событий. Однажды, будучи на Литургии вместе с Иваном Грозным, Василий спрятался в угол. Пос-ле службы на вопрос царя, почему он не видел Василия, юродивый ответил, что он-де неотлучно в храме, а вот царь, находясь телом в церкви и на виду, сам в это время мыслями своими строит себе дворец на Воробьевых горах.
Поступки юродивого подчас озадачивали москвичей. Например, однажды Василий встал возле стен Крестовоздвиженского монастыря и принялся плакать. Смысл плача стал очевиден через сутки, когда 21 июня 1547 года в Москве начался грандиозный пожар — как раз от стен этого монастыря. В огне сгорел почти весь город, включая Кремль, только из взрослого населения погибло около 1 700 человек. Часто блаженный бросал камни в стены жилищ, где жили благочестивые люди, и целовал углы тех домов, где люди пьянствовали и бесчинствовали. И пояснял неразумным: возле домов благочестивых людей стояли, не смея войти внутрь, бесы, и он, Василий, прогонял их камнями. А в те дома, где происходило веселье и буйство, бесы давно забрались внутрь, а снаружи, по углам, стояли и плакали ангелы, которых и целовал блаженный.
Хоронить Василия пришли и царская семья, и духовенство, и множество народа. Тело его нашло упокоение на кладбище перед церковью Троицы-на-Рву, там, где через несколько лет началось возведение Покровского собора, теперь известного всем как собор Василия Блаженного.
В канонизации Василия Блаженного на Поместном соборе 1588 года принимал участие царь Феодор Иоаннович. Именно ему перед своей кончиной в 1552 году Василий Блаженный предсказал царствование, хотя в то время у Феодора был старший брат Иоанн. Говорят, правда, что не только участившиеся чудотворения на могиле блаженного, но и неспокойная обстановка, недовольство всесильем Бориса Годунова в Москве и близившееся учреждение патриаршества заставили поспешить с канонизацией любимого простыми людьми Василия. Но то самого Василия никак не касается.
Имя храма
Через год после канонизации, в 1589 году, к московскому собору Покрова Пресвятой Богородицы, что на Рву, была пристроена церковь, освященная в честь Василия Блаженного. Мощи святого были перенесены в нее и помещены в позолоченную серебряную раку, под богато вышитый покров. В подклете церкви до конца XVI века хранилась царская казна. По словам датского принца Густава Ириковича — жениха Ксении Годуновой, побывавшего в Москве в 1602 году, в церкви Василия Блаженного день и ночь горели свечи. Люди приходили к мощам просить исцелений, и чаще всего по молитвам Василия Блаженного людям возвращалось зрение (свидетельством этому — шесть привесов «очей сереб-ряных», о которых упоминалось в описании храма в 1730 году). Но только в 1682 году, спустя почти целый век после канонизации, память Василия Блаженного было предписано совершать именно в Покровском соборе, который фактически уже получил второе «неофициальное» имя — в честь святого. До этого чествование святого с участием патриарха и царя проводилось дважды в год — 2 августа (в день кончины) и 1 января (в день Василия Великого) — в Успенском соборе.
Мощи блаженного претерпели бед не меньше, чем он сам в земной жизни. Храм неоднократно горел. В 1611 году поляки устроили в нижних помещениях собора конюшни, а мощи святого изрубили на части. Во время наполеоновского нашествия собор опять был превращен в конюшню, а из придела Василия Блаженного исчезла сереб-ряная рака (позже вместо нее возвели медное посеребренное надгробие). После революции богослужения в храме прекратились и были возобновлены только в 1991 году.
Протестующий одиночка
Ко времени расцвета феномена юродства на Руси в XV–XVII веках православный Восток этого явления уже не знал. Католическому Западу юродство было неведомо вовсе (за исключением лишь, с большими оговорками, блаженного Франциска Ассизского). Не было юродивых на Украине и в Белоруссии. А в числе русских святых юродивых, среди прочих, — выходцы из «немецких стран с латинской верой» Прокопий Устюжский и Исидор Твердислов.
Русское юродство берет свое начало от Исидора Печерского (†1090). Первоначально русская традиция наследует православному Востоку, где юродивыми были преимущественно иноки. Однако со временем ситуация меняется. Если в общем месяцеслове православной Церкви с VI по X века перечислялось не более четырех юродивых, то на Руси с XIV по XVII века их уже было прославлено более десяти. Исследователи древнерусской культуры отмечают, что местные предания хранят память о гораздо большем количестве юродивых, нежели святцы, — и многие из них умучены до смерти сильными мира сего.
Иностранцы, посещавшие в то время Русь, отождествляли юродство со знакомыми им явлениями: карнавалом или шутовством. Академик А. М. Панченко считает, что явления эти действительно сродны, однако юродивый, в отличие от скоморохов и шутов, не ставит своей целью высмеивание, действует не «от мирского ума». Цель его — пробудить в душах покаяние. Во всех жестах юродивого смех вторичен, на первом месте стоит поучение. Юродивый постоянно действует в толпе, разыгрывая сцены с глубоко скрытым смыслом. При этом провоцирует зрителя, отводя ему активную роль; он задирает публику, как масленичный дед, вовлекая ее в действо. И действия, что человек предпримет в ответ, — и есть мера тому человеку. Но даже если юродивому приходится бросать в людей камни или нечистоты, получая при этом град пинков и насмешек, он трагически смирен перед злобой толпы — подобно Самому Христу.
В русской культуре юродивый — протестующий одиночка. Он не призывает к радикальным политическим или социальным преобразованиям, он только укоряет, указывая на пороки, только жаждет чистоты и целомудрия мира. Он вынужден соединять противоборствующие крайности: заботу о личном спасении и общественное служение. В этом смысле в юродстве есть часть, направленная внутрь личности юродивого: это аскетическое самоуничижение и добровольно принятое мнимое безумие. Именно поэтому святитель Димитрий Ростовский охарактеризовал юродство как «самопроизвольное мученичество» — то есть добровольно принятое, вынужденное не гонениями, а состоянием мира. Та же часть в юродстве, что направлена на общество, предстает как постоянная готовность «ругатися миру», то есть — его грехам. Именно поэтому общественная роль юродства возрастает в кризисные для Церкви времена, как, например, в эпоху Ивана Грозного, когда Церковь утратила всякую самостоятельность.
Елена Рыйгас
Фото на заставке: Сергей Кириллов. «Василий Блаженный. (Моление)» Третья часть трилогии «Святая Русь». 1994.
