Победы и поражения генерала Деникина
НЕ ТОЛЬКО ОФИЦЕРЫ И КАЗАКИ
— Почему именно Деникин добился наибольших военно-политических успехов в Белом движении? Ведь Антон Иванович не был настолько харизматическим вождем, как, например, генерал Корнилов.
— Дело в том, что Деникину удалось оказаться, в определенной мере, как выразился генерал М.В. Алексеев, счастливым генералом. Что тут имеется в виду? В первую очередь то, что Деникин принял командование от Л.Г. Корнилова. И с этого момента, после гибели последнего, в, казалось бы, безвыходной ситуации, Белому движению начинает сопутствовать удача. Дело в том, что Деникин стал командующим Добровольческой армии тогда, когда красные считали эту армию разгромленной, раздавленной и в целом больше не существующей. Некими разрозненными офицерскими отрядами. После поражения под Екатеринодаром весной 1918 года в каком-то смысле так оно и было. Но генерал Деникин принял командование, и вслед за этим прошла череда антисоветских восстаний. К чему они привели? К тому эффекту, которого Корнилов так и не смог добиться: выросла социальная база Белого движения и, как следствие, численность Добровольческой армии радикально увеличилась. Когда Корнилов воевал против красных, у белых совершенно не было союзников. Кадрами Добровольческой армии тогда были несколько тысяч офицеров и очень немногочисленные группы казаков.
— Изначально Юг давал базу Белому движению?
— Да, Юг был территорией, на которой проживало зажиточное по российским меркам казачество. Вследствие бездумной политики советской власти Юг стал с определенного момента в целом поддерживать белогвардейцев. Казачество опасалось утратить свои привилегии, оно столкнулось с откровенно агрессивной, недоброжелательной, враждебной политикой советской власти. В период командования генерала Деникина Добровольческой армией социальная база сторонников Белого движения разрасталась, как следствие, армия Деникина росла в численности и била красных до осени 1919 года. Помимо офицеров и казаков, к Белой армии присоединялись пленные красноармейцы, национально ориентированная интеллигенция, представители ряда других слоев населения. Благодаря этому генерал Деникин сумел дойти почти до Москвы.
Можно только спорить о том, возможен ли был итоговый успех белых, важно другое: когда победа Деникина казалась практически предрешенной, последовал стремительный и скорый — практически без сопротивления! — откат белых обратно на Юг. Прошедшие огонь, воду и медные трубы белогвардейцы утратили как веру в конечный успех, так и веру в своих вождей. Разгром деникинцев был столь неожиданным, что порождал поиски измены не только в тылу, как это обычно бывает, но и на самом верху — в непосредственном окружении Деникина. Многие видели в роли «злого гения Добровольческой армии» начальника штаба Деникина генерала Романовского; иные говорили о стратегических просчетах главнокомандующего, о том, что надо было идти на соединение с армиями Колчака, как вроде бы советовал Деникину генерал Врангель. Главным было иное: к началу 1920 года, как констатировал Деникин, «армия потеряла веру в вождя, я — в армию». И Деникин, и рядовые белогвардейцы находились в глубочайшем моральном кризисе, усугубляемом продолжавшимися неудачами на фронте. В этой ситуации становится понятен поступок Деникина, отказавшегося от своего поста весной 1920 года.
ВЛАСТЬ НЕ НАСЛАЖДЕНИЕ, А ТЯЖКИЙ КРЕСТ
— Почему Деникин отказался от должности Верховного правителя России?
— В конце мая 1919 года, в период очень серьезных успехов Вооруженных сил Юга России, Деникин пошел на патриотический шаг, который так и был воспринят всеми в то время, объявив о своем подчинении адмиралу Колчаку — Верховному правителю России. У многих это вызвало тогда поистине восхищение. Деникин Колчака не знал, Колчак находился далеко. Армии двух военачальников были разделены тысячами километров, и между ними не было никакой координации, никакого сообщения. И к тому моменту было ясно, что наступление Колчака начинает захлебываться. В этой ситуации Антон Деникин вполне мог бы быть разъедаем ядом честолюбия: он был гораздо ближе к Москве, чемКолчак, он добился больших успехов. Однако Деникин признал свое подчинение. И хотя оно было достаточно условным, всё же ободрило многих. Ведь это значило, что в Белом движении есть стремление к единению во имя общей цели. Впоследствии, уже перед своим пленением и гибелью, Колчак признал Деникина своего рода местоблюстителем Верховного правителя России. Следует понимать, что генерал Деникин воспринимал огромную политическую власть, буквально свалившуюся на него, военного человека, следствием общей ненормальности обстановки, в которой жила Россия в период революции и Гражданской войны, а не закономерностью ввиду его каких-либо особенных качеств или каких-то мессианских способностей. Деникину власть не кружила голову, он считал власть явлением преходящим, удовольствия по поводу власти не испытывал и воспринимал её как тяжкий крест, ниспосланный Богом. Совершенно удивительным и необычным для русской политической традиции было в Деникине подлинное уважение к воле народа, который должен был выявить, после избавления от дурного наследия большевизма, ту форму правления для Государства Российского, которая ему действительно необходима, — монархия ли это, или республика.
— Как можно охарактеризовать политическую деятельность Деникина в эмиграции?
— В эмиграции он оказался в совершенно обескураживающем положении. Деникин был предан почти всеми и морально раздавлен. Когда генерал ступил на константинопольский, а затем на английский берег, он остался почти в полном одиночестве. От него отмежевались даже такие люди, как командующий самой элитной частью белой гвардии — Добровольческим корпусом — генерал А. П. Кутепов. Чувства генерала Деникина можно выразить словами из дневника императора Николая II, написанными в дни отречения его от престола: «Кругом измена, трусость и обман». Деникина фактически вынудили отказаться от своего главнокомандования. Он оказался в Крыму после катастрофической эвакуации Белой армии из Новороссийска, где была брошена практически целиком материальная часть. И генерал Деникин оказался на пороге отставки, будучи проклинаем немалой частью офицеров. Армия очень быстро забыла, что еще совсем недавно он довел её от кубанских степей практически до стен Москвы. Слава и поклонение толпы преходящи, и Деникин был человеком, который более чем кто-либо понимал точность этого определения. Тем не менее, и для него было крайне болезненно, когда многолетние, казалось бы, верные соратники начали его предавать. Деникин в этой ситуации, испытывая огромное моральное давление и даже получая непосредственные угрозы, принял, находясь в Феодосии, решение о своем уходе в отставку с поста Главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России, предписав командующим частей самим избрать своего преемника. Это взбесило многих военных. Они думали: неужели мы теперь будем сами, как большевики, выбирать преемника Деникину, а не принимать его, повинуясь приказу о назначении, как это принято в армейской системе координат? Указ об отставке отрезвил многих критиков Деникина. И те, кто прежде требовал его отставки, теперь наперебой умоляли генерала остаться на своем посту.
— Всем стало ясно, что отставка Деникина — это крах Белого дела?
— Конечно, ведь он оставался последним живым вождем Белого движения из тех, кто начинал это движение на Дону. Начинали — Алексеев, Корнилов и Деникин. Из прославленного триумвирата оставался один Антон Иванович. Всепонимали, что рушится историческая преемственность, что уход Деникина рубит под корень саму идею Белого сопротивления. Севастопольский генеральский совет просил Деникина остаться на своем посту. Телеграфная лента поползла из Севастополя в Феодосию, и весь текст её содержания сводился к тому, что виднейшие командующие Вооруженных сил Юга России просят Деникина остаться на своем посту. Однако решение Антона Ивановича было непреклонным. И онуже приказом потребовал, чтобы ему выбрали достойного преемника. Этим достойным преемником был назван непримиримый критик генерала, как бы сейчас сказали — лидер оппозиции, генерал Пётр Николаевич Врангель. Когда имя Врангеля было названо, генерал Деникин утвердил его назначение и в тот же день покинул Россию. Через несколько часов после прибытия генерала Деникина в Константинополь в здании русского посольства белогвардейским офицером Мстиславом Харузиным был убит самый верный и преданный генералу Деникину человек — бывший начальник штаба Вооруженных сил Юга России, влиятельнейший генерал Иван Павлович Романовский, правая рука и единственный друг Деникина. Фактически это убийство было предупреждением Деникину: не следует в эмиграции претендовать на роль короля в изгнании, теневого лидера Белого дела. После этого убийства генерал никогда более не претендовал ни на какиеофициальные военные посты в русской эмиграции. Узнав об убийстве, Деникин потерял сознание. Это был тягчайший день в его жизни. Он наложил особый отпечаток на его пребывание в эмиграции, генерал больше никогда не стремился ни к каким формам публичной деятельности. Он занимался литературными трудами и ничем иным более заниматься не желал.
НИ С НАЦИСТАМИ, НИ С БОЛЬШЕВИКАМИ
— Каковы были взаимоотношения Деникина с немцами в годы Второй мировой войны?
— Деникин накануне войны занимал особую и отличную от общепринятой в военно-эмигрантских кругах позицию. Ведь военные профессионалы хорошо понимали, что война будет. Что война эта будет между нацистской Германией и советской Россией. Это были люди, в основной массе, немолодые. И все понимали, что это будет последним шансом вернуться в Россию. Вернуться в любом качестве. Вопрос о том, что делать эмиграции в случае войны, был острым, как кислота. Вопрос был очень простым: имеет ли эмигрант моральное право идти на какие-то формы кооперации и подчинения по отношению к немцам. На одной из дискуссий кто-то из эмигрантов выдвинул предположение, что Красная армия во главе с большевиками, скорее всего, обратится в бегство во время войны. Деникин решительно заявил: «Нет, не побежит. Разгромит противника, а вернувшись в Россию, повернет штыки против угнетателей-большевиков». И вот эта позиция неприемлемости любых форм сотрудничества с немцами была для Деникина неизменной все годы Второй мировой войны. Деникин радовался успехам Советской армии, он следил за всем, что происходит. Живя во Франции, он отказывался от всех форм сотрудничества с немецкими властями, хотя это было чревато даже арестом уже пожилого генерала.
— Как относиться к теории генерала Дмитрия Волкогонова о том, что Деникин был готов вступить в советские войска?
— В 1990 году возникла версия, которая исходила от советника Ельцина по военным вопросам Волкогонова. О том, что якобы в критический момент войны генерал Деникин написал письмо Сталину, где говорил о готовности вступить в Советскую армию в качестве рядового красноармейца или командующего батальоном. Эта версия не имеет под собой никакого основания. Представить себе Деникина с красноармейским значком совершенно немыслимо и абсурдно. Деникин продолжал быть убежденным, неистовым антикоммунистом. У него не было даже и мысли, что советский режим якобы переродился в режим национальный. Он лишь говорил о том, что разгром гитлеровских полчищ произошел вопреки всей практике большевистской лжи и оккупации, которая существовала уже четверть века.
Советское правительство, устраивавшее по гораздо менее важным случаям «показательные процессы», с великой помпой, кинематографом, иностранными журналистами и подробнейшим изложением в печати «добровольных» признаний подсудимых, дело генерала Власова, не подняв вокруг него никакой шумихи, скомкало. Почему? Совершенно ясно, что, не взирая ни на какие обстоятельства, самый факт такого массового вооруженного восстания русских военнопленных против своей власти — факт совершенно невозможный в таких размерах ни в какой другой стране, ни в какой другой армии — настолько дискредитирует эту власть, что распространяться о нем не может входить в её расчеты.
А. И. Деникин. Власов и власовцы
ВЛАСОВЩИНА КАК МУТАЦИЯ
— Как генерал Деникин относился к Власову и власовцам?
— Несомненно, у Деникина было особое отношение к власовскому движению. Здесь ярче всего прослеживаются особенности Деникина-политика: патриот России, не признающий какой-либо возможности сотрудничества с нацистским режимом, несущим русскому народу порабощение, и убежденный антикоммунист, ненавидящий и презирающий советскую власть как глубоко, по его мнению, антинациональное явление. Сочинение «Генерал Власов и „власовцы“» — одно из последних сочинений Деникина. Ознакомившись с этой работой, читатель, никогда прежде не слышавший имени автора, получит достаточно четкое представление о его мировоззрении, отношении к войне, коммунизму и национал-социализму, а также сможет составить свое мнение о том, какой крупной личностью в истории России ХХ века был Деникин. В этой работе можно встретить и фактические ошибки, и неточное изложение отдельных сюжетов из биографии генерала Власова и истории власовского движения. Однако всё это не играет существенной роли. Поразительно, что генерал Деникин, обладая достаточно скудными, а зачастую и просто неточными сведениями по поводу рассматриваемой им проблемы, интуитивно пришел к верному выводу: история власовского движения — часть трагической истории России первой половины ХХ века. Вспоминаются слова Александра Солженицына из его книги «Архипелаг Гулаг»: «Обреченность — вот что было их существование все годы войны и чужбины, и никакого выхода никуда». Нельзя не согласиться и с мнением знаменитого писателя о том, что в конкретных условиях противостояния Гитлера и Сталина шансы на успех власовского движения были равны нулю. По мысли Деникина, это движение было прямым следствием извращения большевиками национального сознания. Власова Деникин считал «крупным и непонятым русским человеком». Власовское движение Деникин не принимал, считал омерзительным, но понимал те обстоятельства, которые подтолкнули власовцев на путь измены. Эти обстоятельства он возводит к преступному режиму, который царил в России к тому моменту уже четверть века. Другими словами, противоречащий здоровому национальному сознанию большевизм был настолько неестественным для прежнего общего хода русской истории, что породил столь же уродливое явление, каким являлась власовщина.
— Почему Деникин оказался в Америке и почему американцы похоронили его с почестями Главнокомандующего союзной армии, ведь шел уже 1947 год?
— Причина очень проста. Во Франции был очень короткий период опьянения успехами Красной армии, которые воскрешали в памяти чуть ли не времена Суворова. Однако скоро стало ясно, что суть советского режима не изменилась. Советский режим продолжал стремиться к тому, к чему стремился и прежде: к советизации как можно бóльших территорий. Но этот временный просоветский всплеск привел к огромному, хотя и кратковременному, влиянию большевиков во Франции. В этот момент многие эмигранты чувствовали, что их безопасность и безопасность их близких под вопросом. Именно поэтому генерал Деникин и выехал из Франции. Он понимал, что является фигурой крупной. Он понимал, что советская власть не прощает таких крупных фигур, каким был вождь Белого движения. Поэтому Деникин и выехал в Америку, где вскоре скончался. Деникину воздали почести, потому что это была традиция. Америка воспринимала его в первую очередь не как вождя антибольшевистского лагеря, а как Главнокомандующего армиями Юго-Западного фронта России, которая состояла в Антанте. Одним словом, ему воздали почести, потому что он был командующим фронтом страны, союзной США в годы Первой мировой войны.
